– Обещайте, что не станете ездить в одиночку верхом, даже во владениях своего кузена.

Девушка услышала именно те слова, которых так опасалась. Они уже подъезжали к конюшне и вот-вот должны были оказаться на расстоянии, где их разговоры могли услышать чужие уши.

– Это еще почему? – Ее изумление вылилось в раздраженный протест.

– Трудно сказать… может, потому, что где-то поблизости, возможно даже в ваших владениях, некий негодяй схватил вашего брата, – саркастически ответил он вопросом на вопрос.

– Уверена: двух Сиборнов достаточно злодею и без меня.

– Сильно подозреваю, в данный момент у негодяя в руках лишь один, – проговорил Алекс, словно обращаясь к самому себе. – Нет лучшего средства выманить Ричарда, чем наличие его драгоценной сестрички в руках человека, от которого он так старательно прячется. Даже такой сильный, упрямый и почти неустрашимый Рич не сможет оставаться в стороне, если вы окажетесь во власти этого животного, мисс Сиборн.

– Не сможет, – согласилась она и опять тяжело вздохнула. – Этот негодяй, наверное, действительно ужасен, раз Рич столько времени от него прячется. Полагаю, вы правы. Я буду брать с собой грума.

– Спасибо. Я тоже за вас беспокоюсь и не хочу, чтобы вы попали в лапы злодея, – угрюмо произнес граф, устремив взгляд на маячившую впереди крышу конюшни. Как будто он считал, что и так сильно ей уступает.

– Тогда забудьте обо мне и найдите Маркуса прежде, чем его увезут еще дальше, – потребовала она и подавила дрожь от мысли, что этот замкнутый человек отправляется навстречу опасности ради ее братца-шалопая.

– Слушаюсь, ваша светлость! – Он отвесил насмешливый полупоклон.

– Я не имею подобного титула.

– Но, без сомнения, скоро его обретете, – мрачно пробормотал он, словно это был непростительный для нее грех.

Глава 7

Маркус Сиборн прилагал все силы, чтобы вынырнуть из странной пелены снов и теней. Он несколько раз зажмурился, с трудом приоткрыл глаза и вздрогнул. Тусклый свет освещал незнакомую узкую комнату; он был уверен: никогда раньше ее не видел. Черт, кажется, вчера он выпил столько, что хватило бы утопить целую флотилию. В голове били барабаны, уши различили собственные стоны, вдобавок внезапно затошнило.

– Выпейте-ка это, – услышал он рядом чей-то раздраженный и решительный голос.

Маркус что-то проворчал.

– Не спорьте, а делайте, что говорю! – рявкнула женщина и поступила просто: запрокинула ему голову и влила в рот столь желанную влагу, чуть не утопив в ней молодого человека.

– Г-р-р! – только и удалось выговорить Маркусу. Он сильно закашлялся: организм пытался избавиться от попавшей в трахею жидкости, не дожидаясь, пока ему помогут.

Женщина сунула ему под нос удивительно чистый ночной горшок из белой керамики и держала все то время, пока он извергал содержимое своего несчастного желудка. Маркуса бросало то в жар, то в холод, он дрожал, как больной пес, и страстно желал одного – чтобы его оставили в покое.

– Дайте мне хоть как-то прийти в себя, – завопил он.

– Я хочу этого не меньше вас, – хмуро пробормотала она, глядя, как он пытается нащупать чашку с водой, которой только что едва не захлебнулся. Казалось, она явно жалела, что не до конца его утопила.

– Тогда уходите! – грубо приказал Маркус.

– Да с удовольствием! – крикнула она.

– Уйдите и дайте наконец мне спокойно умереть.

– Дверь заперта. Мне приказали следить, чтобы вы были живы и здоровы, иначе моей семье будет худо, – сердито ответила женщина.

Тут Маркус понял: кто-то решил сыграть с ним жестокую шутку и запер в комнате с сумасшедшей.

– Наверное, чтобы хоть на пару благословенных минут избавиться от вашего сварливого языка и мерзкого нрава, – проворчал он и попытался понять, что с ним такое. Не припоминалось, чтобы хоть раз он испытывал такую жуткую слабость, даже после буйной ночи с нереспектабельными друзьями. – Черт, как будто получил дубиной по голове, – пробормотал он и попытался встать, но все вокруг закружилось, и он плюхнулся обратно.

– Почти, – согласилась его мучительница и совершенно не удивилась, когда он обнаружил на затылке здоровенную шишку.

