Амелия Грей - Граф ищет жену

Но какая разница, в чем причина, если ее сердце принадлежит другому? И это обстоятельство все меняет. Он не имел ни малейшего желания ввязываться в семейную свару между молодой леди, ее отцом и поклонником. И уж конечно, не имел желания тащить в постель женщину, у которой на уме другой мужчина.

Неожиданно для самого себя Харрисон вдруг выпалил:

– Полагаю, все дело в том, что у этого мужчины нет титула.

– Ошибаетесь, – возразила Анджелина. – Его титул – чин капитана. Сам Веллингтон отметил его после битвы при Ватерлоо.

– О, так он офицер?… – пробормотал Харрисон.

– Да, – тут же кивнула Анджелина.

Харрисон невольно улыбнулся. Он прекрасно знал, как трудно молодым дамам устоять перед мужчиной в мундире.

– Офицеры умеют быть джентльменами, – осторожно заметил он. – Наверное, вы искали именно его, когда вошли в Гранд-Холл и оглядывали бальный зал?

– Да, но… – Анджелина осеклась и, наморщив лоб, пробормотала: – Как вы узнали?

Харрисон пожал плечами.

– Просто заметил, как вы осматривались. Вот и все…

– Значит, вы, милорд, пытались рассмотреть меня до того, как состоялось наше знакомство? – пробормотала Анджелина.

Харрисон снова пожал плечами. Если ее сердце действительно принадлежало другому, то какая разница? И вообще пусть сама делает выводы.

Тут девушка раскрыла веер и принялась обмахиваться.

– Никто еще не выводил меня из себя так, как вы, милорд, – заявила Анджелина. – Злосчастная вы душа!

Что ж, он и впрямь злосчастная душа: оставался в Лондоне и продолжал развлекаться даже после того, как получил письмо, в котором сообщалось, что брат болен и нуждается в нем, – но Харрисон никогда не видел причин вести себя иначе, пока не унаследовал Торнуик.

– Простите, лорд Торнуик. Могу я вмешаться в ваш разговор?

Услышав знакомый голос, Харрисон обернулся и увидел перед собой вдовствующую герцогиню Дрейкстоун, мать Брэя. Впервые он встретил эту даму, когда ему было десять лет. И за те двадцать лет, что знал ее, она ничуть не изменилась. По-прежнему красива и надменна до безумия. Будучи младшим из братьев, Харрисон рано научился любому давать достойный отпор, и никто не мог его запугать, но эта женщина несколько раз заставляла его дрожать от страха.

– Конечно, миледи, – ответил он с поклоном и поцеловал руку герцогини, затянутую в перчатку. – Миледи, могу я представить вам мисс Анджелину Рул?

– Да, разумеется, – с улыбкой кивнула дама. – Собственно, из-за этой девушки я и решила поговорить с вами.

– Рада познакомиться, миледи, – тихо произнесла Анджелина, приседая в глубоком реверансе.

– Я не могла не заметить вашего веера, мисс Рул. Увидела роспись, когда проходила мимо. Можно? – спросила герцогиня, протягивая руку.

Взяв веер, герцогиня принялась его рассматривать, и Харрисон увидел пейзаж с рекой, на берегах которой цвели яркие цветы и порхали бабочки. Тот, кто расписал этот веер, прекрасный художник – изобразил даже отблески солнечных лучей на воде.

Ее светлость взглянула на Анджелину и произнесла:

– Великолепная работа. У кого вы его купили, дорогая?

– О, видите ли, я…

– Да-да, понимаю. Вы не хотите выдавать имя художника, желая, чтобы он расписывал веера только вам, – сказала герцогиня, возвращая девушке веер. – Изумительная техника и изысканное мастерство! Как он сумел передать блеск солнца на воде?!

– Тонкий слой серебряного и золотого песка высыпается на краску, пока она еще не успела высохнуть.

– Умно, – улыбнулась герцогиня. – Попросите его прислать какие-нибудь свои работы, чтобы я выбрала. Не возражаете?

– Я не могу этого сделать, потому что…

– Ах, неважно, – снова перебила герцогиня. – Он может переслать их с посыльным и остаться неизвестным. Хорошие художники всегда такие примадонны, верно? Передайте, что я настаиваю и требую прислать работы в течение нескольких дней. Такой художник стоит того, чтобы немного подождать.

Герцогиня перевела взгляд на Харрисона и с улыбкой сказала:

– Приятно было повидаться, милорд. Всего доброго, мисс Рул.

Мать Брэя исчезла так же внезапно, как и появилась.

