Господи, что было в этом Рокете, что заставляло ее забыть об элементарной осторожности? Хотя ее безумная влюбленность каким-то образом могла объяснить потерю здравого смысла. В глубине души она понимала, что не в состоянии что-то изменить, и знала, что это по его вине она забывает обо всем на свете, стоит лишь ему прикоснуться к ней.

Женщина, увешанная таким количеством драгоценностей, что ее наряд мог бы составить бюджет маленького государства, наконец закончила свой долгий рассказ и теперь выжидающе смотрела на Викторию. Та улыбнулась и пробормотала что-то невразумительное. Дама почему-то страшно удивилась, но прежде чем Виктория смогла понять почему, Джон, мило улыбнувшись женщине, извинился и, взяв Викторию под руку, отвел ее в сторону.

Пока они шли к бару, он наклонился к ней и шепнул:

— «Чудесно» — не самый удачный ответ на рассказ о том, как умер ее любимый пудель.

— Гм… — протянула Тори, неохотно соглашаясь с ним. На какой-то момент туман в ее голове прояснился, и она отчетливо увидела его лицо. Темные глаза смотрели сурово, брови были сдвинуты над мужественным орлиным носом. Глядя на его сумрачное выражение, она пришла к выводу, что он не намного счастливее, чем она.

Ее сердце заныло. Как бы ей ни хотелось взвалить на него всю вину, в трезвом уме она не могла это сделать. Он не просил ее влюбляться в него, и она определенно внесла свою лепту в то, что произошло. Может быть, даже большую, чем он; если строго придерживаться фактов, она первая протянула свои руки туда, куда не следовало. И она даже не подумала пожалеть об этом, пока не поняла, что они занимались любовью, забыв о возможных последствиях.

— Может быть, нам не стоит оставаться до конца? — негромко спросил Джон.

Она кивнула. Возможность сбежать с вечеринки и поговорить наедине, чтобы окончательно разобраться в своих чувствах, внезапно показалась ей привлекательной.

— Да, ты прав. Пойдем…

— Мисс Гамильтон, — раздался вкрадчивый женский голос за ее спиной. — Здравствуйте.

Она удивленно вскинула брови и повернулась к молодой женщине, которая осторожно прикоснулась к ее руке, желая привлечь внимание.

— Да! — автоматически кивнула Тори, стараясь припомнить, где видела эту даму с волосами песочного цвета, а также и ее спутника. — Зовите меня Виктория. — И тут она вспомнила. — Как дела, миссис Сандерс? Вы любите танцевать?

— Спасибо, обожаю. Вы можете называть меня Терри. А вечеринка просто чудо, правда?

— Да, конечно. Вы знакомы с моим женихом? — Не дожидаясь ответа, она повернулась к Рокету. — Джон, Терри Сандерс и ее муж Джордж. Терри занимала в компании отца пост исполнительного директора. Терри, Джордж, разрешите представить вам Джона Мильонни.

— Очень приятно, — проговорил Джон, пожимая протянутые руки. — Если нас уже знакомили на похоронах Форда, то прошу простить меня, — продолжил он, приветливо улыбаясь. — Между сегодняшним танцевальным вечером и тем печальным днем я успел познакомиться со столькими людьми, что моя бедная голова не в состоянии удержать всю информацию. Поэтому я объявил перерыв. Пожалуйста, не хотите ли присоединиться к нашей компании? Что вы будете пить? Позвольте мне угостить вас?

Виктория молча переводила глаза с одного на другого, чувствуя, как внутри ее зреет протест, но она сдержала его. Было что-то такое в белозубой, сияющей улыбке Джона, что окончательно вывело ее из состояния транса, и она вдруг поняла, что Терри Сандерс вполне может обладать ценной информацией о ее отце. Ей нужно только собраться с мыслями. Джон вежливо проводил их к покрытому льняной скатертью столу, и она с любопытством взглянула на него.

— Ты что-то сказал о пуделе?

Уголки его губ приподнялись.

— Да, родная. Мы обсудим это позже.

Она сумела поддержать разговор, пока Джон сходил к бару и вернулся, неся поднос с полными бокалами. Внезапно вспомнив кое-что, она дотронулась до руки Терри.

