У Понтера на вилле все вещи снова заняли свои привычные места. Все так, словно и не было никаких праздников. Подарки, еще вчера расставленные и разложенные на большом столе, распакованы и нашли свои места в доме. В ответ на каждый подарок Марион подготовила персональную открытку с благодарностью. Все эти открытки Гюнтеру предстояло подписать. Часть подарков была разыграна в традиционной благотворительной лотерее, другая часть – бутылки с вином – пополнит изрядно опустевший вчера винный погребок. Один подарок, газету, вышедшую в день рождения Гюнтера в 1938 году, Марион решила пока убрать с его глаз, чтобы лишний раз не травмировать мужа напоминанием о его возрасте.

Марион услышала скрип открывающихся ворот гаража. Гюнтер очень долго загонял машину внутрь и копался там. Марион огляделась. В доме все безупречно. Она пошла через кухню в гараж, построенный по американскому образцу, с входом на кухню. Открыла дверь. Гюнтер закрывал дверцу автомобиля. В руках он держал букет цветов.

– О, Гюнтер, как это мило с твоей стороны!

Он вообще-то хотел выбросить букет в мусорный бак по дороге, но уж если все так сложилось, придется разыграть роль благодарного мужа.

– Ты так великолепно все организовала. Ты у меня действительно мастер на такие дела!

Марион обняла его, поцеловала в губы. Однако его рот остался бесчувственным. Марион взяла букет, сняла упаковку, подрезала стебли цветов и поставила их в вазу на обеденный стол. Все это время Гюнтер, усевшись в кресло, перелистывал телефонный справочник.

– Ты ищешь кого-то? Помочь тебе?

– Нет, это я так.

Но он уже нашел то, что искал. Номер Линды есть в справочнике, он не засекречен. Поэтому можно позвонить ей.

– Ты не голоден? – Марион обошла вокруг стола и остановилась перед мужем.

– Есть что-нибудь вкусненькое?

Марион хотела кокетливо ответить: «Я!», но осеклась, вспомнив о странных переменах в настроении мужа в последнее время.

– Что бы ты хотел? – улыбнулась она, легко теребя складки на скатерти.

– Хорошо бы свиные хвостики с квашеной капустой. У тебя есть?

– У меня? Нет…

– Так я и думал. Придется идти в ресторан!


Клаус разбирал деловые бумаги Гюнтера. Сразу после завтрака он заперся в своем кабинете. Регина, правда, долго возмущалась, потому что в такой день можно было бы найти более приятное занятие, чем сидеть одной в саду. Но Клаус возразил, что до этой работы руки не доходили целую неделю, а дело очень сложное. Поэтому Регина лежала теперь одна в шезлонге между кустами роз, перелистывая дамские журналы. Удовольствия от этого занятия – никакого! Напротив! Со страниц журналов на псе смотрели лица загорелых фотомоделей в умопомрачительных бикини. Они позировали на фоне пляжа Сен-Тропеза: стройные загорелые фигуры на волейбольной площадке и рядом с морем. Безукоризненно белые улыбки. В руках бокалы с коктейлями. В жилах горячая кровь. А она, Регина Раак, в девичестве Меерман, должна лежать здесь, в Рёмерсфельде, в каком-то шезлонге, рядом с розовыми кустами! То, что изображено в других журналах, раздражало ее еще больше. Это реклама различных уголков земного шара. Там фотографии солнечных островов с райскими уголками. Одна заманчивее другой. И каково ей, Регине, вынужденной проводить лето здесь! Клаус сказал ей вчера на празднике у Гюнтера, что не имеет ни времени, ни денег, чтобы сейчас путешествовать с ней по свету. Развод и раздел имущества, а также перестройка дома потребовали очень больших затрат. Так что поездки им пока не по карману. Надо накопить хоть какую-то сумму на счете, а потом думать об отпуске. Когда Регина возразила, что у нее есть немного своих денег и она могла бы поехать одна, Клаус взбесился. Это вообще не обсуждаемый вопрос, потому что он женился не для того, чтобы сидеть одному в Рё– мерсфельде, пока его молодая жена крутит неизвестно с кем шашни на другом конце света!

Регина захлопнула журнал и взяла следующий. «Экономия средств семейного бюджета» – главная тема этого издания. К черту! Регина в ярости бросила журнал в кусты.

