Амелия Грей - Граф ищет жену

– А где ваш отец?

Сердце Анджелины вновь застучало.

– Не знаю, – ответила она.

Граф осторожно потер пятно белой краски пальцем, и оно исчезло.

– Значит, его нет дома?

– Нет. Анджелина даже потрясла головой, изо всех сил стараясь не поддаваться одолевавшим ее мыслям, но, увы, из этого ничего не получалось – она думала именно о том, о чем не следовало думать.

Тут граф лизнул еще одно пятно белой краски, на сей раз – на костяшке ее среднего пальца, потом стал оттирать и его – очень осторожно, стараясь не давить слишком сильно.

– Прекрасно, – кивнул он с улыбкой.

– А почему вы об этом спрашиваете? – спросила Анджелина, хотя заранее знала ответ.

– Потому что это весьма полезная информация. – Граф взглянул на Раскела, потом на Сэма. – Если услышите, что кто-то идет по коридору, залайте, ясно?

– Почему такой приказ? – прошептала Анджелина.

– Потому что я скучал по вас и умираю от желания снова поцеловать, – решительно заявил Харрисон.

При этих его словах Анджелину охватила дрожь предвкушения, но она все же заставила себя отступить на шаг и прошептала:

– Вы не должны целовать меня… таким образом.

– Знаю, – кивнул граф, приблизившись к ней, и добавил: – Но вы наслаждаетесь этими поцелуями, верно?

Она хотела сказать «нет», но не сумела.

– Можете остановить меня в любой момент, – продолжил Харрисон. – Только скажите «нет» – и я отойду.

И тут Анджелина вдруг поняла, что не сможет сказать «нет», потому что хотела его поцелуев.

В следующее мгновение граф привлек ее к себе, и губы их тотчас же слились в поцелуе. Причем Анджелина нисколько не противилась: напротив, прильнула к Харрисону, обвивая руками его шею. Более того, она старалась прижаться к нему как можно крепче – и прижималась страстно, почти исступленно, чувствуя, что ей хочется большего…

В какой-то момент она сунула руки под сюртук графа и медленно провела ладонью по широкой спине, затем по плечам – ей хотелось ощутить его силу.

А Харрисон тем временем ласкал сквозь одежду ее груди и легонько теребил пальцами соски. Его ласки будоражили и возбуждали, и с губ Анджелины то и дело срывались тихие стоны.

– Теперь вы верите, что я скучал по вас? – пробормотал граф. – Верите, что я должен был увидеть вас и поцеловать?

– Да, верю, – прошептала в ответ Анджелина.

Краем уха она услышала какие-то странные звуки, издаваемые собаками, но из-за ласк лорда Торнуика не могла сообразить, что это такое.

Секунду спустя их губы снова слились в поцелуе, и Анджелина, опустив руки пониже, крепко сжала его ягодицы. Тот вздрогнул и глухо застонал. Потом чуть приподнял девушку и прижал к своей возбужденной плоти.

– Почувствуй, как я хочу тебя, – пробормотал он, на мгновение прерывая поцелуй.

Анджелина по-прежнему слышала возню псов, но не могла понять, чем они занимались – слишком уж хорошо ей было в объятиях графа.

– А теперь скажи, дорогая, что скучала по мне, скажи, что ждала меня.

Анджелина уже готова была сказать, что ужасно скучала, но тут вдруг услышала угрожающее рычание Сэма. Собаки больше не играли друг с другом: между ними явно что-то происходило, и Сэм вполне мог разорвать Раскела или Мистера Пита. Отстранившись от лорда Торнуика, Анджелина повернула голову и взглянула на псов, дергавших в разные стороны какую-то белую ткань.

Девушка бросилась к собакам и закричала:

– Сэм, Раскел, Мистер Пит, что это у вас?!

Собаки, не обращая на нее внимания, продолжали рычать. Более того, Сэм вдруг щелкнул зубами на Мистера Пита, и щенок громко заскулил.

– Сэм, сидеть! Скверный пес! Раскел, сидеть! – приказала Анджелина.

Раскел с Сэмом тотчас повиновались. А Мистер Пит, вообразив, что ему уступили вожделенный предмет, уже хотел с ним сбежать, но Харрисон поймал его и вырвал ткань из пасти.

– Из-за чего же это они?… – пробормотал он, поднимая повыше непонятный предмет. И тут же стало ясно, что это дамский корсет.

Анджелина ахнула и, вырвав корсет из руки графа, спрятала его за спиной. Жаркий румянец смущения расцвел у нее на щеках и на шее: сейчас ей хотелось лишь одного – провалиться под землю.

