Дженнифер Деламир - Госпожа его сердца

Джеффри покачал головой:

– Нет-нет, не стоит сгущать краски. Я всего лишь напоминаю вам об осмотрительности.

Лиззи и без того ни на секунду не забывала, что должна следить за каждым своим шагом.

– Мне кажется, я достаточно ясно дала понять, что вы можете не волноваться на сей счет. Мне, как и вам, глубоко небезразлично доброе имя вашей семьи.

Барон на мгновение задумался.

– Я верю, вы говорите вполне искренне.

Просто «искренне» – еще куда ни шло, но «вполне»… Лучше бы он не употреблял это слово. Лиззи мысленно вздохнула, от души желая перевести разговор в более безопасное русло. Ее внимание вновь привлекли толпы людей на противоположном берегу Серпентайна.

– Вы уже побывали на Всемирной выставке?

Ответ Джеффри продемонстрировал, что она угадала с выбором темы.

– Скажу больше: я принимал участие в ее организации.

– Неужели? Значит, вы знакомы с принцем Альбертом?

– Совершенно верно.

– Как интересно… – Лиззи понизила голос, хотя рядом с ними никого не было. – А он правда такой чопорный немецкий сухарь, как пишут в газетах?

Джеффри рассмеялся – на удивление весело.

– Уверяю вас, принц Альберт отнюдь не лишен чувства юмора. Он замечательный человек, и я говорю это не из-за того, что он супруг нашей королевы. Ему присущи возвышенные идеалы и подлинная забота о людях, как богатых, так и бедных.

Лиззи с сомнением покачала головой.

– Хотела бы я посмотреть на принца, который заботится о благополучии бедняков, а не о том, как нагрузить их работой и обложить налогами.

Джеффри склонил голову к плечу.

– Хм… весьма циничное замечание, особенно для представительницы привилегированного сословия.

Допустив оплошность, Лиззи на миг растерялась, но тотчас вспомнила мудрый совет Рии и не стала ничего выдумывать.

– Моя жизнь на австралийской ферме, мягко выражаясь, не изобиловала привилегиями. Я не понаслышке знаю, что такое изнурительная борьба за существование.

Джеффри явно счел ее объяснение разумным и достаточным.

– Вероятно, теперь вы на многое смотрите по-другому, – произнес он с одобрением. – И ваше мнение о венценосных особах, пожалуй, соответствует действительности. Однако Альберт – своего рода исключение из правил. Принц – муж королевы, но не король. Он располагает временем и широкими возможностями, и его деятельный ум стремится употребить их во благо. Кстати, чтобы не быть голословным… – У него загорелись глаза. – Не хотите ли прямо сейчас посмотреть на воплощение одного из замыслов принца? Это совсем недалеко, на том берегу Серпентайна.

Воодушевление барона передалось Лиззи.

– С превеликим удовольствием! – ответила она.

Они прошли по каменному мосту с изящными круглыми арками и свернули на дорожку, ведущую к Кенсингтонскому дворцу. Джеффри ускорил шаг, но Лиззи без труда поспевала за ним.

В таком бодром темпе они быстро добрались до казарм гвардейского полка. Лиззи «встретилась» с этими невзрачными деревянными постройками словно со старыми знакомыми. Она видела их много лет назад, когда приходила в парк, чтобы поглазеть на блестящих леди и джентльменов, фланирующих по Роттенроу.

Однако теперь рядом с темными приземистыми казармами сиял белизной двухэтажный каменный дом. Его главной архитектурной особенностью была симметрия. Две двери снизу, две – сверху. А по обеим сторонам от каждой двери – по два больших окна. Единственный непарный элемент – кованая железная лестница с открытой площадкой на втором этаже.

– Любопытно, зачем столько дверей? – поинтересовалась Лиззи.

– В доме четыре отдельные квартиры, – ответил Джеффри. – А называется он «Коттедж принца».

– Принц Альберт собирается здесь жить? – изумилась Лиззи.

– Нет, конечно, нет, – улыбнулся Джеффри.

Теплая обаятельная улыбка смягчила его суровое лицо и очень понравилась Лиззи.

– Квартиры предназначены для рабочего сословия, – пояснил он. – Они недостаточно хороши для принца, но обычный человек найдет в них все необходимое, и даже больше.

– Однако не странно ли селить рабочих в Гайд-парке? – спросила Лиззи. Дом стоял практически под окнами Кенсингтонского дворца. Конечно, дворец не являлся официальной королевской резиденцией, но в нем родилась и выросла королева Виктория. – Видимо, у принца Альберта весьма своеобразное чувство юмора.

