Дженнифер Деламир - Госпожа его сердца

Встретившись с девушкой взглядом, Лиззи быстро отвернулась. Конечно, нельзя быть уверенной… Ведь прошли годы с тех пор, как она в последний раз видела девочку. Лиззи сделала глубокий вдох. Должно быть, ей показалось. Она слишком много думала о Бене Уэзерсе.

Минуту спустя Лиззи опять посмотрела туда, где стояла девушка. Солнце светило через стеклянную крышу, так что сотни экспонатов и пестрая одежда посетителей купались в ярком свете. Но девушки в скромном коричневом платье там не было – она исчезла.

– Прекрасно, не правда ли? – спросил Джеймс, ошибочно принимая действия Лиззи за восхищение открывающимся видом.

– Да, – шепнула она и снова посмотрела вниз. Ей показалось, что за статуей виднелось что-то коричневое… – Но невозможно все охватить взглядом.

– Очень интересно, что ты так сказала, – заметил Джеймс. – Позволь показать тебе мой самый любимый экспонат.

Он провел Лиззи туда, где, судя по скоплению людей, находилось что-то очень любопытное. На черном бархатном покрывале лежали какие-то миниатюрные картины. Когда же они подошли поближе, Лиззи увидела, что это весьма необычные картины. Она пригляделась к ним. Картинки поразили ее. На одной была изображена женщина, сидящая на стуле как будто живая.

– Что это? – в изумлении прошептала Лиззи.

Джеймс широко улыбнулся.

– Многое произошло, пока ты была в Австралии, кузина. Это фотографии. – Он подвел ее к предмету, который казался просто деревянной коробкой. – Вот это устройство оставляет отпечаток объекта на так называемом негативе, который потом можно скопировать несколько раз.

Джеймс был очень возбужден. Вернувшись к фотографиям, он продолжал:

– А вот – дагерротипы, у них стеклянные негативы. – Он показал на первый ряд картинок. – А это – калотипы, у них негативы бумажные.

Лиззи кивнула, хотя и не поняла, что он сказал. Она как зачарованная смотрела на фотографии. Здесь было множество пейзажей с деревьями, строениями или улицами, но больше всего ее захватили фотографии людей.

– Они в точности как настоящие… – с восхищением сказала Лиззи. – Совсем не похоже на картину художника, – добавила она, глядя на женщину на картинке. – Однако фотография не красит женщину так, как талантливая кисть…

Джеймс рассмеялся.

– В том-то и дело, дорогая. Эти картинки – все равно что зеркало. Они показывают человека таким, какой он есть.

– Какая опасная идея, – раздался голос у них за спиной.

– Фредди! – с радостью воскликнул Джеймс.

Рассматривая фотографии, Лиззи на мгновение забылась. Но появление Фредди снова повергло ее в беспокойство. Может быть, девушка, которой она испугалась, – действительно Молли? Похоже, день все же не обошелся без происшествий.

Она продолжала рассматривать фотографии еще некоторое время, чтобы собраться с силами.

– Я подозревал, что встречусь с тобой сегодня, – обратился Фредди к Джеймсу. – И я очень рад видеть твою очаровательную кузину.

Лиззи знала, что рано или поздно снова встретит Фредди. И пусть получилось скорее «рано» – она готова. Она сохранит маску. Тихонько вздохнув, Лиззи с улыбкой повернулась к нему.

Фредди оглядел ее с головы до ног, обратив особое внимание на ее шляпку. А ей ужасно захотелось дать ему пощечину. Как он отваживается смотреть на нее так – после всего, что он сделал с ней? Но она не позволит ему вывести ее из равновесия.

Лиззи кивнула.

– Мистер Хайтауэр, как приятно снова встретить вас.

Фредди пожал руку Джеймсу и спросил:

– Нашел что-нибудь… интересное?

– Нет, за сегодня ничего, – ответил Джеймс. – В конце концов, я ведь сопровождаю Рию…

– Да, конечно. – Фредди снова повернулся к Лиззи. – Ваш кузен обнаружил, что эта выставка – отличное место для встречи с некоторыми из красивейших леди Англии.

– Как и ты, – заметил Джеймс с усмешкой.

– Да, верно, – согласился Фредди. – Дамы собрались сюда со всех уголков нашего благословенного острова. И пока они любуются восхитительными экспонатами, с ними поразительно легко завязать знакомство.

Лиззи нахмурилась; она отчасти разочаровалась в Джеймсе. Конечно, она знала, что Джеймс – неисправимый дамский угодник, но ей не хотелось думать, что он – такой же, как Фредди. А тот между тем продолжал:

– Конечно, легко понять, почему Джеймс никого больше не заметил, кроме своей прелестной кузины.

