В течение последующих трех дней Лиана видела только Жанну Говард: та поила ее бульоном, сажала на горшок, обтирала салфетками, просто сидела рядом. Ни разу за все это время они не заговорили друг с другом – Лиана помнила, что эта женщина предала ее мужа.

Но на четвертый день ее упрямство ослабло. Лихорадка спала, осталась только слабость.

– Как мой ребенок? – прошептала она, нарушив молчание.

– Здоров и с каждым днем растет. Обычной простуде не под силу одолеть Перегрина.

– Конечно, для этого нужна изменница-жена, – бросила Лиана.

Жанна отложила вышивку, поднялась и направилась к двери.

– Подождите! – позвала Лиана. – Прошу прощения. Вы были добры ко мне.

Жанна вернулась, налила из кувшина какого-то напитка и протянула Лиане.

– Выпейте. Вкус отвратительный, но это вам поможет.

Лиана послушно выпила горький отвар.

– Что происходило в эти дни? Напал ли на замок Роган?

Жанна ответила не сразу.

– Роган ответил.., что" вы ему не жена, что Оливер может делать с вами все, что ему заблагорассудится. Лиана разинула рот.

– Оливер впал в неистовство. Он приказал отрезать вам волосы и отослать их Рогану.

Лиана отвернулась, чтобы не видеть жалостного взгляда Жанны.

– Понятно. И когда отвезли ему мои.., волосы? – Она с трудом произнесла это слово. – На Рогана это не произвело впечатления, да? Что же теперь сделает со мной ваш муж? – Она взглянула на Жанну. – Отошлет меня Рогану по кусочкам? Сегодня руку, завтра ногу?

– Разумеется, нет! – резко ответила Жанна. По правде говоря, Оливер именно так и собирался поступить со своей пленницей, но Жанна знала, что угроза произнесена не всерьез. Леди Говард была разгневана на своего мужа за то, что тот взял Лиану в плен. Теперь, когда Роган отказался клюнуть на наживку, Оливер не знал, как поступить со своей добычей.

– Что же вы со мной сделаете? – прошептала Лиана, с трудом приподнимаясь на постели. Жанна протянула ей бархатный халат.

«Надо быть откровенной», – подумала она.

– Не знаю. Оливер собирается обратиться с петицией к королю, чтобы его величество признал ваш брак с Роганом Перегрином недействительным. После этого Оливер выдаст вас замуж за одного из своих младших братьев.

Лиана запретила себе плакать.

– Вот и хорошо, что Роган не стал рисковать своей жизнью ради моего спасения.

– Еще бы, ведь у него остался всего один брат, – саркастически заметила Жанна.

– Почему же один? Если начнется война, он наверняка возьмет с собой Зарида.

Жанна удивленно взглянула на нее.

– Сомневаюсь. Даже у Перегринов не хватит на это жестокости. – Она помолчала и спросила. – Неужели вы не знаете, что Зарид – девушка? Они по-прежнему одевают ее как мальчика?

Лиана заморгала глазами.

– Зарид? Девушка?!

Она вспомнила, как Зарид ударом кулака размозжил голову крысе. Потом, как сидел ночью в ее комнате. Лиана отказывалась этому верить! А как же три женщины, с которыми Зарид провел ночь? Сиверн и Роган покатывались со смеху, когда Лиана выказывала свое возмущение по этому поводу.

– Нет, – с трудом вымолвила она. – Никто мне так и не сказал, что Зарид – не мальчик.

– Ей было всего пять лет, когда я находилась в замке. По-моему, братья Перегрины стеснялись того, что их отец произвел на свет девочку. Они винили во всем трусливую, слабую и богатую четвертую жену отца. Я пыталась обращаться с девочкой ласково, но этого делать не следовало – она была такой же дикой, как ее братья.

– Как же я могла быть такой дурой?! – не уставала поражаться Лиана.

Да и братья тоже хороши, ничего ей не сказали. Для них она так и не стала членом семьи. Естественно, они не желают, чтобы она вернулась обратно.

Лиана взглянула на Жанну.

– Значит, после того как Перегринам отправили мои.., волосы, ответа не было? Жанна нахмурилась.

– Рассказывают, что Роган и Сиверн ездят на соколиную охоту и.., много пьют.

– Наверное, празднуют. А я-то думала…

Лиана замолчала. А она думала, что Роган если не любит ее, то, по крайней мере, нуждается в ней. Все, даже Сиверн запер ее с Роганом, потому что понял. Лиана необходима обитателям замка.

Жанна схватила Лиану за руку и сжала.

