– А что с доказательствами? Вы уничтожили бухгалтерские книги?

– Там ничего нет и уничтожать нечего.

– Идиот! Уитмор всегда и все записывает. Ты думал, что он оставит эти записи у всех на виду?

– У него не было времени что-то прятать.

– Рисковать я не собираюсь. Ищите повсюду, пока не найдете. Я не могу поставить из-за него под угрозу свою репутацию.

– Как вам угодно. – Убийца расслабился. Похоже, наказания за первую неудачу можно было не опасаться. – Он теперь один и без защиты. Убить его будет нетрудно.

– Хорошо. Подведете меня еще раз – крепко пожалеете об этом.


В Эмили воткнули столько булавок, что она чувствовала себя похожей на ежа. По инициативе Найджела приезжавшая несколько раз за последние дни портниха сняла с нее мерки для утренних и вечерних платьев, амазонок для верховой езды и других нарядов.

Эмили искренне наслаждалась каждым мгновением этих замечательных занятий. Но любимым у нее стало платье, присланное мужем. Оно было сшито из тюля цвета слоновой кости, отделано кремовым лимерикским кружевом и розовыми розочками. В таком платье не стыдно было бы появиться и принцессе. Стивен приложил к посылке перчатки в тон, веер и кожаные туфельки, которые пришлись Эмили точно по ноге.

Она вспомнила первую пару бальных туфелек, которую он ей купил. Они оказались настоящим орудием пытки, зато как она танцевала тогда с ним босиком на дорожке ночного сада! И как он поцеловал ее! По спине пробежала сладкая дрожь.

Оказалось, что жить вдали от Стивена гораздо труднее, чем она думала. Ей постоянно снились кошмары, в которых он умирал раз за разом. Так же плохо ей было, пока он пропадал неизвестно где. Но теперь... Если с ним что-нибудь случится, она этого не вынесет. Она тосковала по нему.

Разумеется, это была слабость. Она даже заказала ему несколько пар новых кожаных сапог и туфель, чтобы компенсировать ущерб, нанесенный его гардеробу.

Днем она отвлекала себя от мыслей тем, что возилась на кухне. Обслуживающий персонал имения был с ней вежлив и полностью передал в ее руки бразды кухонного правления. Кроме того, все с удовольствием пользовались плодами ее трудов, ведь Эмили всегда угощала своими десертами слуг, которые забредали на кухню. Кухарка, миссис Грэм, даже поделилась с ней несколькими рецептами соусов.

Несколько часов в день Эмили проводила за уроками. Найджел, верный своему слову, нанял ей учителей танцев и этикета. Эмили твердо решила, что первые неудачи ее не остановят. Она выиграет сражение с призраками прошлого!

Жизнь с дядюшкой напоминала жизнь с Санта-Клаусом. Он купил двух пони: вороного для Ройса и белого для Виктории.

Эмили пыталась протестовать. Она говорила, что Виктории не нужен пони, ведь она делает только первые шаги. Размахивая руками для равновесия и переставляя маленькие пухлые ножки, Виктория, похоже, быстро собиралась освоить искусство ходьбы. Но Найджел не хотел, чтобы Ройс получал подарки, которых не было бы у Виктории.

От такой щедрости Эмили чувствовала себя неловко, но Найджел игнорировал ее протесты и покупал все, что хотел. Его богатство казалось бесконечным, и Эмили, несмотря на все им сказанное, не могла избавиться от чувства обиды за то, что ее семья многие годы едва сводила концы с концами.

Может быть, Дэниел с отцом действительно все тратили. Может быть, деньги уплывали из рук за карточным столом. Но факт оставался фактом: сколько бы ни посылал им Найджел, она из этих денег никогда не видела ни пенни.

В ту ночь она с головой забралась под одеяло и долго пыталась согреться, несмотря на грелку – горячий кирпич, положенный туда горничной. Ее не оставляло беспокойство.

Внезапно дверь в комнату скрипнула и чуть приоткрылась. Эмили с трудом сглотнула.

– Анна? – шепотом спросила она.

Ответа не было. Она замерла. Рука сама собой потянулась к обернутому фланелью горячему кирпичу. От мысли, что в спальню к ней проник посторонний, в ушах застучала кровь. Господи боже, она не будет прятаться под одеялом и ждать, пока неизвестно кто попытается перерезать ей горло.

Как только этот человек подобрался ближе, Эмили метнулась и опустила кирпич на его голову. Неизвестный вскрикнул и опустился на пол.

