Кэрол Мортимер - Графиня и донжуан

Он заставил себя расслабиться и улыбнулся Джулиет:

- Обычный вопрос по поводу поместья, который он хотел обсудить со мной.

Джулиет выглядела прелестно. Розовое платье так шло к ее волосам. На руках были белые перчатки, а над головой она держала розовый зонтик, укрывавший ее лицо от палящих солнечных лучей. Взглянув на грудь в низком вырезе платья, Себастьян ощутил острое, почти болезненное желание.

- Может быть, пристанем к острову? - предложил он.

Голос Себастьяна был хриплым, и Джулиет почувствовала, как краска заливает ее щеки. Отведя взгляд от его лица, она обернулась и посмотрела на остров в середине озера. Остров был большой, поросший лесом. Этот лес скроет их от любопытных глаз.

- Дамы нынче днем пишут письма или сплетничают в гостиной, а джентльмены отправились в деревню, - заметил Себастьян.

Джулиет вспыхнула. Она поняла, что Себастьян прочел ее мысли.

- Тогда мы, наверное, могли бы исследовать остров…

- Я не остров хочу исследовать, Джулиет, - прошептал Себастьян и решительно направил лодку к берегу.

Она с упреком взглянула на него:

- Не дразни меня, Себастьян!

- Ты так красива, когда краснеешь.

Лодка причалила к острову, Себастьян спрыгнул на берег и протянул руку Джулиет. Она прекрасно понимала, на что соглашается, принимая его руку. Эта мысль и волновала, и пугала ее. Тело заныло при одном только воспоминании о поцелуях Себастьяна.

- И все равно… - сказала она, подавая, ему руку, - с твоей стороны дурно подшучивать надо мной.

- Я не шучу, Джулиет, - серьезно заверил ее Себастьян и увлек под сень деревьев.

- Вы спешите, милорд? - задыхаясь, спросила Джулиет, она почти бежала, примеряясь к его широким шагам.

Себастьян замедлил шаг.

- Теперь вы меня дразните, миледи.

- Вовсе нет, Себастьян.

Себастьян улыбнулся и окончательно выкинул из головы неприятный разговор с Бэнкрофтом и Греем. День был прекрасным. Солнце пригревало, в деревьях щебетали птицы. И Джулиет была рядом.

- Только когда они углубились в лес, Себастьян понял, что плохо подготовился к тому, что собирался сделать. Следовало бы взять с собой хотя бы покрывало, чтобы застелить траву. Впрочем, он всегда отличался находчивостью.

Себастьян принялся стаскивать сюртук. Его камердинера, наверное, удар хватит, когда он увидит сюртук весь в пятнах от травы, но чувства Лорента сейчас волновали Себастьяна меньше всего. Он опустился на свой сюртук и протянул Джулиет руку.

- Мы просто поговорим, если хочешь… - сказал он, видя, что она колеблется.

Джулиет и сама не знала, чего хочет. То есть знала, конечно… но заниматься этим при свете дня! Себастьян уже видел ее обнаженной, и не это смущало ее, а то, что кто-нибудь может случайно увидеть их.

Джулиет знала, что остальные гости Бэнкрофтов заняты своими делами, но что, если кто-нибудь из них все же решит прокатиться на лодке? Скандал будет ужасный, а черная вдова уже устала от скандалов.

- О чем мы будем говорить? - спросила она, грациозно опускаясь рядом с Себастьяном.

Джулиет поймала себя на мысли, что потеряла всякий стыд с той минуты, как Себастьян вошел в ее спальню. Он пожал плечами:

- Может, о твоем детстве? Оно было счастливым?

- Очень. - Джулиет вздохнула, расправляя юбку. - Мои родители были добрыми и очень любили меня.

- Мои тоже, - кивнул Себастьян. - Мне было шестнадцать, когда они погибли.

Он никогда никому раньше не рассказывал о той боли, которую испытал, потеряв родителей.

- А мне было восемнадцать, когда моих родителей не стало.

- Я не знал, - сказал он и сжал ее руки. - Ты скучаешь по ним?

- Всегда. А ты?

- Всегда, - повторил он.

Хоук всегда был ему хорошим другом, Люциан - человеком, которому хотелось подражать, а младшая сестра Арабелла для братьев как солнечный лучик. Но родители - совсем другое дело. У них был счастливый брак, они любили друг друга и окружили любовью четверых детей. Единственным утешением, которое осталось у детей после их смерти, последовавшей почти двенадцать лет назад, стало то, что двадцатипятилетний брак был счастливым до самого конца.

