– Позаботься об этом. – Голос смолк на мгновение, затем продолжил: – Применяй любые средства, если возникнет необходимость.


Виктория Бэрроу оказалась предательницей, причем самого худшего сорта. Вместо того чтобы часами рыдать, как по дороге в Лондон, она большую часть пути радостно гугукала у Стивена на коленях, прижавшись личиком к его жилету. Постепенно Виктория обмякла у Стивена на руках, кулачки сжались под крохотным подбородком. Струйка слюны протянулась из ротика девочки к плечу Стивена. Анна, кормилица и нянька Виктории, предложила взять у него малышку, но он отказался. На сердце у Эмили потеплело при виде такого отношения к девочке. Можно было подумать, что это его родная дочь. На мгновение Эмили показалось, что все они – настоящая семья.

– Открой вон тот саквояж, если тебе не трудно, – попросил ее Стивен. – Там внутри есть одна вещь, которую я собирался отдать тебе.

Она расстегнула тугие замки.

– А что я ищу? – Она пошарила внутри, и в конце концов ее пальцы сомкнулись на какой-то книге. – Это?

Он кивнул:

– Открой.

Небольшой томик был густо исписан женским почерком.

– Вот это да! Не могу поверить!' – Книга была заполнена кулинарными рецептами, от сдобных булочек с изюмом до овсянки. – Это просто чудо! - Она не могла сдержать улыбки и забыла о том, что он видит, сколько радости доставил ей подарок.

– Это тетрадь моей бабушки. Я попросил маму прислать ее мне.

Эмили с жадностью листала тетрадь и вдруг заметила, что ноги Стивена удобно расположились совсем рядом с ее ногами. Теплый жар от них, казалось, ласкал ее.

Шли часы. Постепенно стемнело, и Эмили перестала различать бабушкин почерк. Анна взяла малышку, чтобы покормить, и через некоторое время обе они заснули под мерное покачивание возка. Ройс вытянулся на сиденье с закрытыми глазами, положив голову Анне на колени. В его руке был крепко зажат оловянный солдатик.

Теперь, когда все остальные спали, обстановка в возке вдруг обрела черты интимности. Эмили остро ощущала присутствие мужа и почти не отводила глаз от его лица.

Стивен наклонился вперед и взял ее руку. Прикоснулся пальцами к коже, мягко обхватил запястье, у Эмили перехватило дыхание.

– Скоро гостиница, – шепнул он.

Прости господи, но эти обычные слова наполнили ее нетерпеливым предвкушением. Она представила, как прижимается губами к его губам и целует, пока не испытает вновь того тайного трепета, что был прочно связан в ее сознании с его поцелуями.

– Я знаю.

– Не стоит этого бояться. Я не прикоснусь к тебе, пока ты сама этого не захочешь. – Его голос завораживал Эмили и наполнял желанием.

Его пальцы скользнули вверх по ее руке, и по телу пробежала сладкая дрожь.

– Дети, – напомнила она ему.

Он подчинился, послушно подавшись назад.

Эмили незаметно ущипнула себя, ей нужно немного успокоиться. Но она понимала, что хочет Стивена больше всего на свете.

Она отвела взгляд и уставилась в непроглядную темень за окном возка. Экипаж катился и катился, и чем дальше, тем больше ее охватывала тревога.


В гостинице он нанял для них две комнаты: одну для Анны и детей, другую для себя и Эмили. Жена хозяина накормила их вкуснейшей тушеной курицей, сдобренной чесноком и тимьяном. Пока Эмили болтала с хозяйкой о специях и приправах, Стивен поднялся наверх.

После того как Ройс и Виктория заснули, Эмили вошла в комнату, которую должна, была разделить со Стивеном. Анна помогла ей раздеться. Оставшись в хлопковой ночной рубашке, она скользнула под одеяло.

Все было в точности как в брачную ночь. Но если она поддастся и подпустит его к себе, она рискует вновь потерять сердце.

Открылась дверь, и Стивен вошел в комнату, закрыв дверь на засов. Он снял сюртук и жилет, стащил через голову рубашку. Эмили спрятала лицо в подушку, успев перед этим увидеть его мускулистую грудь и черную татуировку у основания шеи.

– Эмили? – шепотом позвал он, укладываясь рядом с ней в постель.

Его теплое тело уютно угнездилось рядом, и она в панике поняла, что он полностью обнажен. Его губы мягко захватили мочку ее уха, рука тихонько легла сверху. Стивен взял ее грудь в ладонь и принялся осторожно поглаживать сосок сквозь тонкую хлопковую ткань.

– Не нужно, – с трудом выговорила она прерывающимся шепотом.

