Барбара Картленд - Граф и красотка

— У нас такие симпатичные парики! — трещала она. — Чистое золото, ну прямо как ваши волосы, только красным не отливают, да еще курчавые. Когда мы в них выходим на сцену, нам сразу начинают так аплодировать!

— Это правда, — улыбнулся Бэзил Бэнкс. — Это была моя идея — сделать их похожими друг на друга. Конечно, раньше или позже кто-нибудь украдет идею, но пока что других, таких как мы, нет.

— Точно, мы одни такие, — подтвердила Дейзи, — да и в запасе у нас кое-что имеется, сами понимаете.

— Ну-ну, не расстраивай Донеллу, — прервал ее Бэзил Бэнкс.

Донелла не поняла, почему она должна расстроиться, но мистер Бэнкс уже сменил тему разговора.

Затем девушка сказала себе, что единственное, что имеет значение, — повезет ли ей этим вечером.

Конечно, маменька не одобрила бы ее новых друзей, но отец — отец бы все понял.

В полдень дилижанс остановился у придорожной гостиницы, чтобы пассажиры могли закусить.

Бэзил Бэнкс раздобыл столик на четверых, и труппе не пришлось сидеть вместе с грубыми мужланами на крыше дилижанса.

Впрочем, те пытались заговорить с Китти и Дейзи, приглашая их подняться к себе.

— Не верю я вам, еще спихнете на дорогу! — ответила Китти.

При этом она рассмеялась и стала такой хорошенькой, что Донелла вполне поняла мужчину, который произнес:

— Да ну, лезь сюда! Не бойся, я тебя не отпущу.

— Этого-то я и боюсь! — мгновенно отозвалась Китти, и мужчины засмеялись.

Донелла знала, что ее мать была бы шокирована, но самой ей все это казалось невинной и забавной перепалкой.

Кроме того, она была уверена, что Бэзил Бэнкс позаботится о своих девочках, если они попадут в беду.

Сам мистер Бэнкс напустил на себя важный вид и не шутил с попутчиками. Должно быть, он считал себя выше них.

Конечно, в сравнении с ними он выигрывал, особенно когда надевал свой цилиндр на такой манер, какого никогда не видели в провинции.

Предложенный путешественникам обед оказался не слишком хорош. Впрочем, к нему подавалось много хлеба и сыра, а все мужчины к тому же пили эль.

Кучер и кондуктор заметно торопились, и вскоре дилижанс тронулся. Хоть он и казался очень тяжелым, лошади везли его довольно быстро.

Донелла вспомнила рассказы отца о том, что дилижансы обычно бывают переполнены, а это значило, что упряжные лошади едва доживали до трех лет.

Она постаралась не думать об этом, потому что на ум шли воспоминания о прекрасных скакунах, принадлежавших ее отчиму. Грумы так холили и лелеяли их, словно это были королевские особы.

Как только путешественники вновь расселись по местам, Бэзил Бэнкс поудобнее устроился в углу и закрыл глаза, должно быть, уснув после нескольких кружек эля.

Донелла подумала, что и ей следовало бы поспать.

Всю прошлую ночь она очень волновалась и не сомкнула глаз до утра.

Если же этим вечером ей предстояло выступать перед графом и его друзьями, ей понадобится свежая голова.

Однако заснуть было трудно. Китти и Дейзи уже дремали, а Донелла все думала о своем необычном приключении. Разве могла она представить, когда решила убежать в дилижансе, что вскоре окажется в труппе варьете из Лондона, да к тому же ее уговорят поучаствовать в представлении!

«Уверена, папе это показалось бы весьма захватывающим!» — сказала она себе.

И все же ее продолжала мучить совесть. Она, настоящая леди, совершила то, чего не должна была делать ни в коем случае.

«Да, но сейчас оставаться леди означает быть выданной за старика, которого я не переношу», — попыталась возразить себе Донелла.

Ответа не последовало.

Так она и сидела, слушая шум вертящихся колес и стук лошадиных копыт.

Дилижанс прибыл в Литл-Фординг позже, чем ожидалось.

Пока он проезжал по деревне, Донелла поняла, почему Китти назвала это место красивым. Аккуратные домики под соломенными крышами были выкрашены в белый цвет, оконные рамы и дверные проемы были ярко-голубыми, а сады блистали настоящим буйством красок.

