— О боже! — вскрикнула Молли, и мы все как по команде обернулись к ней. — Все пропало! Все! А они были моими собственными — не то, что эта пластмассовая дрянь.

Молли держала перед собой руки. Все ногти на них были сломаны, а по краям висели кусочки изумрудного кератина.

— Эллен! Эллен! Ты только взгляни!

— О Молли, — сочувственно проговорила я, подходя к ней и обнимая ее за плечи, — все будет хорошо. Они отрастут, а до тех пор ты можешь пойти в косметический салон и сделать красивые искусственные ногти.

Молли замотала головой.

— Я не хочу. Не хочу.

Я крепче обняла ее. Она внезапно расплакалась, сотрясаясь от рыданий всем своим маленьким телом. Одна из медсестер — та, что загляделась на Эндрю, — протерла лицо Молли какой-то жидкостью.

— Шок, — сказала она мне, — с ней все будет в порядке. Это просто шок.

Я кивнула. Для меня тоже было шоком наблюдать за Молли в таком состоянии. Это было даже большим шоком, чем взорвавшийся пакет. Но я ничего не сказала. Медсестры и я повели Молли к «скорой помощи». Я посадила ее в машину, прежде чем вернуться в офис. Когда я вошла, Эндрю, прислонившись к стене, разговаривал с Тимом Глэдстоуном. Я не видела, как приехал Тим.

— Ты в порядке, Эллен? — озабоченно спросил шеф.

— В полном.

За исключением того, что, я, возможно, беременна ребенком Эндрю. Это было бы большой проблемой, подумала я. На мгновение мне показалось, что я произнесла эти слова вслух, но поскольку выражение лиц Тима и Эндрю не изменилось, вздохнула с облегчением.

— Я думаю, что нам следует закрыть офис до конца дня. Как ты считаешь, Эндрю? — обратился к нему Тим Глэдстоун.

Эндрю ответил не сразу, глядя на меня. Но когда я встретилась с его взглядом, отвернулся.

— Правильно, Тим. В любом случае Райана и Андреа сейчас нет. Я позвоню им и скажу, чтобы они ехали домой, когда закончат.

— Мне надо идти, — перебила я. — У меня клиент в одиннадцать часов.

— А ты сможешь работать? — с сомнением спросил Эндрю. — Я кивнула. — Просто ты… ты очень бледна.

Я опять кивнула, потому что знала, что это правда — я чувствовала себя бледно.

— Все нормально, — заверила я его. — Я не могу сидеть целый день и размышлять.

— Вот это отношение к работе! — одобрительно воскликнул Тим, похлопывая меня по плечу. — Мертвецы, испанские агенты, старающиеся протащить свой вариант договора, — кстати, ты хорошо разделалась с ними, — даже бомбы, — ничто не может помешать твоей работе, а?

Я улыбнулась. Ничто, за исключением, может быть, беременности, подумала я.

— Я поеду домой, когда закончу.

Эндрю кивнул.

— Не забудь о вечере, — предупредил Тим.

— А я и забыла. Это напомнило мне о том, что надо купить туфли.

Тим рассмеялся, и даже Эндрю улыбнулся. Я помахала им рукой. Я действительно была рада находиться в этот день на работе. Показывать дома и болтать о сырости, об уличном движении, о соседях, закладных и ценах на недвижимость. Все было лучше, чем думать об Эндрю, о Тони Джордане и младенцах. Особенно о младенцах. И дело было не просто в том, что я боялась, что забеременела. Хуже. Какой-то крошечной части меня все больше нравилась эта идея. Ребенок. Мой собственный ребенок. Кто-то, кого я буду любить и кто тоже будет любить меня и не задавать никаких вопросов. Я отбрасывала мысли о ребенке каждый раз, когда они приходили мне на ум, но не могла окончательно от них отвязаться.

Мое маниакальное желание избежать неприятных мыслей имело побочный эффект, который заставил меня между показами обегать все обувные магазины в городе. В конечном итоге я нашла идеальные туфли под черное платье. На высоких каблуках, золотистого цвета — туфельки Золушки, настолько легкие, что казались просто невесомыми. Они стоили целое состояние. Но я проигнорировала предупреждение моей кредитной карточки и все-таки купила их.

