Юлия Резник - Горячая линия

— Как ты можешь? Это ведь твой ребенок.

— Я не знаю, зачем ты врешь, но этого просто не может быть.

— Я? Вру? Господи, да зачем бы я это стала делать?

— Не знаю. И знать не хочу.

— Я готова тебе доказать! Ну, хочешь, мы тест ДНК сделаем? Хочешь?! Ты только не уходи, я же… Я же не могу без тебя. Не могу… Я люблю тебя.

Захар тряхнул головой, отгоняя картинки прошлого. Огляделся. Открыл бар. В этот момент в дверь позвонили.

— Это, наверное, ужин, — пробормотала Варя, — сынок, постой-ка. Я открою дяде и сразу вернусь.

Обойдя Захара по дуге, Варвара выскочила в коридорчик. Пока она о чем-то переговаривалась с официантом, Захар подошел к мальчишке. Сел на край постели, до боли всматриваясь в его глаза. Потом, будто загипнотизированный, поднял ладонь и осторожно прошелся подушечками дрожащих, как у последнего алкаша, пальцев аккурат по его темечку. Две закручивающиеся на макушке спирали лучше всяких экспертиз доказывали, что…

— Сынок…

— Убери от него свои грязные лапы! — Варя подлетела к ним фурией и отбросила руку Захара, как если бы та была ядовитой змеей.

— Прекрати, Варвара. Ты пугаешь ребенка.

— Я?! Я пугаю? Да что ты… — Осеклась. Отвернулась к окну. Несколько раз глубоко вздохнула, возвращая себе контроль. Захар смотрел то на неё, то на мальчишку, у которого подозрительно стали подрагивать губы. Тот явно готовился зареветь. И по-хорошему, его бы следовало успокоить. Обнять, пробормотать в вихрастую макушку что-то успокаивающее. Но Захар не посмел его снова коснуться. Опасаясь реакции Вари.

— Макс, ты еще не оделся? Ну-ка давай скорей, не то твой ужин остынет.

— А там есть мороженное?

— Нет. Зато там вкусные макароны, что тебе понравились в прошлый раз. С курочкой.

Оттеснив Захара в сторону, Варвара помогла сыну одеться. К счастью, до слез дело так и не дошло. По крайней мере, Макс плакать точно раздумал. А вот Захар… Захар о себе такого сказать не мог. Он впервые в жизни испытывал нечто подобное. Эмоции рвали его на куски. И чего тут только не было. И вина, и страх, и боль, и непонимание, и ярость какая-то, совершенно не поддающаяся контролю. Когда от собственного бессилия хочется крушить все вокруг. И биться головой о стены. И орать… пока не сорвешь горло.

Ему же ясно дали понять. Никаких шансов на естественное зачатие у него нет! Так какого черта?

Захар с остервенением растер лицо ладонями. Поднял взгляд… Наверное, ему следовало что-то сделать. Хотя бы с кровати встать. А он не мог пошевелиться. И поэтому просто смотрел. Как Макс ест, постоянно отвлекаясь на что-то. Как бледная Варя пытается улыбаться, болтая с ним. Совсем… Совсем другая Варя. Он бы, может, ее и не узнал, если бы не голос. Все такой же нежный, но как будто… лучше поставленный. Варя обстригла косу. И очень сильно похудела. Её лицо и то изменилось, утратив детскую округлость. А ко всему она была разодета в пух и прах. Нет, никаких вызывающих тряпок. Очень женственное красивое платье, стильные аксессуары. Дорого-богато.

— Тот мужик… Он тебе кто? — вопрос не очень, да. Но он не мог не спросить, захлебываясь непонятно откуда взявшейся… ревностью?

Варя, которая в этот момент помогала сыну разделать курицу, вскинула на него удивленный взгляд. Сощурилась.

— Тебя это не касается.

— Черта с два! Если он отирается возле моего сына.

Несколько секунд Варя просто молчала, не сводя с него взгляда, будто осмысливая то, что он впервые так назвал его вслух. А потом откинула голову и захохотала. Глядя на мать, смеяться начал и Макс. Похлопывая по столу маленькими по-детски пухлыми ладошками. Захар стиснул челюсти. Он понимал прекрасно, что она имеет полное право на такую реакцию, но ему от этого было не легче. Особенно, когда он понял, что Варин смех перерос в истерику.

— Я на минутку, — задыхаясь, просипела она и пулей выскочила из комнаты, пока сын не заметил её горьких слез. А потом она долго-долго не возвращалась. Макс уже выбрался из-за стола. Поиграл на телефоне, чем очень удивил Захара. И спустя какое-то время уснул. Очень быстро, так и не выпустив гаджет из ручек. Маленьких, но таких… Козыревских. Захар с ужасом подумал о том, что если бы не эта схожесть, он бы мог никогда… никогда не узнать правды. Он был слишком закомплексован для того, чтобы просто дать шанс. Им… Себе. Смириться с диагнозом ему было чертовски сложно. Но, как оказалось, поверить в чудо было еще сложней.