– Могли бы хоть сделать вид, что сочувствуете, – возмутился он, ощупывая ушиб, и вздрогнул от боли; на него снова нахлынула тошнота.

– А какая вам разница?

– Мне было бы легче.

– Ничего подобного. Вы валялись бы здесь больным и жалким, а потом совсем зачахли бы, – возразила она.

Маркусу удалось выдавить кривую улыбку. Его опоили, вырубили и заперли в комнате с незнакомой ему особой. В ближайшее время он точно не заскучает.

Алекс Фортин наконец остановил усталого коня. С этого места открывался знаменитый вид на Эшбертон. В угасающих лучах позднего августовского заката поместье прямо-таки светилось и переливалось, поражало роскошью. Граф отсутствовал два дня – занимался поисками, – и все впустую, если не считать острого ощущения не в своей тарелке и еще больше нервирующих слухов. Кроме того, он еще сильнее укрепился в решении удерживать Персефону дома, пока не победит врага Сиборнов. Он проследит, чтобы она оставалась в безопасности и не потеряла задора, который так его восхищал.

Алекс постарался стряхнуть усталость, появившуюся не только от утомительной погони за призраками. Он сжал коленями теплые бока лошади и направил ее к старому особняку. Граф сожалел, что не смог привести с собой хороших новостей. Три столь видные особы просто не могли так бесследно исчезнуть в упорядоченной, многолюдной жизни Англии девятнадцатого столетия. Но создавалось впечатление, будто какая-то божественная сила унесла их на волшебный остров в море, недосягаемый для людского любопытства. И это значило только одно: Алекс что-то упустил, не заметил какой-то подсказки, каково местонахождение юного Маркуса. Да и сам враг по-прежнему оставался неуловимым, а у Рича хватало хитрости раствориться в воздухе, как будто его никогда не существовало.

Разумеется, неизвестный противник прилагал все усилия, чтобы оставаться неузнанным, и делал это успешно. Несколько недель мучительных размышлений не помогли Алексу приблизиться к разгадке его личности. Очень тревожный знак. Он ведь опытный офицер разведки, из-за чего его, собственно говоря, и передали в руки лучшего специалиста по пыткам, когда он все-таки попал в плен. Но сейчас ему не удалось обнаружить никаких следов незнакомца, похитившего не кого-нибудь, а члена богатого и могущественного клана Сиборнов. Негодяй украл парня прямо из-под носа родственников, и оба как сквозь землю провалились.

Даже цыганские таборы в большинстве своем отправились подобру-поздорову на отдаленные большие ярмарки. Оставшиеся цыгане пожимали плечами и клялись, что им никто не заказывал похищение сына лорда. Похоже, они говорил искренне – насколько вообще могли быть искренни с чужаками. Как сказал с лживой улыбкой хитрый глава табора, который бывал и во владениях Алекса: они не дураки, чтобы пойти на такое ради незнакомца. Если из-за этих драгоценных джентльменов поднимется суматоха и станет известно, кто сотворил такое, то их обязательно повесят.

– С возвращением, милорд! – поприветствовал Алекса дворецкий, пока тот старался как можно незаметнее проскользнуть и укрыться в личных покоях герцога Деттингема.

– Спасибо, Хьюз. Полагаю, мне следовало догадаться, что нечего и пытаться прошмыгнуть мимо вас, чтобы привести себя в приличный вид до того, как на мое возвращение обратят внимание.

– Вероятнее всего, да, ваша светлость. Я пришлю к вам младшего лакея. У него есть навыки камердинера, он поможет вам привести себя в порядок. Я полагаю, ваш собственный слуга наслаждается отпуском, который вы ему даровали на то время, что у нас гостите.

– Так и было бы, если бы я не забыл его нанять.

– Прошу прощения, лорд Калверкоум. Это, конечно, не мое дело, но меня восхищает подобная независимость.

– Очень мило с вашей стороны. – Алекс задавил жалкий смешок, ибо мажордом Джека только что мягко упрекнул его за несостоятельность.

– Так я пришлю Амоса, он поможет вам переодеться к ужину. У вас, кажется, был трудный день?

– Да. И еще, если можно, горячей воды для ванны. Я пока не рискну показаться перед всеми в гостиной. Ужин подадут в обычное время?

– Конечно, милорд. Леди Сиборн все еще развлекает гостей, которые остались у нас со дня свадьбы его светлости, – сообщил Хьюз. Судя по предельно усталому тону дворецкого, гостеприимство было уже на исходе.

– Жаль, я не задержался еще на пару часов, – с сожалением произнес Алекс и заметил в глазах Хьюза некоторое сочувствие. – Но раз уж я здесь, мне лучше поторопиться, – добавил он и взбежал по изящной лестнице с высокими ступенями.