– Мистер Хайтауэр, ваши комплименты льстят мне. – Лиззи перевела взгляд на Джеймса. – Мой кузен мог бы многому научиться у вас и чаще восхищаться мной.

– В этом нет нужды, – ответил Джеймс. – За меня это сделают добровольцы вроде Фредди.

Фредди же по-прежнему рассматривал ее.

– Я слышал ваше замечание о том, что калотипы не льстят. Они действительно дают очень точное изображение. Но подумайте вот о чем… – Он наклонился к Лиззи. – Изображение ведь сохраняется навсегда. Как жаль, что фотографию изобрели после вашего отбытия из Англии. Хотел бы я знать, как вы выглядели до отъезда.

Он явно испытывал ее.

– Какая неудача, не правда ли? – ответила Лиззи. – Десять лет назад я была в расцвете юности. А сейчас я – бедная старая вдова.

– Неправда, – возразил Джеймс. – Ты даже красивее, чем прежде. И мне не нужна фотография, чтобы убедиться в этом.

– Джеймс, ты очень мил. – Лиззи взяла его под руку. – Что ты говорил о калотипах и негативах? Я такая глупая. Все твои слова выветрились у меня из головы, когда к нам присоединился мистер Хайтауэр. – Она улыбнулась Фредди.

Фредди едва заметно кивнул – как бы признавая, что первый раунд остался за противником. А Джеймс тут же начал распространяться о преимуществах калотипов перед дагерротипами. Он удивительно много знал о фотографии, и в любой другой день Лиззи порадовалась бы тому, что Джеймс нашел себе такое увлечение.

Но сегодня все внимание ее было сосредоточено на Фредди. Она видела, как тот украдкой изучал ее, притворяясь, будто смотрит на фотографии. Время от времени Лиззи оглядывала толпу, боясь снова увидеть девушку в коричневом платье. Хорошо, хоть Джеймс продолжал читать им лекцию, так что пока не нужно было поддерживать беседу.

Наконец они дошли до последней фотографии.

– Может, нам освежиться? – предложил Фредди. – Думаю, вы все утро ходите по этому огромному парнику. Миссис Сомервилл, возможно, не против отдохнуть и немного выпить.

– Ах, я все о фотографии, а моя кузина умирает от жажды, – пробормотал Джеймс.

– Мне не настолько плохо, – успокоила его Лиззи, – но я действительно не возражала бы присесть на несколько минут.

Они спустились по лестнице и направились к стойкам с напитками.

– Здесь невероятно вкусный лимонад, – сказал Джеймс. – Подождите, сейчас принесу.

– Нет! – вырвалось у Лиззи. Джеймс с удивлением посмотрел на нее, а Фредди ухмыльнулся. – У тебя на это уйдет целая вечность, – пояснила она, указывая на длинную очередь у киоска с лимонадом.

– Нет, – заявил Джеймс, – я не задержусь надолго. Я весьма дружен с юной леди, работающей там.

Джеймс оставил их и направился к киоску, минуя длинную очередь. Фредди подвел Лиззи к столику возле большого вяза. Крыша здесь выгибалась высокой аркой, оставляя место для крон деревьев. Солнечный свет проникал сквозь стекло и играл на листьях – как будто это происходило не в помещении.

Фредди пододвинул ей стул. Когда Лиззи села, он налег на спинку стула позади нее. Несколько долгих секунд она чувствовала спиной тепло его тела. То же самое он сделал в первый раз, когда повел ее на ужин в ресторан много лет назад. Так началась их ужасная связь. Тогда его близость казалась возбуждающей, теперь же Лиззи чувствовала только опасность. Она вздрогнула, притворившись, будто закашлялась.

Он сел на стул напротив.

– Надеюсь, вы здоровы?

– Просто першит в горле, – ответила Лиззи. – Уверена, лимонад все исправит.

Со своего места Лиззи видела огромный фонтан пятнадцати футов высотой. Она сосредоточилась на нем, надеясь успокоиться. Вода мирно текла с вершины фонтана, переливаясь в солнечном свете.

А рядом с фонтаном стояла Молли Уэзерс. Теперь Лиззи была уверена – это она.

Молли стояла среди других расположившихся у фонтана посетителей выставки. Она достала из сумки яблоко, но при этом продолжала с интересом смотреть на Лиззи. Это не могло быть совпадением. Может быть, Молли и ее дед следят за ней? Подойдут ли они к ней? Станут ли настаивать, что знают ее? А может, попытаются шантажировать ее? Лиззи не верила, что они могли так поступить, но мысль эта не оставляла ее.

– Скажите, какие из экспонатов вам понравились больше всего? – спросил Фредди.

