Джулия Лонг - Граф-пират

Вторую записку Вайолет свернула пополам и, сжимая ее в руке, быстро переоделась в будничное платье, не позаботившись затянуть шнуровку. Ей надо было спешить. Она схватила туфли и сумочку. Вайолет знала, что ей нельзя медлить, нельзя поцеловать спящего графа и в последний раз взглянуть на него, потому что он всегда чувствовал, когда она на него смотрит. Она не сомневалась, что ее тоскующий взгляд разбудит его, несмотря на крепкий, здоровый сон после их ночи любви.

Поэтому Вайолет взяла себя в руки, надеясь, что ее сердце не разорвется прежде, чем она осуществит задуманное, и под размеренное дыхание возлюбленного на цыпочках пошла к двери.

Флинт проснулся перед рассветом и, даже не раскрывая глаз, знал, что Вайолет ушла.

«Ушла…»

Он быстро провел рукой по другой стороне кровати: слишком холодная простыня сказала ему, что Вайолет не просто встала раньше его.

Флинт вскочил и, не одеваясь, прошел в соседнюю комнату. Огонь в камине уже погас, в окно лился серый утренний свет, а на полу валялась открытая шкатулка.

Флинт осторожно опустился перед ней на колени, медленно поднял.

Так значит, там было двойное дно. Почему он об этом не догадался?

А вчера вечером она смотрела, как он возился с крышкой, и все время знала про дно.

Что было внутри?

Флинт понял всю нелепость своего плана. Он надеялся начать жизнь заново, думал о предметах, находившихся в его корабельной каюте: о картине, о шахматной доске, о знаках уважения от других людей. А теперь все это казалось глупой, дешевой подделкой в свете истинной любви, подобной любви Вайолет к своему брату и любви Флинта к ней.

Теперь вся его жизнь будет без нее дешевой подделкой.

Вайолет была единственной, рядом с кем он чувствовал себя спокойно, и только с ней рядом он хотел быть.

Он не мог пошевельнуться от отчаяния.

Наконец Флинт заметил листок бумаги на столе.

Простить ее? Ему захотелось сжать записку в кулаке и швырнуть в дальний угол.

Он сам дал ей возможность предать его, сказав, что команда будет обыскивать площадь Ла-Мина. Вайолет не глупа. Она что-то нашла в шкатулке и со свойственной ей изобретательностью придумала способ предупредить брата о том, что его ищут люди Флинта. В какой-то мере ему самому хотелось узнать, что будет, появись у нее возможность предать его.

Правда, он не имел права употреблять слово «предательство».

Как пьяный он прошел в спальню с растерзанной шкатулкой в руке, тяжело опустился на постель. Среди обуревавших его эмоций отчетливо выделялась одна — ярость.

Флинт сосредоточенно думал, распаляя себя гневом, пока это чувство не заставило его вскочить на ноги и одеться. По пути заправляя рубашку в брюки и отводя со лба непослушные волосы, он сердито шагал по коридору и барабанил в двери, чтобы разбудить матросов.

Возможно, Вайолет выбрала наилучший, по ее мнению, выход. Но это не означает, что она выиграла.

Матросы успели и повеселиться, и расспросить людей на площади Ла-Мина. Им удалось выяснить, что в Кадисе мистер Хардести нередко посещает пивную «Три пескаря» на площади.

Это было непривлекательное сумрачное заведение с низким кирпичным потолком, который подпирали толстые деревянные столбы. Флинту пришлось обходить их. В воздухе висел дым от сигар, готовящейся еды и трубы, делая невидимыми лица. Повсюду за столиками были люди: кто-то ссутулился над выпивкой, кто-то откинулся на спинку стула, ведя непринужденную беседу. Отличное место для тайных встреч.

Когда сквозь пелену дыма в полумраке около барной стойки Флинт заметил гордо выпрямленную спину и изящный профиль, его сердце забилось. На какой-то миг у него закружилась голова от радости.

Но вот дым рассеялся словно облака.

Флинт, должно быть, ошибся.

— Подожди меня снаружи. Я крикну, если ты мне понадобишься, — сказал он Лавею.

Помедлив, тот коротко кивнул.

У входа Флинт взвел курок пистолета. Стук сердца глухо отдавался в ушах, но ему удалось с беспечным видом протиснуться сквозь толпу ничего не подозревающих незнакомцев и подойти к мужчине с особенно прямой спиной, который сидел в одиночестве за столиком.

Лицо Редмонда было повернуто в сторону.

