Кэрол Мортимер - Графиня и донжуан

Руки Джулиет отчаянно дрожали, и она сцепила их за спиной. Себастьян нахмурился:

- Я не обвинял вас.

- Нет?

Джулиет вздернула подбородок, глаза ее гневно сверкали.

- Нет, - резко ответил Себастьян. - Верно лишь то, что мы с Долли были не правы, повторив… слухи, возникшие после внезапной смерти вашего мужа. Однако своего мнения мы не высказывали.

- Может быть, вы сделаете это сейчас? - спросила Джулиет, охваченная яростью.

Нет, Себастьян предпочел бы этого не делать. Джулиет была сейчас в таком состоянии, что любые его слова, особенно касающиеся обстоятельств смерти ее мужа, были бы восприняты неправильно.

- Возможно, слухов не было бы, если бы вы рассказали о том, как скончался ваш супруг…

- Что вы хотите услышать, лорд Сент-Клер? Что слуги уверены, будто слышали, как я кричала на Эдварда за несколько минут до его смерти? Что я ненавидела мужа и желала избавиться от него? Что я собственноручно столкнула его с лестницы в надежде, что он сломает себе шею?

Нет, он не хотел этого слышать. Себастьян даже представить себе не мог, чтобы эта прелестная утонченная женщина была способна на расчетливое убийство. До какого отчаяния она должна была бы дойти, чтобы желать смерти мужу…

- Все так и было? - спросил он после долгого молчания.

- О нет, милорд, - ответила Джулиет, безрадостно улыбнувшись. - Я не собираюсь вам ничего говорить. Вы сами должны решить, что считать правдой.

- Это будет довольно затруднительно, учитывая, что вы отказываетесь выступить в свою защиту.

- Я не так наивна, чтобы пытаться доказывать что-либо человеку, который уже признал меня виновной.

- Вы ошибаетесь, мадам.

- В самом деле? - сказала Джулиет со злостью. - Все свидетельствует об обратном, милорд.

Себастьян никогда еще не испытывал такого отчаяния. Разве она не видит, что ее слова, ее нежелание защитить себя лишь укрепляют уверенность остальных в ее виновности?

Джулиет молча смотрела на него, и в ее изумрудных глазах застыл лед.

- При данных обстоятельствах, милорд, вас, вероятно, радует, что я не приняла ваших ухаживаний всерьез?

- Мои ухаживания, как вы это называете, не были серьезными, - холодно отозвался Себастьян.

- О, конечно. - Джулиет бросила на него уничтожающий взгляд. - Всем известно, что лорд Себастьян Сент-Клер никогда ничего не воспринимает серьезно!

Она снова оскорбила его, и Себастьян понял, что у него нет защиты против этих оскорблений… Долли считала, что Себастьян, если захочет, может изменить свою жизнь. Не важно, третий сын или нет, он не должен вести праздную жизнь, которая до этого момента его вполне устраивала. Еще двенадцать часов назад у Себастьяна не было никаких оснований сомневаться в правильности своего образа жизни.

- Надеюсь, вы простите меня, леди Бойд, у меня назначена встреча. - Он отвесил вежливый поклон. - Примите мои извинения за слова, которые вы невольно услышали и которые могли задеть вас. Уверяю вас, ни леди Бэнкрофт, ни я не хотели оскорбить вас.

Повернувшись, Себастьян пошел прочь. Джулиет смотрела ему вслед, и слезы душили ее. Она знала, что больше он не будет навязывать ей свое общество.

- Ты тоже здесь, Грей? - Себастьян даже не пытался скрыть свое удивление при виде друга.

Ровно в десять часов он явился в кабинет Бэнкрофта и застал там лорда Грейсона. С нескрываемым раздражением Себастьян отказался от предложения графа Бэнфордского занять место напротив него, за большим, крытым кожей столом. Достаточно он уже посидел вот так перед старшим братом Хоуком, считавшим своим долгом устраивать Себастьяну нагоняй.

- Благодарю вас, я предпочитаю стоять, - сказал он графу и встал спиной к окну, сжав руки за спиной.

Граф кивнул.

- Моя жена сказала, что у вас с леди Бойд вышла размолвка?…

- Что за… - Себастьян помрачнел. Он считал, что его разговор с Долли останется между ними. Впрочем, часть этого разговора слышала Джулиет Бойд… - Долли не имела права передавать вам наш разговор, - запротестовал он.

- Боюсь, именно это она и сделала. - Лицо графа выражало сожаление и в то же время решимость. - Видите ли, не в наших интересах, чтобы вы ссорились с леди Бойд.

