Я улыбнулась, хотя не поверила, что она говорила честно.

— А как ты? — спросила я из вежливости.

— Очень хорошо.

— Твои пациенты все еще живы, а, Дермот? — спросила я. — Приходится колоть антибиотиками клиентов проституток, а?

Дермот рассмеялся, не отрывая глаз от молчавшего телевизора.

— Включи, — предложила я, бросая ему пульт.

Дермот поймал его как мяч в регби и включил телевизор, прежде чем Элисон успела возразить. Она надела на свое лицо маску и улыбнулась мне.

— Хочешь еще кофе, Дермот? — спросила я, входя на кухню.

— Нет, спасибо.

— Дать тебе что-нибудь, Эл?

Элисон отрицательно покачала головой и постучала по полу ногой, выражая явное разочарование.

— А где мой очаровательный племянник? — поинтересовалась я, готовя себе еще кофе.

— С ним мама. Она хотела, чтобы мы побыли с Дермотом одни.

Я усмехнулась про себя, когда она с неодобрением посмотрела на мужа, не обращающего на нее внимания.

— Я умираю хочу его видеть, — сказала я, возвращаясь в свое кресло.

Элисон взяла стул и села очень прямо на краешек.

— Я думала, что, пока мы здесь, мы могли бы поехать в мебельный магазин. Дермоту нужен новый письменный стол.

Я подняла брови и с удивлением посмотрела на Дермота, сидевшего у телевизора сгорбившись и безвольно опустив руки между коленей. Я постаралась не думать о последней сцене, которую видела моя кушетка. Это напомнило мне о том, что нужно позвонить в больницу и спросить об Анжеле.

— Стол можно заказать по каталогу, — заметила я. — Их доставляют на дом, что очень удобно, не надо самим идти в магазин.

— Я тебе ведь говорил, Элисон, — поддержал Дермот, не отрывая глаз от телевизора. — В моем офисе груда этих каталогов. Эллен права. Это самая лучшая идея.

Элисон откусила яблоко и издала короткое фыркание, что, как я знала, являлось прелюдией к началу расправы над кем-нибудь из домашних.

— Я не сказала, что эта самая лучшая идея, — примирительно произнесла я, стараясь сдержать ее гнев, — я просто предложила вам это сделать. Вот и все.

Элисон поджала губы, но заставила себя улыбнуться.

— Это ведь не то же самое, правда, Дер?

Она посмотрела на меня. Я пожала плечами.

Она внезапно вскочила.

— Нам надо идти.

Дермот ошеломленно уставился на нее, но, встретившись с ее взглядом, решил не возражать. Как видно, он был хорошо знаком с манерами своей жены.

Выключив телевизор пультом дистанционного управления, он встал, почти задев головой потолок. Я тоже встала. Стоя в центре моей маленькой комнаты, мы с ним оба возвышались над Элисон, но тем не менее именно она господствовала над нами. Как это могло быть?

— Ты приедешь домой? — спросила сестра. — Мама думает, что сегодня и завтра ты будешь к обеду. Она хочет устроить семейный уик-энд.

— О-о, — протянула я, потому что Элисон была не Вилли и я не могла сделать своих обычных пренебрежительных замечаний по поводу готовки матери. Два дня подряд? Я не смогу этого вынести. Это меня убьет.

— Разве Вилл тебе ничего не говорил?

Элисон покачала своей аккуратно причесанной светловолосой головкой.

— Мы хотели предложить взять Кьерана на сегодня и завтра, — сказала я, — тогда вы с Дермотом могли бы пойти куда-нибудь пообедать. Мы с Вилли поиграли бы с Кьераном, а маме не пришлось бы готовить на столько человек.

Элисон была в нерешительности.

— Прекрасная идея, Эллен, миллион благодарностей, — поспешно вмешался Дермот. — Романтический обед для двоих. Мы пойдем в какое-нибудь по-настоящему хорошее место, Элисон. Ведь это здорово. Мы сделаем из этого истинный праздник, дорогая. Что ты на это скажешь?

По взгляду, который Элисон на него бросила, я поняла, что она переваривает эту информацию. Дермот и я затаили дыхание. Я знала, что ни он, ни я не можем выдержать двух маминых обедов подряд. Затем Элисон улыбнулась, и мы оба шумно выдохнули.

— Мне нечего надеть в хороший ресторан, — сказала она. — Я привезла только каждодневную одежду.

Я чуть было не рассмеялась, потому что одежда Элисон совсем не была похожа на каждодневную. У каждой детали был лейбл дизайнера, и каждая вещь занимала строго определенное место в ее гардеробе. Трудно было, взглянув на груду вещей, в основном из магазинов готового платья, наваленных на полу моего шкафа, поверить, что Элисон и я шли из одной матки.

