Я улыбнулась ему. Все, что он говорил, — истинная правда.

— Но я ничего не придумала. И это был не сон. Все происходило так, как я рассказала.

— Но, Энди, до этого дня в Девбридж-Мэноре не бывало ничего необычного, — возразила Амелия. — Не так ли, дядя Лоренс?

Лоренс покачал головой:

— Нет, ходили, конечно, истории о духах в этой спальне, о странных стуках и непонятных тенях, которых вроде бы не должно быть здесь, но никто и никогда не видел ничего сверхъестественного. Одни сказки — и только.

— Это не так, — вмешался Томас. — Помню, как однажды я зашел сюда, вскоре после смерти Кэролайн, просто сидел у огня и читал, но, должно быть, заснул. Что-то коснулось моей щеки, одновременно теплое и ледяное. Открыв глаза, я на мгновение увидел ее, а потом она просто растворилась в воздухе.

Я вгляделась в него, не желая верить. Скорее всего это фантазии впечатлительного человека. А я? Я всегда отличалась весьма живым воображением.

Но на этот раз я не грезила. Не грезила!

В комнату ворвался Джон, и я подняла глаза. Джордж приветственно тявкнул. Я снова принялась гладить его, на этот раз медленнее.

— Мой ятаган на месте, шкаф заперт.

Я ошарашенно пялилась на него.

— Я собираю ножи, — пояснил он. — Один из самых ценных экспонатов — мавританский королевский церемониальный нож, которому больше трехсот лет, с очень острым лезвием и красной тесьмой ручного плетения, прикрепленной к рукояти. В рукоять вставлены два огромных рубина. Но главное в том, что лезвие — золотое. Я обнаружил, что кинжал лежит под стеклом.

— Хочу его видеть, — объявила я и, поднявшись, направилась к двери, прежде чем муж начнет рвать и метать и примется допытываться, так ли я безумна, как его вторая жена. Джону поневоле пришлось идти со мной, поскольку я понятия не имела, где находится его коллекция. Оказалось, ножи хранятся в его спальне.

Джон зажег еще несколько свечей. Все последовали за нами, даже Амелия, непрерывно зевавшая и твердившая, что это уже слишком и подобный сон может увидеть каждый, особенно после такого суматошного дня.

Но я молча шла за Джоном. И едва не проглотила язык при виде кинжала, лежавшего на красном бархате. Даже поспешно отступила.

— Именно его держала старуха. Я припоминаю тесьму. Она свесилась с рукояти, когда старуха подняла кинжал. И два больших рубина. Они сверкали алыми огнями. Но как кинжал оказался на месте?

— Он его и не покидал, — уверенно заявил Лоренс. — Вы, должно быть, видели его раньше, когда зашли сюда, и он и стал кинжалом из вашего кошмара.

— Нет, — настаивала я, — такого быть не могло.

— Энди, — шепнула Амелия, погладив меня по плечу, — забудьте. Все кончено. С вами ничего не случилось. Джордж не пострадал. День был трудным. Утром все предстанет в другом свете.

И тут впервые я задалась вопросом: уж не привиделась ли мне старуха? Возможно, это действительно всего лишь кошмарный сон, вызванный падением или ощущением того неумолимого зла, которое царило в Черной комнате? Но как же тогда объяснить тот случай с Амелией?

Я почувствовала, как невероятная усталость охватывает меня. Больше мне нечего было сказать. Отвернувшись от всех, я побрела в Синюю комнату. Джордж побежал за мной.

— Это только ее первый день здесь, — буркнул мне вслед Томас. — Представляю, что будет на второй! Страшно подумать!

Мне было куда страшнее, чем ему. Но я закрыла за собой дверь спальни, помедлила и повернула ключ. Если старуха все же вернется, значит, она либо плод моего бреда наяву, либо в самом деле привидение. Ни то ни другое меня не устраивало.

К собственному удивлению, я почти мгновенно уснула, однако Джордж ухитрился и тут опередить меня. Закрывая глаза, я слышала его храп.

Утром моей первой мыслью было: нет, я ничего не выдумала. И даже если придется сделать это самой, я обыщу каждый угол Девбридж-Мэнора и найду следы той негодной старухи, которая сумела так напугать меня.

Войдя в утреннюю столовую и встретив устремленные на меня взгляды, я решила сменить тактику, одарила каждого широкой улыбкой и покаянно пробормотала:

— Вы все были так добры. Даже не подумали упрекнуть меня, когда мое воображение сорвалось с цепи и я устроила этот спектакль посреди ночи. Умоляю простить меня. Спасибо за терпение и такт. Я бы съела немного яичницы.

