Екатерина Кариди - Гражданская жена

Устал он от всего этого.

- Оставь бумаги на столе, я просмотрю. Свари мне кофе и можешь идти.

- А... - она вскинулась, но тут же кивнула. - Хорошо.

Он опять смотрел в окно, растирая затылок, повел шеей, разгоняя усталость. И пошел к столу. К этому времени Вика как раз успела сварить кофе, поставила на стол большую плоскую тарелку с печеньем, кивнула на прощанье и ушла.

От чашки спиралькой вился еле заметный пар, умиротворяющий запах кофе стал заполнять кабинет. Верховцев сел за стол, оперся подбородком в сцепленные ладони и застыл, уставившись в пространство. Что-то непонятное принес этот день, как будто тумблер переключил. В голове хаос, мысли дурацкие лезут.

Хотелось задать тот же вопрос бывшей. Она вообще его когда-нибудь любила? Вера ни разу на эту тему рта не раскрыла, он тоже всегда считал, что разговоры излишни. Но сейчас почему-то хотелось знать. Бабы вообще умеют любить?

Ему часто о своей любви говорила мать. Если это и есть их любовь, то чем она отличается от мучений?

***

Как-то само собой получилось, что Вера опять обедала со своими шефом. Потому что выбрались из Департамента по времени как раз к обеду, есть хотелось. Говорили о разном, в основном о работе. О вещах, касавшихся ее лично, разговор больше не поднимался, но Вера чувствовала себя неуютно. Что удивляться? В отделе кадров среди прочих копий ее документов лежит копия Вовкиного свидетельства о рождении. Шефу при его находчивости не стоило большого труда сложить два и два. Очевидно, потому он и спросил:

- ...Кем вам приходится этот Верховцев?

Так поставить вопрос мог только человек осведомленный. иначе это звучало бы как угодно, только не кем? Никогда не любила, чтобы окружающие знали о ней больше, чем им положено знать. Эта привычка шифроваться прочно вросла и укоренилась в ее жизнь. А теперь, когда они с Верховцевым разъехались, тем более распространяться не следовало.

Но от этого человека, похоже, ничего не утаить. А сам он, кстати не любил делиться своими тайнами. Все обтекаемо, вскользь, в шутку. Вера, конечно, не стала подвергать сомнению его слова, что бизнесом он занялся ради успокоения мамы, но... Не каждый начинающий бизнесмен просто так возьмет и пригласит на должность заместителя человека с улицы. В данном случае, ее.

Да, Веру рекомендовал Щуров. Герман Данилович ее неплохо знал, Вере льстило, что этот человек помнил ее, не забыл до сих пор. Однако, кем ему самому приходится Щуров? Какие там за связи, что по одному упоминанию его имени Панкратов с готовностью взял ее на работу?

Весь остаток дня Вера обдумывала эту мысль, иногда поглядывая в его сторону. И пришла к выводу, что, не смотря на слегка легкомысленный и как бы взъерошенный вид, легковерным и легкомысленным он не кажется. И мыслит для дилетанта слишком четко.

А последнее предложение еще и указывало на его немалые амбиции.

Как раз в этот момент шеф, словно почувствовал, обернулся к ней и посмотрел долгим взглядом. Захваченная врасплох, Вера сначала слегка смутилась, а потом улыбнулась. И подумала, что попытки проникнуть в тайны господина Панкратова следует оставить на потом.

И только она с этой мыслью собралась отвернуться, как он подошел вплотную и выдал с заговорщическим видом:

- Вера Дмитриевна, я тут примерный состав набросал, кому мы могли бы предложить участие в консорциуме, посмотрите?

- А, да конечно.

Он кивнул, положил ей на стол листок и отошел. Глянула и похолодела - на первом месте в этом списке стояла фирма Верховцева.  

Вера не сразу пришла в себя, щеки стали гореть, а это значит, что она начинает краснеть. Схватилась рукой за горло, обводя взглядом их комнату. По счастью, шеф ушел к себе все были заняты, и до нее никому в тот момент не было дела. Поправила волосы и села на место. Выдохнула через сжатые зубы.

Работать с Верховцевым бок о бок?

Не хотелось его лишний раз видеть! Потому что это будет больно. Молоденькая шустрая девчушка рядом с мужчиной, которого она еще недавно считала своим, называла Сашей, любила. Его презрение, злость, язвительные выпады...

Все это будет ранить, потребует невероятного напряжения душевных сил. Держать лицо, улыбаться? Один сегодняшний день чего ей стоил. А что будет, если они начнут сталкиваться постоянно? Только представила его тяжелый прожигающий взгляд и передернулась.

