Лада была похожа на сову. Ее строгие брови и пронизывающий, будто хищный взгляд Сандре не понравились сразу, как только она встретила их с отцом на пороге свиду очень роскошного дома. Это был двухэтажный белокаменный котедж. Лада улыбнулась и взяла руку Сандры в свои маленькие пухлые ладони. Она была небольшого роста, светленькая и казалась скорее домохозяйкой или нянькой, чем женой Михи Светикова.

Сандра дивилась. У отца на счету было столько красивых, длинноногих женщин, что Лада среди них оказалась необъяснимым исключением.

– Я очень рада с тобой познакомиться, – сказала Лада своим тихим, но приглушенным голосом, так же похожим на «угу-гу» совы.

– Вот, – неловко себя чувствуя, ответила Сандра, – папа сказал, что я теперь буду жить с вами.

– Хорошо, ужин еще не остыл, – говорила она, уходя на кухню. – Проголодались, наверное.

Миха пошел за женой, что-то живо ей сказал, и они рассмеялись.

– Сань! Ты там адаптируйся как-нибудь, – крикнул он из кухни.

– Здорово, я в отстое, – заключила Сандра.

Внутри нее колыхалась безнадежная степь одиночества. И вообще, состояние было таким, будто из горной местности она переселилась на равнину, где атмосфера не завораживала дух, но была пресыщена всякими ленивыми пищевыми запахами. Саня впервые в жизни заскучала.

В доме было светло, пушисто. Правда, было невдомек, к чему эти многочисленные аккуратно убранные комнаты. И Сандра со страхом подумала, что, кроме них, здесь будут жить другие члены семьи. В голове не укладывалось, как можно жить с абсолютно чужими людьми. Единственным спасением от всей этой болотной тины был телефон, словно символ того, что прежний, свободный и радостный мир еще не окончательно потерян. Сандра решила немедленно позвонить тете, но в этот момент ее позвали к столу.

– Сань, уже учеба на носу, – предупредительно сказал Миха. – Ты думаешь о школе?

– Если хочешь, мы завтра же отправимся на поиски, – добавила Лада.

Сандра молча ковырялась в тарелке, делая вид, будто всей душой занята поеданием рагу.

– На какие поиски? – спросила она, когда почувствовала, что отец и Лада с удивлением на нее смотрят.

– Какой-нибудь подходящей для тебя школы, – отозвалась Лада.

– Интересно, для меня должна быть какая-то особенная школа? – придирчиво говорила Сандра.

Лада растерянно взглянула на мужа, а тот, в свою очередь, сурово глянул на дочь.

– Тебе не нравится рагу? – пролепетала Лада.

– Ивините, я вообще не могу есть, – хмуро ответила Сандра, вставая из-за стола. – Лучше покажите, где мне спать.

– Сандра, сядь на место! – громко приказал Миха. Он говорил так лишь в крайних случаях и то, лишь когда был невероятно зол.

– Нет-нет, пусть, она, наверное, очень устала... – пыталась Лада встать на сторону падчерицы.

– Вы! – в слезах воскликнула Саня. – Вы, Лада, лучше помолчите, а я вот потявкаю, как дворняжка! Ведь так, папа, такой ты меня будешь считать! Куда ты, туда я. Скажешь дать лапу, дам, а скажешь знать место, так, пожалуйста, пойду в конуру!

– Сандра, прекрати, – уже скрежетал он зубами.

– Девочка, как ты разговариваешь с отцом! – поразилась Лада.

– Конечно, – вытерев слезы, Сандра стала иронизировать, – такие слова не для маленьких ушей. Но я не хочу жить в этом дворце, и я ненавижу рагу!

– Вон отсюда! Иди спать! – в первый раз заорал Миха на любимую дочь.

Сандра резко вышла из гостиной, затем вбежала по лестнице на второй этаж и, обнаружив самую маленькую комнату, с дрожью и невыносимой печалью ото всех заперлась. Тем временем Миха хотел догнать ее и, обняв, попросить прощения. Но Лада остановила его:

– Ты что, всю жизнь будешь бегать за ней?

– Она права – я был с ней груб, – грустно и хрипловато ответил он.

– А по-моему, она не похожа на аленький цветочек, – будто обиженно заключила Лада.

* * *

Ночь, влажная и свежая, была к тому же бессонной. Хорошо, что Сандру оставили в покое, хотя бы на это священное время суток. Она, не раздеваясь, легла на отвратительно мягкую кровать, но тут же встала и подошла к окну. На подоконнике Сандра просидела полночи. Окно выходило на центральную улицу, где под дождем резко и в одном направлении метались огни глазастых фар. В какой-то миг ей захотелось вылезти из окна и по водосточной трубе спуститься на улицу. Но куда она могла идти? «Равнодушием объят холодный город мой», – вдруг вспомнила она, и сердце, словно песчинка, затерялось в море ее невидимых и, наверное, никем не понятых слез...