– Таковы Перегрины. Они не похожи на других, заботятся лишь о своих. Для них женщины – лишь средство для добывания денег. Не хотела быть жестокой, но все-таки скажу: Перегрины заполучили ваши деньги, зачем им теперь вы? Я слышала, как вы пытались привести в порядок их замок, кормить их настоящей едой, но эти люди не придают значения подобным вещам. На прошлой неделе шли дожди, ров наполовину заполнился водой, и мне рассказывали, что там плавают уже три конских трупа.

Лиана поняла, что Жанна говорит правду. Как могла она хоть на минуту поверить, что Роган проникся к ней чувством? Теперь ему не придется смотреть, как она вмешивается в его жизнь.

– А Дни недели? – прошептала Лиана.

– Уже вернулись. Лиана глубоко вздохнула.

– И что же вы теперь сделаете со мной? Мужу я не нужна, мачеха тоже вряд ли меня примет. Боюсь, ваш" супруг погорячился.

– Оливер еще не принял решения.

– Роган и Сиверн, наверное, от души над ним посмеялись. Они избавились от меня, оставили себе мое приданое, а врагу посадили на шею некрасивую строптивую бабенку.

«Скорее всего, гак оно и есть», – подумала Жанна, но ничего не сказала. Ей было очень жаль Лиану, ибо она отлично понимала ее чувства. Много лет назад, после того как Жанна попала в плен к Говардам, ей пришлось перенести немало страданий. Она не испытывала любви к своему юному супругу и его жестоким братьям, однако очень горевала, когда услышала, что двое Перегринов погибли. Считалось, что Роган не оправится от стрел Оливера, но он выздоровел.

И все это время рядом с Жанной находился Оливер Говард. Он и в мыслях не держал влюбляться в молодую жену своего врага, но супруга главы рода Говарда умерла за год до этого, и Оливеру было одиноко. Жанна тоже страдала от одиночества, и это их сблизило Поначалу Жанна держалась стойко, не желая предавать мужа, от которого не слышала доброго слова, который не интересовался ею. Но вскоре доброта Оливера заставила ее смягчиться. За стенами крепости шел бой, погибали люди, а Жанна лежала в объятиях Оливера.

Когда он узнал, что она беременна его ребенком, то воспылал неистовой ревностью. Теперь он ненавидел Перегринов еще больше – ведь женщина, которую он любил, будущая мать его ребенка, считалась женой врага. Жанна умоляла его отпустить ее к Рогану, чтобы она упросила мужа о разводе, но Оливер и слышать об этом не хотел. Он боялся, что Жанна останется у Перегринов, или, еще хуже, что Роган убьет ее на месте.

Но Жанна не послушалась Оливера и с риском для жизни выбралась из осажденной крепости. Это было очень, нелегко. Темной безлунной ночью прислужницы спустили Жанну со стены, подкупленный часовой перевез ее на лодке через внутренний ров, потом она добежала до внешнего рва, где тоже ждала лодка. Ушла уйма денег на подкуп стражи, согласившейся смотреть "на ее побег сквозь пальцы.

Одетая в грубый" плащ, наброшенный поверх платья, Жанна без труда проникла в лагерь Рогана. Никто не узнал ее. Люди, с которыми она прожила несколько месяцев, даже не помнили, как выглядит жена их господина. Сиверн и малолетняя Зарид даже не взглянули в ее сторону. Увидев Жанну, Роган не выказал ни малейшей радости. Она попросила его пойти с ней в лес прогуляться. Там Жанна рассказала ему, что полюбила Оливера и носит его дитя.

Сначала ей показалось, что Роган ее убьет. Вместо этого он крепко взял ее за руку и сказал, что она – член семьи Перегринов и никогда не достанется Говарду. За время разлуки Жанна совсем забыла, что это за люди – Перегрины. Представив себе, что никогда больше не увидит Оливера и проведет остаток жизни в грязном замке Морей, она горько зарыдала. Жанна не помнила, что говорила потом. Кажется, сказала, что предпочитает смерть от собственной руки, чем жизнь с Роганом.

Во всяком случае он выпустил ее и оттолкнул.

– Убирайся, – сказал он. – Чтоб я тебя больше не видел.

Жанна бросилась бежать и не останавливалась до тех пор, пока не укрылась в крестьянской хижине. В тот же день Перегрины прекратили осаду, а месяц спустя Жанна узнала, что Роган обратился к королю с прошением о разводе.

Оливер так и не узнал, что Жанна навещала Рогана, – иначе ей было бы не избежать ревнивых обвинений. Прошло много лет, но Говард-старший так и не забыл, что его жена когда-то состояла в браке с Перегрином. Он очень подозрительно, разглядывал своего старшего сына, причем особенно интересовался цветом волос.

