Кэт Мартин - Горячее сердце

– Я ни на мгновение не поверила официальной версии произошедшего, – сказала Корри, – и, как следует поразмыслив над всем этим, решила действовать. Я намерена докопаться до истины и узнать, что же все-таки случилось с моей сестрой. Тетушка Агнес, ты и Глэдис помогали Лорел. Теперь вы должны помочь мне.

Эллисон вынула из ридикюля отделанный кружевом носовой платочек и промокнула глаза. Она любила Лорел и уже успела привязаться к ребенку – Джошуа Майклу, впрочем, как и тетушка Агнес, которая тоже вытащила вышитый носовой платочек и высморкала напудренный нос.

Женщина сделала глубокий вдох, чтобы взять себя в руки.

– Я, конечно, помогу, чем могу, но ведь, возможно, именно моя помощь твоей сестре и привела в конечном счете к ее гибели.

Корри с удивлением посмотрела на тетушку:

– Значит, ты тоже не веришь в версию самоубийства? Но если она не сама свела счеты с жизнью, значит, ее кто-то убил? Лорел и ее ребенок – жертвы злого умысла! Это единственное объяснение.

С обитой розовым бархатом кушетки послышался тихий голосок Эллисон:

– Я не могу сказать с уверенностью… но есть вероятность, что Лорел, возможно, с кем-то встречалась в ту злополучную ночь, перед тем как исчезла. Она не захотела сказать мне, куда идет, но была очень возбуждена. А о том, что она взяла с собой ребенка, я узнала только позже, когда пошла в детскую и увидела, что колыбелька пуста.

Корри почувствовала, что с трудом сдерживает слезы.

– Прошу вас… Мы не должны расслабляться.

– Ты, конечно, права, – сказала Агнес и высморкалась. – Мы уже пролили немало слез. Однако слезами не восстановить справедливость в отношении моего драгоценного погибшего ангелочка.

Корри взглянула на темноволосую Эллисон:

– Ты говорила представителям следствия о том, что Лорел, возможно, с кем-то встречалась в ту ночь?

– Тогда мне показалось, что это не так важно. Констебль сказал, что она бросилась в реку. Всю неделю до этого она была расстроена, но ничего не рассказывала. Когда приехал констебль с печальной вестью, я подумала, что, возможно… Словом, я поверила в версию самоубийства.

Корри отметила для себя, что необходимо узнать, что случилось с сестрой за неделю до ее гибели.

– Эллисон, у тебя было три месяца на то, чтобы обдумать ситуацию. Ты все еще веришь, что Лорел совершила самоубийство?

Эллисон покачала головой:

– В то время я была так расстроена, что плохо соображала. Я знала, что Лорел и маленький Джошуа погибли, а все остальное для меня не имело значения.

– А для меня имеет значение, – сказала Корри. – И для Лорел, видимо, тоже имело бы. Тетя Агнес, моя сестра действительно никогда не упоминала имени отца своего ребенка?

– Да, это так. Я старая женщина и в дела своей племянницы не вмешивалась.

– Бывали ли в доме какие-нибудь мужчины?

– Бывали изредка. Иногда, например, к нам заезжал Томас, сын сквайра Мортона. А также сын викария… О Господи, как же его имя? Если вспомню, скажу. Во всяком случае, этот молодой человек изредка тоже навещал нас.

– Кто-то еще?

– А как же? Рядом с нами находится замок Тремейн. Лорд Тремейн, когда приезжал в эти края, всегда наносил нам визит вежливости. Иногда с ним приезжал его кузен Джейсон. Его брат Чарлз со своей женой Ребеккой тоже не раз заглядывали к нам.

– Лорд Тремейн, говорите? – переспросила Корри, нахмурившись.

– Ну да. Он, приезжая сюда, всегда навещает нас, правда, он не живет здесь подолгу.

Грейсон Форсайт, граф Тремейн. Имя напомнило о человеке, который унаследовал титул графа пять лет назад. Сама Корри никогда не видела графа, который, судя по всему, был не очень общительным, но слышала, что он высок ростом и невероятно хорош собой. У него была репутация завзятого бабника, и в своей колонке светской хроники Корри не раз ссылалась на слухи о его многочисленных любовных похождениях.

К тому же, если ей не изменяет память, граф частенько наведывался в замок Тремейн, где постоянно жил его брат с женой.

– Понимаю, о чем ты подумала, – сказала тетушка Агнес. – Граф, несомненно, очень привлекательный мужчина, но, правда, загадочный и мрачноватый. Я не могу себе представить, чтобы Лорел могла заинтересоваться таким человеком, ведь она была такой веселой, жизнерадостной и добросердечной девушкой. – Глаза ее наполнились слезами, и она снова вытащила носовой платок.

