Доктор Нонна - Господнее прощение

После демонстрации почти все перешли в зал, где был устроен грандиозный фуршет. Началась шумная толчея. Зрители обменивались впечатлениями, пили за талант Омара, делились последними светскими сплетнями. Зал гудел, как растревоженный улей. Словно яркие цветы среди гостей мелькали девушки-манекенщицы.

В суете произошло то, чего Виолетта и опасалась больше всего.

Омар и Вениамин оказались рядом.

Они вежливо поприветствовали друг друга. Гена, тоже пришедший на торжество, представил Омару Вениамина как одного из инвесторов показа и мужа владелицы модельного агентства «Виолетта».

– Выпьем? – Омар поднял бокал с шампанским.

– С удовольствием, – отозвался Вениамин и тут же желчно и насмешливо добавил: – А что, теперь арабам можно пить?

Омар вспыхнул.

– И пить, и любить европейских женщин, и брать их в жены. Я, например, выбрал здесь себе четвертую жену.

– И кто же эта счастливица? – по-прежнему насмешливо осведомился Вениамин.

– Манекенщица из вашего агентства, – с вызовом ответил Омар. – К-сю-ша… – с трудом выговорил он.

– Ну-ну… – Ошарашенный новостью Вениамин отошел, бросив злобный взгляд на Омара.

– Что случилось, отец? – К нему подошел встревоженный Володя. Он почувствовал что-то неладное.

– Да этот хлыщ говорит, что выбрал Ксюшу себе в очередные жены… – процедил Вениамин.

– Опоздал! – торжествующе воскликнул Володя. – Я вчера сделал ей предложение.

– И что она ответила?

– Сказала, что подумает.

Вениамин молча пожал плечами. Сын все никак не мог повзрослеть.

В другом конце зала Виолетта принимала поздравления. Рядом с ней стоял рослый сын. По случаю фуршета на нем был фрак с бабочкой. Выглядел смуглый, кудрявый Василий настоящим красавцем.

Рассекая толпу гостей, Омар решительно направился к Виолетте.

Все повторялось, как когда-то, много лет назад.

Люди, стоявшие вокруг Виолетты, почтительно отошли. Омар взглянул ей в глаза. Она ответила ему смелым, почти вызывающим взглядом.

– Поздравляю! – сдержанно сказал он.

Она протянула ему руку, на которой мерцал перстень старинной причудливой работы. Он нежно поцеловал ее.

– Здравствуй, моя первая любовь. Здравствуй, Ва-рень-ка!

– Виолетта, – улыбнувшись, поправила она.

– Это для них ты Виолетта! А для меня – Варя. Наверняка у тебя на спине есть маленькая родинка, похожая на мышонка. Я бы хотел взглянуть на нее.

– Ты все помнишь, – она опять улыбнулась, – но ты многого не знаешь. У меня есть для тебя сюрприз. Васенька, – обернувшись, позвала она. – Подойди ко мне.

Василий весело кивнул и отошел от Ксюши, с которой он оживленно беседовал.

– Познакомься. Мой сын Василий. По-арабски – Васим. Смотри, какой красавец.

Омар внимательно посмотрел на мальчика. Чем дольше он вглядывался в него, тем большее изумление проступало на его лице. От волнения он даже побледнел.

– Я не понимаю… – наконец пробормотал Омар. – Ты хочешь сказать, что он… Сын?

Виолетта перебила его:

– Вася, я хочу познакомить тебя с господином Омаром.

Вася восторженно пожал руку Омара. Он с восхищением смотрел на знаменитого кутюрье.

– Вы сегодня продемонстрировали классную коллекцию, – довольно свободно сказал он по-английски. – Я тоже хочу стать кутюрье. Таким, как вы. А папа с мамой хотят, чтобы я стал стоматологом.

Омар молчал, переводя взгляд с Виолетты на мальчика. Потом сдержанно поклонился:

– Рад был познакомиться.

Он отошел от них и за весь вечер больше ни разу не взглянул в сторону Виолетты.

Она попыталась не выдать своего волнения.

– Кто из девушек тебе понравился больше всего? – спросила она сына.

– Ну, конечно, Ксюша, – ответил он.

– Да, она – настоящая звезда, – подтвердил подошедший к ним Володя.

Виолетту окружили взволнованные девушки и стали делиться с ней своими впечатлениями.

И только когда публика начала расходиться, к ней подошел взволнованный Омар и сунул ей визитную карточку, на обороте которой был написан его номер, в котором он остановился в «Астории».

– Я жду тебя сегодня…

Когда они вернулись домой, Виолетта вошла в спальню, а вернувшись оттуда, встревоженно сказала Вениамину и сыну:

– Мне надо срочно вернуться… Мне позвонили… Куда-то подевалось платье, отороченное драгоценными камнями. Надо разобраться, что там произошло.