Флинт стоял, пока Лайон Редмонд, ничуть не удивившись, взглянул на него и приветственно поднял брови. Его ожидали.

Он действительно чертовски красив, как и говорил Мазгроув. У него были синие глаза, как и у сестры, ярко блестевшие даже в темноте, аристократическое лицо, как у Вайолет, только более мужественное и теперь заросшее щетиной.

— Добрый день, капитан Флинт. Вы собираетесь меня арестовать или застрелить? А может, произойдет что-нибудь более драматичное? — буднично произнес он.

Флинт не сводил глаз со своей «чаши Грааля».

Лайон медленно вытянул ногу и отодвинул стул, предлагая ему сесть.

Флинт так и сделал. Он пододвинул стул поближе к столу, чтобы не было видно пистолета, который он переложил из-под сюртука себе на колени и жестом подозвал буфетчицу. Похоже, она уже привыкла к атмосфере пивной, точно так же как некоторые существа привыкают жить в полной темноте в пещере, потому что сразу увидела его, и поспешила к их столику, колыхая широкой юбкой, которая казалась подвешенной на крючках. В ней была какая-то изюминка.

— Темное, пожалуйста.

Лайон сидел неподвижно, не барабанил пальцами по столу. Вид у него был совершенно спокойный.

Оба мужчины молчали, пока буфетчица не принесла эль, и Флинт не сделал первый длинный глоток.

— Я решил, что Вайолет попытается предупредить вас о моих планах, — начал Флинт.

Это развеселило Лайона:

— Попытается? Вам следовало бы знать ее лучше. Ей удалось предупредить меня. Сегодня утром я получил от нее записку, короткую и ясную. Моя сестра очень находчива. Она заплатила какому-то матросу в порту, чтобы он доставил записку на «Оливию», а один из моих людей принес ее мне. Они всегда знают, где меня найти.

Флинт не удивился. В конце концов, Вайолет удалось проникнуть и на его корабль.

— Но тогда почему…

— …я здесь? Все из-за ее постскриптума, капитан Флинт. Я решил, что мне нужно самому повидаться с вами. А Вайолет сейчас на почтовом корабле, идущем в Англию, я оплатил ее путь. Через два дня она будет дома, если, конечно, не задумает чего-нибудь еще.

Флинт чуть было не вскочил. Вайолет уехала, и он знал куда.

Он тут же одернул себя.

Редмонд едва заметно напрягся, и Флинт понял, что он вооружен. Скорее всего, под столом он держит заряженный пистолет.

Флинт заставил себя сидеть. Он здесь для того, чтобы задержать Лайона.

— Вам следует знать, что за дверью стоят десять вооруженных матросов, ожидающих моего приказа, чтобы задержать вас, Редмонд.

— Хардести, — вежливо поправил он. — Если вам не трудно, по крайней мере, здесь. Матиас у вас? С ним все в порядке?

— Он у нас. Судьба португальского пирата, проникшего на мой корабль, потрясла его. Мы решили взять его в плен. Он оказался очень полезным.

— Я слышал, Абрега выдавал себя за меня.

Губы Лайона чуть изогнулись в улыбке.

Флинт с трудом заставил себя смотреть на него и все же не мог отвести взгляда. Он был так невероятно похож на сестру.

— Больше Абрега этого не скажет.

— А!

Лайон приподнял брови, понимающе оценив необычный способ сообщить о смерти пирата.

Они снова замолчали.

Флинт с любопытством разглядывал свою давно намеченную жертву.

— Почему вы это делали?

Лайон посмотрел на него, чуть улыбаясь, потом вскинул голову.

— Прошу прощения! Вы ожидали, что я отвечу на ваш вопрос, во всем признаюсь. А мне-то говорила, что вы умны.

Он поднес кружку с элем к губам, салютуя своему преследователю, и небрежно повернулся на стуле.

— Вот в чем дело, капитан Флинт, — почти извиняющимся тоном продолжал Лайон. — Я решил дождаться вас, а не убегать. У меня на то была причина. Но если вы попытаетесь меня схватить, без борьбы я не сдамся, и уверяю вас: один из нас, если не оба, погибнут, несмотря ни на что.

Мужчины молча смотрели друг на друга. На первый взгляд два друга, два богатых джентльмена за беседой. Под столом же оба сжимали побелевшими пальцами пистолеты с взведенными курками.

— Так тому и быть, — спокойно ответил Флинт.

— Итак, любите ли вы мою сестру?

