Ларри Макмертри - Город страсти

В отеле Сонни не оказалось. Его комнату трудно было назвать шикарной – стояла лишь кровать да стул с карточным столиком. Столик был завален брошюрами и ценными бумагами тех компаний, в которые Сонни вложил свои деньги. Дуэйн быстро перебрал их. Эти компании производили странное впечатление. Так, одна изготавливала наушники, а другая – машины, которые сортировали яйца по размеру. Третья компания рекламировала способ, с помощью которого куриный помет можно было обратить в метан и использовать его в будущем в качестве топлива. На столике также валялись чеки и стоял арифмометр, покрывшийся пылью. К этому времени солнце уже поднялось высоко.

– Дуэйн, иди сюда, – послышался сверху голос Карлы.

Он нашел жену у окна крошечной комнаты на верхнем этаже. Она смотрела поверх крыш мойки и скобяной лавки в сторону тюрьмы.

В поле ее зрения попал искореженный остов старого кинотеатра, который был закрыт в начале пятидесятых по случаю снижения интереса к таким заведениям, а спустя несколько лет, во время сильной бури, сгорел. Уцелела только большая палатка, фрагмент балкона, билетная касса и каменная наружная стена. Старая женщина, которой принадлежал этот кинотеатр, умерла, так и не успев получить за него страховку. В последующие годы ее дети безуспешно пытались продать здание, пока, наконец, его не купил за две тысячи долларов Сонни. Сначала он говорил о восстановлении и открытии кинотеатра, но дальше разговоров дело не двинулось. Палатка, каменная стена и касса продолжали стоять, приходя с каждым годом все в большую ветхость. Городской совет в конце концов убедил Сонни снести стену, поскольку она при сильном ветре могла рухнуть и придавить кого-нибудь. Он снес ее и попытался продать камни, но они никому не оказались нужны, одна лишь Карла приобрела несколько штук из дружеских побуждений. Таким образом, от кинотеатра осталась палатка, билетная касса и часть балкона.

Дуэйн удивился, заметив, что Карла плачет. Он выглянул в окно и увидел Сонни, сидящего на балконе на одном из двух уцелевших кресел. Под ним лежал обуглившийся деревянный пол, а над головой сияло голубое утреннее небо.

– Я готова плакать вечно, глядя на него, сидящего там, – призналась Карла. – Сама не знаю почему, но мне хочется плакать вечно.

Они вышли из отеля и обогнули кинотеатр. Дверь у крошечной билетной кассы не закрывалась по крайней мере лет двадцать.

– Эй, Люк, пойдем покушаем, – сказал Дуэйн, ступая во внутрь. Порой он, по примеру Карлы, называл его так.

Через минуту Сонни спустился. Он был явно смущен.

– О Боже! – сказал он. – Кто-нибудь присматривает за моим магазином?

– Там вроде был Тутс, – успокоил его Дуэйн. Наступила неловкая пауза. Тогда к Сонни подошла Карла и обняла его.

– Ты так меня перепугал, что я даже перестала трещать без умолку, – сдавленным голосом сказала она, потом отошла в сторону, села на тротуар и разрыдалась. – Я жестоко обходилась с Бобби Ли, и у меня отвратительно от этого на душе. Что ты тут делал?

– Смотрел кино. То есть, я хочу сказать, что представлял себе, что смотрю кино. Я не помню, как оставил магазин. Я стал похож на лунатика.

– Давай хорошенько закусим, и сразу станет легче, – снова предложил Дуэйн. Он дождался, когда Карла выплачется, и помог ей встать.

– А Бобби Ли решил было, что тебя похитили ливийские террористы, – сказал он, чтобы завязать разговор.

– Теперь обо мне заговорит весь город, – хмуро заметил Сонни. – Люди подумают, что я рехнулся. Бизнес в магазине полетит к черту.

– Вчера вечером ничуть не полетел, – заверил его Дуэйн. – Пока ты смотрел свой фильм, тебе набежало не меньше семидесяти пяти долларов.

– Я сказала Бобби Ли, что он похож на настоящего идиота, – покраснев, вспомнила Карла. – Мне так совестно.

– Мы пригласим его на завтрак и, возможно, он простит тебя, – предложил Дуэйн. – Хотя, конечно, сомнительно. Бобби Ли привык считать себя красивым парнем.

К счастью, Дженевив Морган, которая утром убиралась в магазине Сонни, уже пришла и вовсю орудовала шваброй. Много лет Дженевив держала неподалеку кафе, но в семидесятых, перед самым бумом, разорилась. Ее муж утонул на озере Кипапу в результате несчастного случая. Все это время Сонни давал ей работу на разных предприятиях, принадлежавших ему. Она заведовала его мойкой и присматривала за видеосалоном. Многие считали, что он открыл свой магазин ради Дженевив.