– Рыжины нет и в помине, – говорила ему Жанна.

Оливера приучили с самого детства люто ненавидеть Перегринов, но теперь он возненавидел их еще больше. Ему казалось, что Перегрины успели побывать всюду: сначала они владели его замком, затем успели наложить лапу на его будущую жену.

Поэтому он и захотел с ними сквитаться – отобрать у них еще одну женщину. Но Роган не пожелал драться. Он не хотел терять еще одного брата из-за женщины, к которой не испытывал никакого интереса.

Жанна взглянула на Лиану.

– Я не знаю, что будет дальше, – честно призналась она.

– Я тоже, – уныло сказала Лиана,

Глава 18

Лиана закончила вышивать дракона и оборвала нить. На вышивание подушки ушло несколько недель. Приходилось чем-то занимать себя, ибо это отвлекало от горьких мыслей.

Уже пять недель она была пленницей Говардов. После того как Лиана оправилась от болезни, ей отвели солнечную комнату для гостей и снабдили всем необходимым для рукоделия. Хозяйка замка отдала пленнице два своих платья.

Кроме Жанны Лиана ни с кем не виделась, если не считать слуг, однако последним запрещалось вступать с ней в разговоры. Несколько дней Лиана просто ходила взад и вперед по комнате, пока не валилась с ног от усталости. Потом занялась вышивкой, чтобы не думать о горьких вестях, которые сообщала ей каждый вечер Жанна.

Говарды не спускали глаз с Перегринов, и лорд Оливер постоянно получал донесения. Рогана видели ежедневно: он обучал своих рыцарей, ездил верхом с братом, гонялся за деревенскими девками.

Оливер сообщил Рогану, что Лиана влюбилась в одного из младших Говардов. В ответ Роган поинтересовался, пригласят ли его на свадьбу.

Услышав об этом, Лиана ткнула иголкой в вышивку так сильно, что пронзила себе палец. На глазах выступили слезы. «Грязная скотина», – подумала она.

Каждый день она вспоминала обиды, которые претерпела от мужа. Если ей удастся когда-нибудь вырваться из плена, она близко к себе не подпустит ни одного Перегрина. Пусть все они, включая мальчишку-девчонку Зарид, захлебнутся в собственной грязи.

В начале шестой недели Жанна вошла к ней в комнату весьма озабоченная.

– Что случилось? – спросила Лиана.

– Не знаю. Оливер очень сильно гневается. Таким я его еще не видела. Хочет вызвать Рогана на бой. – Жанна тяжело опустилась в кресло. – Я ничего не смогла выяснить, но, кажется, муж вызвал Рогана на поединок.

– Ну что ж, это закончит раздор раз и навсегда. Победителю достанется все. Жанна закрыла лицо руками.

– Вы можете так говорить, потому что Роган моложе Оливера, сильнее, яростней. Ваш муж победит, а мой погибнет.

За последние недели Жанна и Лиана сошлись очень близко, почти подружились. Лиана положила руку хозяйке на плечо.

– Я знаю, что вы сейчас чувствуете. Ведь я тоже когда-то верила, что люблю своего мужа. В это время откуда-то донесся грохот.

– Что это такое? – подняла голову Жанна.

– Это слуга чистит уборную.

– Я и не знала, что здесь еще кто-то есть.

– Я и сама их почти не замечаю, – ответила Лиана. – Дома.., в замке моего мужа слуги ленивы и нерасторопны, они не умеют двигаться так бесшумно.

Снова донесся шум.

Лиана подошла к двери уборной.

– Уйди отсюда, – сказала она сгорбленному старику, возившемуся в тесной комнатке уже целых три дня.

– Но я не закончил, миледи, – захныкал он.

– Марш отсюда!

Старик заковылял прочь, приволакивая ногу. Когда женщины остались одни. Лиана спросила:

– И что Роган ответил на вызов?

– По-моему, вызов еще не послан. Вряд ли Оливер надеется, что ему удастся победить Рогана. Ах, Лиана, всему этому нужно положить конец.

– Так отпустите меня. Помогите мне выбраться отсюда. Когда я исчезну, гнев Оливера остынет.

– Вы вернетесь к Рогану?

Лиана отвернулась.

– Не знаю. У меня есть кое-какая собственность, принадлежащая лично мне. Скорее всего, туда и отправлюсь. Так или иначе, я найду место, где никому не буду в тягость.

Жанна выпрямилась.

– Я предана своему мужу и не могу помочь вам бежать. Он и так недоволен, что я встречаюсь с вами каждый день. Нет, – твердо повторили Жанна. – Не хочу унижать его предательством.