– Во время битвы при Редмуре сэр Рис был еще ребенком, и мы не можем осуждать его за действия его отца. Во всяком случае, эта битва была очень давно, а нам с отцом надо подумать о твоем будущем, а не о том, чего уже не вернешь.

Вскоре графиня заснула в своей постели, а Филиппа решила, что впредь будет меньше говорить и больше слушать. Несмотря на усталость, она не могла заснуть. Ее одолевали те же сомнения и страхи, что и в Пембруке: она боялась, что сэр Рис все же выдаст их. Она должна уговорить мать избавиться от настойчивой опеки этого джентльмена.

Убедившись, что мать крепко спит, Филиппа осторожно встала с постели и бесшумно проскользнула к двери. Отодвинув задвижку, девушка открыла дверь и вышла на лестничную площадку. Она оказалась в кромешной темноте: взять со стола подсвечник с зажженной свечой она побоялась. Постояв минуту-другую, Филиппа подождала, пока глаза привыкнут к темноте, и только сделала несколько шагов, как споткнулась обо что-то мягкое.

– Питер, – шепотом позвала она. Но прежде, чем она успела разглядеть спящего человека, тот быстро вскочил на ноги, одной рукой крепко прижал ее к себе, а другой зажал ей рот.

– Господи, это никак вы? Неужели та ночная встреча с грабителем в Милфорд-Хейвене вас ничему не научила? – раздался в темноте чей-то хриплый шепот.

Она попыталась вырваться из неожиданного плена, но силы были слишком неравны. Филиппа вдруг поняла, что попала в руки того самого человека, от которого решила во что бы то ни стало избавиться.

– Обещайте, что не закричите, если я не стану зажимать вам рот, а то от вашего крика проснутся все постояльцы трактира! Если не закричите, то кивните головой, – предложил ей этот ненавистный и вездесущий сэр Рис.

Филиппа кивнула, и он убрал руку. Девушка облегченно вдохнула воздух: еще немного, и она бы начала задыхаться. Она почувствовала, что у нее подкашиваются ноги, и, чтобы не упасть, прислонилась к стене.

Сэр Рис обхватил ее за плечи и, не говоря ни слова, повел вниз по лестнице. Подойдя к большому залу, где стояли обеденные столы, он открыл дверь и буквально втолкнул туда Филиппу.

– Нам надо поговорить с глазу на глаз, а здесь никто не помешает, – сказал он.

Девушка попыталась возразить, но он нетерпеливо замахал на нее руками.

– А теперь я хотел бы услышать от вас, почему вы так поспешно покинули свою комнату, что не успели как следует одеться? – спросил сэр Рис, глядя на ее оголенное плечо и кое-как застегнутый лиф платья. – Я правильно понял, что ваша мама ничего не подозревает о вашей выходке? Что вы снова затеяли? Хотите найти Питера Фиэрли?

Она чуть было не сказала «да», но заметила, как пристально, не сводя глаз, он смотрит на нее. Она покраснела от смущения и… гнева.

– Да как вы смеете меня допрашивать?! – раздраженно проговорила Филиппа и резко повернулась, направляясь к двери, но он крепко схватил ее за руку.

– Я имею на это полное право, так как взял на себя обязанность отвечать за вашу безопасность.

– Вас об этом никто не просил! – отпарировала она.

В зале никого не было, и ее голос звонко разнесся по помещению. Филиппа испугалась, что может кого-нибудь разбудить в общей комнате и в номерах. Не хватало еще, чтобы кто-нибудь спустился и стал выяснять, кто шумит и не дает спать. Было холодно, и девушка подошла к очагу, где еще тлели угольки. Вдруг Филиппу словно озарило: как она может оставаться один на один с мужчиной, которого считает своим заклятым врагом? Когда на дворе глубокая ночь? Она догадалась, почему дрожит, – явно не потому, что ночь выдалась довольно холодной.

– Сэр, позвольте мне вернуться в свою комнату. Я валюсь с ног от усталости, – едва слышно сказала она.

– Если б вы в самом деле устали, то не бродили бы по коридору. Я отпущу вас только тогда, когда вы объясните мне столь странное поведение, – сухо ответил он.

– Пусть это вас не беспокоит. Я не обязана отвечать на ваши вопросы, сэр! – закипая от гнева, воскликнула Филиппа.

Ее возмущало, что он, обращаясь к ней, не называет ее «миледи» – согласно ее титулу и положению.

– Если вам хочется услышать мое объяснение, то знайте: я действительно искала Питера.

– Зачем?

– Как я уже сказала, это вас не касается. Я… я… – Она лихорадочно подыскивала подходящую случаю причину и выпалила первое, что ей пришло в голову: – Просто я хотела поговорить с ним о некоторых вещах, касающихся нашего путешествия… Я не хотела беспокоить маму…

– Вы считаете, что это единственная причина не беспокоить вашу маму? – строго спросил сэр Рис.