Глядя на росшие в них нарциссы и тюльпаны, Донелла решила, что вся деревня выглядит очень живописно.

Дилижанс переехал брод Фординг, по которому была названа деревня. Дальше дома стали попадаться только по одной стороне дороги. По другой тянулась высокая кирпичная стена.

Донелла без подсказок поняла, что она, должно быть, окружает графское поместье.

Она поняла, что не ошиблась, когда немного дальше показались изумительной красоты кованые ворота, украшенные позолотой. По обе стороны от ворот было по сторожке, ставни и косяки которых были выкрашены в такой же голубой цвет, что и ставни деревенских домов.

Дилижанс подъехал к остановке у ворот.

Пока девушки надевали шляпки, снятые на время сна, Китти прощебетала:

— Наконец-то! Надеюсь, здесь нас ждет карета.

— Я слишком устала, чтобы идти, — жалобно призналась Дейзи.

— Не волнуйся, — подбодрил ее Бэзил Бэнкс. — Если его светлость сказал, что нас встретит карета, значит, так оно и будет.

Кондуктор спустился с козел и открыл дверь.

Ступив на землю, Донелла увидела стоящую сразу за воротами карету.

К актерам поспешил лакей в красивой ливрее и шляпе с кокардой.

Бэзил Бэнкс произнес:

— Я — мистер Бэнкс. Должно быть, вас послал за нами граф Хантингфордский?

Лакей коснулся шляпы.

— Так точно, сэр. Думаю, у вас есть багаж?

— И довольно много, — отозвался Бэзил Бэнкс.

Кондуктор уже отвязывал от задка кареты несколько больших сундуков.

Было ясно, что в одиночку лакею их не поднять. Он попросил помощи у одного из поселян, которые глазели на дилижанс, словно ожидая чего-то небывалого.

Конечно, когда появились Китти и Дейзи, женщины тоже вышли из домиков. Толпа стояла у ворот, глазея на прибывших.

Приподняв юбки, чтобы не запачкать их, Китти и Дейзи с достоинством пошли к карете. Лакей торопливо открыл перед ними ворота. Дверцы кареты были уже распахнуты.

Присоединяясь к девушкам, Донелла подумала, что все это могло было происходить на сцене, до того ненастоящим все это ей казалось — огромные ворота, высокая кирпичная стена, карета, в которую были запряжены прекрасные лошади.

Похожие на двух блестящих попугайчиков, Дейзи и Китти ждали Бэзила Бэнкса.

Наконец весь многочисленный багаж был снят с дилижанса, кондуктор вскарабкался на козлы и словно на прощание затрубил в рожок.

Лошади тронулись, а мужчины на крыше замахали Китти и Дейзи.

— Эй, красотки, — кричали они, — не забывайте нас!

— Не забудем! — ответила Китти.

Раздались приветственные возгласы, и кое-кто из мужчин начал махать девушкам шляпой.

Китти, которая привстала в карете, чтобы проводить их, вернулась на место.

— Веселая компания! — заметила она. — Только вот надеюсь, что сегодняшние гуляки будут малость потише.

— И щедрыми в придачу, — добавила Дейзи. — Не верю, чтобы его светлость пожадничал, когда дело идет о его удобстве.

Бэзил Бэнкс торопливо влез в карету.

— Багаж доставят на повозке, — сообщил он. — Лакей сказал, что это будет недолго, зато у нас появится время выпить по чашечке чая.

— Я просто мечтаю об этом! — воскликнула Китти. — У меня в горле сухо, как в пустыне!

Дейзи тоже призналась, что ей хочется пить.

Донелла не слушала их.

Карета была уже за воротами, и девушке хотелось посмотреть на дом графа Хантингфордского.

Она гадала, будет ли дом так же велик, как дом ее отчима. К тому же, если герцог принадлежит к старинному роду, дом наверняка старинный.

Карета ехала по длинной аллее, с обеих сторон возвышались могучие древние дубы. Они проехали еще немного дальше, и за поворотом аллеи Донелла увидела великолепный дом графа, гордо возвышавшийся среди сосен и елей.

Мать много рассказывала ей об архитектуре, и девушка сразу опознала георгианский стиль, датировав дом серединой восемнадцатого века.

Подъехав же ближе, она поняла, что дом графа Хантингфордского был не только огромен, но и весьма красив.