– Интересно, она узнала о моем исчезновении? – спросил Сонни, когда они проезжали мимо.

Бобби Ли сидел перед телевизором и глушил пиво. Его жена, Каролин, работала диспетчером в одной транспортной компании в Уичита-Фолс и уже ушла на работу.

– Извини, что я назвала тебя настоящим идиотом, – сказала Карла, когда Бобби Ли залез в их пикап. – От волнения я перестала соображать.

– Ты не перестала соображать, – заметил Бобби Ли, самолюбие которого было сильно уязвлено. – Если бы ливийский террорист похитил меня, ты не выкупила бы меня и за тридцать центов.

– Милый, я заплатила бы обязательно, – проговорила Карла, целуя его в щеку.

– Очень сомневаюсь, чтобы хоть кто-то заплатил за меня, – продолжал Бобби Ли. – В этом городе меня никто никогда не любил…

– Да кончай ты со своими террористами, – оборвал его Дуэйн. – В радиусе пяти тысяч миль нет ни одного террориста.

– В этой машине сидит один, и ты женат на ней, – серьезно произнес Бобби Ли. – Карла Мур – террорист. Она терроризирует всех своей болтовней. Она терроризирует меня постоянно, когда я нахожусь рядом.

– Это может означать только мою привязанность к тебе, – улыбнулась Карла, снова обнимая и целуя его.

– Нет, это означает, что ты бездушная женщина, – ответил Бобби Ли, – а я несчастная жертва.

– Было темно, и ты показался мне настоящим идиотом, – сказала Карла. – А теперь, при свете дня, я вижу, что ты обычный идиот.

– Жаль, что мне не повезло в жизни, – задумчиво проговорил Бобби Ли. – Тогда мне не пришлось бы вкалывать на мужа, у которого жена – болтливый террорист.

– Забудем об этом, – проговорила Карла. – Тебе мог попасться работодатель с женой, у которого характер гораздо хуже.

Дуэйн краем глаза заметил, что от обычного для Карлы и Бобби Ли разговора Сонни мрачнеет. Всякий раз, когда настроение у Бобби Ли падало, у Карлы оно, наоборот, поднималось.

От дома Бобби Ли до «Молочной королевы» путь был близкий, но Карла и Бобби Ли не переставали поддразнивать друг друга, а Сонни все мрачнел и мрачнел. Чем больше он мрачнел, тем меньше и меньше этот разговор нравился Дуэйну.

– Вы оба сводите меня с ума, – не выдержал он.

– Картина, которую я смотрел, называлась «Горящие холмы», – сказал Сонни. – Там в главных ролях Натали Вуд и Тэб Хантер.

– Натали Вуд… Как жалко, что она утонула, – заметила Карла.

В тот же день Сонни взял лом и принялся крушить балкон. Балкон оказался таким хлипким, что за час от него осталась лишь куча мусора.

По настоянию Карлы было решено обратиться к невропатологу. Дуэйн поддержал жену, да и Сонни не особенно противился. О том, что произошло с ним, он предпочитал не распространяться. Лишь бы не говорить о неприятном, он отказался от двух приглашений на обед. Муры разузнали адрес одного невропатолога и договорились о приеме. Однако, когда они заехали за Сонни в назначенное утро, тот сел в БМВ без особого энтузиазма.

– Хоть ты и разнес вдребезги свой балкон, это не означает, что у тебя все в порядке, – сказал Дуэйн.

– Ты видишь эти фильмы в голове целиком или частями? – спросила Карла.

Сонни надолго задумался. Вопрос показался ему интересным.

– Почти все время я вижу «Горящие холмы», – ответил он.

Помолчав несколько минут, он добавил, невесело рассмеявшись:

– В мою голову словно встроен кассетный видеомагнитофон.

– Фильм-то хороший? – спросила Карла. После того дня, как они заметили Сонни на балконе, настроение у нее менялось самым непредсказуемым образом. Несколько раз с ней случалась истерика, и она целыми днями пропадала у Джейси.

Она также перестала носить тенниски с разными изречениями и девизами, перейдя на черные футболки.

У Сонни не было никакого мнения на этот счет, и он промолчал. Дороге до Далласа, казалось, не будет конца. Все надолго замолчали, и каждый думал о своем. Когда их БМВ влился в сплошной поток машин, Дуэйн решил, что сегодня они вообще не доберутся до доктора.

– Включи радио, Дуэйн, – предложила Карла. – Послушай информационные сообщения. Уличные пробки нам ни к чему.