Себастьян редко говорил об этом. Тогда, в шестнадцать лет, потеря родителей стала для него настоящим ударом. Как и для Джулиет.

- Твой брак был не таким счастливым? - осторожно спросил он.

Джулиет тут же напряглась:

- Я бы предпочла не говорить об этом.

- Крествуд был чудовищем?

- Я же сказала, что не хочу говорить об этом, - повторила Джулиет и взглянула на него потемневшими глазами.

- Нет, ты сказала, что не хочешь говорить о своем браке, а не о Крествуде.

Себастьян вдруг разозлился. Настолько, что ему хотелось намеренно ужалить Джулиет, причинить ей боль. И он понятия не имел почему. Может быть, потому, что Джулиет невольно вынудила его заговорить о родителях? Нет, скорее всего, причиной тому новые обвинения Бэнкрофта.

- Это одно и то же, - холодно сказала Джулиет.

- Ты не любила его?

- Я не любила его, - согласилась она.

- Может быть, даже ненавидела?

Она сверкнула глазами:

- Ненависть - разрушающее чувство.

Это совсем не ответ!

- Джулиет, я знаю, что твой брак не был счастливым…

- Себастьян, если ты продолжишь этот разговор, я вынуждена буду просить тебя отвезти меня домой.

Будь проклят Бэнкрофт. Будь проклят Грей. И Долли тоже. К черту всех, кто не верит в невиновность этой женщины, и так уже немало вынесшей.

- Прости, Джулиет. Я не имел права расспрашивать тебя о личном.

Теперь Джулиет чувствовала себя виноватой. Себастьян делил с ней постель, стал ее любовником, естественно, что ему интересна ее жизнь. Она глубоко вздохнула:

- Это я должна извиниться, Себастьян. Если кто и имеет право задавать вопросы, то только ты. Просто… мой брак был устроен родителями. Я уверена, они считали, что сделали хороший выбор. В конце концов, Крествуд был графом, героем войны, адмиралом. - Она устало вздохнула. - И старше меня на тридцать лет. С устоявшимися принципами и убеждениями. Некоторые из них не препятствовали счастливому браку, но вот одно… Он считал, что жена - это нечто вроде движимого имущества, которое можно использовать как заблагорассудится.

Себастьян протянул руку и нежно коснулся ее бледной щеки.

- Он считал, что женщина не должна получать удовольствие в постели?

Как и многие мужчины его класса, с горечью подумал Себастьян. Для удовольствия были любовницы, а жена нужна была исключительно для того, чтобы рожать наследников. Вот почему многие замужние дамы после рождения наследника заводили себе любовников.

- Это не… неподходящий разговор, Себастьян!

- Ты совершенно права, моя дорогая Джулиет, - сказал он и откинулся на спину. - Обсуждать с женщиной ее мужа, когда собираешься заняться с ней любовью, по меньшей мере неприлично.

Мягко взяв Джулиет за плечи, Себастьян заставил ее лечь. Солнце блестело на ее темных шелковистых волосах, искрилось в изумрудном омуте глаз, придавало матовой коже лица золотистый оттенок.

- Ты самая красивая женщина из всех, что я знаю, - прошептал он.

Джулиет улыбнулась:

- Тебе больше не нужно осыпать меня цветистыми комплиментами, Себастьян, разве ты не видишь, что я сдалась?

- В самом деле? Ты сдалась, Джулиет? Или мне стоит постараться, чтобы окончательно завоевать тебя?

Неожиданно он придвинулся совсем близко. Так близко, что Джулиет ощутила тепло его тела. Увидела золотистые крапинки в глазах цвета темного меда.

- Постараться, милорд? - переспросила она, облизнув пересохшие вдруг губы.

- Я готов на большее, Джулиет, - сказал он и поцеловал ее.

Губы Джулиет приоткрылись, она жадно ответила на поцелуй, запустив пальцы в его темные густые волосы. Несколько часов, прошедшие с того момента, когда они были вместе, показались ей вечностью. Ей нравилось ощущать вкус его поцелуя на своих губах, чувствовать прикосновение его рук к своему телу.

Себастьян расстегнул ее платье, и оно соскользнуло с плеч. Он увидел грудь под тонкой тканью сорочки, и глаза его потемнели. Склонив голову, он прильнул губами к одному из напряженных сосков. Джулиет застонала, когда рука Себастьяна скользнула меж ее бедер и нащупала там набухший бутон.

Себастьян был поражен тем, как страстно откликалась Джулиет на любое его прикосновение. Никогда еще женщина так не раскрывалась перед ним.