– Я должен был догадаться, что ты предпримешь что-нибудь подобное.

Голос мужа мгновенно превратил ее испуг в смятение.

– Стивен! – воскликнула Эмили в ужасе.

Она схватила на столе лампу и подкрутила фитиль, добавляя света. Стивен сидел на полу, обхватив голову руками, из раны на виске сочилась кровь.

– Думаю, так будет быстрее, чем умирать от яда. Вот только удар слабоват.

– Что ты делаешь в моей спальне? – Она нашла платок и прижала его к ране.

– Пришел навестить тебя. Вижу, ты так и не простила мне отъезда в Лондон.

– Мне не нравится сидеть здесь, пока ты там рискуешь жизнью. Что, если тебя убьют?

– Ты только что чуть не убила меня.

Он наклонился и положил голову ей на грудь, пока она держала ткань у его виска.

– Надо было предупредить о приезде.

– Да? А как же сюрприз?

– Зато голова осталась бы цела. – Она осторожно отняла платок.

Кровотечение прекратилось, но на месте удара появилась шишка.

– Как дети? – спросил он.

– Неплохо. Найджел их балует, но Ройс все время спрашивает, когда ты приедешь. Мне кажется, он по тебе скучает. – Эмили провела ладонью по его щеке. – Найджел собирается отвезти нас в Лондон. Он уже говорит о том, чтобы снова ввести меня в общество. – Сама она еще не решила, ехать или нет, но дядя продолжал настаивать на том, что она должна посмотреть в лицо своим страхам.

– Нет. Я хочу, чтобы вы оставались здесь, в безопасности.

– Зато ты сумел найти для себя опасность.

– Ты могла бы поцеловать меня в качестве компенсации.

Не дав ей задуматься, Стивен прикоснулся губами к ее губам и провел вдоль них языком. Нити желания сплели на ее коже шелковую сеть страсти.

– А что с завещанием? Ты же уехал разбираться! Можем мы оспорить опекунство над детьми?

– Почему бы тебе не закрыть свой прелестный ротик и не помолчать, чтобы дать мне возможность окончательно погубить тебя? – Его руки проникли под рубашку и легли на ее теплые груди.

По телу Эмили пробежала дрожь. А когда его губы опустились к ее груди и принялись терзать твердый сосок, Эмили забыла все вопросы, которые собиралась ему задать.

Не давая ей возможности опомниться, Стивен уложил ее животом на кровать. Раздвинул ей ноги, и его палец осторожно скользнул внутрь. Ее тело было полностью готово принять его. Он продолжал ласкать руками самые интимные ее места, проникая пальцами глубоко в ее лоно.

– Я думал о тебе каждый день, – пробормотал он ей прямо в ухо.

Я тоже думала о тебе, хотелось ей сказать. Его твердая плоть проникла во влажную тьму, и Эмили лишилась дара речи. Положение делало ее совершенно беззащитной перед ним. Она была не в силах даже пошевелиться и только вздрагивала, ощущая внутри себя его мощные движения.

Прижимая ее руки к постели, он продолжал двигаться. Эмили задыхалась от яростного ритма, ее тело содрогалось в такт его движениям. Его тело вминало ее в мягкую кровать. Он двигался все быстрее, с каждым разом загоняя себя все глубже и глубже, пока Эмили не вскрикнула от внезапно переполнивших ее ощущений.

Достигнув максимума, Стивен еще некоторое время продолжал двигаться внутри нее, медленно и мягко, и в конце концов остановился и лег сверху, не разрывая связи между телами.

– Не возвращайся в Лондон, – прошептала она.

– Придется. – Он медленно отстранился и перевернул ее на спину. – Но сегодняшнюю ночь я проведу здесь.

– Я предпочла бы поехать с тобой. Если мы поедем с Найджелом, то будем в безопасности. Денег у него хватит, чтобы нанять целую армию.

– И я буду ежесекундно волноваться за тебя. – Стивен покачал головой. – Нет. Ты останешься здесь. Через несколько дней я встречусь с лордом Карстерсом и выясню, что ему известно.

– Есть еще одна причина, по которой мне хотелось бы поехать. Я не хочу, чтобы Лили Херефорд касалась моего мужа своими хорошенькими пальчиками в красивых перчатках.

Он хмыкнул и ласково погладил ее по волосам.

– Знаешь, я уверен, что, если бы на балу произошла драка, именно ты вышла бы победительницей.

Эмили не улыбнулась. Он ведь еще не знал, что она изо всех сил старается освоить все, что может понадобиться настоящей графине. Наверное, он уверен, что она, как и раньше, может опозорить его.