– А как ты назовешь это? – спросил Дуэйн, указывая на вереницы машин, уткнувшиеся почти бампер к бамперу на две мили и движущиеся от далласского аэропорта. Очертания города уже четко виднелись на расстоянии пятнадцати миль. Подобно горам Колорадо, они представлялись такими близкими и такими далекими. Через двадцать минут контуры зданий ничуть не приблизились.

Медленно ползущие машины вызвали у Сонни новый приступ нервозности, и он проговорил:

– Я не хотел причинять вам столько беспокойства. Я этого терпеть не могу.

– Все причиняют всем неприятности, – заметила Карла. – Если ты не причиняешь никому неприятностей, считай, что ты мертв. Исходи из такой позиции.

– Не смей так думать, – возразил жене Дуэйн, которому не хотелось, чтобы Сонни считал себя мертвым. – Просто считай, что ты отправился в тихое путешествие в Даллас со своими друзьями.

– К тому же учти, что я причиняю Дуэйну неприятности каждый день, – заметила Карла.

– И это нечестно, – продолжил Дуэйн. – Потому что действует только в одном направлении.

– Ты о чем? – с напускным удивлением спросила Карла.

– О том, что я не отвечаю на твои выпады.

– Еще как отвечаешь. У меня умственное расстройство из-за того, что ты не говоришь мне, чем занимаешься со своими подругами.

– Нечего говорить, – отшутился Дуэйн. – Все как обычно.

Что касается его отношений с Сюзи Нолан, это было чистой правдой. Сюзи, в отличие от подавляющего большинства людей в Талиа, а возможно, и в любом другом месте, не страдала комплексами. С ней было проще, чем с любой другой близко знакомой женщиной. Их страстным желаниям, какими бы настоятельными они не были, ничего не угрожало и ничего их не осложняло; это слишком хорошо, чтобы в это можно было поверить. Вместе с тем все обстояло именно так.

– Перестань лыбиться, или я выскочу из окна, – прервала его мечтания жена.

Сонни даже вздрогнул от перспективы того, что Карла может выскочить на забитую машинами дорогу.

– Шучу, шучу, – быстро проговорила она. – Я никуда не собираюсь выскакивать.

На обследование Сонни ушло четыре часа, и почти все это время Дуэйн с Карлой сидели в БМВ и слушали записи Уилли Нелсона. У Карлы была большая подборка его песен. Дуэйну он тоже очень нравился, но через два часа ему уже захотелось услышать другой голос. Пусть даже Карлы. Пусть даже Дженни Марлоу.

– У тебя нет ничего другого?

– Я никого не желаю слушать, кроме Уилли, когда на меня накатывает депрессия.

– Откуда она у тебя? Это с Сонни творится что-то серьезное.

– Он не очень хорошо понимает нас. Он подумал, что я и вправду сигану из окна из-за того, что ты влюбился в Сюзи Нолан.

– Я не влюбился в Сюзи Нолан.

– Я признаю, что она на порядок выше Джанин. Дуэйн промолчал.

– Ты можешь смело признаться, – продолжала Карла. – Я ничего не имею против.

Дуэйн только рассмеялся.

– Ты мне не веришь? – спросила Карла. – Я торжественно обещаю, что ничего не буду иметь против. Любопытство кого угодно может свести с ума.

– А что здесь любопытного?

– Каким сексом ты занимаешься со своими подружками? – не унималась Карла. – Я нервничаю, потому что ты ничего мне не рассказываешь об этом.

– В таком случае слушай Уилли. Я не верю в рассказы о личной жизни.

– Скорее всего, ты занимаешься с ними тем, чем никогда со мной не занимался. К тому же она молодая женщина. Я нервничаю потому, что ты спишь с молодыми женщинами.

– Артур почти на пятнадцать лет моложе меня. Кроме того, он окончил Йельский университет. Пожалуй, он даст мне сто очков форы.

– Тебе – да, но он не хочет давать их мне, – с мрачным видом заметила Карла.

– Что так?

– Потому что его больше всего интересуют мальчики. Артур вообще – это огромное разочарование. Сначала он был нормален, потом выяснилось, что не очень.

Дуэйн сразу почувствовал себя легко и весело.

– Кто-то теряет, кто-то находит.

– Последнее время я больше теряю… Вот и ты нашел себе молодую женщину, а что будет дальше?

– Сюзи Нолан моложе тебя только на два года.

– Я знала, что добьюсь от тебя признания, – мрачно сказала Карла. – Я не могу винить ее за то, что она захотела тебя. Джуниор – полный нуль. Он утверждает, что с тех пор, как два года назад стал принимать таблетки от головной боли, сделался импотентом.