Глава 13

Пока Шевцов рылся в металлическом хламе, Каширский сидел, с клекотом посасывая свою пустую трубку и задумчиво взирая на стену лесистых гор на западе. Сердце его колотилось от быстрого подъема, он слегка задыхался, но вес равно чувствовал себя несравненно лучше, чем в первую ночь в горах. Сейчас профессор почти не думал о сердце, а прокручивал в голове некоторые детали — детали науки убивать без пороха. Он четко представлял себе расстояние, траекторию, проникающую способность снарядов, которые можно будет запустить из оружия, изготовленного в ближайшем времени из металлических пластин и проволоки, и старался совместить мысленно выстроенные графики с имевшимся в наличии материалом.

Каширский посмотрел вверх на остатки деревянных балок, и новая идея пришла ему в голову, но он решил пока повременить с ней — первым делом надо было заняться арбалетом.

Шевцов наконец-то выпрямился и показал Каширскому плоскую пружину:

— Это часть автомобильной рессоры. Подойдет?

Каширский взял ее, попытался согнуть и не смог.

Она была слишком упругая.

— Сильная штука, — сказал он. — Сильнее, чем все, что использовалось в средние века. Из нее получится мощное оружие. Пожалуй, даже более мощное, чем мы рассчитывали. Только бы удалось натянуть его.

— Давайте еще раз обдумаем все как следует, прикинем, короче — семь раз отмеряем.

Каширский стал набрасывать чертеж на листке из записной книжки.

— Для легких луков обычно использовали костяные рычаги, но для оружия, которое мы собираемся сделать, это не годится. Тяжелые военные арбалеты натягивали тремя способами — с помощью специальных шкивов, которые во время стрельбы снимались, особого рычага, который назывался «козьей ногой», или воротом с системой блоков, встроенных в арбалет.

Шевцов смотрел на грубые наброски профессора и кивал в такт его объяснениям.

— Нам надо ориентироваться на ворот, — заметил он. — Что-то другое у нас просто не получится. В случае необходимости можно слегка сточить пружину, чтобы ослабить ее. — Он оглянулся. — А где Синяев?

— Понятия не имею, — сказал Каширский, — давайте продолжать.

— Нет, его надо найти, — сердито возразил Шевцов, — его мы поставим на изготовление стрел, это сравнительно нетрудная и не такая ответственная работа.

— Не стрел, а болванок или, вернее, болтов, — педантично поправил его Каширский.

— Все равно, как их называть, просто надо поскорее заняться ими.

Они нашли Синяева в небольшой ложбине, где он разогревал на огне банку тушенки. Нехотя отставив банку, он пошел следом за ними, и они приступили к работе. Каширский с восторгом наблюдал за Шевцовым, который, к его величайшему удивлению, мог из какой-то металлической ерунды сотворить необходимые им детали, к тому же он почти моментально принял его идею, хотя до этого видел арбалеты лишь на картинках. И не только принял, но и внес некоторые предложения и изменения в его чертеж, существенно ускорившие изготовление оружия. Наконец профессор не выдержал и спросил:

— Женя, вы что, всю жизнь занимались изготовлением арбалетов?

Шевцов повернул к нему перепачканное в ржавчине и старой смазке лицо с капельками пота на лбу и висках.

— Пролетарская наследственность. У нас в роду все слесарили. И я до армии ПТУ закончил соответствующего профиля. Вот и получилось, что я и швец, и жнец, и на дуде игрец.

— Дай бог, чтобы музыка хорошая получилась, — улыбнулся Каширский и передал ручку старого точила Синяеву. Они крутили ручку по очереди. Каширский — обливаясь потом и задыхаясь, а Синяев — ругаясь сквозь зубы и проклиная весь белый свет.

Шевцов между тем освободил обнаруженный кусок кабеля от оболочки. Затем разрезал металлические полосы на части и пробил в них отверстия для креплений. К вечеру руки у всех занемели от холода и покрылись ссадинами и порезами.

Так они проработали всю ночь, и, когда стало светать. Каширский взял в руки готовое оружие и несколько озадаченно осмотрел его.

— Это не совсем то, что я себе представлял, — сказал он, — но выглядит внушительно и, думаю, стрелять будет успешно. — Он устало потер лоб. — Пойду отнесу его поскорее вниз.

Шевцов привалился к стене штольни.

— У меня есть идея, как усовершенствовать эту штуку, но сначала я должен поесть и поспать. Петр Григорьевич, у нас осталась тушенка? — Но ответа уже не услышал, потому что глаза закрылись сами собой, и он уснул.

