— Привет, дядя Джерри, это я, Эллен.

— Привет, милая, чем могу быть тебе полезен?

Дядя Джерри был торговцем подержанных машин. У него были всякие: lingo, Elvis, сломанные и старые.

— Мне нужна машина. «Фиеста», которую ты мне продал, загорелась.

— А, эта груда старого металлолома. Никто в этой стране больше не ездит на старых машинах. Так, дай-ка подумать…

Я сбросила туфли и растянулась на софе, пока Джерри размышлял. Это могло тянуться довольно долго.

— Есть. Как раз то, что тебе надо. Сделана словно для тебя. Я привезу ее завтра утром. Она почти новая.

То, что он сказал «почти новая», ничего не значило. Он говорил так обо всех своих машинах.

— Приезжай ко мне в офис, скажем, в половине десятого. Замечательно. До скорого, — сказала я, вешая трубку. Я не хотела знать, какая керосинка будет причинять мне головную боль в следующий раз. Но эта оказалась даже хуже, чем я ожидала.

Я отправилась на работу рано, так как хотела подчистить долги с бумагами и телефонными звонками. Когда я вошла, задыхаясь после быстрой ходьбы — мое тело не привыкло к таким физическим нагрузкам, — Молли уже восседала на своем троне в приемной.

— Он выступал в «Новостях», — объявила она, полируя ногти. Сегодня они были бирюзовыми.

— Доброе утро, Молли, — с ехидной улыбочкой поздоровалась я, направляясь на кухню. Мне срочно требовалось вливание кофеина. Не то я бы дала Молли взбучку, и тогда закончила бы тем, что стала бы получать самых невыгодных клиентов. Молли, очевидно, считала, что мужчины способны намного лучше продавать недвижимость. С этим, по ее мнению, мог справиться любой мужчина, начиная с прыщавого Райана, нашего нового младшего агента, который выглядел так, словно только что прошел конфирмацию, до Роджера — болвана и хапуги, работавшего с ипотечными кредитами. Я принесла кофе на свой стол и принялась за высящуюся передо мной гору бумаг.

— Доброе утро, Эллен. — Эндрю вошел в комнату и придвинул к себе стул. У него был собственный кабинет, а я делила офис еще с тремя аукционистами.

— Ну и как же идет твоя карьера? — вопросила я, захлопывая лежащую на столе папку. На нем был темно-серый костюм, точно под цвет его глаз. На губах блуждала слегка заметная улыбка. Я вгляделась в него и поняла, что рот, который я всегда считала сексуальным, на самом деле был самодовольным. Сложив руки на груди, я ждала ответа.

— Я сегодня утром разговаривал с полицией. Дом на Хонан Террас будет находиться под охраной до четверга.

— Я слышала, что ты уже получил роль в новой криминальной драме на РТЕ. Это правда?

Он улыбнулся, но я сказала это не для того, чтобы его позабавить, — я хотела позлить его. Но он не заглотнул наживку.

— Этот дом числится твоим объектом. Даниэль Хэррис прислал мне вчера вечером емэйл — он возвращается, чтобы разобраться самому. Он сказал, что фирма-ликвидатор заказана на пятницу на утро и он будет ждать тебя там около десяти часов. О'кей?

Вместо ответа я молча смотрела на него.

— Ты уверена, что хочешь сохранить за собой Хонан Террас? Было бы вполне понятно, если бы ты отказалась, после всего, что произошло. Если хочешь, я отдам его Райану, он просто умирает по нему, извини за каламбур.

Он встал и смахнул воображаемые пылинки с брюк, избегая смотреть в мою сторону. Мне показалось, что он смеется, так как его плечи слегка вздрагивали, но доказательств этому у меня не было.

— Я могу заниматься Хонан Террас, нет проблем, — проговорила я ледяным тоном и с шумом открыла папку, лежащую передо мной. Он пошел к двери и на мгновение задержался возле нее. Я ощущала его присутствие, но не подняла глаз.

— Между прочим, убитого звали Джером Дэли. Очевидно, криминальный тип. Довольно маленькая рыбешка. Вероятно, он получил пулю в голову в качестве мести. Полиция думает, что его убийство связано с какими-то разборками. Да, он жил в соседнем доме, — прибавил он, стоя в дверях.

— О, я знаю, какую тебе надо играть роль, — заметила я сухо, не поднимая головы. — Сопрано.

— Пока, Эллен, — бросил он, уходя. Типичный Эндрю, всегда холодный, всегда владеющий собой. Чтобы отвлечься, я просмотрела объекты на день — три осмотра, все днем. Обычно в среду утром я старалась сидеть в офисе и заниматься бумажной работой и телефонными звонками. А сегодня в любом случае я должна была ждать дядю Джерри с машиной. Так что я вернулась к горе папок на моем рабочем столе. Вскоре я с головой ушла в работу и вздрогнула, когда резко зазвонил телефон.