Клаус несколько часов разбирал бумаги Гюнтера и выписывал интересующие его цифры. Сама фирма «Восток – Запад», недвижимость, акции в различных банках, представительские средства были тщательно прослежены, а их стоимость просуммирована. Получилось в общей сложности двадцать один миллион марок. Очень нелегко будет все это скрыть, не привлекая внимания. Клаус набил трубку, раскурил ее, расхаживая по комнате из угла в угол. В окно ему было хорошо видно, как Регина листает журналы, лежа в шезлонге под розовыми кустами. «Довольно живописная картинка, – подумал Клаус, и легкая улыбка тронула его губы. – Эта девочка вернула мне мою молодость, и надо хорошо заботиться о ней. Она должна иметь возможность наслаждаться жизнью. Так, как делает это сейчас, беззаботно развалившись в шезлонге. О лучшей жене нельзя было и мечтать!» Клаус погрузился на несколько секунд в созерцание этой идиллии, но мысли снова возвратили его к делам. Ему внезапно пришло в голову, как решить проблему со средствами Гюнтера. Несколько лет назад в Лихтенштейне для одного из клиентов было организовано акционерное общество. До сих пор это акционерное общество не ликвидировано. Все акции и собственность оформлены на имя Гюнтера. Эта финансовая структура, пожалуй, могла бы послужить основой для перекачки средств. Клаус немедленно сел за компьютер и набросал первоначальный план.


А Моника вместе с дочерью колдовала в это время над новым соусом для спагетти. Больше часа они перемывали кости Регине, рассуждая и о том, что придумала Линда. Монику предложение девушки рассмешило, однако она предложила всерьез заняться подбором кандидатуры на роль жгучего мачо. Потом у всех заурчало в животах, и Моника водрузила на плиту кастрюлю для варки макарон. Итак, Линда следила за процессом варки, Ричи готовил салат, а Моника и Ирэн трудились над соусом. Неожиданно Моника заявила, что их развод с Клаусом вовсе не вина Регины.

– Если бы Клаус не был склонен к такого рода авантюрам, ничего подобного не случилось бы. Все сложилось одно к одному. И Регина, честно говоря, довольно милая девушка. Вполне возможно, что такой тип, как Клаус, ее вообще не стоит.

Ирэн чуть не выронила из рук ложку при этих сломах.

– Как ты можешь так рассуждать, мама?

– Виновата Марион. Это она постаралась показать, что есть только Регина, а меня будто бы уже и не существует. А может, это Гюнтер запретил своей жене пригашать меня.

– Брось, мама! Все равно это был идиотский праздник! – Ричи боролся со слезами, нарезая лук для салата.

Моника подала сыну чистый носовой платок. Глаза ее выражали сочувствие к страданиям мальчика.

– А, по-моему, дело не в Гюнтере. – Линда бросила макароны в кипящую воду, включила таймер и взяла нож, чтобы нарезать паприку. – Этот, скорее всего, даже и не задумывался над такими деталями. Или вы полагаете, что он знает всех, кто у него вчера был? Думаю, нет!

– Да закончите вы наконец обсуждать эту тему, черт побери! – Ричи повесил фартук на вешалку. – Устрой и ты вечеринку и не приглашай ни Марион, ни Гюнтера. И вы квиты. А еще лучше – пригласи Гюнтера с какой-нибудь другой дамой. С – он оглядел присутствующих женщин, – Ирэн, например!

Сестра взвизгнула от негодования и, развернувшись, замахнулась половником:

– Идиот! Ты хочешь свести меня с этим стариком! Да он мне в отцы годится!

Моника, захохотав, кивнула на бутылку с вином.

– Дети, я накрою на стол, а вы следите за соусом!


Уже совсем стемнело, когда Линда вернулась домой. Ричи подвез ее на своей машине, потому что велосипед не оборудован фарами. В приподнятом настроении девушка пошла в ванную и встала под душ. Потом медленно, с наслаждением вытерлась. В этот момент зазвонил телефон. Ах, это, конечно, Дирк. Он, наверное, совсем извелся, пытаясь дозвониться ей. Глупость какая! Надо было хоть раз позвонить ему от Моники.

Линда обернулась полотенцем и пошла в гостиную.

– Привет, сокровище мое! – промурлыкала она в трубку и села на диван.

– Сокровище? Это хорошо звучит! – Голос тихий и низкий, но это не Дирк.

Линда подскочила на диване.

– Кто… Я думала, это мой друг.

– Что еще не произошло, может произойти в любой момент. – Смех. – Нет, извините, это была лишь шутка. Я пообщался, наконец с коллегой, который живет рядом с вами, и подумал, как было бы хорошо выпить с вами по стаканчику вина и тем самым достойно завершить сегодняшний день. У Линды перехватило дыхание.

– Господин Шмидт? – спросила она дрожащим голосом.

– Не так официально, прошу вас! Гюнтер. Так гораздо лучше!

– Где… Где вы?