- «Не в наших интересах»? - Себастьян с удивлением посмотрел на графа и Грея. - Может мне кто-нибудь объяснить, что здесь происходит?

- Успокойся, старина, - отозвался Грей.

- Не думаю, что это возможно, - огрызнулся Себастьян.

- По крайней мере, выслушай Бэнкрофта.

Граф встал, словно желая привлечь внимание к своим словам.

- Две недели назад вы обратились к моей жене с просьбой пригласить сюда графиню, и она ответила, что уже направила приглашение. Вас это не удивило?

- С чего бы? - Себастьян пожал плечами. - Они ведь когда-то водили знакомство, не так ли?

- Возможно, - осторожно сказал граф. - Однако в данном случае их дружба ни при чем. Жена направила приглашение леди Бойд по моей просьбе.

- Я ничего не понимаю, - растерянно проговорил Себастьян. Сегодняшнее утро и так не удалось, а загадочность графа просто выводила его из себя.

- Я уверен, до вас дошли слухи о… преждевременной кончине графа Крествудского?

- И вы туда же! - Себастьян вышел на середину комнаты. - Вы, - сказал он, указывая на графа, - не далее как вчера вечером дали понять, что приходитесь другом графине Крествудской. А ты, - обернулся он к Грею, - пытался за ней ухаживать всякий раз, когда представлялась возможность. И теперь я должен поверить, что вы оба считаете ее способной на убийство?

- В этом все дело, Себастьян, - мягко ответил Грей. - Правда заключается в том, что мы не знаем, на что способна эта леди.

- Со дня смерти Бойда прошло уже почти восемнадцать месяцев, - холодно сказал Себастьян. - Если Джулиет действительно причастна к этому, я уверен, у нее были на то основания.

- Ага…

- Гм…

Себастьян заметил, что мужчины обменялись взглядами. Он пребывал в замешательстве. Граф велел Долли пригласить Джулиет. А Грей, как оказалось, только для вида жаловался на утомительную поездку. Вчера вечером именно Грей вместо Себастьяна сидел за столом рядом с Джулиет. Теперь выясняется, что Грей и граф Бэнфордский знакомы друг с другом куда лучше, чем думал Себастьян.

- Отлично, - сказал он наконец, уселся в одно из кресел, стоявших у камина, и устремил мрачный взгляд на мужчин. - Лучше объясните мне, что происходит, в противном случае я отправлюсь к графине Крествудской и расскажу ей об этом разговоре.

- Знаете, Грейсон, думаю, что вы и Долли ошибались в оценке интеллекта Сент-Клера, - с издевкой сказал граф.

- Себ - отличный парень, - жизнерадостно откликнулся Грей.

- Себ приходит в ярость! - рявкнул Себастьян.

- Хорошо, - сказал граф и посмотрел ему прямо в глаза. - Я всегда за откровенный разговор, но прежде вынужден просить вас дать слово джентльмена, что никто не узнает то, о чем я вам сейчас расскажу.

Себастьян прекрасно понимал, что в данном случае граф имел в виду Джулиет. До сего дня он считал мужа Долли вежливым и приятным человеком, но не более того. Видимо, он его недооценивал. И Себастьян уже не знал, хочет ли он услышать рассказ графа.

- …Боюсь, дорогая Джулиет, вы составили неверное суждение о Сент-Клере, - мягко говорила Долли, сидя рядом с Джулиет в своем будуаре. Джулиет совсем не хотелось принимать приглашение Долли, ведь она тоже считала ее виновной в смерти мужа, но Долли была настойчива. И теперь оказывается, что Себастьян вовсе не обвинял ее, а, напротив, считал совершенно непричастной к смерти Эдварда. Джулиет чувствовала себя крайне неловко. Кажется, теперь она должна извиниться перед Себастьяном не один раз, а дважды.

- Полтора года меня окружали слухи и сплетни, и я поневоле стала излишне чувствительной, - холодно сказала она.

- Разумеется, моя дорогая. - Долли сочувственно прикоснулась к ее плечу. - Если вы захотите поговорить, я всегда готова вас выслушать…

Бог знает, как страстно Джулиет желала рассказать кому-нибудь о своей жизни с Эдвардом. О том, как он по ночам приходил к ней в постель и брал ее с холодным равнодушием, не обращая внимания на испытываемую ею боль.

