Сара О'Брайен - Горячая собственность

— Ради бога, Эндрю!

— Я вызову охрану. Они организуют здесь свой пункт.

— Ты что, считаешь, что это эпизод из «NYPD Blue»?

— Я собираюсь передать угрозы этого человека охранникам, Эллен, хочешь ты того или нет.

— Послушай, он просто взбешен из-за этого дома, и КЭБа, и наших сотрудников. Ничего страшного.

— Я беспокоюсь о тебе.

Ну не так уж беспокоишься, чтобы перестать увеличивать народонаселение планеты, — чуть не выпалила я.

— Незачем обо мне беспокоиться, Эндрю. Я прекрасно могу сама о себе позаботиться. Кстати, я решила возвести Лию в статус лучшей подруги, — добавила я в попытке разрядить обстановку и избавить себя от его пристального взгляда.

Он коснулся моего подбородка, затем поднял к себе мое лицо, и я не смогла отвернуться. Я подумала было, что он собирается меня поцеловать. Мои губы притягивало к его как магнитом. Но тут в моей голове возникла его маленькая дочь: его глаза, его волосы — его гены.

— Ты не тот, Эндрю Кенни.

Я повернулась на каблуках и вышла из комнаты.

Остаток утра я провела за работой над Хейзелдином. Ко времени ланча мне поступило предложение от одной фирмы, и я ушла из офиса в Айви-Холл в прекрасной форме, несмотря на угрозы психопата. А что касается Эндрю, то мне надо было раз и навсегда покончить с ним. Но как? Я размышляла над этим, идя по улице в лучах солнечного света. Мне придется по возможности избегать его как можно больше в ближайшем будущем. Или скорее всю оставшуюся жизнь.

Руфь заказала бутылку белого Совиньона и допивала второй бокал, когда я, запыхавшись, села возле нее.

— Напиваешься среди бела дня, Руфь? — улыбнулась я, когда она подвинула ко мне меню.

— Мне хочется выпить. День хороший, к тому же сегодня пятница.

— Правильно. И тебе не угрожал психопат.

Руфь выглядела шокированной.

— Что произошло?! — Она налила мне вина. Я сделала большой глоток. Подошла официантка, и мы заказали цыпленка с салатом. Мы были слишком голодны, чтобы ждать Индию.

Я вкратце пересказала Руфи события утра, представив их более юмористичными, чем они были на самом деле. Но ее это не позабавило.

— Это не смешно, Эллен. Он угрожал тебе. Я думаю, что тебе следует заявить в полицию.

Я рассмеялась.

— Не глупи. Человек разозлился из-за того, что хотел купить дом и не смог. Вот и все.

— Он угрожал тебе, и он упомянул Тони Джордана.

— Все знают Тони. Он влиятельный бизнесмен, они ему завидуют, — пыталась возражать я, но знала, что мои слова звучат неубедительно.

Я увидела, что в ресторан входит Индия. Позади нее шел какой-то джентльмен. Я надеялась, что это не Тим Глэдстоун. У меня всегда изжога, когда я обедаю с моим боссом.

— Вот идет Индия с каким-то мужчиной, — объявила я, радуясь тому, что можно переменить тему.

— Будь осторожна, Эллен, — наказала мне Руфь и повернулась помахать Индии. — Господи, кто это с ней?

Они стояли к нам спиной, когда вешали пальто. Но в ту же минуту, как я увидала светлые волосы мужчины, я уже знала, кто это. В город вернулся Эмерсон Берк. Я постаралась взять себя в руки, но не смогла. К тому моменту, как они подошли к нашему столику, в моей голове, как вспышка молнии, мелькнуло белье под леопарда на его постели.

— Привет, извините, что я опоздала. Но в моем офисе внезапно появился этот молодой человек, — сказала Индия, улыбнувшись брату. Должна сказать, что я проявила неплохой вкус, изменяя Эндрю. Эмерсон выглядел лучше, чем я его запомнила. Похожий на киноактера Брэда Питта, с золотисто-медовой кожей, зеленоватыми глазами и красивыми волнистыми волосами, он сделал бы честь любой рекламе в «L'Oreal». Я глупо улыбнулась ему, а он кивнул и сел рядом с Руфью.

Индия выглядела какой-то другой. Я не могла сказать точно, в чем заключалась перемена. Но когда я наблюдала за ней, изучающей меню, и на ее губах играла еле заметная улыбка, я знала, что в ее жизни произошла большая перемена. Руфь и Эмерсон с увлечением обсуждали меню.

— Индия, ты что, сегодня выиграла все дела в суде? — спросила я.