– Может, мне поехать с тобой? – обеспокоенно спросил Вениамин. – Куда ты одна поедешь ночью…

– Ничего страшного. Я быстро вернусь. А ты отдохни, уложи Васю, ему завтра в школу.

Виолетта быстро вышла из квартиры. Она боялась, что Вениамин передумает и поедет вместе с ней.

Омар нервно ходил по номеру:

«Приедет или не приедет… А если приедет, то хватит ли у меня сил совершить задуманное? Ведь она мать моего сына. Но она и убийца моего отца… Могу ли я простить ей это? Какая потрясающая женщина! Как я мог столько лет жить без нее? Для сына я сделаю все, что в моих силах. О, Аллах, вразуми и прости меня…»

Ведя спортивную BMW по вечерним улицам, Виолетта пыталась осознать, что происходит:

«Зачем Омар хочет меня видеть? Ведь прошло столько лет. Он почти не изменился, такой же притягательный, как раньше. Неужели он хочет отомстить мне? Ведь у них, по-моему, еще существует кровная месть. Сын обязан отомстить за отца. Но ведь я – мать его ребенка. Почему я еду к нему? Господи, прости меня…»

В вестибюле гостиницы к ней тут же подошел менеджер Омара.

– Я провожу вас, мадам.

Они молча поднялись в кабине лифта на нужный этаж. Менеджер постучал в дверь и тут же ушел, словно растворился в полумраке коридора.

Дверь номера открылась. На пороге стоял Омар.

Он закрыл дверь за вошедшей Виолеттой и страстно впился губами в ее шею, он помнил, как быстро она отзывалась на его чувственные поцелуи.

– Моя единственная! Любимая! Я никогда не забывал тебя. Мать моего наследника…

– Наследника? – удивилась Виолетта, не пытаясь освободиться из его объятий, – ты же ничего не знаешь ни обо мне, ни о моем сыне.

– Нашем сыне… Уже знаю. Ты такая же наивная, как и раньше. Мои люди узнали все. Василий Нирман! И только что от меня ушел нотариус. Я написал и заверил у него завещание, в котором своим наследником назначил моего сына. Моего Васима!

Глаза его сияли торжеством. У него есть сын! Наследник! Сын от любимой женщины.

Он увлек ее за собой.

– Ты сумасшедший!.. – шептала она, не в силах противиться ему. Она просто таяла в его руках, как тогда, как прежде…

Омар тоже хорошо помнил их первую встречу.

Над наполненным водой джакузи витал столь памятный им пряный аромат. И тогда в воде была растворена точно такая же ароматическая соль. Неужели Омар помнит про это?

У нее подкосились ноги. Происходящее казалось ей удивительным сном. Сном о дивном, чудесном и безвозвратно утраченном прошлом.

Омар помог ей раздеться. Пальцы не слушались его, взгляд был затуманен.

– Знаешь, Варенька, – он не хотел знать ее нынешнего имени, для него она оставалась той прежней Варей, его первой любовью. – Когда мы расстались, я потерял вкус к жизни. Мир поблек, стал черно-белым. Мне не хотелось жить. Время сделало свое дело. Боль утраты постепенно притупилась. Я женился, мои жены рожали мне детей… Но каждый раз, засыпая, я чувствовал ласковые прикосновения твоих пальцев. Тем безотраднее было пробуждение. Я лежал, глядя в темноту, и молил Аллаха вернуть мне мою возлюбленную. Я хотел провести еще одну ночь с тобой, прежде чем убью тебя…

Варя слушала и не слышала его. Его голос завораживал ее. Да, милый, она готова к смерти, но после ночи любви. Да… да…

Она погрузилась в воду, смывая с себя все прошедшие годы, прикосновения Вениамина, все ненужное, чужое, чуждое. В эту ночь она будет чиста, как прежде.

Они отдались друг другу со всей накопившейся за долгие годы разлуки страстью. Омар по-прежнему был сильным мужчиной. Он мгновенно восстанавливался и снова и снова неистово утолял свой любовный голод. Варя опять испытала ощущение головокружительного полета. Она летела высоко в небесах и хотела, чтобы полет этот длился и длился.

Они неистово праздновали свою встречу, торжество своей любви. Но в их объятиях была и боль, и горечь. Они прощались, готовили себя к разлуке. Теперь уже навсегда.

Уставшие, под утро они забылись кратким обморочным сном. Сквозь истому забытья Варя все же заметила, как Омар приподнялся и сунул руку под подушку. В его руке тускло блеснула сталь кинжала. Все-таки он не простил ее… Его сердце по-прежнему жаждет мщения.