– Вы предполагаете, что…

– Зачем мне что-либо предполагать, если факты говорят сами за себя? Вы просыпаетесь среди ночи, выбегаете полуодетая из своей комнаты и ищете верного сквайра своего отца! Это наводит меня на размышления!

Ее охватила такая ярость, что она занесла руку, чтобы влепить ему звонкую пощечину, но он схватил ее руку с такой силой, что она закричала от боли.

– Кошечка явно взбесилась, – пробормотал он едва слышно.

Филиппа стала вырываться, но он сжал ее руку еще сильнее. Зажмурившись от боли, девушка поняла, что на руке останутся синяки. Наконец он отпустил ее, и она быстро отошла от него на безопасное расстояние.

– Как вы смеете? – закричала она, чуть не плача. – Как вы смеете намекать, будто мы с Питером… – Она не договорила, задохнувшись от гнева. – Питер честный человек! Мы доверяем ему во всем, а мой отец доверил ему даже наши с мамой жизни…

– Я не сомневаюсь в этом, – угрюмо проговорил сэр Рис, – но ваш отец уверен, что Питеру Фиэрли можно доверить и вашу честь?! Вы выбегаете из своей комнаты поздно ночью, ищете его в кромешной тьме, беспокоитесь, что он поздно вернулся…

– Это сущая правда! – подтвердила она, сверкнув своими красивыми зеленовато-голубыми глазами. – Вы хотите добиться от меня подтверждения, беспокоюсь ли я о благополучии Питера, и потом подвести под это какое-нибудь неблаговидное объяснение? Представляю, каково живется людям, которым по воле рока приходится зависеть от вас!

Он молча смотрел, как вздымается от гнева ее девичья грудь. Заглядевшись на нее, он пропустил ее издевательский намек мимо ушей и любовался ее совершенной красотой, отметив про себя, что Филиппа еще более красива, чем была ее мать в этом возрасте, когда он восьмилетним мальчиком встретил ее на рынке. Вдруг он помрачнел от мысли, что, хотя Филиппа и выглядела девочкой-подростком, на самом деле она таковой не была. Доказательство было у него прямо перед глазами. «Она настолько красива, что легко могла влюбить в себя всю мужскую часть придворных вдовствующей герцогини Маргарет», – подумал сэр Рис. Правда, сейчас она ищет преданного сквайра ее отца, человека немолодого и небогатого, который годится ей скорее в отцы, чем в любовники. Но не торопится ли он с выводами? Она в самом деле ищет Питера Фиэрли только для того, чтобы обсудить предстоящее путешествие? Сэр Рис очень хотел бы в это верить. Она так молода – шестнадцать, самое большее семнадцать лет, – и он был уверен, что ее родители строго следят за окружением своей дочери. К тому же девушка не только божественно красива, но и благородного происхождения. Ее родители обеднели только из-за того, что отец Филиппы был вынужден жить в изгнании в Бургундии. Может быть, она уже догадалась, как трудно будет ее отцу подыскать ей подходящего жениха. Как, должно быть, ей неприятно об этом думать…

Сэр Рис тяжело вздохнул. Он должен доказать ей, что при сложившихся обстоятельствах ее опрометчивое поведение очень опасно.

– Леди Филиппа, я надеюсь, вы понимаете, какое вы и ваша матушка переживаете сейчас трудное и опасное время. Это обязывает вас быть очень осмотрительной. – Заметив, что она хочет перебить его, сэр Рис остановил ее, многозначительно подняв руку. – Выслушайте меня внимательно. Я не могу объяснить себе, с какой стати вы ищете сквайра вашего отца в столь неподходящее время. Сейчас глубокая ночь! Эта необдуманная выходка может обернуться непоправимым несчастьем. Вы слышите?

– Слышу, – недовольно процедила Филиппа сквозь стиснутые зубы. – Я хотела бы узнать, почему вы спали под нашей дверью, а не в общей спальне, как вы нам сказали?

– Охотно объясню. Я взял на себя обязанность быть вашим защитником, – просто ответил он. – Хотя война закончилась, в стране сейчас очень неспокойно. Всюду рыщут люди короля, а солдаты, свободные от службы, могут создать неразрешимые проблемы для беспечных девушек. Уверен, что вы сами догадались, что я имею в виду.

– Так кто вы – наш защитник или тюремщик? – холодно спросила она, и его глаза потемнели. – Я имела в виду… я не понимаю… почему вы назначили себя нашим охранником.