— Варя… — он постучал в дверь ванной.

— Макс спит?

— Да.

— Я хочу, чтобы ты ушел.

— Я должен объяснить, почему тогда поступил так.

Дверь тут же открылась. Варвара переоделась и смыла макияж.

— Зачем? Уже слишком поздно.

— Нет! — просипел Захар. Поражаясь тому, как звучит его голос, откашлялся. — Не поздно. Я не хочу, чтобы ты так думала.

— Господи, да какая разница, что я думаю? — устало спросила Варя, — Факт остается фактом. Ничего уже не вернуть.

— Может быть. Три прошедших года. Но Максу всего только два. И если раньше ему отец не очень-то был и нужен, то теперь…

— То теперь ему без тебя не обойтись? Так думаешь? А что… Это очень удобно, правда? Получить готового двухлетнего сына.

— Я бы с радостью был с ним с рождения, если бы…

— Если бы был уверен, что он твой. Заметь, я предлагала сделать тест ДНК. Раз уж для тебя стало таким сюрпризом, что женщина, которую ты регулярно… осеменял, забеременела.

Она нарочно подбирала такие слова. Будто смешивая с грязью все то, что у них было. Захар стиснул челюсти. Сжал кулаки. Отвернулся, не в силах смотреть ей в глаза.

- Я бесплоден. Абсолютно. У меня не было ни единого шанса зачать ребенка обычным способом. Да и необычным… не было тоже.

Он не знал, что Варвара ему скажет в ответ на это признание. Не предполагал даже. Просто понимал, что за этим непременно последуют какие-то слова, а она… молчала. Тогда он чуть повернул голову и уставился на неё из-под отяжелевших век.

— Теперь ты понимаешь, почему я… — взмахнул рукой, не договорив.

— Нет. Не понимаю.

- Я бесплоден, черт его все дери! Как я мог тебе поверить?!

— Никак. Не думаю, что ты в принципе способен верить кому-то. Иначе бы рассказал, что тебя так сильно терзает. Хотя бы мне рассказал. Впрочем, всяким глупостям ты веришь довольно охотно. Например, что я после тебя… с другим…

— Ты знаешь, почему так! Знаешь, какой опыт был у меня с женой.

— Но я не она, черт тебя подери! Я тебя любила. Я боготворила тебя. Я бы сдохла за тебя, если бы это потребовалось! Господи, какой же я была ду-у-урой!

— Варвара…

— Не подходи ко мне. Вообще меня не трогай!

— Я не могу. Теперь, когда знаю правду, я не отойду. Не смогу. Да и неправильно это. Парню нужен отец. Ты и сама это знаешь.

— Чего ты хочешь?!

— Своего сына. Хочу познакомиться с ним поближе. Хочу проводить с ним время. Хочу узнать, какой он.

— Он — самый лучший мальчик на планете, Захар. И я надеюсь, ты проведешь остаток жизни, сожалея, что это не ты сделал его таким.

Справедливо… Захар растер виски. Было поздно. За этот вечер столько всего случилось, что у него кругом шла голова.

— Знаешь что? Давай мы как-то переспим с этой мыслью. Все хорошенько обдумаем. А завтра решим, как будет.

Наверное, желая поскорее от него отделаться, Варвара кивнула. Прежде чем уйти, Захар бросил на нее еще один задумчивый взгляд. А вернувшись к себе, поднял на уши всех своих юристов. Он хотел знать все. Как она жила все это время, чем жила, и… с кем.

— Кошмарно выглядишь! Что там с тобой в этом туре делали?!

— Ну, спасибо, Надь… — криво усмехнулась Варя. — Ты тоже, кстати сказать, на модель не тянешь.

— И то так. Я вчера напилась. С горя. Эй, народ! Смотрите, кто к нам приехал!

— Да тише ты! Я буквально на пару минут. Маму проведаю и домой. Отсыпаться.

Варя погладила сына по голове и подтолкнула к лестнице.

— Ну, к Серафиме-то все равно зайди.

— Зайду, — пообещала Варвара.

Она уволилась из дома престарелых не так давно. Каких-то полгода назад, когда пришла пора выходить из декрета. А вот с работой на горячей линии Варя завязала сразу. Просто не смогла быть там, где ей все напоминало о Захаре. Слишком сильную боль ей причиняли воспоминания.