– В машине, у вашего дома. Если выйдете на балкон, я включу габаритные огни. Видите? Я хотел уже уезжать, но тут увидел у вас свет, и мне пришла в голову эта идея.

Действительно, во дворе стояла его машина.

– Но я ничего не понимаю. Полагаю, вы знаете, сколько сейчас времени?

– Зачем мне думать о времени? В такую ночь? «Несказанный идиотизм», – подумала Линда и решила поскорее закончить разговор.

– Мне рано вставать на работу!

– Подарите себе завтрашнее утро, и вы успеете прекрасно выспаться. Я возмещу вам издержки. Кем мы работаете? Сколько зарабатываете? Полагаю, пятьсот марок прекрасный гонорар за прогул? Нет?

Линда, застыв, стояла на балконе и вглядывалась в свет галогенных ламп стоящей посреди двора машины. Пятьсот марок? За стакан вина? Он, должно быть, спятил.

– Что, я не прав? Вы зарабатываете больше за одно утро? Шестьсот марок? Для моего бюджета это вполне приемлемая сумма за час приятной беседы. Подумайте, и я выйду из машины и десять раз обойду вокруг нее. Если согласитесь с моим предложением, то дважды на короткое время включите и выключите свет. Тогда я позвоню в дверь. Разве не заманчивое предложение?

У Линды вспыхнули щеки. Она отключила телефон, но продолжала держать трубку в руке и заворожено смотрела, как мужчина медленно прохаживается вокруг своей машины. Он что, рехнулся? Принимает ее за проститутку? Какое бесстыдство! Надо немедленно позвонить Дирку. Нет, лучше Марион! Да, Марион. Открыть этой добродетельной даме глаза на ее мужа! Но тут Линда вспомнила о разговоре за ужином у Моники и о том, как Ричи предложил поквитаться с Марион. Можно пригласить Гюнтера и тайно записать разговор на магнитофон. Кто знает, что наболтает этот Гюнтер! За один стакан вина! За шестьсот марок. Из своего бюджета! Только одно это одним ударом уничтожит Марион. Как минимум эмоционально. В этом можно не сомневаться.

Линда дважды включила и выключила свет. Потом побежала в ванную, быстро натянула джинсы и футболку, провела помадой по губам. В этот момент раздался звонок. Линда успела еще провести расческой по своим роскошным черным локонам.

– Да, пятый этаж, направо, – произнесла она в домофон, открыла замок, достала из сумочки диктофон, нажала на кнопку «Запись» и сунула аппарат под кресло.

Сердце ее неистово стучало. Через мгновение раздался стук в дверь. Босиком, не надевая туфель, она пошла открывать.

Гюнтер стоял перед ней; он был выше и массивнее, чем запомнился на празднике. На нем белая льняная сорочка и голубые брюки. В полутемном коридоре Гюнтер выглядел вполне ничего, а улыбка показалась Линде симпатичной.

– Надеюсь, что не напугал вас, – сказал он, когда Линда пригласила его войти. – Мне пришло в голову, что все происходящее удивило вас. Но, пожалуйста, отбросьте все опасения. Я действительно ничего не имел в виду, кроме стакана вина в приятном обществе. Предыдущий визит несколько утомил меня, и я хотел отвлечься от него в вашем обществе. – Гюнтер искренне рассмеялся, демонстрируя прекрасные белые зубы.

– Ах да, да. – Линда судорожно соображала. – А с кем же вы встречались?

– Так, партнер по бизнесу. Для меня важно, но для нас с вами не имеет никакого значения. – Гюнтер стоял в прихожей, оглядываясь вокруг.

Линда указала ему на кресло.

– Может, присядете? Кресло очень удобное.

– Ах, я бы с удовольствием присел с вами вон за тот стол! Это не так официально. Кроме того, можно лучше расставить бокалы.

Черт, подумала Линда, диктофон лежит не на том месте!

– У вас есть вино? – Гюнтер прошел мимо нее на кухню. – А бокалы? О, интересно обставлено! У вас есть вкус. И неплохой!

Остановившись на кухне, он осмотрел ее. Линда следила за его взглядом, замершим на шкафчике, где должен быть бар, но за стеклом которого стояли лишь бутылки из-под вина, наполненные разными полезными жидкостями.

– Да, я видел нечто подобное во время последней поездки в Рим. Это в известном смысле даже интересно, так хранить подсолнечное масло и уксус… Итак…

– О, а где вы были в Риме? Я тоже люблю Рим!

– Ну, где обычно бывает человек, приезжающий в Рим.

Может, он сменит эту тему? Ведь не Рим же волнует его, в конце концов. Линда никогда не была там и не могла поддержать этот разговор.