— Купи себе что-нибудь, — предложил Дермот. — Эллен возьмет ребенка, а мы сможем пойти в город.

— Конечно, — радостно вставила я.

— Но ты ведь терпеть не можешь ходить по магазинам, — сказала Элисон мужу.

— Я уверен, что смогу посмотреть в пабе матч или еще что-нибудь, пока ты будешь делать покупки, дорогая. Не беспокойся обо мне.

Дермот подтолкнул Элисон к двери.

— Спасибо, Эллен, — поблагодарил он.

— Нет проблем.

— Мы завезем к тебе Кьерана попозже, если не возражаешь, — сказала Элисон.

— Когда хотите.

— В три часа?

Я кивнула.

— С твоей стороны было очень любезно это предложить, — сказала Элисон, и в глазах ее сверкнули слезы. Мне не нравилась в ней эта новая сентиментальная черта. Это, должно быть, гормональное, подумала я, отворачиваясь.

— Не волнуйтесь. Мы накормим Кьерана пиццей и нальем ему в бутылочку пива, так что он не доставит нам проблем.

Дермот рассмеялся и увел мою сестру, прежде чем она успела прореагировать. Я захлопнула за ними дверь и посмотрела на часы в кухне. Было только десять часов. Господи помилуй! Когда же они ушли из дома, если было только десять часов? Нужно было позвонить Вилли и сообщить ему, как он проведет этот день. Но незачем было искушать судьбу и будить его.

Я поставила свое потное тело под душ и нашла чистые джинсы и футболку. Затем мне потребовалось какао в качестве противоядия Элисон. Я приготовила себе большую кружку и два ломтя хлеба с маслом. И только собиралась сесть и поглотить мой калорийный завтрак, читая ТВ-гид, как прозвенел дверной звонок.

Я посмотрела в его направлении, желая, чтобы гость ушел. Он прозвенел снова. Я поспешно поставила тарелку на стол и открыла дверь, моля Бога о том, чтобы Элисон не вернулась. Высокий, чем-то знакомый мужчина, второй мужчина за это утро — своеобразный рекорд, — широко улыбнулся мне, как только меня увидел. В его руках была большая коробка.

— Доброе утро, — сказал он.

— Привет. — Я оглядела его. По крайней мере в нем было шесть футов, четыре дюйма. Бритая голова. Две серьги в правом ухе. И тело такой формы, что он мог рекламировать стероиды. А еще темные очки с зеркальными стеклами.

— Эллен Грейс?

Я кивнула. Он что, разносчик? Но я не заказывала ничего, что требовало бы доставки. Или заказывала?

— Мы встречались вчера. В больнице. Я друг Тони. Бобби. Бобби Вольф.

— О боже, извините, — пробормотала я, поскольку при имени Тони меня обдало жаром, как от порыва горячего воздуха. — Входите. — Я провела его в комнату. — Извините за запах, — проговорила я, внезапно почувствовав волнение оттого, что оказалась в обществе друга Тони. — Кошачье пи-пи. Чертов кот. Простите.

Бобби Вольф покачал головой.

— Не беспокойтесь. У меня гайморит. Не чувствую запахов.

Я радостно кивнула, благодарная за это заболевание бедняги.

— Что-нибудь выпьете, Бобби? Чай, кофе или еще что-нибудь?

Бобби Вольф отрицательно покачал головой и поставил коробку, которую держал, на пол перед собой. Я увидела, что при солнечном свете он казался слегка оранжевым. Это не мог быть натуральный загар. Но где они нашли такой большой топчан для Бобби Вольфа?

— Волчонок[4], все зовут меня Волчонком. Я здоров, спасибо. Я не пью много чая. Как бы то ни было, у меня мало времени, я скоро должен быть в гимнастическом зале. Сегодня утром я отвез Тони в аэропорт, и по дороге мы купили вот это.

Мы оба посмотрели на картонную коробку, стоявшую на полу между нами. О, Боже, подумала я, наклонившись и открыв верх. Тони думал обо мне сегодня. Я чуть было не упала в обморок от радости. Я заглянула в коробку.

— Это кэтоматик, — пояснил Волчонок. — Тони рассказал мне о вашем коте, и я решил, что это как раз то, что ему нужно. Их делает мой приятель, который живет по дороге в аэропорт, так что мы остановились и… В общем, вот подарок. Как он вам нравится?

К тому времени как Волчонок кончил объяснять, я сняла с коробки обертку. Между нами стояло нечто среднее между длинным каноэ и корзиной для кошек.