– Здание простоит здесь всего несколько месяцев, – отозвался Джеффри. – Когда закроется Всемирная выставка, его разберут и выстроят заново на южном берегу реки.

Между тем вокруг дома для рабочих собралась толпа – по меньшей мере человек двадцать с любопытством рассматривали строение со всех сторон. А дородный джентльмен при полном параде – включая крахмальный шейный платок и высокий цилиндр – стоял рядом с лестницей, раздавал публике буклеты и предлагал всем желающим ознакомиться с внутренним устройством здания. Заметив Джеффри, он кивнул ему и улыбнулся.

– Доброе утро, милорд. Лорд Эшли предупредил, что ждет вас сегодня.

Джеффри обменялся с ним дружеским рукопожатием.

– Я вижу, вы тут не скучаете, мистер Лэнг.

Пухлое лицо джентльмена расплылось в широкой улыбке.

– Сорок пять посетителей за сегодняшнее утро, сэр. По моим подсчетам, благородных господ и простого народа примерно поровну, – с гордостью сообщил он и, очевидно, уважая в Джеффри не только лорда, но и священника, добавил: – Как сказано в Книге Притчей: «Богатый и бедный встречаются друг с другом: того и другого создал Господь».

Джеффри улыбнулся:

– Совершенно справедливо, мистер Лэнг. Не сомневаюсь, наши усилия в конечном итоге принесут пользу всем слоям общества. – Он осмотрелся: – Лорд Эшли еще здесь?

– Так точно, сэр, – ответил мистер Лэнг. – Он сейчас наверху. Лорд проводит экскурсию для двух джентльменов из «Иллюстрейтед Лондон ньюс».

– Лорд Эшли, граф Шафтсбери, – председатель Общества по улучшению положения рабочих, – пояснил Джеффри, обращаясь к Лиззи. – Вот увидите, он вам понравится.

Едва барон договорил, как сверху донесся шум и на площадку второго этажа вышли несколько человек.

– Итак, джентльмены, – пророкотал густой бас, – мы имеем чистые, надежные, благоустроенные квартиры и арендную плату не выше той, что выкладывают рабочие за жалкие лачуги, в которых они ютятся сейчас.

На кованой лестнице появился высокий седовласый джентльмен с орлиным носом и волевым квадратным подбородком. Джентльмен решительно зашагал вниз, и каблуки его начищенных до блеска сапог гулко застучали по металлическим ступеням.

Двое мужчин, вооруженных блокнотами и карандашами, следовали за ним по пятам. Один из них на ходу что-то записывал. А другой вдруг спросил:

– Вы говорили о пяти процентах прибыли, не так ли? А эта цифра не кажется вам завышенной?

– Вы подвергаете сомнению мои слова?

– Но, милорд, – не унимался настойчивый репортер, – можно ли всерьез надеяться, что люди из самых низов будут регулярно вносить арендную плату? Вы считаете такое вложение капитала надежным?

Лорд Эшли остановился, смерил взглядом газетчиков и нацелил свою трость на того, кто задавал вопросы.

– Я опираюсь на факты. В Уайтчепеле точно такой же дом функционирует уже не первый год. Жильцов – больше сотни, суммарная арендная плата – две с лишним тысячи фунтов, а задолженность – несколько шиллингов.

Властный голос графа привлек внимание публики. Кое-кто подошел поближе, а несколько мужчин и женщин с любопытством следили за разговором, перегнувшись через перила площадки второго этажа.

– Мы имеем дело с честными тружениками и не рискуем капиталом. Платежи поступают вовремя, и наши инвесторы не остаются внакладе. – Граф повернулся к репортеру, делавшему пометки в блокноте. – Однако следует подчеркнуть, что мы ставим во главу угла не деньги, а строительство добротного жилья для простого народа.

По рядам публики пробежал одобрительный шепот.

Лорд Эшли увидел Джеффри и тотчас обратился к нему:

– А, лорд Сомервилл… наконец-то!

– Прошу простить за опоздание. Меня задержали непредвиденные обстоятельства.

Джеффри явно не хотел обидеть Лиззи, но она все равно почувствовала себя виноватой. Джеймс мог бы поинтересоваться планами Джеффри, прежде чем навязывать ему ее общество.

Лорд Эшли перевел взгляд на спутницу барона.

– Непредвиденные обстоятельства? Да, понимаю. Трудно уследить за временем, гуляя по парку с очаровательной молодой леди.

Лиззи смутилась, а Джеффри с невозмутимым видом произнес:

– Лорд Эшли, позвольте вам представить мою невестку миссис Сомервилл.