В мыслях Сандра конструировала свою завтрашнюю жизнь, и чувства, подобно клею, скрепляли ее намерения. Эти мысли о завтрашнем дне были чем-то новым, еще пару месяцев назад совсем не нужным явлением в ее жизни. Не то чтобы Сандра была избалована, напротив, она о многом сожалела, особенно о том, что ее старик превращался в обычного папашу.

Полночи проведя на подоконнике в безрадостных размышлениях, она сделала вывод, что попросит приюта у тети до тех пор, пока не найдет Катерину.

* * *

Наутро в комнату постучались. Сандра немедля открыла дверь.

– Собирайся, – спокойно сказал Миха. – Я отвезу тебя обратно.

Он нанял такси, и всю дорогу они ехали молча. Погода прояснилась, и снова намечались яркие, безумно жаркие дни. Что произошло? Зачем нужны были эти злые слова, которые они друг другу наговорили?

* * *

Сандра хотела сказать отцу: «Помнишь, когда мы только что приехали в этот город... Вспомни, я испугалась тогда, что ты меня бросишь. А теперь... Сейчас мне совсем не страшно, мне даже все равно». Но не сказала. Миха коротко попрощался с дочерью и на той же машине поехал обратно, к себе домой, к своей новой семье.

Она вошла в квартиру, где в углу по-прежнему белел от страха телефон, а на диване, нагло распластавшись, лежал пушистый медведь.

ГЛАВА 13. БЕЗЗАБОТНАЯ НИЩЕНКА

«К черту эту роскошь!» – с этим пафосом Сандра погрузилась в свой беззаботный, теперь уже нищенский сон. Теперь она была уверена, что отец напрочь отказался от своих родительских прав и ей придется до поры до времени жить как попало. Конечно, радовало то, что есть крыша над головой и звезды будут не так ослеплять ее своим свободным блеском.

Нет, Сандра не думала о смерти, но сон так дурманил, так трудно было что-то осознавать, что, пожалуй, это и есть умирание. Все было навязчивой выдумкой, избавится от которой на самом деле очень легко. И, засыпая, Саня внушала себе, что, проснувшись, она станет совсем другой. Жизнь изменится лишь благодаря новой выдумке. Сандра не сомневалась, что она что-нибудь придумает.

Впереди был август, ее любимый месяц, когда лето и осень живут еще дружно, друг друга не притесняя. Еще целый месяц можно было пребывать вне школьных забот.

Сандра проспала весь день. Вспоминая свой сон, она с удивлением обнаружила, что способна сочинять стихи. На яву никогда не получалось найти ту особенную рифму, из которой строилось бы все стихотворение. А во сне получилось. Она быстро отыскала карандаш, и на чистом краю газеты отрывисто зашуршал графит.

Может быть, что-то перепуталось, но Сандра, несмотря на весь вчерашний бред, чувствовала себя безнадежно влюбленной.

Вскоре она позвонила Мироновым. Торопливый и удивленный голос Марины Васильевны дотошно пытался разобраться в том, что произошло, а потом Сандра была приглашена ночевать. Даша после звонка сестры успокоилась и, зная ее плохой аппетит, решила приготовить что-нибудь интересное, от чего невозможно отказаться.

Тем временем Сандра, кажется, совсем забыла, что на свете есть еда. Чувство голода было подавлено вместе с унылыми мыслями одиночества. И радуясь, что через несколько минут увидится с сестрой, она собрала все свои драгоценности – коллекцию ракушек, фенечки, цыганские бусы и серьги, а также книги, которые ей подарила Катерина. Одежда составляла ничтожную часть всех ее вещей. К тому же джинсы как-то прохудились, майка была уже неновенькой и кроссовки выглядели менее упругими, словом, – по полному праву не одежда красит...

Саня была уверена, что тетя не откажет ей в недолгом приюте. Она живо повертела ключом в замке, и квартира осталась пустовать на попечение белого медведя – игрушечного сторожа выдуманного и ставшего чужим дома. Сандра вдруг подумала, что она еще никогда не заглядывала в свой почтовый ящик. И, несмотря на то, что для Светиковых не ожидалось никакой почты, она все-таки решила поддержать традицию и перед уходом посмотреть, что там в ящике «Для писем и газет». Поднимаясь по лестнице, она вспомнила, что ничего не сможет достать – нет ключа. Саня увидела, что в ящике целая кипа бумаг, предназначенная, видимо, для прежних хозяев. Она поковырялась в замке, но безуспешно.