— Ну как? — повторил он, наклонясь, чтобы погладить выстеленное мехом дно корзины.

— Очень красиво, — похвалила я, хотя даже если эта штука была чудовищной, именно это принято говорить, не так ли?

Бобби Вольф улыбнулся мне.

— Я сказал Тони, что вам понравится. Вот, эта часть — кровать, а посмотрите на это…

Бобби показал на высокий шест в углу кэтоматика. На его верхушке наподобие тотема была вырезана голова мышки.

Я кивнула, боясь говорить.

— Это для точки когтей. Здорово, правда? Кошки любят все царапать, и это поможет сохранить мебель.

— О, правильно, — поддержала я.

— Мой приятель Фил, который делает это, не хранит их у себя. Они прямо-таки разлетаются. Заказы из Америки и отовсюду. Нужно заказывать за месяцы вперед. Тони сказал, что с этим можно подождать. Но я настоял на том, чтобы мы заехали по дороге и посмотрели. Мы зашли. И когда Фил узнал, что это для меня, то сразу предложил мне взять последний кэтоматик. «Бери, Волчонок, — сказал он мне, — а янки, который заказал его, подождет».

Бобби Вольф поднялся, и мы оба посмотрели на Джоя, который все еще крепко спал перед окном.

— У него никогда не было корзинки, — нерешительно сказала я.

— Это ничего. Несколько попыток посадить его, и он не захочет вылезать.

И прежде чем я успела остановить его, Бобби Вольф подошел и, подняв Джоя, посадил его на золотистую, выстланную мехом постельку. Джой с возмущением посмотрел на меня, когда его транспортировали по воздуху. У него был не самый лучший характер, поэтому я знала, что он думает о том, как бы оцарапать большую руку, гладившую его по голове.

— Ну иди, иди. Хороший котик. Как его имя?

— Джой.

— Ну, Джой, хороший мальчик, что ты думаешь о своей новой постельке, которую купил тебе дядя Тони, а?

Дядя Тони? Я подавила смешок.

— Красиво, правда? Потрогайте этот матрас. И посмотрите — мышка. Ты будешь царапать эту мышку и оставишь в покое мебель Эллен.

Я наблюдала, едва дыша, готовая вмешаться, если Джой решит искромсать ладонь Бобби Вольфа. Но Джой не двигался. Просто сидел, позволяя себя гладить. Внезапно глаза Джоя начали закрываться. Он глубже погрузился в свою роскошную постельку и постепенно — о чудо! — начал мурлыкать и уснул.

Бобби Вольф перестал гладить кота и улыбнулся мне. Он осторожно поставил кошкин дом обратно на солнечный квадрат перед окном. Джой поднял голову и, казалось, с благодарностью взглянул на Волчонка, прежде чем снова погрузиться в сон.

— Я знал, что ему понравится, — сказал гость, подходя ко мне.

Я кивнула.

— Вы уверены, что не хотите чая, Боб… Волчонок?

— Нет, спасибо. Мне надо идти.

— Ну что ж, большое спасибо за…

— Кэтоматик.

— Да, да, кэтоматик. И Джой тоже благодарит.

Волчонок внезапно рассмеялся, хотя я как будто не сказала ничего смешного. Его грудь вздымалась от непонятного веселья, от чего позвякивали, как колокольчики, тяжелые золотые цепочки на его шее. Я помахала ему на прощание рукой и сразу же вернулась к поглощению моего бутерброда и остывшего какао. С роскошного ложа Джоя доносилось тихое похрапывание. Из чего только оно сделано, думала я, листая журнал. Похоже на какой-то сорт красного дерева. Очень странное сооружение. Но это было мило со стороны Тони подумать обо мне или о Джое, когда он так занят. Мило и, возможно, немного по-фрейдистски посылать мне в подарок постель, учитывая все обстоятельства. Я приготовила еще какао и бутербродов и только-только закончила, как зазвонил телефон.

— Я не говорил, что хочу сегодня возиться с Кьераном, — прокричал мне в ухо голос Вилла. — У меня свидание в городе, Эллен. Я не могу быть с Кьераном.

— Вилл!

— Что?

— Послушай меня.

— Нет.

— В таком случае, Вильям Грейс, купи себе на карманные деньги машину и вози «Кишечный инстинкт» на выступления сам.

Молчание.

— О'кей. Я слушаю, но не соглашаюсь.

— Я просто хочу, чтобы ты послушал, Вилл, вот и все.

— О'кей. Кстати, группа теперь называется «Амплитуда». Мы изменили название — односложные названия несут больше энергии.