Я их заслужила. В конце концов, меня только что взорвали (ну, чуть было не взорвали). И я, возможно, была беременна. Это означало, что в течение какого-то времени я не смогу покупать красивую одежду. Но, даже будучи беременной, я смогу носить мои восхитительные туфли. По всей вероятности, мне некуда будет в них ходить. Но это уже другая проблема. Мой девиз — не больше одной проблемы единовременно. Или, по крайней мере, единовременно игнорировать одну проблему. Это все, что я могла сделать. И это становилось все труднее и труднее, поскольку жизнь все время ставила мне задачи, словно я была шахматной доской. У меня просто слов не хватало, чтобы выразить такую низость.

Глава 21

Принимая душ и одеваясь, я дала себе слово, что не буду заниматься сексом с Тони Джорданом. Нехорошо заниматься с ним сексом, если я беременна. Хотя секс и отвлекал мой ум от проблем, это еще не было оправданием. Я просто запуталась: мне надо было столько всего решить. Например, если я беременна, должна ли я прекращать отношения с Тони? Такая перспектива мне вовсе не улыбалась. Я сконцентрировалась на умелом наложении искусственного загара и выборе правильного бюстгальтера и теней для век, а также на борьбе с моими волосами, чтобы заставить их слушаться. И едва я это все закончила, как в дверь позвонили.

Тони стоял в дверях, выглядя сногсшибательно в черном смокинге. Белая рубашка красиво подчеркивала оливковую кожу, а темная ткань элегантно драпировала мускулистое тело.

— Обалденно! — восхищенно воскликнула я, когда он притянул меня к себе и поцеловал. Мое сердце совершало в груди бешеный танец. Что это я решила насчет секса? Ну, еще один последний раз, до того как я начну вести праведную жизнь.

— Ты потрясающе выглядишь, — бархатным голосом произнес Тони, когда поцелуй закончился.

— Ты и сам неплохо смотришься, — констатировала я, отходя назад и осматривая его с головы до ног. Наверняка один последний раз никому не навредит.

Тони протянул ко мне руку с длинными пальцами, но я отстранилась.

— Нет, — решительно заявила я. — Я потратила уйму времени на то, чтобы привести себя в порядок и не собираюсь начинать все сначала.

Тони усмехнулся.

— Еще один маленький поцелуйчик.

Я покачала головой.

— Ни за что. И вообще, это деловой вечер. Ты, кажется, должен был работать, и я тоже.

Тони сложил руки на груди и прислонился к косяку двери. Взглядом, блуждающим по моему телу, он словно ласкал меня.

— Прекрати.

— Я ничего не делаю.

— Я только возьму сумочку, и мы пойдем.

— Ты не собираешься пригласить меня войти?

— Может быть, позднее, — пробормотала я, слабо улыбнувшись. Схватив маленькую, усыпанную бисером дамскую сумочку, я набросила на плечи серебристую шаль. — Как я выгляжу?

— Я же сказал тебе. Потрясающе! Как я могу удержаться от того, чтобы не обнять тебя?

Тони сделал шутливый выпад в мою сторону, и я легонько поцеловала его в губы.

— Нам надо идти и сначала поработать, — сказала я.

— Ты же пошла на днях на работу после того, как у нас была… маленькая деловая встреча в доме Джерома, — с укоризной напомнил Тони, посторонившись, чтобы пропустить меня.

— И я выглядела так, как будто каталась по дивану с мужчиной, о чем тебе тогда и сказала.

— Мне очень нравилось, как ты выглядела.

Я рассмеялась. Двери лифта открылись, и я увидела, что он пуст. Я взглянула на Тони и опять на пустой лифт и отрицательно покачала головой.

— Пошли пешком.

— Трусиха, — лаконично констатировал Тони, идя вслед за мной, когда я спускалась три пролета лестницы в своих изящных босоножках.


Когда мы прибыли в бальный зал «Метрополя», там уже было очень шумно от музыки и гама голосов. Руфь и Волфи стояли у дверей, осматривая толпу.

— Хэлло, — приветствовала я их, подходя к Руфи, которая выглядела блистательно в серебристом платье с глубоким декольте, плотно облегавшем фигуру.

Она улыбнулась.

— Привет, Элл. Привет, Тони.

Волфи поднял руку в шутливом салюте.

— Босс.

— Волф, — сказал Тони. — Отличный костюм.

— Спасибо. — Он поправил воротник рубашки на своей могучей шее. — Я думаю, что я здесь без дела.

— Все в свое время, — возразил Тони.

— В свое время? — переспросила я, подумав, уж не перепутала ли я что-нибудь и не находимся ли мы на благотворительном балу.

— Бизнес, — улыбнулся Тони. — Здесь есть где-нибудь бар?

Волфи указал на противоположный конец зала.

— Я пойду с тобой. Ты хочешь еще вина, Руфь?

