Джулия Лонг - Граф-пират

На щеке у Флинта виднелась кровь. Он ранен! Вайолет ахнула и потянулась к нему.

Внезапно он оказался рядом, быстро и умело ощупывая ее ноги, руки, ребра, лицо и щеки. Его руки были очень холодные.

— Со мной все хорошо. — Вайолет по-прежнему было трудно дышать, но по крайней мере она могла внятно говорить. — У меня перехватило дыхание, и я поцарапала колени. Кажется, в остальном все нормально. Просто шок, скоро пройдет.

Флинт повернулся и принялся что-то искать под кроватью.

В руках у него оказалась маленькая фляжка. Он вынул пробку и сунул фляжку в руку Вайолет:

— Сделайте большой глоток. Быстрее!

Она повиновалась. Горло обожгло огнем, и Вайолет закашлялась.

Флинт сделал два глотка, отер рот тыльной стороной руки, вставил на место пробку и чуть ли не швырнул фляжку на столик с шахматами, оказавшийся после шторма на другом конце комнаты.

Корабль взлетел на гребне огромной волны, и кровать поехала прямо к ним как большое испуганное животное.

— Спасибо, — выдохнула Вайолет. — Вы спасли мне жизнь.

— Да, — коротко ответил Флинт.

Она не могла понять, о чем он думает.

Они молча глядели друг на друга.

— Ашер… — Совершенно случайно его имя сорвалось у нее с губ. — У вас кровь.

Вайолет протянула руку.

Он резко дернул головой, словно боялся обжечься.

Вайолет смутилась и опустила руку.

Впервые она поняла, что с ним что-то произошло.

— Со мной все хорошо, клянусь, — заикаясь, пробормотала Вайолет. — Никогда прежде не испытывала подобного. — Она хотела коснуться груди Флинта, успокоить его. — Меня просто схватило и понесло…

Он перехватил ее запястья, грубо поднял руки над головой и прижал к стене. Взгляд Флинта был полон ярости, словно он уже с наслаждением представлял ее прикованной цепями в подземелье.

— Как вы могли быть такой дурой? Будь вы мужчиной, я бы велел вас высечь за неповиновение приказу, привязал к мачте, бросил в темницу. Я и сейчас могу это сделать.

Вайолет никогда в жизни не видела такой обжигающей ярости. Каждое слово вонзалось в неё раскаленными иглами. Флинт продолжал держать ее запястья, потом резко отпустил.

Она медленно опустила руки, словно боясь, что он снова может схватить ее, потерла запястья, в бешенстве устремила на него взгляд синих глаз. Их шумное дыхание было похоже на рев шторма снаружи. Флинт откинул назад волосы, тяжело вздохнул.

Вайолет дрожала и молча смотрела на него.

— Снимайте платье, — бесцветным голосом приказал он.

Она застыла.

— Прошу прошения?

Ее зубы стучали.

— Снимайте платье.

— Я…

Флинт проворно протянул руку и развязал шнуровку корсета у нее на спине.

Вайолет затаила дыхание. Она пыталась заговорить, но голос пропал.

— Дальше снимайте сами, — спокойно приказал он. — Иначе я сделаю это за вас.

Ей совсем не хотелось, чтобы Флинт исполнил свою угрозу.

Он отступил назад, предоставив ей достаточно места, и ждал с надменным видом, будучи совершенно уверен, что она исполнит его приказание. Тепло его разгоряченного тела обволокло Вайолет, начало согревать, а колено Флинта коснулось ее ноги. От опасного прикосновения она бы отодвинулась, если бы смогла. Ей следовало отодвинуться.

Вайолет могла думать лишь о колене Флинта, о тепле его тела, своем страхе и его приказании.

«Я могу воспользоваться вами, когда пожелаю».

— Я не хочу…

— Делайте, как я сказал, — с ледяным спокойствием произнес он, явно теряя терпение.

Вайолет закинула руки за шею. Сердце забилось сильнее, и она чуть не задохнулась. Ей с трудом удалось распустить шнуровку до конца, и корсет начал сползать вниз. Флинт стоял за ней словно часовой. Вайолет стянула один рукав, обнажив плечо и верхнюю часть груди, но остановилась.

— Другой рукав.

Она помедлила.

— Не могли бы вы отверн…

— Другой…

Флинт тихо выругался и резко дернул ее за рукав.

И без того свободное, платье соскользнуло вниз до самых бедер. Оно все намокло, и Вайолет дернула его еще раз, пока смятая ткань не сползла до щиколоток. Она перешагнула через него, при этом колено Флинта коснулось самого ее паха, и снова ее пронзило восхитительно-порочное наслаждение. Глаза Флинта потемнели, он пристально смотрел на нее, лицо его было непроницаемо.