Сначала я подумала, что звонит городской телефон, и стала кричать в трубку, прежде чем поняла, что звонит мобильник. Я лихорадочно начала рыскать в сумке, стараясь не показывать Райану и Андреа, двум другим младшим аукционистам, что что-то не в порядке. Роясь в ящиках в поисках телефона, я лучезарно им улыбалась. Райан подошел и наклонился над моим столом.

— Вот он, Эллен, ты, должно быть, его уронила, — сказал он, подавая мне телефон. Я одарила его благодарной улыбкой и, наконец, ответила на звонок. Слушая голос в трубке, я старалась не выдавать волнения по поводу того, что мне говорили. Сохраняя все самообладание, на которое была способна, я произносила какие-то слова, когда на самом деле мне хотелось кричать от восторга. Закончив разговор, я повесила трубку и спокойно пошла в маленькую ванную комнату в заднем крыле офиса. Запершись там, я начала радостно повизгивать и вскрикивать: «Да! Да! Да!»

Откричавшись, я спокойно вернулась, села на свое место и вынула папку с названием Хейзелдин. Целый год этот дом значился в наших книгах, даже Тим Глэдстоун лично занимался им некоторое время, но все покупатели только фыркали. А если вас попросили показать дом еще раз, значит, дела идут хорошо, это просто из области чуда. Мне сделали великолепное предложение, всего на три тысячи долларов меньше запрашиваемой цены. И еще одна пара хотела посмотреть его во второй половине дня. Жизнь была хороша. Нет, жизнь была прекрасна. И тут приехал дядя Джерри.

Он не вошел в приемную и не спросил меня. Вообще не сделал ничего подобного. Он включил сирену на нашей маленькой автостоянке. К тому времени как я прибежала туда, на ступеньках «Глэдстоуна и Ричардза» уже собралась довольно большая толпа посмотреть, что произошло. После первого же звука сирены я поняла, что это дядя Джерри. Мне сказал об этом мой желудок, который сразу же начало крутить.

Я прорвалась сквозь хихикающую толпу к моему дядюшке, восседающему в ярко-розовой, как губная помада, «хонде». Мне захотелось убежать, но дядя увидел меня и помахал рукой из машины. На нем были темные очки, что было объяснимо: смотреть на эту машину, не ослепнув, можно было только в темных очках. В толпе я услыхала голос Эндрю.

— Держу пари, что эта прибыла новая машина Эллен, — сказал он смеющемуся Тиму Глэдстоуну. — Это ее дядя Джерри.

Я чуть было не столкнула с лестницы этого несносного насмешника, но пробежала мимо него, радуясь тому, что бегу спиной к зрителям. Дядя Джерри вышел, и мы вдвоем обошли ярко-розовую машину.

— Ну что ты о ней думаешь? — спросил дядя, широко улыбаясь.

— Вау… а-а-а, — только и могла выговорить я. Для большего красноречия я была чересчур переполнена эмоциями.

Но я знала, что делать. Я притворилась, что машина мне очень нравится, и, как только ко мне вернулся дар речи, стала громко и пространно благодарить дядю, заявив ему, что именно такую машину я и хотела. Ярко-розовую «хонду», цвет которой можно получить, только используя пищевые красители и камуфляжный крем. О чем еще может мечтать девушка?

Глава 4

Я очень волновалась, стоя в пятницу утром возле дома в Хонан Террас. У меня был ключ от дома, но мне не хотелось входить в дом одной, поэтому я сидела в машине в ожидании Даниэля Хэрриса или людей из агентства по ликвидации, чтобы показать им собственность. Вот что бывает, когда находишь труп: боишься столкнуться с ним где-нибудь и повсюду. Первым прибыл Даниэль Хэррис.

— Привет, я Эллен Грейс из агентства «Глэдстоун и Ричардз». Рада познакомиться, — приветствовала я его, протягивая руку. Он пожал ее, не сводя глаз с моей розовой машины. Ему было за сорок, он был худым, лысым и к тому же ходячим комком нервов.

— Надо же, труп! Какого-то старика застрелили в моем доме! С тех пор как я услышал об этом, я не сомкнул глаз. Мне пришлось приехать сюда, чтобы уладить все дела, а я очень занят в Торремолиносе, ведь это разгар сезона. Боже, Боже! — причитал он, открывая дверь.