Захватив с собой тарелку, я направилась к буфету. Выбрала три поджаристых куска бекона для Джорджа и маленькую копченую рыбку. Неудивительно, что беседа сегодня не клеилась, однако я продолжала излучать юмор, учтивость, улыбки и не затрагивала тем, более серьезных, чем прекрасная погода, столь необычная для ноября.

Убедившись, что я пока вполне нормальна, остальные вздохнули с облегчением и снова стали самими собой.

После завтрака я переоделась в амазонку и вместе с Джорджем отправилась на конюшню. Небо затянуло тучами, повеяло холодом — видно, прекрасная погода существовала исключительно в моем воображении. Но Брантли заверил меня, что дождь пойдет только к концу дня. И поскольку я полагала, что он — сошедший на землю Моисей, то свято поверила каждому его слову.

Ракер оседлал Малютку Бесс и вручил мне поводья. Я потрепала кобылку по блестящий холке:

— Ты просто неотразима, знаешь это?

Джордж залился лаем, и я попросила Ракера дать его мне.

— Пробежится позже. А сейчас пусть немного проедется.

Прежде чем пришпорить Малютку Бесс, я с легкой завистью оглянулась на Буйного и наказала Ракеру:

— Если кто-то спросит, где я, передайте, что поехала в деревню, побродить по лавкам.

Но на самом деле мы трое, Джордж, Малютка Бесс и я, поскакали к узкой речке, которая текла на запад. Мы с Джорджем уселись под раскидистой ивой.

— Джордж, — прошептала я, — мне вполне могла привидеться та уродливая старуха. Вряд ли, конечно, но и эту возможность нельзя отмести.

Джордж повернулся и вопросительно склонил голову набок.

— С другой стороны, уж ты никак не мог ее вообразить. Я видела, как ты смотрел на нее и лаял что было мочи. И был напуган едва ли не больше меня, хотя рвался вцепиться ей в глотку, не так ли, мой маленький герой?

Джордж тихо тявкнул. Я погладила его, а он наслаждался моими ласками и слегка дрожал, потому что очень любил, когда его чесали там, куда он сам не мог дотянуться.

— Может, ты скажешь, что злобному духу вряд ли по силам вернуть кинжал в коллекцию Джона так быстро и осторожно, что тот ничего не заподозрил?

Джордж снова тявкнул — вероятно, при звуке имени Джона.

— Но знаешь, Джордж, нужно учитывать, что мы встретились с двумя совершенно различными явлениями. В этой злосчастной Черной комнате обитает нечто ужасное, пугающее меня до смерти, но я никак не пойму, что это такое. А старуха… Не слишком похожа она на призрак. Даже если я потеряла голову и придумала ее, ты ничего не сочинил. Нет, она реальна, она существует, она здесь!

Кроме того, не нужно забывать о том, что стряслось е Амелией. Но об этом мы подумаем, когда вернемся в дом, хотя я не уверена, что хочу туда вернуться. Кто-то пытался либо убить меня, либо выдворить отсюда. Я должна за все платить. Что это значит? Кто и почему сказал это, Джордж?

Но Джордж молчал. Я прижала его к себе. Он терпел мои объятия несколько секунд, потом вывернулся и помчался за фазаном, который только что пулей вылетел из зарослей. В конце концов мне удалось поймать его и снова отправиться в путь. Я не добралась до деревушки Девбридж-на-Эштоне. Глупо бегать по лавкам, когда кто-то пытается прикончить тебя среди ночи мавританским клинком. Я направила стопы свои к Девбридж-Мэнору, твердо зная, что буду делать.

Позже я стояла в центре пустой комнаты, где накануне заснула Амелия. Два узких окна, не прикрытых шторами, выходили на крыльцо дома. Если посмотреть в правое — увидишь конюшни, из левого можно узреть рощу.

Пол был старательно натерт. Ни одного предмета мебели. Соседние помещения представляли собой спальни или небольшие салоны, все очень мило обставленные. Только эта была полностью заброшена. Я ничего не почувствовала, стоя здесь, совсем ничего. Но какая же сила хлопнула дверью у меня перед носом? Только не та старуха, которая выкрала у Джона нож.

Я привела с собой Джорджа. Он все обнюхал, но, очевидно, тоже не ощутил ничего необычного. Во всяком случае, волосы наши не встали дыбом.