Она больше не спрашивала о завещании. Она просто не хотела знать ответ. В настоящий момент ей хотелось только одного: чтобы он до самого утра держал ее в своих объятиях.

...Утром она проснулась и обнаружила рядом с собой пустоту. Простыни еще хранили тепло его тела. Она опустила голову на подушку и закрыла глаза, пытаясь вообразить, что Стивен снова рядом.

Когда же она открыла гардероб, чтобы выбрать себе платье на утро, то увидела, что все ее туфли пропали.


– Вы хотели видеть меня, Уитмор? – Карстерс поднялся из кресла в гостиной, куда проводил его дворецкий.

– Да. Пожалуйста, устраивайтесь поудобнее.

Стивен показал гостю на кресло и улыбнулся приветственно, хотя и питал по поводу виконта определенные подозрения. Он попросил Карстерса встретиться с ним не в его доме, а у родителей, в Ротберн-Хаус. Даже если оказалось бы, что Карстерс причастен к смерти Холлингфорда и покушениям на жизнь самого Стивена, вряд ли он рискнул бы что-то предпринять в таком месте.

– Вы что-нибудь узнали о пропавших деньгах рейса «Леди Вэлиент»? – спросил Карстерс.

– Пока нет.

На столике в углу мужчин ожидал поднос с чаем. Стивен опустился в кресло; тут же подошел мамин кот Александр и негромко замурлыкал.

Стивен обратился к виконту:

– Во время нашей последней встречи вы показывали мне татуировку на руке. Могу я еще раз ее увидеть?

Карстерс нахмурился, но закатал рукав.

– Это были дурные времена, правда, Уитмор? Холлингфорду и мне тогда очень повезло убраться из Калькутты живыми.

– Вы были с ним в Индии?

Анант ничего об этом не говорил.

– Был. Чертовы китайцы! Их чиновники проверяли все суда, идущие в Кантон. Они решили, что мы с Холлингфордом замешаны в контрабанде опиума. Правда... – Карстерс подался вперед и понизил голос: – Мне кажется, Холлингфорд действительно мог возить опиум. Он все время пропадал куда-то со слугой. И не хотел говорить, куда ходит и зачем. Такое уж мое везение, что я попался тогда вместе с ним. Меня заодно и обвинили. – Карстерс закашлялся, лицо его покраснело.

Стивен внимательно рассмотрел татуировку на руке Карстерса, обратив внимание на сморщенную кожу вокруг.

– Они вас заклеймили!

– Ну да. И пришлось потратить немало денег, чтобы уйти живыми. Наказание за контрабанду опиума – смертная казнь. А как вы заполучили свою отметину?

Стивену не хотелось признаваться в том, что в его памяти не сохранилось никаких обстоятельств, связанных с татуировкой. Появилась она, очевидно, в то время, когда он находился на борту корабля. Он ушел от ответа, сказав только:

– Как и вы, я просто оказался в неудачном месте в неудачное время.

Карстерс фыркнул.

– Не повезло, вот что. – Он отхлебнул чаю. – Да, немного удачи мне сейчас не помешало бы. Хотел бы я знать, куда делись деньги после того рейса.

– А записки с угрозами вы больше не получали?

– Получал. На прошлой неделе. В первый раз я занял денег, чтобы расплатиться с этим ублюдком. Но на второй раз меня не хватит. Он требует деньги к завтрашнему дню.

Стивен передал вазочку с печеньем собеседнику, но Карстерс отказался, похлопав себя по животу.

– Как вы считаете, кто требует с вас деньги?

– Полагаю, один из инвесторов. Кто-то, кто думает, что я знаю, где находятся украденные деньги.

– А вы думаете, что деньги взял Холлингфорд?

– Я знаю, что деньги взял он. Кто ж еще? Мы с вами оба знаем, сколько он терял за карточным столом. Он был в отчаянном положении.

Кот замурлыкал. Стивен протянул коту печенье. Карстерс снова подался вперед:

– Если вы найдете список инвесторов, дайте знать об этом.

Стивен наклонил голову, хотя и не собирался делиться ни с кем информацией.

– Я сообщу, если что-нибудь выяснится. – Он поднялся и проводил гостя до двери.

Виконт отбыл, оставив Стивена в прежнем убеждении, что между этим человеком и пропавшими деньгами существует связь. Карстерс все время пытался бросить тень на Холлингфорда, но подозрения Стивена от этого только усилились.