— Я тоже остаюсь здесь, — крикнул вслед Каширскому Синяев, — только заберите свою часть тушенки, Юрий Федорович!

— Оставьте ее себе, — отозвался профессор, — я поем в лагере. — И, взвалив на плечо арбалет, быстро пошел вниз по тропе.


В течение всей ночи противник освещал мост автомобильными фарами, и о попытке вылазки не могло быть и речи. Но и бандиты тоже не приближались к нему, опасаясь получить пулю из темноты.

Сменяя друг друга, Артем и Дмитрий наблюдали за мостом. А с рассветом стали заниматься этим уже вдвоем.

Незванов, окинув взглядом противоположный берег, затянутый легкой дымкой утреннего тумана, с презрением сплюнул:

— Придурки! Неужели трудно сообразить если мы не сумели попасть в них днем, то ночью уж точно не попадем.

— Будь у них мозги, а не опилки, — согласился с ним Артем, — они давно бы уже вызвали огонь на себя и засекли бы тебя как миленького. И не только бы засекли, но и сделали бы из тебя решето.

— Типун вам на язык, Артем Егорович, можно подумать, я дожидался бы, когда они меня пристрелят.

Когда поднялось солнце, они увидели, что уровень воды в реке упал и обнажил доски настила, значительно облегчив работу бандитам. И те незамедлительно приступили к восстановлению моста.

И похоже, гораздо меньше боялись обстрела. Наконец до них дошло то, о чем говорил Незванов: вероятность оказаться подстреленными была чрезвычайно мала, и только случайный удачный выстрел мог попасть в цель.

К девяти утра Дима истратил еще два патрона, и в этот момент появился профессор с новым оружием.

— Вот, — сказал он, потирая покрасневшие, воспаленные глаза, — это арбалет.

— Господи, как вы быстро управились! — поразился Артем, с нескрываемым любопытством рассматривая диковинное оружие."

— Мы торопились и потому работали всю ночь, — объяснил Каширский.

Артем взял у него арбалет и, ощутив его вес, даже присвистнул: чтобы выстрелить, нужно еще умудриться удержать его в горизонтальном положении.

К ним подполз Дмитрий и тоже стал с любопытством разглядывать арбалет.

— Ну и как эта штука работает? — с некоторым сомнением спросил у профессора Артем.

Тот с готовностью принялся объяснять:

— Вот эта металлическая петля, так называемое стремя. Вы кладете арбалет на землю и ставите в стремя ногу. Затем беретесь за этот крюк на шнуре и цепляете его за тетиву. Цепляйте, — велел он Артему. И когда тот выполнил команду, продолжал:

— А теперь крутите эту ручку. Смотрите, тетива натягивается, пока не доходит до спускового механизма, где ее нужно закрепить. В эту трубку вставляется болт, и арбалет готов к стрельбе. Теперь остается только нажать на спусковой крючок, чтобы тетива освободилась.

Артем еще раз внимательно оглядел арбалет. Налицо был чисто российский подход — торжество выдумки и смекалки. Сам лук был сделан из автомобильной рессоры, а тетива представляла собой жилу, скрученную из пяти электропроводов. Такая же жила, только из трех проводов, использовалась в натягивающем устройстве. Спусковой крючок они смастерили из дерева… Артем покачал головой.

На такое он не рассчитывал.

— Пришлось немного ослабить пружину, — сказал Каширский, — но все равно упругость у нее достаточная. А вот болты, у историков так их принято называть, для стрельбы из арбалета. Мы сделали их дюжину.

Болтами для стрельбы служили куски ржавой арматурной проволоки, тридцати пяти сантиметров в длину и около сантиметра в диаметре, заостренные с одного конца и с грубым оперением из консервной банки на другом. Сами по себе болты были достаточно тяжелыми, и Артем с сомнением посмотрел на профессора:

— Как насчет дальности, Юрий Федорович?

— Я проверил центр тяжести у каждого болта и полагаю, проблем с дальностью стрельбы не будет.

Думаю, она даже больше, чем я первоначально рассчитывал. Болты у нас получились тяжелее, чем в средние века. Тогда их делали из дерева, только наконечник был металлический. Но лук у нас гораздо мощнее. Может, попробуем выстрелить?

Артем вложил болт в специальную трубку на ложе арбалета и спросил:

— Ну и что мы выберем вместо мишени?

— Может, тот склон?