Оказавшись в Синей комнате, я заперла дверь. Это комната несчастной Кэролайн. Она вылезла в широкое окно и прошла по карнизу в соседние покои, откуда перешла в северную башню, чтобы броситься на землю с балкона.

Вчерашняя старуха… не могла ли и она воспользоваться тем же маршрутом и, выбравшись из окна, спрыгнуть в другую комнату? Томас рассказывал о призраке женщины, который видел всего несколько мгновений. Был ли это дух Кэролайн? Но почему она захотела сюда вернуться? В эту комнату? Может, именно из-за нее слуги считали, что тут водятся привидения? А вдруг Кэролайн обитает в этой пустой каморке?

Я разыскивала экономку, миссис Редбрист, целую вечность. И нашла в ее очаровательных покоях в восточном крыле. Если она была удивлена или расстроена моим появлением, то ничем этого не выказала. Наоборот, пригласила меня в прелестную гостиную, обставленную старинной мебелью. В камине уютно потрескивал огонь. Задернутые шторы не пропускали холодный осенний воздух. Ливень, казалось, мог начаться в любую минуту, но, когда я упомянула об этом, миссис Редбрист покачала головой, улыбнулась и заверила, что, по словам мистера Брантли, это произойдет не ранее трех часов.

— Чашечку чаю, миледи?

Я с радостью согласилась, похвалила великолепный индийский чай и попросила провести меня по всему дому, потому что сама я непременно заблужусь. Недаром дед утверждал, что при необходимости я могу лгать куда лучше, чем проклятые слизняки виги, известные пролазы. Я с пятнадцати лет управляла всеми домами дедушки, включая Дирфилд-Холл, в котором было куда больше спален, не говоря уж о бальной зале размером с целый квартал. Сначала я делала кучу промахов, но уже к восемнадцати годам вполне свободно обсуждала починку старого корыта, которое следовало бы оковать медными полосами, с дворецким и кузнецом или способ приготовления говяжьего филе по-французски — с поваром.

Я стала расспрашивать экономку о родных и узнала, что она родом из Хилдон-Дейла, а ее семья живет в Йоркшире еще со времен набегов викингов, которые высаживались на берег, чтобы грабить, насиловать и… и оседать на незнакомых землях. Вполне возможно, что их разбойничья кровь течет в ее жилах и жилах ее предков.

Я подвигалась медленно, не спеша, подводя ее к предмету, о котором хотела поговорить. Попросив налить еще чая, я спросила:

— Скажите, миссис Редбрист, вы когда-нибудь встречались с чем-то необычным в Синей комнате? Возможно, неприятным?

Она так растерялась, что едва не уронила чашку. К счастью, я успела извернуться и поймать ее, прежде чем она ударилась о дубовый паркет. Хорошо еще, что чашка была пуста!

Я поставила чашку и тихо попросила:

— Не нужно ничего утаивать, миссис Редбрист. Теперь здесь хозяйка я, а не леди Кэролайн или ее призрак. Скажите, что вы видели, слышали или ощущали в комнатах вроде той, где вчера нашли миссис Томас?

Миссис Редбрист была поистине могучей женщиной, немолодой, но сохранившей былую красоту. Несмотря на пробивавшуюся седину, черные волосы были еще густыми и модно причесанными. Но в темных глазах стыл ужас.

Не говоря ни слова, она принялась ломать руки. Похоже, моя стрела попала в цель.

— Миссис Редбрист, — улыбнулась я, — я здесь чужая и ничего не знаю. Муж очень коротко поведал мне историю семейства Линдхерст, но этого недостаточно. Прошу, помогите мне понять все.

— Миледи, — пробормотала она, — то, что случилось вчера, было потрясением для нас.

— И еще большим для миссис Томас.

— О да, бедная дама! Но она заснула, только и всего, и дверь была открыта.

— А я уверена, что все было не так и джентльмены не сразу ее отворили, когда бросились на помощь. Но не в этом дело, верно? Теперь я графиня Девбридж, и с этим нужно считаться. Это мой дом. Вы, вне всякого сомнения, слышали, что произошло со мной прошлой ночью.

Ну разумеется, слышала! Можно представить, с каким наслаждением судачили обо всем слуги! Вероятно, гадают, уж не женился ли граф на второй Кэролайн! Что же, я стояла на своем, когда говорила с семьей, не изменю курса и теперь. Правда, челядь знает все и любит посплетничать. То, что происходит в доме, касается их лично. На них я и возлагала самые большие надежды. Они помогут мне докопаться до истины. Но Боже, сколько настороженности в ее глазах! Или это страх?