— Простите, — сказала она. — Мне до сих пор не приходило в голову спросить вас: продолжаете ли вы работать в компании после смерти моего отца? Я знаю, что там новый управляющий, и боюсь, что была так занята собственными заботами, ч го забыла справиться, как повлияла смерть Форда на жизнь его служащих. Вы, наверное, считаете меня…

— Ни в коем случае, — возразила Терри. — Когда это произошло, закрылось всего несколько проектов. Ваш отец уверенно управлял компанией и делегировал полномочия своим подчиненным на разных уровнях. Поэтому инфраструктура смогла работать и без него. Я оставалась, чтобы связать все оборванные нити, и могла сохранить свое место и при новом генеральном директоре, но предпочла принять предложение от «Саундхилл инвестментс». Мне знакома эта компания, так как они сотрудничали с вашим отцом, а они, в свою очередь, осведомлены о моем опыте. — Она улыбнулась.

— Терри умница, — добавил Джордж, с гордостью глядя на жену.

— Это я научила его хвалить меня, — рассмеялась Терри.

Виктория и Джон тоже рассмеялись, и он подхватил разговор, улыбаясь молодой женщине очаровательной улыбкой:

— Похоже, что «Саундхилл» выиграл на нашей потере. Когда вы приступаете к работе?

— Через три недели. Мы решили устроить себе маленький отпуск и осуществить давнюю мечту — посетить Ирландию.

Виктория сидела и слушала, как Джон расспрашивает Терри. Он делал это так искусно, что ни молодая леди, ни ее муж никоим образом не могли подумать, что это допрос. Терри назвала ему имя нового генерального директора компании и еще нескольких других служащих, которые могли получить какую-то выгоду в случае смерти Форда Гамильтона. Из ответов миссис Сандерс становилось ясно, что она была ценным работником, и Джон упирал на то, что, учитывая ее заслуги, компания должна была бы приложить больше усилий, чтобы удержать ее.

Виктория повернулась к Терри.

— Джон прав, — мягко сказала она. — Моему отцу крупно повезло с вами. Зная его тяжелый характер, сомневаюсь, чтобы кто-то мог сказать, что он был приятный человек, поэтому работать на него было куда как не просто.

— Это верно, — вступил в разговор Джордж Сандерс. — Но вы совсем не похожи на него. — Он положил руку на спинку стула, где сидела его жена, и прошелся пальцами по ее обнаженной руке. — Расскажи им о бонусах, дорогая.

Терри прикусила губу, переводя взгляд с Джона на Викторию и обратно. Наконец она решительно вздохнула и расправила плечи.

— Я не уверена, знаете ли вы об этом, но несколько лет назад Форд перевел штаб-квартиру компании на Каймановы острова. Сразу после этого он поставил в известность совет директоров о переводе всех своих премиальных в чеки на предъявителя.

Виктория удивленно заморгала.

— Да?

Джон насторожился, вероятно, видя в этом какой-то скрытый смысл. Вдохнув поглубже, он выпрямился и уставился на Терри проницательным взглядом.

— Потому что зарегистрированный на Каймановых островах бизнес не подлежит налогообложению? И не требует сообщать о чеках в налоговое управление США?

— Да. Я тогда сделала копии соглашения, и для меня было бы большим облегчением передать их вам. Так как, насколько я знаю, хотя это и не мое дело, эти чеки то же самое, что наличные, и я не слышала, чтобы кто-то упоминал о них после смерти Форда. Мне не хотелось бы думать, что они уплыли в неизвестном направлении. — Она посмотрела на своих собеседников и смущенно пожала плечами, словно хотела извиниться. — Я понимаю, мне следовало сообщить об этом в полицию, но я не была уверена, имею ли я право открывать финансовые дела Форда.

— Я уважаю вашу тактичность, — проговорил Джон, что-то обдумывая про себя. — Когда вы отправляетесь в Ирландию?

— Вот в этом-то все дело. Наш самолет улетает завтра днем.

— А где сейчас эти копии?

Секунду помолчав, она вздохнула и сказала:

— Я забрала их домой, когда ушла из компании.

Выражение лица Джона оставалось непроницаемым.

— Тогда почему бы нам не заехать к вам по дороге домой и не забрать их? Тогда вы сможете отправиться в свое путешествие с сознанием выполненного долга и с легким сердцем.

— Вы действительно хотите?

Джон вопросительно взглянул на Викторию, которая, в свою очередь, улыбнулась Терри.

— Конечно, — сказала она. — Дайте знать, когда соберетесь домой.