Зато она нашла другой способ помогать Кир Санычу. Благодаря ее социальным сетям о телефоне доверия узнали тысячи и тысячи людей. Некоторые из них обратились за помощью, а некоторые, напротив, согласились помочь. Да и о доме престарелых Варя тоже не забывала. Продолжая постить веселые скетчи, она практически полностью перекрывала основные потребности постояльцев. На ее призывы помочь охотно откликались и большие компании, и маленькие, и просто обычные люди. Например, стоило Варе написать, что её старички заросли за зиму, как тут же поступало с десяток предложений от самых разных парикмахерских. А если она жаловалась, что те заскучали — для них очень быстро находилась пара билетов в кинотеатр или путевка в какой-нибудь санаторий.

— Так по какому поводу была пьянка?

— Отмечала начало холостяцкой жизни.

— Опять? — усмехнулась Варя. Последние годы Надя так и встречалась с Василием. Точнее, они то сходились, то со скандалом расходились вновь. И каждый раз причиной их расставания становилась Васькина мать. — Не переживай. Помиритесь.

— Нет. Не помиримся. Я не хочу. Только время рядом с ним теряю. А мне уже двадцать девять!

— Это немного.

— Угу. Ты так говоришь, потому что у тебя есть Макс! А мне рожать надо.

— А ты Ваське говорила о том, что хочешь детей?

— Нет. Что толку? Он без мамочкиного одобрения ни за что на это не пойдет. — Надя хрустнула пальцами. — Я больше так не могу, Варь, правда. Это же ненормально! Мама то, мама сё… Да разве это мужчина?! Слушай, а может, мне для себя родить? Как ты! И к черту этих мужиков. К черту!

— От них не так просто избавиться, — нахмурилась Варя. Даже сейчас, находясь за сотни километров от Захара, она не ощущала себя в безопасности. Сердцем чувствовала, что он теперь не оставит их с Максом в покое. Знала, что будет так! Но в большей степени ее беспокоило даже не это. Варю пугало то чувство, что зудело внутри, когда она думала о том, что Захар вошел в ее жизнь снова. Потому что оно было неправильным. Стыдным! Влекущим за собой целую кучу проблем, которые ей не нужны были и даром. Поэтому ей очень важно было остыть. И хорошенько обдумать случившееся. Упорядочить в голове. Как-то взять под контроль эмоции, которых она от себя, признаться, вообще не ожидала. А для этого ей требовалось время.

Чтобы отсрочить новую встречу и необходимость что-то решать прямо здесь и сейчас, она и сорвалась с места посреди ночи. Хорошо, что удалось купить билет на более ранний рейс. Не то бы пришлось куковать в аэропорту. Наверняка её бегство выглядело очень глупо, впрочем, ей было плевать.

— Но у тебя же вышло?

— Не по моей воле.

— Да уж. Кстати, я до сих пор считаю, что тебе нужно подать на этого козла в суд! Или просто назвать его имя. А дальше его твои поклонники без всякого суда распяли бы! Только представь, что осталось бы от его лелеемой репутации, если бы общественность узнала, как он с тобой поступил!

— Эй! Тормози. Я не стану этого делать. Не стала тогда, а теперь уж и подавно не буду. По крайней мере, специально.

— А не специально?

— А не специально он вполне это может сделать и сам.

Макс споткнулся, и Варя крепче вцепилась в маленькую ручку, чтобы не дать сыну упасть.

— О чем это ты? — сощурилась Надя. — Только не говори, что он объявился!

— Это была случайная встреча.

— И что? — Надька даже открыла рот. — Ну, что ты молчишь? Он видел Макса?! А если да, что сказал?

— Сказал, что теперь его не оставит.

— Его? Или вас?

Варя заправила за уши упавшие на лицо волосы и раздраженно уставилась на подругу, уже пожалев, что вообще решила с ней поделиться.

— Нас нет. И никогда не было.

— Ой ли? А кто до сих пор шарахается от мужиков?

— Я не шарахаюсь. Мне просто не до них.

— Ну-ну! — недоверчиво хмыкнула Надя, — ты лучше расскажи, как он объяснил то, что тебя бросил.

Варя остановилась у двери, ведущей в комнату матери. Потерла лоб. Она миллион раз задавала себе этот вопрос. Придумывала какие-то оправдания, способные объяснить ей поведение Захара. Но все они и близко не соответствовали действительности. Ну, надо же… Он был бесплодным. Наверное, ей следовало догадаться. Ведь это объясняло все! Начиная от его зацикленности на сексе, от непреодолимого желания доказать свою состоятельность в нем, до непоколебимой, ничем не прошибаемой уверенности в том, что она не может быть беременна от него ни при каких обстоятельствах. Да и легкость в отказе от контрацепции… Это ведь объясняло тоже. Только вот Захар был настолько мужчиной… Что ей даже в голову не приходило, что у него могут быть такие серьезные проблемы. Серьезные даже не столько с точки зрения физического здоровья, сколько чисто психологические. Для любого мужчины бесплодие — серьезный повод усомниться в собственной состоятельности. А для такого брутала, как Захар — это вообще что-то сродни приговору. Варя, наконец, поняла, что его сломало…