О его жестокости в первые месяцы их брака, когда Джулиет еще надеялась на то, что в Эдварде вдруг проснется сострадание. Скоро она поняла, что ее мольбы напрасны, Эдвард не выносил, когда ему перечили, и становился еще более жестоким. О да, Джулиет хотела бы поделиться этим с кем-нибудь, но знала, что никогда не решится…

- Благодарю вас, Долли, - Джулиет улыбнулась, стараясь смягчить отказ, - но сейчас я бы предпочла поговорить о том, как мне извиниться перед лордом Сент-Клером за возникшее недоразумение.

Если Долли и обидело нежелание Джулиет раскрыть перед ней душу, она не выказала обиды, лишь рассмеялась.

- О, моя дорогая, не спешите уступать и признавать свою ошибку. Мужчины так любят во всем оказываться правыми, что небольшой урок им не повредит.

Джулиет рассмеялась:

- Но в данном случае лорд Сент-Клер действительно не виноват…

- Я ведь не говорю, что вы должны терзать его вечно, - Долли заговорщически улыбнулась, - но он должен почувствовать вашу холодность. Завтра вечером, на балу у вас будет возможность простить его.

Джулиет, подняла темные брови:

- Так, значит, это я должна простить его?

- Разумеется! Я на собственном опыте поняла, что это единственно возможная линия поведения. К тому времени, как я перестаю дуться на Бэнкрофта, он уже настолько сбит с толку, что совершенно забывает о том, что виновата я, и радуется, что мы опять… друзья!

Джулиет покраснела, поняв, на какую дружбу намекает Долли.

- Уверяю вас, мои отношения с лордом Сент-Клером…

- Еще рано, Джулиет.

Та покачала головой:

- Заверяю вас, у меня нет ни малейшего намерения быть такого рода другом для Себастьяна Сент-Клера.

И для любого другого мужчины, впрочем, тоже…

Бэнкрофт излагал свою историю, а Себастьян изо всех сил пытался сохранить бесстрастное выражение на лице. Он не хотел показывать свои истинные чувства. Как выяснилось, Бэнкрофт уже в течение нескольких лет входил в сеть правительственных агентов, как и Грей, которого Себастьян знал с детства! Если Себастьян правильно понял графа, то Долли тоже была шпионкой. Заводя близкие отношения с тем или иным аристократом, она собирала информацию и передавала ее Бэнкрофту!

- Судя по всему, Крествуд либо сам разболтал секретную информацию, либо это сделал кто-то, кому он доверился, - мрачно заключил Бэнкрофт.

Себастьян был растерян.

- Позвольте мне уточнить. Вы говорите, что Крествуд или кто-то, кто был близок к нему, в течение многих лет передавал секретную информацию французам? Что из-за этой информации некоторые наши военные операции против Бонапарта провалились, что во многом благодаря ей корсиканец смог бежать с Эльбы два года назад?

- Вот именно, - подтвердил граф.

Брат Себастьяна Люциан вышел в отставку, когда Бонапарт был побежден, но вскоре вынужден был вернуться в строй, чтобы принять участие в сражении под Ватерлоо, последовавшем за бегством императора с Эльбы. С войны Люциан вернулся другим - суровым и ожесточенным, а многие его друзья не вернулись вовсе…

- Так вы думаете, что этим близким к Крествуду человеком была его жена? Что наш героический Крествуд ни при чем, и предателем была Джулиет?

Грей нахмурился:

- Крествуд был героем и настоящим джентльменом, Себ. Но у него, в отличие от нас с тобой, не было близких друзей. Графиня была единственным близким ему человеком. Потом Крествуд очень кстати погибает и теперь не в состоянии ни признать, ни опровергнуть эту теорию.

- Вы хотите сказать, что леди Бойд намеренно столкнула мужа с лестницы, чтобы скрыть свое предательство?

Грей кивнул:

- Видимо, в конце концов Крествуд все понял, и, когда он открыто обвинил жену в предательстве, она убила его, чтобы замести следы.

- Не проще ли предположить, что он напился и оступился на лестнице?

- Он не употреблял крепких напитков.

- Тогда просто оступился.

- Он почти двадцать лет провел на палубе своего корабля. Ты серьезно думаешь, что он мог оступиться на собственной лестнице? Кроме того, за минуту до его падения слуги слышали, как он кричал на кого-то.

Себастьян хмыкнул:

- Слуги могут сказать все, что угодно, если есть шанс получить одну-две гинеи.

- Их никто не подкупал, - заверил граф.

Однако Себастьян никак не мог примириться с мыслью, что Джулиет намеренно убила своего мужа, не говоря уже о предательстве. Крествуд был таким занудой, что у него не было по-настоящему близких друзей, и таким добродетельным, что не пил ничего крепче воды.