– Она всегда такая… властная? – пробормотала Анджелина, глядя ей вслед.

– Да, всегда. И весьма этим довольна.

– А вы давно ее знаете?

– Познакомился во время моего первого года обучения в Итоне. Она вообще-то не слишком приветливая. Вы должны гордиться, что герцогиня сочла возможным заговорить с вами.

– В таком случае я горжусь, – с улыбкой ответила Анджелина. Потом вдруг нахмурилась и спросила: – А что, если я не назову имя художника или не передам ее требование прислать работы?

– Она найдет способ отыскать его. Но почему вы отказываетесь? Художник, расписавший ваш веер, будет крайне польщен. Ведь если герцогине понравится то, что она увидит, у него, возможно, появятся большие деньги. Герцогиня накупит вееров в тон каждому из своих платьев, и тогда все светские леди захотят иметь такие же веера.

– Милорд, вы шутите!

– Я что, похож на человека, который шутит на подобные темы?

– Вероятно, вы хотите шокировать меня!

– В данный момент у меня нет для этого оснований, мисс Рул.

Тут что-то привлекло ее внимание, и Харрисон, проследив за взглядом девушки, увидел джентльмена в офицерском мундире. Но, судя по разочарованию в ее глазах, это был не тот офицер, которого она искала.

И Харрисон вдруг мысленно воскликнул: «Нет, черт побери, нет!» Он вовсе не собирался снова проходить через эти муки. И он сейчас же откланяется, пока еще не разгорелись его чувства к мисс Рул. Да, его влекло к ней, но в сложившейся ситуации это не имело значения, хотя обычно он принимал брошенный ему вызов. Принимал, но при условии, что в конце концов победит.

Однако Торнуик уже знал, что мисс Рул не такая, как остальные молодые леди. К тому же он не имел желания сражаться за ее сердце с другим мужчиной. Харрисон уже ходил по этой дорожке и не хотел ступать на нее снова, как бы его ни влекло к этой девушке. Так что лучше все закончить прямо сейчас.

– Вы не хотите этого брака, мисс Рул, но и я тоже, – выпалил Харрисон. – Так что нет причин притворяться, не так ли?

Девушка в растерянности заморгала:

– Я вас не понимаю, милорд. Знаете… иногда я отвратительно веду себя.

– Вовсе нет. Я нахожу вас необыкновенно милой, – проворчал граф.

– В таком случае вы должны жениться на мне, – заявила Анджелина.

– Должен?… Я никому ничего не должен. И не подчиняюсь чьим-либо приказам.

– Но мне сказали, что вы женитесь на мне, если найдете подходящей. Вы же сами так сказали, – добавила Анджелина.

Харрисон посмотрел на нее с любопытством. Судя по раскрасневшимся щекам, она была в смятении. Но он не собирался делать шаг ей навстречу. Однако Анджелина сама воздвигла стену между ними, заявив, что любит какого-то офицера.

– Я сказал так до того, как вы признались, что ваше сердце принадлежит другому, – напомнил Харрисон. – Неужели вы считаете, что я так отчаянно нуждаюсь в жене?

– Наверное, отчаянно, если подумывали о женитьбе на мне, – ответила Анджелина.

Заметив нерешительность в ее глазах, Харрисон пробормотал:

– Да, подумывал жениться. Теперь передумал.

– Сегодня я была слишком дерзкой, милорд. Но поверьте, я умею быть приветливой и дружелюбной. Дайте мне еще один шанс. Если вы не согласитесь, мой отец попадет в долговую тюрьму. Принц заплатит его долги только в случае вашей женитьбы на мне.

Харрисон невольно вздохнул. Что же ему делать с «дружелюбной» леди? Неужели она не понимает, что он возражал не против нее, а против заявления, что ее сердце принадлежит другому. Неужели она действительно считает, что в такой ситуации он захочет жениться на ней?

Харрисон увидел сожаление в ее темно-голубых глазах. Разумеется, ей очень не хотелось, чтобы отец попал в тюрьму. Но что же он мог с этим поделать?

– Вам стоит поговорить обо всем этом со своим армейским офицером, мисс Рул. Я провожу вас к отцу.

Ну что ей теперь делать?

Звучала музыка, весело кружились пары, а Анджелина, стоя рядом с бабушкой, смотрела вслед высокому широкоплечему красавцу, быстро уходившему от нее. И ей потребовалась вся сила воли, чтобы сдержаться и не побежать следом.