– Слишком поздно прятать, Анджелина. Я уже видел. И, должен добавить, мне и раньше приходилось видеть корсеты. Хотя, возможно, без такого количества кружев.

Следовало отдать должное лорду Торнуику: после своего замечания он крепко сжал губы, чтобы не рассмеяться, – но это не слишком утешило Анджелину – она видела смех в глазах графа. Должно быть, это Мистер Пит притащил в комнату корсет, выхватив его из корзины с бельем.

– Так, все трое, немедленно вон из дома! – приказала Анджелина. – Выбежав из комнаты, она выпустила псов из задней двери, и те тотчас же выскочили во двор. А Анджелина, все еще красная от смущения, направилась обратно к лорду Торнуику. По дороге она сунула корсет в шкафчик: позже положит на место.

Вернувшись в комнату, Анджелина делала вид, что ничего особенного не случилось. Граф же стоял у окна, разглядывая фиалки.

– Все, в чем они нуждались, – это утренний свет и побольше воды, – пробормотала девушка, надеясь, что граф не упомянет о корсете.

Он повернулся, взглянул на нее с ласковой улыбкой и сказал:

– Так и знал, что вы их оживите.

– Теперь можете забрать их домой. Я сделала все, что могла. Ради вас. Через несколько дней распустятся новые цветы.

– Но цветы не мои. Я купил их для вас.

– Вы купили мне… засохшие фиалки? – в растерянности переспросила Анджелина.

Граф утвердительно кивнул и тут же пояснил:

– Что бы вы делали с цветами, не нуждающимися в вашей нежной заботе?

– Вы что, решили, что если я забочусь о больных собаках, то и за цветами буду ухаживать?

– Разве я ошибался? – спросил он с виноватой улыбкой.

Анджелина тоже улыбнулась.

– Нет, лорд Торнуик, не ошиблись. Спасибо.

– Меня зовут Харрисон. – Упершись ладонями в подоконник, он скрестил ноги. – Можете называть меня по имени, когда мы одни. Тем более теперь, когда я видел…

– Не нужно об этом, – перебила девушка, вскинув руку.

Граф рассмеялся. Рассмеялся так искренне и заразительно, что Анджелина, не удержавшись, тоже засмеялась.

– Итак, моя дорогая… Как же меня зовут? – спросил граф.

Решив, что и впрямь было бы странно обращаться к нему как к лорду Торнуику, тем более после их страстных поцелуев, Анджелина ответила:

– Харрисон. Но только наедине.

– Принято, – кивнул он и подошел к ней поближе. – Скажите, капитан Максуэлл уже целовал вас?

«Неужели он знает, что я хотела поцелуев капитана?» – подумала девушка, снова заливаясь краской.

План Анджелины работал как хорошо смазанный часовой механизм. Они с капитаном Максуэллом сидели в парке на том же самом месте, где были неделю назад. И даже погода благоприятствовала – сгустившиеся грозовые тучи заставили многих отказаться от прогулки, и это также было очень кстати.

Анджелине пришлось долго уговаривать бабушку, чтобы позволила им с капитаном ехать. И вот теперь, сидя с ним рядом, она думала о том, как же добиться желаемого, как заставить капитана Максуэлла поцеловать ее. После его возвращения домой их отношения складывались не очень-то гладко, но Анджелина твердо решила, что сегодня положит этому конец и капитан вновь превратится в мужчину ее мечты, каким был весь тот год, что отсутствовал. И она не позволит лорду Торнуику соблазнить ее и стать между ней и капитаном Максуэллом. Да-да, не позволит!

После того как они устроились поудобнее и открыли корзинку с закусками, Анджелина спросила:

– Вы снова будете пить бренди, капитан?

– Да, но не из-за боли. Просто мне нравится бренди, вот и все.

– Вы хотите сказать, что теперь вам уже лучше, чем неделю назад?

Максуэлл опустил глаза.

– Мне хочется так думать. Как вам пунш?

Анджелина откашлялась и пробормотала:

– Я бы тоже выпила немного бренди.

Капитан криво усмехнулся.

– Не думаю, что ваш отец это одобрил бы.

– Если один раз, то ничего страшного, не так ли? Кроме того, отцу вовсе не обязательно об этом знать. Я не скажу ему. А вы? – Анджелина протянула капитану свою чашку.

– Конечно, не скажу, – ответил он. – Но все же… Я не думаю, что вам стоит пить бренди, мисс Рул.

– Но я хочу, – заявила девушка. – Некоторые правила созданы для того, чтобы их нарушать, и это – одно из них.

Капитан поднял голову и оглядел парк.