– Миссис Сомервилл? – Граф приподнял густые седые брови. – Ах да, конечно… – В его глазах промелькнуло сочувствие. – Лорд Сомервилл посвятил меня в некоторые подробности того, что произошло с его братом. Чрезвычайно прискорбная история. Слава Богу, вам самой удалось вернуться в Англию целой и невредимой. – Граф покосился на Джеффри и добавил: – Возможно, вместе вам будет легче справиться с горем. – Приблизившись к Лиззи, он взял ее за руку. – Уверен, лорд Сомервилл окружит вас заботой и вниманием.

Конечно, речь шла всего лишь о родственной поддержке. Тем не менее сердце Лиззи забилось быстрее.

– В настоящий момент миссис Сомервилл решительно ни в чем не нуждается, – сказал Джеффри. – Она поселилась у своей бабушки леди Торнборо.

Пока они беседовали, репортеры «Иллюстрейтед Лондон ньюс» держались на почтительном расстоянии и только мельком взглянули на Лиззи. Однако один из них по-прежнему что-то записывал в блокнот. Лиззи насторожилась. Ей вовсе не хотелось, чтобы подробности этого разговора появились в свежем выпуске газеты и стали всеобщим достоянием.

Ее беспокойство не укрылось от внимания лорда Эшли.

– Джентльмены, – пророкотал он, обращаясь к газетчикам, – вы уже все осмотрели?

Репортеры, как по команде, закрыли блокноты, поблагодарили графа за подробную экскурсию, почтительно приподняли шляпы и откланялись.

Лорд Эшли проводил их взглядом.

– Скажите, Сомервилл, вы слышали, как этот господин усомнился в том, что рабочие будут регулярно вносить арендную плату?

– Да, сэр.

– Ему не внушают доверия так называемые низы. А сам-то он кто, спрашивается? Возмутительно, вы не находите?

Джеффри кивнул:

– Да, разумеется. По моим наблюдениям, простые труженики зачастую куда более обязательны в оплате счетов, чем многие безответственные представители высших слоев общества.

– Тонко подмечено, – одобрительно отозвался граф и с благожелательной улыбкой посмотрел на Лиззи. – Коль скоро лорд Сомервилл привел вас сюда, не желаете ли ознакомиться с нашими скромными достижениями?

Джеффри не ошибся – Лиззи определенно понравился лорд Эшли. Он держался властно и самоуверенно, но при этом не был высокомерным.

– Благодарю вас, милорд. – Она улыбнулась ему в ответ. – С большим удовольствием.

– Превосходно, превосходно… – Граф вновь направился к лестнице. – Вам непременно надо побывать наверху, чтобы оценить исключительную продуманность устройств для подачи угля и отвода мусора.

Джеффри крепко поддерживал Лиззи под локоть. Однако лестница была настолько узкой, что они шли скорее не рука об руку, а бок о бок, причем – почти вплотную.

К тому времени, когда они добрались до верхней ступени, Лиззи едва дышала.

– Вы хорошо себя чувствуете? – негромко спросил Джеффри.

– Да, спасибо, – с трудом вымолвила Лиззи.

Она совершенно забыла о том, что на площадке находились другие посетители. Те самые, которые отсюда следили за разговором лорда Эшли и газетчиков.

Ей пришлось о них вспомнить, когда совсем рядом словно гром среди ясного неба раздалось:

– Господи помилуй! Да это же Лиззи Пул!

Лиззи обернулась.

В нескольких шагах от нее стоял дряхлый сгорбленный человек в латаной-перелатаной одежде. На его морщинистом лице сияла широкая беззубая улыбка.

– Лиззи Пул! Мы-то думали, что потеряли тебя навсегда. А ты – вот она, живая и здоровая! Да еще такая нарядная! Жаль, твоего отца нет с нами. Ох и обрадовался бы он!

Надтреснутый старческий голос дребезжал и срывался, но слова – все до единого – звучали невыносимо отчетливо.

Лиззи похолодела от страха. Конечно, в Лондоне оставались люди, которые могли бы ее узнать. Но она думала, что ни с кем из них не столкнется, поскольку будет вращаться в совершенно иных кругах. Кто же знал, что Всемирная выставка приведет к такому тесному соприкосновению всех слоев общества?

«Богатый и бедный встречаются друг с другом…»

Лиззи молчала. Джеффри смотрел на старика с нескрываемым изумлением. Даже громогласный граф, казалось, лишился дара речи.

– Это же я! – Старик подошел на шаг ближе. – Бен Уэзерс! Не может быть, чтобы ты забыла меня.

Лиззи вгляделась в добродушное лицо с мясистым красным носом и бледно-голубыми выцветшими глазами. Это действительно был Бен Уэзерс, один из лучших друзей ее отца. Годы согнули его спину, отняли зубы и добавили морщин, но это был именно он. Конечно же, он!