– Так, юная леди, почту воруем, да? – сказал за ее спиной мужской голос. Сандра резко обернулась. От какого-то нелепого волнения, будто она в самом деле что-то воровала, она премилейше улыбнулась голубоглазому красавцу с темной пушистой шевелюрой, собранной в хвост. «Вот это да! Черт прекрасный», – тут же подумала она. Это был Стас Мишуров. Неудивительно, он жил в этом же подъезде и как раз сейчас собирался идти к своему другу в соседний дом.

– Просто, я потеряла ключ, – разводя руками, говорила Сандра, – а чертов ящик, кажется, намертво...

В руках у Стаса забренчала связка ключей, и, остановившись на одном, он легко расправился с замком.

– Здорово! Ты, как я думаю, местный ключник, – пошутила она. – Отворяешь всем двери.

– Да, – загадочно улыбнулся он, – что-то вроде этого.

Сандра взяла почту и, кокетливо взглянув на Стаса, спросила:

– Интересно, а умеешь ли ты закрывать открытые тобой двери?

– Смотря для кого они были открыты, – многозначно ответил он.

– Меня зовут Сандра, – решила она сразу познакомиться, пока еще не прошло впечатление, которое произвел на нее этот парень.

– Я Стас, – сказал он, запирая ящик.

Они вышли из сырого подъезда на сумеречную, пахнущую липой улицу. Сандра положила бумаги в рюкзак.

– И все-таки, как ты это сделал? – не могла Сандра успокоиться от любопытства.

– Я знал прежних хозяев, и они мне разрешили пользоваться их ящиком, – объяснил он. – Кстати, глянь-ка, нет ли там что-нибудь для меня?

Сандра снова достала почту и, мельком ее просмотрев, сказала, что ничего нет.

– Послушай, – вдруг остановилась она, когда они уже подходили к подъезду, в котором жили Мироновы, – мы с тобой идем по одной дорожке и, кажется, в один и тот же подъезд... Что это значит? Может, скажешь, что тебе надо на седьмой этаж?

– Да, – удивился он. – Неужели и тебе?

– Смеешься?

– Нет. А ты?

– Ладно, спокойно, – серьезно сказала Сандра. – Скажи пожалуйста, какой номер квартиры, в которую ты сейчас идешь.

– Сначала ты, – заигрывающе улыбался Стас.

– Сто первая! – воскликнула Даша, как в казино.

– Черт! Точь-в-точь – сто один! – так же ответил он.

Оба, рассмеявшись, вошли в подъезд. Лифт. Седьмой этаж.

– Ты к Дашке? – спросил Стас. Она кивнула, но не поинтересовалась, к кому направляется он.

– Что-то я раньше тебя не видел... Сандра, – оглянул он ее с ног до головы.

Она продолжала молчать. Дверь открыл Костя. Сандра сразу узнала своего двоюродного брата, который некоторыми чертами напоминал своего дядю, ее отца. У Константина на данный момент было задумчивое и даже немного хмурое выражение лица, что, конечно же, многое скрывало в его характере.

– О, здорово! – поприветствовал он вошедших и тут же исчез. На порог выбежала Даша, обняла сестру и в щечку поцеловала Стаса, который после исчез вслед за другом.

Родителей, даже их призрака, в доме не было. И Даша сообщила, что они отправились на какую-то прогулку, цель которой осталась якобы неизвестной. На самом деле внимательная дочь догадалась, что их пригласили на ужин Миха и его новая жена.

– Костик сегодня утром приехал, – говорила Даша. – Похоже, он тебя не узнал.

– Стас его друг? – спросила Сандра, когда они вошли в Дашину комнату.

– Да. Он тебе понравился? Осторожно, он столько уже сердец разбил, что не сосчитать, – лукаво предупредила Даша.

– И твое тоже?

– Нет, – убедительно ответила сестра. – Мне повезло.

– Почему же? – любопытствовала Сандра.

– Конечно, мне нравятся такие непонятные люди, как Стас, – задумчиво объясняла Даша. – Но он бывает грубоват, особенно, когда зальет свои мозги какой-нибудь огненной водой, а потом ходит и жалит всех своим ядом, думая при этом, что он дышит огнем... Вообще-то, он музыкант.

– Как интересно, – оживилась Сандра. – Наверное, и концерты бывают.

– Да, часто, – сказала сестра и на всякий случай спросила:

– Ты еще в него не влюбилась?

Сандра рассмеялась и ответила, что прежде послушает его музыку, а потом решит, можно ли ей влюбиться. Стас постучался в комнату.