У Корри защемило сердце.

– Возможно, вы правы, но, по слухам, этот человек абсолютно беспощаден, когда речь идет о женщинах. И если бы ему пришло в голову соблазнить невинную молодую женщину, он бы без труда добился своего.

– Возможно, – сказала Агнес, стараясь сдерживать свои эмоции. – Его кузен Джейсон тоже очень хорош собой и тоже подолгу живет здесь… – Агнес замолчала, потом добавила: – Извини, Корали, но я просто не могу представить себе, чтобы кто-нибудь из молодых людей, бывающих в нашем доме, мог убить нашу Лорел и ее невинное дитя. Ведь ты об этом думала, не так ли?

– Нельзя исключать такую вероятность. Возможно, человек, в которого она влюбилась, не отвечал ей взаимностью. Может быть, он не хотел, чтобы его принуждали жениться.

– А возможно, она в тот вечер вышла прогуляться, и ее подстерегли разбойники. Хотели ограбить ее, но увидев, что у нее нет денег, сбросили ее и ребенка в реку.

О таком варианте Корри тоже думала.

– Конечно, всякое могло случиться. В общем, все, что угодно, кроме того, что Лорел сама решила разобраться с собой и ребенком.

– Корали права, – тихо сказала Эллисон, сидевшая, словно птичка на жердочке, на краешке кушетки. – Лорел очень любила маленького Джошуа. Она никогда не причинила бы ему вреда. И она так упорно скрывала имя его отца, что поневоле мне приходит в голову…

– Мне тоже, – кивнув, сказала Корри.

Тетушка Агнес окинула ее настороженным взглядом:

– Я не хочу задавать тебе лишние вопросы, но думаю, что должна это сделать. Скажи мне, Корали, что ты собираешься предпринять?

Корри не знала точного ответа на этот вопрос, но в одном была уверена абсолютно: она должна что-то делать.

* * *

Возбужденная тем, что удалось обнаружить, Корри поднялась по лестнице и открыла тяжелую входную дверь редакции журнала «От сердца к сердцу». Войдя в длинное узкое помещение, занятое типографией, она заметила Кристу, выходящую из дальней комнаты и направлявшуюся в свой кабинет. Корри торопливо последовала за ней и прикрыла за собой дверь.

– Криста, ты не поверишь, я такое нашла! – воскликнула она.

Ее подруга, очевидно, не заметившая, как Корри вошла в комнату, от неожиданности вздрогнула.

– Значит, ты продолжаешь свое расследование? Я понимаю, что ты твердо решила найти что-нибудь такое, что подтверждало бы версию убийства Лорел, но ты уверена в том, что твоя сестра не хотела бы, чтобы ты не смирилась с фактом ее смерти и ворошила прошлое?

– По официальной версии, она убила собственного ребенка, то есть совершила ужасное преступление. Неужели ты думаешь, что сестра хотела бы, чтобы все поверили в это?

– Полиция не нашла никаких признаков ограбления, Корри. И на теле не было обнаружено никаких ран и ссадин.

– Когда тело нашли, оно уже пробыло в воде несколько дней. Констебль заявил, что невозможно сказать точно, что произошло. Кстати, на голове у нее была ссадина.

– Да, но, насколько я помню, констебль предположил, что она ударилась головой при падении в реку. Полиция решила, что младенец утонул и его унесло в море.

– Уверяю тебя, что полиция ошиблась. Лорел была убита человеком, который не хотел, чтобы раскрылась тайна рождения ребенка, либо имел какой-то иной гнусный мотив.

Криста вздохнула:

– Ну что ж, убийства, конечно, совершались и по менее веским мотивам, чем стремление предотвратить какой-то скандал.

– Да. И когда тетя Агнес упомянула графа Тремейна, я кое о чем вспомнила. Я не раз слышала о нем всякие сплетни. Поговаривают о его многочисленных интрижках, и я тоже писала о его скандальной репутации. Я решила просмотреть старые выпуски нашего журнала. Когда журнал возглавляла твоя мама, колонку светской хроники вела леди Шарлотта Гуднайт.

В глазах Кристы впервые мелькнул интерес.

– И что ты там нашла?

– В статьях, где упоминались сплетни, связанные с его именем, говорилось о том, что он ведет себя с женщинами как заправский соблазнитель. Его называли «сенсуалистом», настоящим мастером в искусстве любви. Прежде чем унаследовать титул графа, Грейсон Форсайт был армейским офицером, майором, и несколько лет прослужил в Индии, пока смерть старшего брата не вынудила его вернуться домой, чтобы приступить к исполнению обязанностей, связанных с графством.