Флинт чуть слышно вскрикнул, выдав боль, будучи не в состоянии контролировать себя.

Лайон тут же повернулся к нему и выпрямился.

— Значит, вы ее действительно любите.

Голос у него был удивленный. На мгновение Ашер позавидовал тому, что Редмонды так сильно привязаны друг к другу.

Лайон глубоко вздохнул. Флинт услышал скрип его стула. Профиль Редмонда — этот упрямый подбородок, прямой нос — был так похож на профиль Вайолет, что Флунта будто пронзили в самое сердце. Он сделал вдох, пытаясь отыскать в душе чувство гнева и собраться с силами. Ему было необходимо преодолеть это странное состояние, когда кажется, что у твоего корабля пробито днище и ты идешь ко дну.

И все же Ашер предпочел не отвечать на вопрос.

— Могу я кое о чем у вас спросить, капитан Флинт?

Флинт настороженно кивнул.

— За что вы ее любите?

И снова этот братский тон чуть ли не заставил Флинта рассмеяться, несмотря на то что он рассердился.

— О чем вы?

— Я люблю Вайолет. Я должен ее любить. Она моя сестра. Я знаю, что она своенравна, капризна и, боюсь, слишком испорченна, чтобы стать хорошей женой; правда, в этом нет вины моих родителей и братьев. Она забавна, проницательна и невероятно умна, хотя никогда в жизни не использовала свой ум для чего-нибудь стоящего. Я убил бы любого, кто причинил бы ей зло. В прошлом у меня были причины сомневаться в ее благоразумии и твердости характера. Она моя кровь. Я хочу знать, за что любите ее вы.

Флинт все еще не мог заставить себя заговорить. Его чувство к Вайолет касалось только ее и его самого, к тому же, возможно, в это утро оно было под вопросом. Но сейчас перед ним сидел ее брат, человек, знавший ее всю жизнь. Флинт решил ответить за Вайолет.

— У меня очень мало опыта по части высоких чувств, мистер Редмонд. Я не умею красиво выражаться, как вы, могу лишь сказать…

Как ему описать Вайолет? Это было все равно, что попытаться описать собственное сердце, которого он никогда не видел. Он мог представить его лишь в фантазиях, чувствовал его биение, знал, что оно заставляет кровь течь по сосудам. Оно было ему нужно.

— Вы не знаете ее, мистер Редмонд, самое большее вы знаете ее как свое тело. Она часть вас. Мне же пришлось изучать ее. И ей тоже пришлось изучать себя. У Вайолет прекрасное сердце, сердце бесстрашного воина. Она бы никогда не удовольствовалась малым: ни жизнью в Суссексе, ни английским аристократом и семьянином в роли супруга, ни вышиванием и занятиями хозяйством, хотя, возможно, именно это и ожидает ее. Она отправилась в море, чтобы найти вас только на основе сопоставления скудных фактов, и ей удалось совершить то, чего не смог совершить ни один член вашей семьи и ни один человек, пытавшийся вас поймать. Она убедила меня позволить ей осуществить задуманное. А убедить меня что-то сделать практически невозможно.

— Вайолет настойчива, — печально добавил Лайон.

— А я упрям, — хмуро добавил Флинт, — и поэтому король поручил мне это дело. Она любит свою семью, но никто из вас не знает ее по-настоящему. Наверное, в этом плавании она нашла во мне все, что ей нужно. В какой-то мере она боялась лишь любить из-за вас. Но ради любви к вам она отказалась от меня. Она сделала это только для вас. — Флинт слышал, как устало звучит его голос, и на миг замолчал. — Такова Вайолет. И вы вынудили ее сделать этот выбор. Вам следует гордиться, — с горечью и иронией добавил он.

— Сказать вам, что самое нелепое?

— Разве я могу вам помешать?

— Если бы не я, вы вряд ли смогли бы узнать ее.

Флинт попытался понять смысл сказанного, медленно вдохнул, промолчал.

— Пожалуйста, продолжайте, — иронично произнес Лайон.

— Но это не меняет дела.

Лайон ничего не ответил.

— Теперь я почти понимаю, — наконец задумчиво произнес он. — Я почти понимаю, почему вы могли любить друг друга и не ранить. Вы уверены, что Вайолет вас любит?

Вопрос прозвучал очень скептически.

— Она убила человека, чтобы спасти мне жизнь. Это она убила Абрегу.

Выражение лица Лайона не изменилось, но он точно окаменел. Кончики его пальцев, обхватившие кружку с элем, побелели.

— Вот как…