Руфь допила свой бокал и протянула его Волфи.

— Не возражаю.

Тони подмигнул мне, прежде чем он и Волфи исчезли в толпе.

— Ты прекрасно выглядишь, — польстила мне Руфь.

— Спасибо. Ты тоже.

— Тони сегодня просто отпад. Такой сексапильный.

Я вздохнула.

— Знаю. Я с трудом могла сдержаться, чтобы не лечь с ним в койку, до того как мы вышли из дома. Волфи тоже здорово смотрится в этом костюме.

— Без него он выглядит еще лучше.

— Руфь!

— Я только хочу сказать, что нам не удалось сдержаться сегодня вечером.

Я засмеялась.

— Как же ты ухитрилась так хорошо выглядеть?

— О, просто старые добрые румяна, которые придают яркость щекам девушки.

Мы прыснули со смеха и смеялись все сильнее, пока слезы не потекли по нашим щекам.

— Что такого смешного? — раздался голос позади нас.

Мы обернулись. Перед нами стояла Индия, выглядевшая мифической богиней в белоснежном шелковом платье, с распущенными волосами, локонами струящимися по плечам.

— Bay! — только и могла выдохнуть я.

— Господь Всемогущий! — воскликнула Руфь. — Ты выглядишь невероятно. Поразительно! Потрясающе! И все это без всякого декольте. Как тебе это удалось, сука?

Индия одарила нас царственной улыбкой.

— О, просто хороший вкус. Хороший вкус при маленьких титьках. У нас ведь с тобой разные возможности обнажаться, Руфь.

— Ну, ты выглядишь сказочно. Что это у тебя за загар? Вчера такого не было.

— Я забыла, как он называется, но сегодня у меня отменили три заседания, так что я пошла в салон красоты, и мне его напылили. Хорошо смотрится, правда? Не удивительно, что его делают все кинозвезды. А где ваши кавалеры?

— В баре, — сказала я.

— Они там долго простоят. Он набит битком. Кто все эти люди?

Я пожала плечами.

— Понятия не имею.

— Тузы города, — предположила Индия. — Мы с Руфь вопросительно посмотрели на нее. — Ну, в смысле, что у них есть деньги. Адвокаты. Аукционеры. Риэлторы.

— Ковбои, — подсказала я.

Индия кивнула.

— В основном.

Мы все рассмеялись. Я почувствовала легкое прикосновение к своему плечу и повернулась, ожидая увидеть Тони. К счастью, я не произнесла ничего похотливого. Мне улыбался Тим Глэдстоун.

— Хэлло, — сказала я, — как там все было, после того как я ушла?

— Нормально. Ну, насколько это возможно, когда чуть было не взорвали офис. Полиция просит тебя подать заявление. Я сказал, чтобы они пришли утром. Их присутствие не помешает, когда придет почтальон.

Я засмеялась.

— Взорвали офис? — вмешалась Руфь.

— Я не успела тебе позвонить. Расскажу все потом. Тим Глэдстоун, познакомьтесь, пожалуйста, с моими подругами. Руфь и Индия.

Босс по очереди познакомился за руку с каждой.

— Очень рад познакомиться, — сказал он.

Девочки улыбались идиотской улыбкой. Над толпой появилась голова Волфи, и он мне подмигнул. Я оскалилась. Они с Тони подошли к нашей группе. Я представила их Индии и Тиму Глэдстоуну.

— Итак, — не унималась Руфь, принимая протянутый ей Волфи бокал, — что ты имеешь в виду, говоря, что твой офис вчера взорвали?

Тони повернулся ко мне.

— Твой офис взорвали?

Я отрицательно покачала головой.

— Не совсем. Просто пришло письмо-бомба. Какой-то завистник. Оно не нанесло большого ущерба. Хотя я думаю, что брови Молли сильно опалены.

— О боже! — воскликнула Руфь. — Она наверняка заставит кого-нибудь за это заплатить.

— Возможно, меня. Как будто это я ее взорвала, хотя письмо было адресовано мне.

— Тебе? — Тони уставился на меня.

Я кивнула.

— Должно быть, какой-нибудь недовольный клиент, хотя, клянусь, я никого не обманывала.

Все рассмеялись, кроме Тони, который отвернулся от меня и посмотрел прямо на Волфи. Лицо Волфи оставалось неподвижным, как китайская маска. Только в углу правого глаза поддергивалась мышца.

— Все могло случиться, Тони, — предположил он.

Тони кивнул и попытался улыбнуться. Его лицо казалось еще темнее обычного.