- Себастьян…

- Да, Джулиет?

Она смущенно улыбнулась:

- Ты сказал, что покажешь, как… как я могу прикасаться к тебе…

Себастьян замер. Джулиет смотрела на него сияющими зелеными глазами, волосы рассыпались по ее плечам, грудь туго натягивала тонкую ткань сорочки, соски напряглись.

- Можно? - прошептала она и коснулась пуговицы на его брюках.

- Да, - почти беззвучно выдохнул он, чувствуя, как возбуждена его плоть.

- Прости, если я буду неловкой, - тихо сказала Джулиет, медленно расстегивая восемь пуговиц слегка дрожащими руками.

Она облизнула пухлые губы, и Себастьян застонал, представив себе, как эти нежные губы касаются его плоти. Сжав зубы, он заставил себя лежать спокойно, но как ему хотелось… как ему нужно было…

- Эй, на острове!

Джулиет испуганно отпрянула, словно ее окатили ледяной водой. Что бы там ни говорил Себастьян, кто-то из гостей все же решил выбраться на остров! И этот кто-то вот-вот застигнет Себастьяна и Джулиет в весьма компрометирующем виде…

- Что тебе нужно, Грей? - резко спросил Себастьян.

Мужчины стояли на деревянных мостках, к которым была привязана теперь и лодка Грея. Себастьян был без сюртука, но, по крайней мере, ему удалось застегнуть рубашку. Он поспешил навстречу Грею, давая возможность Джулиет привести себя в порядок.

Грейсон нахмурился.

- Может быть, я хочу уберечь тебя от непоправимой ошибки? - сказал он наконец.

- Потрудись объясниться.

- Ваше отсутствие, твое и графини, сегодня утром уже породило слухи среди гостей. Тот факт, что вы исчезли вместе, не остался незамеченным.

- И что?

Грей вздохнул:

- Себ, предполагалось, что ты вытянешь правду из этой женщины, а не станешь предметом сплетен.

- Неужели? - резко сказал Себастьян. - Когда мы беседовали вчера втроем, у меня создалось впечатление, что я вправе сам выбирать способ достижения цели.

Грей бросил взгляд на заросли деревьев за спиной Себастьяна.

- Себ, ты не находишь, что графиня неподходящий объект для влюбленности?

- Черт возьми, я не влюблен в нее! - Себастьян сверкнул глазами.

Как и все женщины до нее, графиня была для Себастьяна всего лишь романтической связью и значила для него не больше, чем все прочие. Грей изучающе посмотрел на него:

- Прежде мне казалось, что план Бэнкрофта хорош, но теперь… теперь я боюсь за тебя, Себ.

- Не вижу причин.

- Я знаю тебя, Себ. И прекрасно знаю о том, что честь и гордость для Сент-Клеров превыше всего. Для светского общества ты - беспутный прожигатель жизни, но я-то знаю, что скрывается за этим фасадом.

- Ты не так уж хорошо знаешь меня, Грей, иначе никогда бы не поддержал обвинения Бэнкрофта против леди Бойд. Не волнуйся, скоро вы получите доказательства ее невиновности. И как только это произойдет, я хочу, чтобы ты больше не показывался мне на глаза.

Грей мигнул:

- Себ…

- Зачем ты здесь, Грей? Зачем тебе понадобилось нарушать наше уединение и препятствовать моим попыткам обольстить леди Бойд?

Говоря по правде, Себастьян не был уверен, кто кого обольщает в данном случае, ведь это он сгорает от неутоленного желания…

Несколько мгновений Грей внимательно смотрел на Себастьяна, потом глубоко вздохнул:

- Не могу передать, насколько я сожалею, что сложившаяся ситуация поставила под удар нашу дружбу.

- Может быть, в будущем я смогу простить тебя, - устало сказал Себастьян. - Но сейчас давай сосредоточимся на настоящем, согласен?

Грей кивнул:

- Я отправился искать тебя потому, что к Бэнкрофтам прибыл еще один гость. Он останется, по крайней мере, на ночь, чтобы присутствовать на сегодняшнем бале. Я подумал, что, раз это твой родственник, ты, возможно, захочешь поприветствовать его.

- И еще ты подумал, что это хороший предлог, чтобы явиться сюда и спасти меня от меня самого?

Только родственника ему тут недоставало, подумал Себастьян.

- Я уже говорил, что беспокоюсь за тебя…

- А я ответил, что в этом нет необходимости. Леди Бойд значит для меня не больше, чем все прочие женщины, которых я соблазнил за последние десять лет.