Он пожал плечами:

– Возможно, потому, что сама Непорочная Дева Мария вразумила меня взять на себя эту обязанность. Или вы считаете, госпожа, что этого недостаточно?

Филиппа надменно вскинула голову, отчего ее густые волосу цвета спелой ржи тяжелой волной рассыпались по плечам и спине. Ему нестерпимо захотелось прижать ее к себе и погрузить свои пальцы в это золотое благоухающее море. О чем она думает, появляясь перед мужчиной глубокой ночью, когда кругом ни души? Она не знает, что такое благопристойное поведение? Неужели она не осознает, какой соблазн охватывает мужчину, когда он сталкивается с ней в безлюдном месте? Он постарался взять себя в руки. Что с нее возьмешь? Она слишком молода и неопытна, но, к счастью, под его защитой! А уж он умеет управлять своими чувствами.

– Я не уверена, – холодно проговорила Филиппа, – рады ли мы с мамой, что вы стали нашим защитником и покровителем. А теперь, сэр, отойдите в сторону и позвольте мне вернуться в нашу с мамой комнату!

Он кивнул и, посторонившись, пропустил ее к двери, не смея прикоснуться к ней.

– Разумеется, леди Филиппа, я буду стоять на часах у вашей двери столько, сколько потребуется для вашей безопасности, – глухо проговорил он.

Она не удостоила его ответом и, пройдя мимо него, поднялась в свою комнату.

Сэр Рис покорно пошел за Филиппой и, когда дверь за ней закрылась, сел под дверью. Он был настолько очарован, словно она бросила ему в глаза волшебную пыль и, околдовав его, похитила его душу. Как такое могло произойти с ним? Да еще так неожиданно? Это произошло не только потому, что она божественно красива и от одного взгляда на нее у него замирало сердце. Его привлекали в ней ее душевность и смелость, и он молился, чтобы эти качества не ввергли ее в очередное опасное предприятие.

Он мучительно размышлял над тем, спешила ли она на встречу с любовником, или это игра его разгоряченного воображения. И имеет ли он право обсуждать ее поведение.

Он загадочно улыбнулся. Определенно она презирает его. Но почему? Из-за того, что он теперь владеет землями, которые раньше принадлежали ее отцу? Она думала, что, приехав в Англию, найдет поместья и усадебный дом своего отца заброшенными и опустевшими? И ей ни разу не приходило в голову, что победитель всегда награждает своих сторонников за верную и доблестную службу? Разве при дворе герцогини Маргарет происходит не то же самое?

Как только он узнал графиню Роксетер, то не задумываясь предложил ей свою защиту. Он понимал, что испытали ее родители, когда их единственная дочь последовала за мужем в изгнание и они не могли ей ничем помочь. А теперь еще эта серьезная болезнь, поразившая ее отца, сэра Дэниела. Раз они добрые соседи, то он – сэр Рис Гриффит – просто обязан оберегать дочь своих соседей! Он не ожидал такого враждебного отношения к нему от леди Филиппы, внучки его соседей! Сэр Рис печально вздохнул. Они будут вместе еще несколько дней. Что бы ни творилось в его душе, он умеет владеть собой, и у него достаточно силы воли, чтобы сдержать свое растущее чувство к Филиппе. Ее поведение показалось ему не совсем достойным девушки их круга, и она, догадавшись об этом, почувствовала себя оскорбленной. Но у него впереди будет достаточно времени, чтобы исправить ошибку и загладить свою вину.

Начинало светать. Сэр Рис зорко всматривался в предрассветную мглу и прислушивался к малейшему шороху.


Оказавшись в своей комнате, Филиппа почувствовала, как вся дрожит от гнева, посылая проклятия человеку, сидевшему под их дверью. Ее план провалился, и все из-за него! Она понимала, что Рис Гриффит скорее умрет, чем покинет свой пост. Ей надо срочно придумать, как поговорить с Питером с глазу на глаз.

Чтобы дать выход своему раздражению, она изо всех сил ударила набитую сеном подушку и легла в постель, но мысль, что навязчивый страж сидит у них под дверью, не давала ей покоя. Она поняла, что ее ждет бессонная ночь. Еще ни один мужчина не позволял себе так дерзко и нагло разговаривать с ней! Ни в свите герцогини Маргарет, ни при дворе королевы Елизаветы в Вестминстере никому даже в голову не пришло бы допрашивать ее, леди Филиппу Телфорд! Сэр Рис был полон ненависти и злобы, а она не нашлась, как доказать ему, что его подозрения совершенно беспочвенны. Питер – их добрый и преданный друг, который знает ее с самого детства. Она даже представить себе не могла, что кто-то вообразит, будто Питер – при этой мысли Филиппа густо покраснела – ее возлюбленный! Они испытывали друг к другу привязанность, и только.