Но ведь она ни в чем не виновата. Его отец грубо ворвался к ней, пытался овладеть ею. Она только защищалась. И разве она хотела расстаться с Омаром? Это все их восточные предрассудки, чудовищно преувеличенное и искаженное представление о мужской чести.

Нет, она не хочет погибать из-за какой-то несуществующей вины.

На тумбочке с ее стороны у изголовья стояла бронзовая фигурка женщины, держащей в руках часы. Стрелки показывали начало пятого утра.

– Господи, прости меня!.. – взмолилась Варя.

Она схватила статуэтку и ударила ею Омара в тот самый миг, когда сталь коснулась ее горла.

Вениамин беспокойно ходил по квартире. Уже светает, а Виолетты все нет. И ее телефон упорно не отвечает. Сбывались самые худшие его опасения.

Он едва удерживал себя от звонка в милицию. Не надо никого будоражить. Надо подождать еще немного. Почему молчит ее телефон? Неужели она все-таки встретилась с этим напыщенным индюком-кутюрье? Вениамина передернула дрожь ненависти. Пусть только этот самодовольный богач посмеет причинить зло его Виолетте. Вениамин пойдет на все и буквально сотрет с лица земли любых обидчиков, всех, кто посягнет на счастье их семьи. Не зря же он так круто изменил свою вполне благополучную жизнь ради этой женщины. Любимой женщины! Он, как и прежде, готов для нее на все. Она будет с ним всегда – любой ценой!

Он услышал скрежет ключа в замке и бросился к двери. На пороге стояла Виолетта. Бледная, с темными кругами под глазами. На воротнике ее плаща Вениамин увидел кровь.

– Что с тобой? Что произошло? – спрашивал он, в то время как его руки – руки опытного врача, обрабатывали рану на горле, накладывали повязку, проверяли пульс.

– Это я случайно поранилась, – невнятно бормотала она, – понимаешь, случайно…

– Слава Богу, артерия не задета! Тебе нужен покой. Прими снотворное. Не надо много говорить, иначе снова начнется кровотечение. Постарайся уснуть. Потом мы разберемся во всем. Я все знаю… Я знаю, ты была у него. Зачем? Арабы никогда ничего не прощают. Он слишком зависим от своих сословных предрассудков. Ладно, потом, потом…

– Откуда ты знаешь? – через силу спросила она.

– Мне Геннадий все про вас рассказал. Только ничего не говори. Лучше постарайся уснуть.

Но Виолетта хотела все рассказать ему. О страсти, о силе любви, которая увлекла их с Омаром в свой водоворот. О том, что произошло в «Астории». Вряд ли Вениамин поймет это, а огорчать мужа ей совсем не хотелось, он столько хорошего сделал для нее и Васеньки. Но все же он должен знать. Рассказать – и поскорее забыть весь этот жуткий кошмар.

Она плохо помнила, как вышла из номера Омара, как добралась до машины, как доехала до дома.

Неужели она убила его? Она вспомнила неподвижное тело на кровати, и слезы выступили на ее глазах. Ну почему все так ужасно складывается в ее жизни?

Снотворное подействовало: обессиленная, измученная Виолетта забылась сном.

Вениамин ожидал больших неприятностей. Виолетта во всем призналась и рассказала ему, что она, защищаясь, ударила этого кутюрье, возможно, убила его. Он лихорадочно искал выход из этой непростой ситуации. Что же делать?..

Но назавтра ничего не произошло. Пресса молчала, в новостных выпусках тоже ничего не сообщалось о трагедии в «Астории».

Вениамин позвонил Анатолию Максимовичу, директору гостиницы, тот когда-то протезировался в его клинике. В разговоре о том о сем он как бы невзначай поинтересовался остановившимся в «Астории» знаменитым кутюрье.

– Никуда не выходит и продлил свое пребывание на две недели, – сообщил ему директор.

«Значит, он жив, – понял Вениамин, – неужели он снова попытается добраться до Виолетты?»

Он договорился о встрече с Анатолием Максимовичем и с облегчением вздохнул. Виолетте он решил ничего не говорить.

Через несколько дней Виолетта почувствовала себя гораздо лучше. Она с ужасом вспоминала все, что произошло в гостинице, и готовилась к аресту.

В один из дней она оказалась дома одна. Вениамин в последнее время не говорил, куда он исчезает, а Вася ушел на шахматный кружок. Марию Петровну она на эти дни отпустила. Неожиданно в дверь позвонили. Предчувствуя самое плохое, Виолетта нехотя открыла дверь и обрадовалась – на пороге вместо милиции стоял Володя.