Ее глаза засияли, она хихикнула и спрятала лицо за карточкой меню. Господи помилуй, эта была совсем не наша Индия. Возможно, она была тайной наркоманкой. Я отняла у нее меню, и она опять захихикала.

— Ты спала с ним! — прошептала я.

— Ш-ш, не кричи об этом на весь свет, по крайней мере, пока.

Руфь и Эмерсон все еще были заняты разговором, совершенно забыв обо мне и Индии. Я хотела предупредить Руфь, что так начинались и мои отношения с Эмерсоном, а закончились в леопардовой постели. Но ведь она была пожирательницей мужчин. Не исключено, что у нее самой была леопардовая постель.

— Ты спала с моим боссом! — не отставала я.

— Ну что ж, вполне законно спать с чьим-то боссом, — парировала она.

— Значит, Тим Глэдстоун… занимался сексом… ну давай, раскалывайся!

— Эллен, ты хуже, чем Руфь!

— Индия, я жду.

— Невероятно! Потрясающе! Грандиозно! Опьяняюще!.. Довольна?

— Я — нет, но ты, как видно, да. Я беспокоюсь за тебя, Индия, я никогда не видела тебя такой!

Подошла официантка и приняла заказ у Индии и Эмерсона. Руфь не хотела встречаться со мной глазами. Ее обедом стал Эмерсон.

— Никогда не видела меня такой? — переспросила Индия, наливая себе стакан воды. Потом посмотрела на меня и снова начала хихикать.

— Не иначе, как ты влюблена, — предположила я.

Еще рановато для любви, Эллен, но в настоящий момент влечение очень сильно. Он… О! Я не знаю! Он просто… замечательный, совершенно замечательный! — Ее глаза были мечтательными и затуманенными любовной истомой. По другую сторону от меня Руфь и Эмерсон были всецело поглощены друг другом. Атмосфера была просто перенасыщена вожделением. Я не была к этому готова. По крайней мере, за ланчем.

— Напрасно эти двое здесь встретились, — высказала я предположение, пережевывая цыпленка.

Индия согласно кивнула.

— Я бы не стала их знакомить, а ты?

— Они даже не слышат, что мы о них говорим. Ну, так каковы твои планы на уик-энд, смею спросить?

— Я иду на юбилей Анжелы. Твоя мама звонила мне сегодня на работу, чтобы напомнить. А на следующие выходные я еду в очень необыкновенное место!

— На гольф? Тим любит гольф.

— В Париж! Я еду в Париж с Тимоти! Представляешь?

Это было серьезно. Она называла его Тимоти. Я до чертиков позавидовала ей, что она едет в Париж. Индия заполучила этого милого человека, который увозит ее в Париж на романтический уикэнд. А у меня есть Эндрю Кенни с тайными детьми по всему городу. И Тони Джордан, который притягивает неприятности и женщин. Жизнь была совсем не прекрасна. Мы кончили ленч и попрощались с Руфью и Эмерсоном. Они едва заметили наш уход, будучи поглощены друг другом.

— Увидимся завтра вечером, Эллен, — сказала Индия, когда мы вышли на залитую солнцем улицу. — Мы уходили в разных направлениях.

Я помахала ей рукой.

— Пока.

— Эллен! — окликнула меня Индия.

Я обернулась.

— С тобой все в порядке? Ты мне показалась немного… печальной.

Я пожала плечами.

— Это из-за Эмерсона? Мне следовало предупредить тебя, что он вернулся. Я понятия не имела, что он и Руфь так поладят друг с другом.

— Прекрати. Дело вовсе не в Эмерсоне. У меня было трудное утро. Но что поделаешь — такова жизнь. — На лице Индии появилось любопытство.

— Поговорим завтра, — бросила она, когда я повернулась и пошла по О'Коннелл-стрит, все еще ощущая на себе ее взгляд.

Я почти дошла до работы, когда увидела их. Проходя под навесом над библиотекой, я заметила мужчину и маленькую девочку, которые кормили хлебом голубей. Я сразу узнала Эндрю и нырнула в дверь магазина одежды, прежде чем он оторвался от своего занятия. На девочке было летнее платье кораллового цвета с крошечными лимонными цветочками. Ее кожа была золотистой, а темные кудри сверкали на солнце. Она была дочерью своего отца, в этом не могло быть сомнений. Эндрю был в рубашке, его куртка была небрежно брошена на детскую коляску. Я слышала воркование голубей и звонкий голосок малышки, лепечущей что-то на своем языке. Эндрю стоял на четвереньках, чтобы быть на одном уровне с ребенком. Он улыбался ей, когда она в восторге пищала при виде клюющих птиц.