Зеленый луг сбегал вниз, к пруду, через который был перекинут старинный каменный мостик.

Дом окружало нарядное цветение. Бело-розовые миндальные деревья чередовались с цветущими магнолиями.

Солнце било в окна, сверкающие, как драгоценности, на фоне неба четко прорисовывались вазоны и статуи позади бьющегося на ветру графского знамени.

Все это было так прекрасно, что сердце Донеллы сжалось от восторга.

Именно так она представляла себе Англию, пока жила за границей. Это была ее родина, которую она любила и которой гордилась.

— Ух ты! — воскликнула Китти, когда карета ехала по мосту. — Да такой красотищи и у короля нету!

— Я же говорил вам, что граф — человек важный, — заметил Бэзил Бэнкс. — Я считаю большой милостью то, что он пригласил нас, чтобы развлекать своих гостей.

— Мы потратили на дорогу кучу времени, — добавила Дейзи, — и хорошо бы это было не зря.

— Предоставьте все мне, — произнес Бэзил Бэнкс, — и прошу вас, девочки, ведите себя вежливо со всеми. Вы ведь все-таки приехали развлекать джентльменов, а не тех кутил, которые, бывает, приходят к Эвансу, — даром что это лучшее место в городе!

В первый раз Китти не ответила ему. Пораженная, она смотрела на графский дом.

Карета остановилась у парадного входа.

Донелла увидела, что там их ожидает седовласый дворецкий.

Конечно, красного ковра на ступени никто не положил — это делалось только для знатных гостей, а никак не для простых посетителей.

Покидая карету, Донелла раздумывала, как интересно, оказывается, подмечать такие различия.

— Добрый день, мистер Бэнкс, — поздоровался дворецкий. — Его светлость будет рад узнать о вашем приезде. Лакей покажет вам ваши комнаты, а экономка поможет девушкам.

Про себя Донелла отметила, что он сказал «девушкам», а не «леди».

Лакей пошел вперед, и труппа стала подниматься по лестнице вслед за ним.

Они пришли к следующей лестнице, далеко не такой красивой, как та, которая вела из зала, и поднялись по ней.

Наверху их ждала экономка, дама в шуршащем черном платье с серебряной пряжкой на поясе.

Шедший за лакеем Бэзил Бэнкс поздоровался с ней.

— Добрый день, — произнес он. — Я так понимаю, что вы покажете моим юным леди их спальни, а после этого я буду весьма вам благодарен, если смогу посмотреть на комнату, где нам предстоит выступать.

— Все уже устроено, — холодно ответила экономка. — По приказу его светлости мы приготовили четыре комнаты и гостиную, где есть пианино.

Последнее слово она произнесла так, словно речь шла о чем-то мерзком.

Однако Бэзил Бэнкс воскликнул:

— Прекрасно! Его светлость очень предусмотрителен.

Говоря так, он покосился на Донеллу. Девушка поняла, что мистер Бэнкс рассчитывает провести репетицию и послушать, как она поет.

Спальни оказались в боковом крыле, а не в центре дома. Мебель в них была, и, на взгляд Донеллы, весьма удобная. Все двери выходили в длинный коридор, и Донелла заметила, что мистер Бэнкс устроился на другом его конце, в некотором отдалении от девушек.

Гостиная оказалась гораздо ближе. Мистер Бэнкс отправился туда, пока экономка показывала Донелле ее комнату.

— Горничная поможет вам распаковать все, что вам нужно, — холодно и высокомерно пояснила она. — Чай подан в гостиной.

Не дожидаясь ответа, экономка пошла прочь, гордо вскинув голову, всем своим видом давая понять, что и так уже достаточно сделала для людей, стоящих гораздо ниже нее на социальной лестнице.

Донелле это показалось так забавно, что она рассмеялась. Точно так вели бы себя слуги в доме ее отчима.

Девушка подошла к окну и выглянула в сад.

Она увидела бьющий фонтан, а прямо под ее окном находилась розовая клумба, в центре которой стояли старинные солнечные часы.

«Как тут красиво! — подумала она. — И уж конечно, здесь меня никто не станет разыскивать».

Донелле показалось смешным, что в этот момент отчим наверняка разыскивает ее.

Он даже предположить не может, что его падчерица сейчас находится в графском особняке.

Донелла сняла шляпку и бархатный жакет. Только она собралась отправиться в гостиную, как в комнату вошла Китти.