Оказалось, что лорд Торнуик не захотел жениться на ней, а ведь ей даже в голову не приходило, что он мог ее отвергнуть. Да, конечно, она не была неотразимой красавицей, но многие находили ее хорошенькой. Она вовсе не глупа и прекрасно обучена всему тому, что полагалось знать юной леди. Да и недостатков у нее, в общем-то, не было… Пожалуй, кроме одного: она не знала, когда надо молчать. Должно быть, в голове у нее крепко засела мысль, что если принц решил устроить этот брак, то он непременно будет заключен. Иначе она наверняка сыграла роль молодой леди, единственная цель которой – стать женой титулованного джентльмена.

Но почему она была так резка с ним? И почему упомянула о капитане Максуэлле?

Наверное потому, что лорд Торнуик ужасно самоуверен, надменен… и очень красив. Да, именно поэтому захотелось дать ему понять, что она не горит желанием выйти за него замуж.

Но как же она могла так все испортить?

«Потому что он не такой, как я ожидала», – сказала себе Анджелина.

Обычно она была спокойной и вполне разумной, прекрасно владела собой, но при одном лишь взгляде на графа краснела и задыхалась. В нем было что-то такое… что заставляло бросать ему вызов, мериться остроумием, обмениваться колкостями. И дело не только в том, что он говорил, но и в том, как смотрел на нее. Казалось, он не просто рассматривал ее, а пытался запомнить черты ее лица… При мысли об этом она краснела от удовольствия и испытывала… нечто восхитительное.

А теперь отец попадет в тюрьму из-за ее неспособности сыграть роль тихой и скромной молодой леди, которую обожают мужчины. Ведь всего-то надо было сделать вид, что ее единственная мечта – выйти за титулованного джентльмена, такого как лорд Торнуик. Это все, что от нее требовалось, а она… Увы, она не сумела спасти отца.

Мисс Рул в последний раз взглянула на лорда Торнуика – в следующее мгновение он исчез в толпе. Ох, ну почему же она не может быть такой, какой ожидал увидеть отец: скромной и покорной?

Даже сейчас Анджелина была не такой, какой следовало быть… Ей следовало жалеть отца, а она думала о том, какие чувства вызвал у нее граф. Что же она за дочь? И что делать теперь, когда она так подвела отца?

– Анджелина, что случилось? – спросила леди Рейлбридж. – Ты все время смотришь в толпу.

– Бабуля, я сделала огромную ошибку, – прошептала девушка.

– О господи, неужели все так плохо? А впрочем… Я сразу это поняла, когда вы с лордом Торнуиком не стали танцевать. Так что же случилось?

«Меня перехитрили», – хотела ответить Анджелина, но вместо этого сказала:

– Я подвела папу.

Танец, который она должна была танцевать с графом, в этот момент закончился, и весело переговаривавшиеся пары стали расходиться по своим местам. Некоторые танцоры приветствовали их с бабушкой, другие же просто улыбались и кивали, проходя мимо.

Когда толпа немного уменьшилась, леди Рейлбридж предложила:

– Давай отойдем в более тихое место, где мы сможем спокойно поговорить.

Прежде чем они успели удалиться в укромный уголок, подруга Анджелины представила им застенчивого, но славного джентльмена, и девушке пришлось пообещать ему танец.

Наконец они отошли к дальней стене и стали около большой вазы, наполненной яркими цветами и зеленью.

– А теперь расскажи, что произошло, – потребовала баронесса.

Глядя в ее светло-карие глаза, Анджелина прошептала:

– Граф не собирается жениться на мне.

– О боже! – воскликнула баронесса. – Откуда ты это знаешь?

– Он сам сказал.

– Не понимаю… У тебя ведь прекрасное происхождение. Ты умна и красива. В чем проблема?

Анджелине очень не хотелось говорить правду, но она все же сказала:

– Я совершила глупость, признавшись, что мое сердце принадлежит другому.

– О боже… – со вздохом произнесла Рейлбридж, и уголки ее губ скорбно опустились.

– И лорд ясно дал понять, что не заинтересован в женитьбе на молодой леди, которая любит другого.

– Должна признать, Анджелина, что ты совсем не вовремя заговорила об этом, – проворчала пожилая леди. – Такого не потерпит ни поклонник, ни возможный жених.

– Ах, бабушка, неужели ты думаешь, будто я не знаю, какую ужасную ошибку совершила? Так что не стоит об этом напоминать… – пробормотала Анджелина, крепко сжав в руке веер.

– Я должна быть честна с тобой, дорогая. Иначе вообще не смогу помочь. Мужчины, особенно титулованные джентльмены, обычно весьма высокого мнения о себе. И в принципе ни один из них не захочет быть вторым как в сердце жены, так и в постели.