— Что ж, если вы действительно так решили, должна вам сказать, что мы уже собирались уходить… но тут я увидела вас и подумала, что должна поздороваться. У нас еще столько дел с отъездом…

— Великолепно. — Тори живо поднялась на ноги. Может быть, этот день наконец закончится?

Но когда она уселась на переднее сиденье рядом с Джоном, приподнятое настроение испарилось. Пока они ехали к дому Сандерсов, напряжение между ними стало еще сильнее.

Джон повернулся к ней у первого же светофора.

— Тори, послушай…

О нет, она больше не желает ничего слышать. Они уже сказали друг другу все, что могло быть сказано, и это не принесло им ничего, кроме боли.

— Какая умница эта Терри. Как мило с ее стороны — рассказать нам о чеках отца, правда? — холодно заметила она, глядя в ветровое стекло.

— Ты думаешь, что это от доброты душевной? — Он коротко рассмеялся. — Сандерс поразила меня тем, что отлично знает, когда надо подстраховаться.

Она не выдержала и повернулась к нему.

— Что ты хочешь сказать?

— У меня такое чувство, что она не очень уверена в законности сделки и именно поэтому хочет на всякий случай отмежеваться от этого дела. Чтобы в случае чего сказать, что она сделала все, что могла, проинформировав заинтересованное лицо, и теперь ты сама должна решать, что и как. Другими словами, она переложила ответственность на тебя.

Она смотрела на него открыв рот.

— Мой Бог, ничего более циничного тебе не пришло в голову?

— Я предпочитаю называть это реалистичным. Она имела возможность заявить в полицию сама. Но как бы это отразилось на ее профессиональной карьере, если бы попало в газеты? Терри Сандерс раскрывает финансовые дела бывшего босса? — Он пожал плечами и хранил молчание, пока они следовали за машиной Сандерсов к красивому полукруглому въезду всего в нескольких милях от клуба. Через пару минут они свернули на подъездную аллею.

Они прошли за хозяевами в аккуратный кирпичный дом и дальше по коридору в кабинет. Терри открыла ящик письменного стола и вынула тонкую пачку бумаг.

Повернувшись, она протянула документы Виктории и улыбнулась:

— Впервые за все последнее время я чувствую себя свободной. Теперь я действительно могу со спокойной душой провести отпуск.

Они обменялись обычными любезностями, затем Виктория и Джон сели в свой автомобиль и уехали. Спустя пару минут, когда дом молодой четы скрылся из виду, Джон подъехал к обочине и, выключив мотор, зажег свет в салоне. Виктория подвинулась поближе к нему, чтобы они оба могли изучить копии чеков, принадлежавших ее отцу.

— О черт! — выдохнул Джон секунду спустя и выпрямился на сиденье. — Шесть с половиной миллионов в год в течение последних пяти лет. Это хорошая компенсация. — Он посмотрел на нее. — Ты видела эти чеки, когда разбирала вещи отца?

На нее так много навалилось за этот день, что голова шла кругом; но при всем этом она понимала, что они должны были находиться в отцовских бумагах или по крайней мере адвокат должен был сказать ей о них.

— Нет.

Он тихо выругался, выключил верхний свети повернулся, чтобы снова посмотреть на нее.

— Ты понимаешь, что это значит?

— Что абсолютно любой мог убить моего отца и скрыться, унеся с собой чеки на предъявителя?

— Да. — Его темные глаза загадочно сверкнули в скупом свете салона, который проникал через ветровое стекло с улицы. — И это означает, что я никуда не уеду, пока не выясню, не является ли убийцей кто-то из домашних.

Джону казалось, что у него гора с плеч свалилась, и он даже не старался скрыть своего облегчения. Несмотря на свои настойчивые утверждения, что ему пора уезжать, он чувствовал себя отвратительно с тех пор, как заявил. И это чувство стало еще сильнее, когда Виктория не только отказалась говорить с ним, но даже избегала смотреть ему в глаза.

И теперь появившаяся у него законная причина остаться казалась ему хорошей новостью. А плохая заключалась в том, что дело было более чем непростое. Форда убили, дабы завладеть чеками? Вот тебе на! У него хватало врагов, и любой, похитивший чеки, мог перевести их в наличные, не оставив никаких следов.

Единственное, что он знал точно, — это то, что он не был готов оставить Тори и свою дочь самостоятельно разбираться со всей этой историей. Возможно, для их эмоционального спокойствия его долгое присутствие нежелательно, но временное вполне допустимо, во всяком случае, он сможет встать между ними и тем мерзавцем, который убил Форда.