Лиззи повернулась и посмотрела в его темные глаза.

– Драгоценные камни, – ответила она первое, что пришло в голову.

– Разумеется, драгоценные камни, – улыбнулся Фредди удовлетворенно – как будто выиграл в лотерею. – Алмаз Надежды особенно красив, не правда ли? Он много лет находился во Франции, но пропал во время революции. Несколько лет спустя алмаз всплыл в Англии. Неудивительно, что вам он нравится, миссис Сомервилл. У вас с алмазом очень похожие истории.

Он снова пристально посмотрел на нее. И ей вдруг вспомнилась их с Фредди поездка во Францию. Они провели две недели в Париже, прежде чем отправиться в Вену. Именно там, в Париже, она совершила непоправимый поступок. Это произошло в дорогом отеле, возле Оперы. Но она тогда так любила этого человека…

Лиззи тихонько вздохнула и проговорила:

– Надеюсь, я как-нибудь побываю в Европе. Возможно, мы с бабушкой туда отправимся.

– Я уверен, вы найдете Париж чудесным. Во всяком случае, я остался доволен. – Он взял ее за руку. – Возможно, однажды вы расскажете мне, чем вы на самом деле занимались после того, как покинули Лондон.

Жилка у нее на запястье пульсировала под давлением его ладони.

– На самом деле? – переспросила она.

– Эта игра, несомненно… интересна. Но мы оба знаем: вы были во Франции.

Лиззи выдернула свою руку и надменно фыркнула:

– Вы называете меня лгуньей, сэр?

В его глазах блеснуло веселье.

– Я никогда не осмелюсь обвинить леди во лжи. Но хочу заметить, что дамы порой забывают те моменты своего прошлого, которые предпочли бы не помнить. – Фредди откинулся на спинку стула. – Ну же, моя дорогая. Давайте поговорим откровенно.

Она спокойно оглядела его.

– Говоря откровенно, сэр, вы слишком дерзко себя ведете. Но поскольку вы друг Джеймса, я не могу игнорировать вас. И все же я должна попросить вас разговаривать со мной в манере, более подобающей джентльмену.

Он склонил голову.

– Прошу пощады, миледи, если я обидел вас. У меня не было такого намерения. Я надеюсь, вы забудете об этом, и мы останемся друзьями.

Его быстрое отступление застало Лиззи врасплох. Фредди был всегда хитер и осторожен. Что же его сейчас смутило?

Ей не пришлось долго ждать ответа на этот вопрос. Фредди посмотрел через ее плечо и сухо заметил:

– Какой приятный сюрприз. Похоже, к нам присоединится лорд Сомервилл.

– Кажется, я вижу миссис Сомервилл. Она сидит под вязом, – сказала Люсинда. Они с Джеффри только что закончили осматривать новую экспозицию из Франции.

Радость Джеффри от новой встречи с Рией тут же была омрачена, когда он увидел за ее столиком Фредди Хайтауэра. Рия говорила, что Джеймс собирался повести ее на выставку, но его самого нигде не было видно. Что ж, придется серьезно отчитать его – не следовало оставлять Рию наедине с таким человеком, как Фредди. Но Джеймс, конечно, не оставил бы Рию надолго, если бы знал, как быстро она попадет под прицел Хайтауэра. У этого мерзавца талант находить уязвимых женщин. Вдова с высоким статусом, Рия должна быть для него привлекательной добычей. Джеффри думал, что достаточно предостерег ее против Хайтауэра, – и вот он опять рядом с ней. Неужели у нее совершенно нет здравого смысла?

Нет-нет, ведь с первого взгляда понятно, что Рие не нравилось происходящее. Ей явно не по себе. И ему, Джеффри, следовало вмешаться.

– Может, нам стоит пойти и поговорить с ними? – предположила Люсинда.

– Да, – ответил барон решительно. – Обязательно.

Пока они пробирались сквозь толпу, Люсинда добавила:

– Я бы с удовольствием побеседовала с миссис Сомервилл еще раз. Она была у нас на прошлой неделе. Добрая женщина и весьма разумная.

Это была действительно высокая похвала – Люсинда нелегко открывалась незнакомым людям. Должно быть, Рия действительно понравилась ей. Джеффри невольно почувствовал гордость за Рию.

Было бы очень хорошо, если бы Рия с Люсиндой подружились. В конце концов, они могут стать родственницами, если он женится на Люсинде. Мысль о женитьбе должна была доставить ему удовольствие, но он почувствовал только пустоту внутри. Рия всегда вызывала у него странные чувства, стоило ему оказаться с ней рядом. Почему-то она всегда оказывалась прекраснее образа, хранимого им в памяти.