По пути в герцогские апартаменты он решил, что получаса на приведение себя в порядок ему будет мало, все-таки оброс жуткой разбойничьей бородой и испытывал неотложную необходимость смыть с себя дорожную грязь. Только после этого он мог предстать перед всеми леди и джентльменами, не говоря уже о серо-зеленых глазах и скептичной улыбке привередливой Персефоны Сиборн.


– Добрый вечер, лорд Калверкоум. Как мило, вы еще раз почтили нас своим присутствием, – услышала Персефона голос своей дальней родственницы Корисанды Беддингтон, как только граф перешагнул порог малой гостиной.

Этим вечером здесь собралась вся семья и самые упорные оставшиеся гости. Персефоне показалось, или в тоне говорившей действительно прозвучали хрипловатые, почти мурлыкающие обольстительные нотки.

– Добрый вечер, миссис Беддингтон, – поздоровался Алекс и вскинул черную, как смоль, бровь. Это был намек, что он в курсе объявленной на него охоты и отнюдь не планирует попадаться в ловушку какой бы то ни было гарпии.

Персефона с трудом сдержалась, чтобы не метнуть на родственницу грозный взгляд и ехидно улыбнуться, но ей очень хотелось понаблюдать за ними обоими. Граф стремительно миновал прилипчивую Корисанду, отчего главная семейная соблазнительница недовольно надула губки и неспешно направилась к какому-то мужчине средних лет. Ее походка ясно намекала Калверкоуму, что напрасно он отказался от такой опытной любовницы, особенно если учесть: у него вряд ли будут другие возможности утолить свои мужские потребности после респектабельного приема. К несчастью для Корисанды, лорд Калверкоум явно не сожалел о пропущенном приглашении и целиком сосредоточился на том, чтобы поприветствовать хозяйку дома, при этом стараясь избегать têteà-tête с обеими дамами, правда, по совсем разным причинам.

Но Персефоне все же удалось улучить минутку и оказаться с ним наедине.

– Узнали что-то полезное? – тихо спросила, стараясь не выделяться из светского гомона в гостиной.

– Только неясные слухи, – ответил он столь же теплым тоном.

Корисанда при этом чуть не позеленела от зависти, хотя Персефона сильно сомневалась, что кузина стала бы так сильно завидовать, если бы знала тему обсуждения – не тайная любовная встреча, а поиски Маркуса.

Персефона вложила в ответный взгляд максимум безразличия, хотя и понимала: нажила себе настоящего врага – годы периодически вспыхивающей неприязни превратились теперь в открытую зависть и ненависть. «Зачем жалеть о потере призрачной возможности подружиться с женщиной, с которой у меня нет ничего общего?» – такая мысль мелькнула в голове девушки, Персефона повернулась спиной к родственнице, и ее глаза встретились с доброжелательными глазами графа. От него не укрылась их молчаливая размолвка.

– Хотите, я пофлиртую с ней и тем самым отодвину вас в тень? Просто для виду. Моя нелюбовь к притворству родилась раньше, чем я научился его распознавать, но, возможно, это немного улучшит ее отношение к вам, – предложил Алекс.

К его удивлению, Персефона засияла такой искренней улыбкой, что Корисанда наверняка еще сильнее возненавидела свою молодую и обеспеченную родственницу, к тому же по праву рождения состоявшую в клане Сиборнов, а не вошла в него только недавно.

– Нет, спасибо. Это породит в ней бессмысленные надежды, а кроме того, бедный лорд Эмблеби будет чувствовать себя вдвойне отвергнутым. Ее лесть – бальзам для его разбитого сердца, – ответила Персефона, то есть на сей раз легкомысленно отнеслась к чужим сердечным делам.

Она поняла свой промах, только когда увидела в проницательных глазах графа некоторое неодобрение. Ее взгляд стал умоляющим.

– Несомненно, с моей стороны очень нескромно обсуждать личные дела людей. Буду вам очень благодарна, если вы забудете об этих моих словах, – тихо добавила она.

– Разумеется, на некоторое время забуду, хотя меня не удивляет, что он решил рискнуть своим состоянием, – ответил Алекс. Его понимающая улыбка ясно показывала: нет смысла притворяться. Понятно, добродушный пэр предлагал свою руку леди Сиборн, но, к своему несчастью, в итоге получил отказ.

– Моя мать слишком любила отца, чтобы выйти замуж за старинного друга, только бы не жить в одиночестве.