Буря чувственных ощущений вновь разбудила в ней телесный голод. Их бедра соприкоснулись.

– Не бойся. – Его рука скользнула под ткань рубашки и принялась ласкать налитую полную грудь.

– Я не боюсь, – солгала Эмили. Она очень боялась, но не его прикосновений, а собственной неверной решимости.

– Я весь день ждал этой возможности прикоснуться к тебе.

Он пресек ее дальнейшие возражения тем, что повернул ее лицо к себе и поцеловал. Когда их языки соприкоснулись, опытные руки Стивена двинулись по ее телу вниз, дразня и лаская сквозь тонкую ткань. Они спустились к ее животу, осыпали ласками бедра. Эмили напряглась и покрепче стиснула ноги. Скажи, чтобы он остановился, молило сознание.

Но теплые губы Стивена гнали прочь всякую неуверенность, пробуждали и усиливали желание. Если она раскроется и примет его, все будет чудесно, как прежде.

Нет. Будет слишком больно, когда он вновь оставит ее. Она собрала все силы и отпрянула от него.

– Стивен, я...

– Я хочу только доставить тебе удовольствие, – прошептал он, а ее щеки вспыхнули в темноте при мысли о том, что он ей обещает.

Рука Стивена под одеялом осторожно приподняла подол ее ночной рубашки и дотронулась до обнаженного бедра, а затем двинулась выше, в ложбинку между ногами. Озорные пальцы преодолели кудрявые заросли и скользнули внутрь. Эмили невольно застонала. Пламя желания вспыхнуло в полную силу, опаляя своим жаром.

– Я хочу, чтобы ты стала моей женой, – хрипло прошептал он, продолжая поглаживать и заставляя изо всех сил выгибаться ему навстречу. Она жаждала и ждала его, бессознательно водя руками по плотной, упругой коже. – Я хочу проникнуть в тебя, в самую глубину, хочу почувствовать тебя вокруг.

Его слова возбудили ее еще сильнее, по телу прокатилась дрожь желания.

Ей необходимо остановить его. Но она никак не могла собраться с мыслями. Стивен еще увеличил темп, его большой палец уверенно нашел самую чувствительную точку.

Его губы накрыли сосок, а руки продолжали двигаться, возбуждая ее. Еще один палец проник внутрь и ритмично, двигался, не давая ей прийти в себя. Он погружал пальцы все глубже и глубже, не забывая и о клиторе, – и вот наконец ее тело напряглось в экстазе, а спина выгнулась. Яростный шквал освобождения прокатился по телу Эмили, волна за волной, лишив ее дара речи и возможности двигаться.

Прошло несколько бесконечных секунд.

– Раньше такое тоже было, – прошептала Эмили еле слышно. Она не забыла ни единого мгновения их брачной ночи, не забыла, как он заставил ее почувствовать себя прекрасной.

Но что, если он снова бросит ее? Невольные слезы заструились по щекам. Он тебя не любит.

Увидев ее слезы, Стивен встревожился:

– Я сделал тебе больно?

Она покачала головой и прикусила губу, чтобы удержаться от рыданий. Нет, он не сделал ей больно. По крайней мере физически.

– Это было ошибкой, – шепнула Эмили.

Несколько долгих мгновений он молча смотрел в потолок. Затем так же молча перекатился на бок и повернулся к ней спиной.

Эмили с силой стиснула руки. Что она наделала? Зачем снова впустила Стивена в свое сердце?

Глава 13


В доме их встретил виноватый Фарнсворт с невнятными извинениями:

– Милорд, остальные слуги прибыли всего несколько часов назад. Прошу прощения, но боюсь, что ваши комнаты могут быть еще не готовы.

– В таком случае пусть их приготовят немедленно. Вещи жены поместите вместе с моими.

Этот приказ вновь заставил Эмили выставить колючки. При одной мысли о ночи, проведенной в гостинице, ее лицо сразу начинало гореть. И этр при том, что она отказалась от близости с ним.

– Я предпочла бы спать в своей спальне.

Взгляд Стивена схлестнулся с ее взглядом в яростном поединке. Но Фарнсворту он спокойно сказал:

– Выполняйте приказание.

Эмили замерла. Так, значит, он зол на нее. Тем не менее она нисколько не сожалела о принятом решении. Слишком много между ними нерешенных проблем и вопросов, на которые нет ответов. У нее еще будет время поспорить об этом.

Виктория проснулась и заплакала, вытирая кулачками глаза. Ройс ничего не сказал. Он вообще старался держаться незаметно и по большей части прятался за юбками Эмили.