– Ладно, хорошо. Думаю, немного бренди вам не повредит. – Поставив чашку девушки на одеяло, он открыл фляжку и налил в пунш немного бренди, совсем чуть-чуть.

Анджелина нахмурилась. Нет, она этого не потерпит! Взяв у капитана фляжку, она плеснула себе в чашку щедрую порцию бренди. Молча вернув капитану фляжку, девушка сделала большой глоток пунша и тут же закашлялась – горло обожгло так, что из глаз брызнули слезы.

Максуэлл рассмеялся и сказал:

– Я ведь пытался вам объяснить, что бренди слишком крепкий напиток для дамы. Может, в следующий раз вы послушаете меня?

Анджелина поморщилась и пробормотала:

– Наверное, это следует пить очень осторожно и понемногу, а не глотать залпом. Ничуть не похоже на шампанское…

– Шампанское – дамский напиток. Думаю, вам следует вылить это и выпить пунша.

Максуэлл потянулся к ее чашке, но Анджелина отвела руку в сторону. Улыбка капитана тотчас сменилась гримасой раздражения – ему не понравилось ее упорство. «Хорошее начало, нечего сказать!» – мысленно воскликнула девушка. И тут же заявила:

– Я сказала, что напиток отличается от шампанского, но это не значит, что он мне не нравится. Я буду пить крохотными глоточками.

Она так и сделала. Горло по-прежнему жгло, но уже не так сильно – вполне терпимо. Улыбнувшись, Анджелина сказала:

– Я заметила, что вы каждый вечер танцуете со многими леди.

– Неужели? – Капитан тоже улыбнулся.

Она кивнула и снова приложилась к своей чашке. А капитан, вытянув перед собой ноги, проговорил:

– Мне кажется, я слышу нотки ревности в голосе прелестной мисс Рул.

Разве? Но она вовсе не ревновала… Напротив, ей хотелось, чтобы другие молодые леди оценили капитана по достоинству. И ей даже нравилось, что многие танцевали с ним. Ведь это означало, что увечье не делало его менее привлекательным.

Капитан снова улыбнулся – хороший знак. Судя по всему, все шло именно так, как она планировала.

– Мне кажется, многие молодые леди рады тому, что вы ищете их внимания, – продолжила Анджелина.

– А вы, мисс Рул? Вы рады, что я ищу вашего внимания?

– Да, конечно. Да вы и так это знаете, разве нет?

– Думаю, что знаю, – кивнул Максуэлл. И взглянул на девушку, чуть прищурившись.

«Сейчас или никогда», – сказала себе Анджелина. И украдкой осмотрелась. Вдалеке проезжал какой-то экипаж и столь же далеко проезжал всадник. Значит, никто не поймет, целуются они или просто шепчутся.

Собравшись с духом, Анджелина отставила в сторону чашку и, подавшись к капитану, прошептала:

– Поцелуйте меня, пожалуйста.

Максуэлл судорожно сглотнул.

– Вы… хотите этого? – пробормотал он.

– Да, – кивнула Анджелина. – Думаю, что пора. Я больше года об этом мечтала.

Капитан поставил чашку на одеяло и, приподнявшись, осмотрелся. После чего заявил:

– Я не заставлю вас больше ждать. Мы оба давно уже этого хотели. И долго ждали.

– Да, слишком долго… – прошептала Анджелина.

Капитан склонился к ней, и ей вдруг вспомнилось, как Харрисон сказал, что впервые целоваться нужно с открытыми глазами. И она стала наблюдать за капитаном – в этот момент его губы осторожно коснулись ее губ. Оказалось, что единственный глаз капитана был закрыт. Но еще больше смущало другое обстоятельство, а именно отсутствие у нее какой-либо реакции на поцелуй. Да-да, она абсолютно ничего не почувствовала, совсем ничего!

А Максуэлл внезапно отстранился настолько резко, что она едва не упала.

– Почему вы сделали это? – выпалил он в бешенстве.

– Сделала… что? – в растерянности пробормотала девушка. – Что я сделала?

– Вы не закрыли глаза. Почему?

О боже, оказывается, он все-таки заметил! И он был в ярости! Но она-то думала, что так и нужно! Лорд Торнуик так ей сказал. Но не могла же она признаться в этом капитану Максуэллу…

В досаде сжав кулаки, Анджелина заявила:

– Простите, я думала, что надо так!

– Нет, вы смотрели на мои шрамы!

– Ошибаетесь, не смотрела! – «Почему он сердится из-за этого?» – недоумевала Анджелина.

– Вы хотели видеть мое лицо с самого близкого расстояния, чтобы решить, сможете ли жить со мной, глядя на меня день за днем…