Криста улыбнулась:

– Судя по всему, он человек интересный.

– Да, можно, наверное, и так сказать. Но, читая все это, я вспомнила еще кое о чем. Сегодня утром я отправилась в архив магистратуры, нашла его досье и свидетельство о его браке с леди Джиллиан Бичер, заключенном три года назад.

– Теперь и я вспомнила, что слышала об этом. Но сейчас Тремейн – холостяк, один из самых завидных женихов в Лондоне. А что произошло с его женой?

– Именно это я и попыталась выяснить и обратилась к своим источникам информации – конечно, строго конфиденциально. Я узнала, что граф был женат меньше года и что леди Тремейн умерла. Покойная графиня – дочь богатого барона, и у нее было очень большое приданое. После ее смерти состояние графа приумножилось, он снова стал свободным и мог спокойно заниматься своими сенсуалистическими экспериментами.

– Кажется, я этой истории не слышала.

– Семья постаралась замять это дело, – сказала Корри, у которой вдруг заблестели глаза. – Ты не знаешь еще кое о чем. Как выяснилось, леди Тремейн тоже утонула. Причем в той же реке!

Сквозь открытые окошки проникал холодный весенний ветерок. Экипаж приближался к Касл-он-Эйвон, небольшому живописному городку с рынком и домами под черепичными крышами. Неподалеку, на холме, на фоне зеленеющих полей величественно возвышался Селкерк-Холл, трехэтажное здание в георгианском стиле, построенное из золотистого котсуолдского камня.

Корали, тетушка Агнес и Эллисон возвращались в деревню не в модной карете виконта, а в невзрачном экипаже тетушки Агнес. Отцовский кучер мог рассказать виконту, что Корали отпустила карету, не доезжая до Селкерк-Холла, потому что не хотела рисковать. По правде говоря, она планировала доехать в карете до постоялого двора «Курица и ворон», переночевать там, а утром уже продолжить путь в другом экипаже.

Прошло менее недели с тех пор, как Корри представила им свой безумный план.

– У нас все получится! Я в этом уверена.

Крутя в полных ручках носовой платок, тетушка Агнес заметила:

– Не знаю, что тебе сказать, Корали. Мне кажется, это чрезвычайно опасно.

– Начнем с того, что никто не узнает, кто я такая, – принялась объяснять Корри. – Я представлюсь Летти Мосс, женой очень дальнего родственника лорда Тремейна, кузена Сайруса. Летти в отчаянии, потому что муж ее бросил, и она нуждается в помощи. Эта история звучит вполне правдоподобно.

Корри, проводя расследование, раздобыла немало информации, касающейся графа и его семьи. Через одну знакомую и ее приятельницу, знавшую одного из дальних родственников графа – человека по имени Сайрус Мосс, она узнала, что этот самый Сайрус, оставив в Йорке молоденькую жену, отправился в Америку наживать себе состояние. Прошло уже два года, но он так и не вернулся.

Через ту же знакомую Корри узнала, что граф никогда не встречался с Летти Мосс и мало что знал о своем дальнем родственнике. Эта информация обеспечивала Корри отличную легенду для того, чтобы иметь возможность появиться в замке Тремейн. Ей казалось, что только так удастся что-нибудь разузнать о том, был ли лорд Тремейн повинен в гибели Лорел.

– План отличный, уверяю вас. Он непременно сработает.

Тетушка Агнес сначала сомневалась, но в конце концов согласилась поддержать эту затею. Если Корри уверена, что сможет выяснить, что случилось с ее обожаемой племянницей, то она готова участвовать в осуществлении плана.

За окошком экипажа виднелись живописные холмы. Изредка слышался лай собаки, иногда вдали появлялась какая-нибудь повозка, которую тянула усталая лошадь.

– Трудно рассчитывать на то, что у нас все получится, – продолжала ворчать тетушка Агнес. – Наверняка кто-нибудь из деревни Селкерк-Холла узнает тебя.

– Последний раз я была в Селкерк-Холле в двенадцать лет. Мама предпочитала жить в Лондоне, а не в деревне. А когда нам с мамой хотелось встретиться с Лорел, сестра сама приезжала в Лондон.

Для того чтобы свести к минимуму шансы установить ее связь с Селкерком, Корри даже решила отказаться от траура. Она не хотела, чтобы кто-нибудь связывал ее появление в этих краях со смертью Лорел, а черная одежда могла кого-нибудь навести на такую мысль.