– Фарнсворт, приготовьте сначала комнаты детей, – попросила Эмили. Дети были совершенно измотаны дорогой. – Есть хочешь? – спросила она у Ройса. Несколько часов назад они поужинали в какой-то деревне, и мальчик покачал головой. – Тогда давайте-ка оба ложитесь спать. Завтра утром вы почувствуете себя лучше.

Лицо Ройса приобрело встревоженное выражение, он остановился и дернул.Фарнсворта за рукав.

– А мой папа не появлялся, пока меня не было? Дворецкий недоуменно моргнул.

– Прошу прощения? – Он бросил на Эмили и Стивена вопросительный взгляд.

Она покачала головой, посылая ему молчаливое предупреждение:

– Ройс, уже поздно. Мы ведь уже говорили об этом.

– Он не оставил бы нас здесь навсегда. Он обязательно вернулся бы за нами. Я знаю.

Стивен взял мальчика за руку:

– Пора спать, Ройс.

Мальчик вырвал руку, попытавшись одновременно побольнее пнуть Стивена в голень.

– Вы не можете приказывать мне! Вы мне не отец!

– Твой отец умер, – негромко проговорил Стивен. – А ты своими истериками только позоришь его память.

Ройс издал неистовый рев и заколотил кулаками по руке графа.

– Отпустите меня! Я не хочу спать!

Стивен не обратил на это никакого внимания, лишь сказал Эмили:

– Я присмотрю за ним.

Ей отчаянно хотелось вмешаться. Неужели Стивен выпорет мальчика за истерику? Однако решительное выражение на лице Стивена говорило о том, что дальнейшие разговоры будут бесполезны.

Когда вопли наверху неожиданно стихли, Эмили по-настоящему встревожилась. Ее не отпускала мысль о том, что граф мог сделать с мальчиком что-то ужасное.


– Твоей тети здесь нет, защитить тебя некому, так что можешь замолчать, – сказал Стивен Ройсу. – Если и дальше не будешь слушаться, получишь хорошую трепку.

Надо сказать, прежде ему ни разу не приходилось наказывать непослушных детей, да и желания заниматься этим не было никакого. Но, как он и надеялся, угроза сработала. Ройс перестал вырываться и завороженно уставился на Стивена. Причем смотрел он отнюдь не со страхом, скорее с любопытством.

– Что это такое?

В пылу борьбы Ройс схватился за рубашку Стивена и немного спустил ворот. Скорее всего, он заметил краешек татуировки.

Стивен повернулся и показал татуировку целиком.

– Видел такую раньше? Ройс энергично кивнул:

– У папы была такая.

Интересно. Хотя это ничуть не приблизило Стивена к пониманию смысла рисунка, неизвестно откуда появившегося на его теле, возникал логичный вопрос: не следует ли винить в пропаже груза и прибыли Карстерса или Холлингфорда?

– А знаешь, что это означает? Мальчик помотал головой:

– Я просил папу разрешить и мне сделать такую, но он сказал, что пока нельзя. Вот когда я стану старше...

– Твой отец был прав.

– Но я уже стал старше, – заявил Ройс.

– Недостаточно.

Даже ложась в постель, Ройс продолжал смо-греть на Стивена сердито.

– Вы мне все равно не нравитесь!

– Ты мне тоже. Спи.

– А вы теперь мой дядя, да? – поинтересовался Ройс. – Я не хочу этого.

Вообще-то Стивен совсем не думал об этом, но мальчик был прав.

– К моему огромному несчастью, я действительно теперь твой дядя.

– Но если вы умрете, то больше не будете мне дядей, – предположил Ройс.

– Собираешься прикончить меня? Ройс секунду подумал.

– Пока нет. Вот когда стану старше...

– Ты меня успокоил. Зная это, я буду лучше спать по ночам. Не забудь, кстати, заранее сообщить мне, когда соберешься убивать, хорошо?

Ройс закрыл глаза, и на губах его появилась зловещая улыбка. Стивен покачал головой и аккуратно прикрыл за собой дверь. Дальше по коридору было слышно, как заходится в крике Виктория.

Не обратив на шум никакого внимания, Стивен направился в свою комнату. Его багаж находился уже там, Фарнсворт позаботился. А вот вещей жены нигде не было видно.

Ну почему Эмили так упряма? Стивен открыл дверь в ее прежнюю комнату и обнаружил там ее потертый саквояж. А заглянув внутрь, убедился, что содержал он только ее старые черные платья и бледно-лиловое бальное платье из накрахмаленной кисеи. Она не взяла с собой ни обычных платьев, которые он покупал для нее, ни драгоценностей.