Наконец он отшвырнул платье в сторону, конечно, представляя, будто на его месте была сама Вайолет, ведь она всегда так бережно обращалась со своей одеждой.

Теперь она стояла в одном кружевном лифчике, чулках и сорочке.

— Лифчик.

— Милорд…

— Лифчик, — повторил Флинт.

Вайолет повиновалась и подняла руки. Пока она развязывала кружева, Флинт смотрел на нее как тюремщик. Наконец Вайолет распутала завязки и выпустила из рук. Под тонкой полупрозрачной сорочкой обозначилась грудь.

Флинт без смущения смотрел на темные соски, просвечивающие сквозь намокшую ткань.

— Теперь сорочку.

— Я не могу… — прошептала Вайолет.

— Если не хотите, чтобы я ее сорвал, снимайте сами, — ответил Флинт, чеканя каждое слово.

С бьющимся сердцем Вайолет прикоснулась к тонкой мокрой ткани. Она продолжала всматриваться в искаженное яростью лицо Флинта, надеясь, что он шутит с ней, пытаясь проникнуть в его душу, чтобы снова обрести контроль над ситуацией.

В ответ Флинт устремил на нее обжигающий, пронзительный взгляд потемневших глаз. Его ярость была направлена на нее.

И Вайолет поняла, какой она была глупой, и каким страшным врагом мог быть граф.

Он нетерпеливо выдохнул и угрожающе надвинулся на нее.

Вайолет сняла сорочку: невесомая ткань упала на пол.

Флинт отшвырнул ее в сторону.

Вайолет осталась теперь в одних чулках и подвязках, прикрывая руками грудь.

— Опустите руки, мисс Редмонд.

С трудом сглотнув, она медленно опустила руки, открыв грудь.

Граф протянул руку, схватил одеяло с кровати и накинул на голову Вайолет, как саван, высвободил ее лицо и принялся бережно и быстро растирать холодную кожу, осторожно проводя по рукам, по мокрым волосам, по всему телу, по груди, бокам и пальцам. Потом он опустился на колени, растирая ноги, умело ощупывая все мышцы, сухожилия, убеждаясь, что Вайолет действительно цела. Если бы она была ранена, то вскрикнула бы от его прикосновения.

Вряд ли он пытался соблазнить ее. Вайолет видела, как ее брат так же вытирал мокрую собаку.

— Что-нибудь болит? — спросил Флинт с пола, глядя на ее бледные бедра и намокшие атласные подвязки.

Он медленно стянул с заледеневших ног Вайолет чулки и отбросил их в сторону.

— Нет, — тихо и смущенно ответила она.

Наконец Флинт убедился, что ее кожа порозовела, а губы уже не были синими, и что ничего не сломано. От его растираний у Вайолет щипала кожа, она чувствовала себя удивленной, пристыженной и невероятно возбужденной.

Он отошел от нее, снял рубашку и принялся растирать одеялом свой красивый торс и волосы. Вайолет глядела на него, и ей становилось еще теплее. Потеряв терпение, Флинт с проклятием отшвырнул рубашку и одеяло.

Они стояли близко друг к другу и тяжело дышали от обуревавших их чувств. Утративший силу шторм медленно раскачивал корабль. Вайолет услышала, как шахматные фигуры рассыпались под кровать.

— У вас кровь, — мягко повторила она и снова попыталась дотронуться до его щеки.

На этот раз он не отвернулся. Голос Флинта звучал сурово и холодно.

— Это ваша кровь, дурочка вы несчастная.

Он быстро прикоснулся к ее щеке, кожу защипало. Вайолет увидела, как его пальцы окрасились красным.

Она с изумлением посмотрела на руку Флинта, поднесла ладонь к щеке, снова увидела кровь. Странно, что ее не смыло водой.

— Царапина. Врачу не придется вас зашивать как парусную сеть. С вашим лицом ничего не случится. — По-прежнему сухой, насмешливый тон. — Вы могли погибнуть, но зато шрамов не останется.

Вайолет опустила руку.

Они молча стояли друг против друга: она — совершенно обнаженная, он — без рубашки. Их разделяло несколько дюймов и целая вселенная, колено Флинта почти касалось ее ноги. Сила его желания, ярости и каких-то других, неведомых чувств пугала Вайолет. Никогда прежде она не хотела ничего сильнее, чем растаять в его объятиях, успокоить его, подарить и найти утешение.

Вайолет хотела этого и страшилась.

Флинт знал. Он пододвинул колено чуть ближе, и по телу Вайолет пробежала волна горячего наслаждения.