Я, застыв, стояла за дверью магазина, созерцая идиллическую сценку между отцом и дочерью. Голубь подошел слишком близко к малютке, Эндрю подхватил ее на руки и прижал к себе. Он поцеловал ее в темечко, а она схватила его за уши и потянула за них. Оба засмеялись.

— Вы в порядке? — спросил голос. Я обернулась и увидела рядом с собой одну из продавщиц с ворохом носовых платков в руках.

— Вот, возьмите, — предложила она.

Только тогда я поняла, что плачу. Я взяла платок и поблагодарила девушку. Вытерла глаза и посмотрела, не ушли ли Эндрю и девочка. В идиллической сценке появилось третье лицо — мать ребенка, хорошенькая блондинка, которая поцеловала Эндрю в щеку. Слезы с новой силой полились по моему лицу. Около кассы собралась группа продавщиц, чтобы посмотреть на рыдающую бедняжку. Сцена возле библиотеки закончилась, когда Эндрю ушел, расставшись с матерью с ребенком, целуя их и обнимая.

Он прошел рядом с дверью, за которой я стояла, в перекинутой на плечо куртке. Остановился, достал из кармана солнечные очки и посмотрелся в витрину. Улыбнулся своему изображению, большой ублюдок, а затем повернулся и бросил взгляд на свое удаляющееся счастливое маленькое семейство.

— Все мужчины — ублюдки, — сообщила я своей аудитории.

— Вы можете записать это наблюдение, — посоветовала девушка, которая дала мне платки, похлопав по плечу. Я улыбнулась и, вытерев глаза, ступила на улицу и повернула в сторону офиса.

Я погрузилась в работу и в течение дня не видела больше Эндрю. Мне поступили предложения насчет Хонан Террас и Хейзелдина, и я была уверена, что продам оба дома. Мне следовало ликовать, но вместо этого я чувствовала себя ужасно. От зрелища Эндрю с дочерью я совершенно пала духом.

Тим Глэдстоун не обращал на меня внимания. Он напоминал одержимого человека, который всем улыбался, все время проверял часы и бегал в свой офис каждые пять минут, чтобы позвонить по личному телефону. Индия, должно быть, была очень хороша в постели, подумала я, но мне сразу же стало стыдно за подобные мысли.

А еще была Руфь. Я попыталась дозвониться ей на мобильный, но он был отключен.

Тони позвонил в пять часов.

— Привет, Эллен.

Впервые мое имя в его устах прозвучало не сексуально, а совершенно обыкновенно.

— Хелло, Тони, могу ли я тебе чем-нибудь помочь?

— Ты знаешь, что можешь…

Я проигнорировала намек.

— Итак, насчет Хонан Террас. Мне предлагают за него двести тысяч. Что скажешь?

— Нет проблем. Двести одна тысяча.

— Двести пять будет лучше. Я обязана сообщить покупателям о твоем предложении, чтобы они отказались от торгов.

— Понятно. О'кей. Хорошо. Я не смогу теперь есть десять лет, а потом твоему отцу придется заплатить мне, чтобы я снова поужинал в вашем доме. — Несмотря на свое настроение, я не могла не рассмеяться. — Что ты делаешь сегодня вечером? Я хотел повезти тебя в свой дом в Крэтлоу и показать своих лошадей.

— Надо же, какое невезение! Не могу, Тони: я обещала Виллу забрать после выступления его самого и его аппаратуру.

— Жаль. А как насчет завтра?

Эндрю вошел в мой офис и молча поставил рядом со мной чашку кофе. Я даже не взглянула на него. Я не собиралась его пить — пусть стоит и стынет.

— Завтра день рождения Анжелы, помнишь? — сказала я, возвращая свое внимание Тони.

— Конечно. Мы поедем ко мне после него. У меня есть сауна — все, что захочешь…

— Замечательно. Замечательно, Тони.

— С тобой все в порядке, Эллен?

Мне до смерти надоел сегодня этот вопрос.

— В полном порядке. А почему ты спрашиваешь?

— У тебя какой-то голос… Не знаю, чужой, что ли.

— Чужой? Что ты имеешь в виду?

— Не знаю… немного холодный.

— За окном двадцать шесть градусов, мне не холодно.

— Я не это имел в виду.

— Знаю. Извини, Тони, я устала, и у меня еще уйма работы. Ты меня понимаешь.

— Понимаю.

Мы помолчали.

— Тогда до завтра, — сказала я.

— Я не могу дождаться, Эллен. Честное слово, — шепнул Тони и повесил трубку.

Я уставилась в стену и прислушалась к тому, как Андреа по телефону обсуждает с клиентом цены на дом. В мое отсутствие приходили охранники и забрали заявление о Роберте Уайте и его угрозах. Мне не нравилась мысль о том, чтобы ждать их в пятницу вечером.