Когда мы вошли, я спряталась за его спиной, что не очень помогло, поскольку я была на полтора фута выше его, но почувствовала себя лучше. Я заметила, что запаха не было. Это уже было кое-что. Потом прибыл фургон. Следующие полтора часа Даниэль Хэррис делал вид, что поднимает и передвигает вещи, как будто помогает, в то время как всю работу делали я и грузчики. Он постоянно стонал, и к тому времени, как начал жаловаться на «непереносимую» погоду в Испании, мой мозг мог выдавать только «да, да, да», а губы были сложены в подобие улыбки. Я улыбалась всему, о чем бы он ни говорил: о трупах, несчастных браках, задержанных рейсах.

Уходя, он попрощался со мной за руку. Я подумала, что произвела на него прекрасное впечатление. Грузчики полностью очистили дом, и я собиралась произвести последнюю ревизию, когда зазвонил мой телефон. Это был Эндрю. Пару лет назад его имя на экране мобильника привело бы меня в трепет и вызвало бы спазмы в желудке. И все это еще до того, как я слышала его голос. А сейчас мне ужасно хотелось швырнуть телефон об стену. Но я этого не сделала, а ответила деловым тоном, как и полагалось бизнесвумен.

— Говорите.

— Привет, Эллен. Я весь день буду в загородном отделении фирмы, но хотел проверить, как у тебя дела. Там все под контролем?

— Ну, здесь больше нет мертвецов, если ты это имеешь в виду, — ответила я, срывая со стены прихожей кусок отсыревших обоев. Я слышала, как внизу грузчики перетаскивали ящики.

— Тебе дадут список объектов в понедельник. Кто-то, я думаю, Молли, хотя она отрицает это, поместил объявление о продаже дома в наше приложение. Уже десять заявок, и это только на понедельник. Многие могут оказаться просто зеваками, которым хочется острых ощущений на месте убийства или что-нибудь в этом роде. Ты сама посмотришь, кто серьезно интересуется покупкой дома. Да, кстати, Райан заказал на завтра уборщиц. Так что к понедельнику все будет о'кей.

Я молчала, продолжая оглядывать помещение. Под лестницей я разглядела дверцу, которую раньше не замечала. Я откинула щеколду и толкнула дверь коленом. Она долго не поддавалась, и, когда наконец распахнулась, я оказалась в темноте.

— Ой! — вскрикнула я, прислонясь к стене.

— Что случилось?

— Ничего. Просто один из грузчиков споткнулся, — солгала я.

Я снова уставилась в темноту и увидела пару зеленых светящихся глаз, устремленных на меня.

— Ай!

— Эллен! Что там происходит? Мне приехать? Я буду через минуту.

— Все нормально, сколько раз тебе говорить. Н-о-р-м-а-ль-н-о, понятно?

Я подошла к двери, чтобы попросить грузчиков забрать предмет со светящимися глазами — который, как я полагала, был большой фарфоровой кошкой.

— Я говорил с Райаном, и он более чем готов взять у тебя Хонан Террас. Так что, прежде чем ты опять взорвешься, подумай. Я знаю, что ты уже сказала, что все в порядке, но тебе может быть трудно… Придется быть одной в этом доме, и все такое.

Тогда я вышла из себя и закричала в трубку:

— Ты отдал Райану мой дом, Эндрю, да, мой дом. А помнишь фотографию, которую я сделала с тебя, одетым только в ремень? Клянусь Богом, я увеличу ее и развешу по всему офису в девять часов утра в понедельник.

Но я уже говорила с самой собой. Эндрю повесил трубку, сволочь такая.

Я начала вслух ругаться, но вспомнила про грузчиков и про фарфоровую кошку. Открыв парадную дверь, я выскочила на улицу и побежала по мощеной мостовой. Я еще не успела увидеть фургон, поворачивающий за угол. Он был еще так близко, что я разглядела надпись на кузове: «Шемрок: грузоперевозки и хранение багажа». Я побежала за ним, размахивая руками, и грузчики тоже помахали мне рукой и включили сирену. Не остановились.

Я в ярости пританцовывала на дороге. Это все вина проклятого Эндрю. А теперь из-за него мне надо было вернуться в дом. Одной. В нем стояла зловещая тишина. Я оставила дверь широко открытой и начала громко петь, вытаскивая из-под лестницы дурацкую кошку. Но звук моего голоса только делал это место еще более пугающе тихим.

Я бросила кошку в багажник машины. Теперь мне предстояло совершить поездку в «Шемрок». Это все вина Эндрю — он меня задержал. Как будто у меня и без того не было миллиона дел. Залезая на водительское сиденье, я старалась не смотреть на мою розовую машину. Когда я заводила ее, зазвонил телефон. На экране высветилось имя Индии.