— Где ты хочешь, чтобы я прикоснулся к тебе? — тихо спросил он.

Его голос был напряжен.

«Везде…»

— Я не хочу этого, — прошептала она.

— Хватит мне лгать.

— Я не…

Он резко поднял руки. Вайолет вздрогнула.

Руки Флинта замерли на полпути, как будто сдаваясь. Как будто он передавал свое оружие Вайолет. Его глаза блестели, брови были насмешливо изогнуты. С надменной уверенностью он взирал на белое обнаженное тело Вайолет, словно это было его неизменное право, словно он был единственным гостем на празднике.

Вайолет чувствовала себя прекрасной. Распутной.

В эту секунду она ненавидела Флинта. Он ее наказывал за безрассудство, за страсть, которую в ней открыл. Это было восхитительное наказание. Вайолет хотелось разрыдаться от несправедливости, ударить его, потому что он постоянно разгадывал все ее увертки, оставляя совершенно беззащитной.

Вайолет желала его. Она знала: одного быстрого прикосновения его колена к чувствительным частям ее тела будет достаточно, по крайней мере, на несколько минут. Пока он не окажется в том же положении, что и она.

Корабль мягко накренился, сначала в одну сторону, потом в другую, доски тихонько заскрипели.

— Покажи мне, Вайолет, — прошептал Флинт, искушая ее словно сам дьявол.

Его голос был таким сочувственным, понимающим. Он усыплял, гипнотизировал. Его колено чуть подвинулось вперед, и Вайолет тут же пронзило острое наслаждение. У нее перехватило дыхание. Она с трудом сглотнула.

— Покажи мне. Или снова вели мне убираться к черту, и я уйду.

Он прекрасно понимал, что в эту минуту Вайолет была готова продать свою душу. Он видел биение пульса у нее на шее, ее разрумянившееся лицо, чувствовал ее дыхание, такое же тяжелое, как у него. Все это выдавало истинные чувства.

Она с трудом отвернулась.

Но руки Вайолет тут же поднялись, как будто теперь, когда она не смотрела, они могли делать все, что пожелают.

Наконец ее ладони слегка коснулись ладоней Флинта.

Когда она медленно перевела на него взгляд, его лицо было совсем другим. Несколько секунд они оба заворожено смотрели на белоснежные пальцы Вайолет, лежащие на его крепких загорелых руках, гладкие и нежные — на загрубевшей коже. Она избегала его взгляда и настороженно следила за своей рукой: вот кончики пальцев скользнули вниз, украдкой лаская, будто пытаясь успокоить его, обнажая глубинную сущность под неистовой страстью.

И Флинт, не удержавшись, ласково сплел их пальцы, успокаивая Вайолет, потом медленно отнял их, но его ладони по-прежнему касались ее кожи. Он не отменял своего наказания.

Или ее награды.

Их взгляды встретились. Время застыло. Вайолет собралась с духом и судорожно вздохнула. Его разгоряченное дыхание щекотало ее кожу, словно он помогал ей дышать.

Вайолет закрыла глаза, сжала руки Флинта и медленно привлекла его к себе: их тела соприкоснулись, большое тело Флинта точно защищало и согревало ее. Он как будто просил прощения за то, что открыл ее наготу.

Вайолет прижала его руки к своим грудям.

«Вот здесь…»

Она была уверена, что увидит в его глазах торжество, но он лишь вздохнул, уткнулся головой ей в шею, словно сомневался в истинности ее решения, но, поступи она иначе, он бы умер.

— Здесь? — хрипло прошептал ей на ухо Флинт, и его голос ласкал Вайолет.

Сам воздух в каюте был напоен чувственностью, сладострастием. Ладони Флинта бережно коснулись ее груди.

— А вот так сделать?

Большими пальцами он провел по ее уже болезненно напряженным соскам.

Восторг пронзил Вайолет, и она откинула голову назад.

— Да, — с трудом ответила она. — Пожалуйста…

Она беспокойно зашевелилась, пытаясь справиться с нахлынувшими чувствами, и потерлась о колено Флинта. И снова то же блаженное ощущение пронзило ее. Голова Вайолет опять откинулась к стене, глаза были полуприкрыты, и Флинт поцеловал ее в шею. Поцелуй не был легким: горячие нежные губы, легкое царапанье отросшей щетины, касание языка в том месте, где бился пульс. Поцелуй был страстный, неистовый, властный. Наверное, о таком поцелуе Флинт мечтал целыми днями. Его руки уверенно и умело ласкали ее грудь, пока Вайолет не начала изгибаться, сгорая от невыносимого наслаждения, накатывавшего на нее волнами.