Они отошли метров на сто в сторону, и Артем поднял арбалет. Но Каширский остановил его:

— Попробуйте лежа, ведь именно так нам придется стрелять. Траектория очень пологая, так что трудностей с прицелом не будет. Чуть позже я прилажу прицел. — Он достал из кармана некое приспособление, сооруженное из проволоки.

Артем улегся на землю, устроился поудобнее и плотно прижал грубый деревянный приклад к плечу. Потом посмотрел в трубку, прицелился в серую полоску земли на склоне и нажал спусковой крючок. Арбалет сильно ударил его в плечо, и почти тут же на склоне брызнул фонтанчик земли.

— Ничего себе! — Артем поднялся на ноги; потирая ушибленное плечо. — Какой прыткий!

Каширский торжествующе улыбнулся:

— Пошли посмотрим, что с болтом.

Они прошли к склону, но болта там не было.

— Он же попал сюда. — Артем с недоумением осмотрел место, куда — он просто не мог ошибиться — ударил болт. — Я сам видел.

— Я же говорил вам, что это мощное оружие, — рассмеялся профессор, — смотрите, вот он.

Артем от удивления хлопнул себя по бедру, обнаружив наконец болт: тот полностью ушел в почву. Артем с трудом вытащил его из земли и сказал:

— Надо поупражняться с этой штуковиной и выяснить, кто из нас лучший стрелок. — А вам, профессор, я думаю, следует немного поспать. Вы плохо выглядите, — Я пока подожду. Надо поподробнее изучить, как работает арбалет. Может, придется что-нибудь подкорректировать, исправить. И к тому же мне надо приладить прицел. Евгений Александрович отдохнет немного и займется вторым. Он там решил кое-что усовершенствовать. А Синяев делает болты.


В стрельбе из арбалета первой оказалась Надежда Антоновна, что в принципе было совсем не удивительно. Вторым шел, как ни бранно, Пашка, а Артем только третьим. Из-за сильной отдачи арбалета плечо у Чекалиной заболело, и Агнесса соорудила ей мягкую подушечку из своею шарфа. И теперь Чекалина продолжала стрелять, уложив восемь стрел из десяти в двадцатисантиметровый круг.

— У нее не хватает сил натянуть арбалет, но стреляет она великолепно, — заметил Рыжков. Сам он ни разу не попал в цель и оттого сильно конфузился.

— Это все решает, — сказал Артем. — Надежде Антоновне придется первой опробовать арбалет па этих скотах, конечно, если она согласится. — Он с улыбкой повернулся к Чекалиной:

— По всему выходит, что именно вам предстоит начать настоящую войну. Согласны?

Чекалина побледнела, нос у нее еще больше заострился.

— Вы думаете, у меня получится? — Она с испугом глянула в сторону реки, и капельки пота выступили у нее на лбу. — Ведь мне придется стрелять в живых людей?

— Они положили еще четыре доски, — тихо сказал Артем, — а у Димы осталось всего четыре патрона. Вы наша последняя надежда, потому что стреляете лучше всех.

Чекалина решительно вздернула подбородок и побледнела еще больше.

— Хорошо, я постараюсь! — Было заметно, что она пытается взять себя в руки, но ее глаза выдавали страх. Почти панику. И у Артема заныло сердце. Но все-таки он постарался приободрить ее.

— Вы — великолепный стрелок. Надежда Антоновна, вы переплюнули даже мужчин.

Чекалина вспыхнула от похвалы:

— Только не сглазьте меня, Артем. Ведь я потому и не стала чемпионкой Европы, что меня слишком много хвалили в свое время. — Она смущенно улыбнулась.

— Все, с этого момента постараюсь хвалить вас меньше, — улыбнулся в ответ Артем, — но клянусь, что самые красивые мужчины нашей команды, и я в первую очередь, будут целовать вам руки за каждый удачный выстрел. — И уже серьезно добавил:

— Пойдемте взглянем на мост. Надо точнее определить расстояние и, возможно, поупражняться на этой дистанции.

Они пробрались между камней к тому месту, где лежал Незванов.

— Надежда Антоновна будет стрелять из арбалета, — сообщил Артем.

Незванов недоверчиво спросил:

— Неужели из него можно стрелять?

— И дальность, и скорость вполне приличные, — сказал Артем, — но мы опробовали его на меньшем расстоянии. Поглядим, что получится сейчас.

Он посмотрел на мост. Там только что принесли новую плаху и беспрепятственно приколотили ее гвоздями, закрыв еще одну дыру в настиле.

Проем в мосту значительно уменьшился, и если работа будет идти в том же темпе, то уже к вечеру противник сможет оказаться на этом берегу.