— А если честно, то я и сам не знаю, почему мундир на себя надел, — вздохнул Кузьма, растворяясь в воспоминаниях. — Всю ночь я тогда не спал, мучился, а утром… Я не мог отделаться от предчувствия, что умру днём, и хотел погибнуть в дорогой моему сердцу одежде!

— Да-а-а, ты как был, так и остался господином судебным приставом, дорогой мой Кузьма Прохорович! — вздохнул Митрофан. — Ты был и остаёшься настоящим человеком, который всегда жил с открытым сердцем, с чистой душой и незапятнанной честью! И всё это пронёс через тысячу испытаний и подлостей жизни! Я всегда завидовал тебе и злился, что сам не таков, но… Как ни старался, так и не смог переломить себя. Как уродился свиньёй, так и хрюкаю по жизни! Ну…

Они наполнили бокалы, чокнулись и выпили, снова закурили и вернулись к воспоминаниям, которые то веселили их, то огорчали. Но это была только их жизнь, которую изменить, исправить, забыть и даже утопить в вине было невозможно!

Митрофан и Кузьма поднялись с кресел лишь тогда, когда утром к подъезду гостиницы подъехала машина и громким сигналом клаксона оповестила о своём прибытии.

— Ну-у-у… — протянул руку Кузьма. — Прощай, господин Бурматов! Надеюсь, жизнь твоя сложится на новом месте, и от всей души желаю, чтобы именно так всё и случилось на самом деле.

— Подожди, не спеши, господин Малов, — сказал Митрофан и повернулся к стоявшей рядом Алсу. — Я хочу тебе сказать, девочка, что очень любил тебя, но я знал — мне нельзя любить тебя! Я не из тех, кому отвечают взаимностью.

Машина у подъезда просигналила снова.

— Иди, Митрофан, тебе пора, — сказал Кузьма дрогнувшим голосом. — А о нас не беспокойся. Снадобье старого бурята исцелило Алсу, и… Мне всегда была дорога твоя дружба, да и сам ты был мне очень дорог. Мне очень жаль, что расходятся наши пути-дорожки, но… я никогда не забуду тебя, так и знай, Митрофан беспутный!

— Знаешь, а вот именно тебе я верю, — произнес Митрофан, стараясь справиться с душившим его волнением. — Ты всегда был честным человеком, Кузьма Прохорович, и ты врать и изворачиваться никогда не научишься! У тебя нет способностей к этому грязному делу!

Они обнялись и тут же отвернулись друг от друга, пряча заблестевшие от слёз глаза.

— Ну, желаю тебе успехов во всём, Митрофан, — протянул руку Кузьма. — Чтобы во всём тебе сопутствовали счастье и удача! Может, и встретимся когда-нибудь снова. Всякое бывает!

— И я тебе желаю не пропасть в этой жизни, Кузьма Прохорович, — сказал Митрофан, пожимая ему руку. — Я еду в рай, а ты возвращаешься в ад, дорогой мой дружище. Да хранит тебя Господь Бог и Святая Троица! Ты, как никто другой, достоин этого, дорогой господин судебный пристав!