А потом подумала, почему бы и нет? Чего бояться ей, ведь все уже случилось.

Провела рукой по волосам, плечи выпрямились. Да, это будет неслабое испытание для ее нервов. Но. Раньше она всегда работала в с Верховцевым в паре, интересно будет будет поработать для разнообразия его оппонентом.

Это был вызов, и это значительно прибавило ей уверенности.

Но тут Вере в голову пришла и другая мысль. Все-таки, два года бездействия не проходят даром, может быть, теряются какие-то навыки, но опыт остается. Он пополняется знанием жизни, вызревает, как хорошее вино. Поэтому...

Додумать не удалось. Позвонил отец, сообщил, что выезжает, и она побежала к шефу отпрашиваться, невольно обрадовавшись, что обсуждение списка предполагаемых участников консорциума отложится на неопределенное время.  

***

Жизнь в новом ритме никак не хотела налаживаться...

Словно не было прожитого вместе года. Вика поражалась, куда что делось, откуда этот холод? Сашу словно подменили. Теперь он почти каждый вечер торчал допоздна в своем кабинете, в спальню приходил хорошо заполночь, и тут же заваливался спать.

Вика уже и забыла, когда у них был нормальный секс.

Да, черт побери, сама виновата! Наделала по неопытности кучу ошибок. Но ведь именно так и советуют вести себя психологи, с уважением принимать бэкграунд партнера. И она старалась, во всем шла навстречу. Но видимо, тут не работают обычные правила. А может, у нее просто не хватило опыта правильно оценить ситуацию?   

Просто, ей казалось, они стали парой, потому что понимали друг друга без слов. А сейчас, когда казалось бы, все должно было полностью наладиться, понимания не стало. Все разрушилось.

Но почему? Вика старалась достучаться до Александра, пробиться. Вокруг него как будто выросла стена. А сегодня между ними состоялся странный разговор, и ей совсем не понравилось, как он закончился.

Вечером опять, поужинал, неразговорчивый как сыч, и снова скрылся от нее за дверью кабинета. Сейчас Вика смотрела на эту закрытую дверь, и понимала только одно, надо как-то переломить ситуацию, бороться. В конце концов, у женщины к мужчине только одна дорога. И если он не хочет идти ей навстречу, значит надо заманить его, удивить, взять штурмом, соблазнить. Что угодно, только не этот холод.

Было непросто решиться, это означало перейти некую границу, табу. Он считал кабинет своей территорией, уходил туда, когда хотел отгородиться.

Вика направилась в кабинет. Осторожно приоткрыла дверь:

- Можно?

Ей достался недовольный взгляд.

- Просто, мне очень скучно, - сказала она, виновато улыбаясь, и развела руками. - И без тебя так одиноко... Я не буду тебе мешать, посижу тихонько рядом?

Господи, какой он все-таки тяжелый человек, подумалось Вике. Потому что Верховцев, смерил ее нечитаемым взглядом и просто промолчал. А потом снова вернулся к тому, что до ее прихода делал. Ни тебе да, ни нет. Как будто ему безразлично ее присутствие.

И все же, молчание знак согласия. Раз он позволил, Вика осторожно вошла и тихонько притворила за собой дверь. Замерла сначала у входа, а потом, видя что он не реагирует, стала понемногу приближаться, разглядывая попутно обстановку кабинета. Собственно, ничего из ряда вон выходящего тут не было, обычная сухая мужская комната, тяжелая, под стать хозяину, мебель.  

Пока она знакомилась с кабинетом, Александр был занят тем, что распаковывал ноутбук. Старая допотопная модель, наверняка тяжеленный, единственное достоинство - дисплей не меньше двадцати дюймов. Вика еще подумала про себя, зачем держать дома такую громоздкую рухлядь?

А мужчина уселся за стол, включил этот раритет и стал ждать когда закончится загрузка. Вика тихо подошла и устроилась на полу рядом. Не прогнал.

Это было хорошо, еще один маленький шажок к сближению. У него больше кожаное кресло, она облокотилась на кресло и стала смотреть.   

Он внимательно разглядывал фотографии, на которых был изображен младенец. На других мальчик уже был постарше. Папки были помечены датами, впрочем, Вика по сходству поняла, что это его сын. Качал головой, подолгу застревал на каждом снимке. Откровенно говоря, она была удивлена, не ожидала от него подобной сентиментальности.

Неожиданно случилось нечто странное.

Только что смотрел эти самые фотографии и вдруг подался вперед, сжав кулаки. Стал открывать папки одну за другой, сдавленно ругаясь, будто искал что-то. А потом резко швырнул мышь об стол и яростно захлопнул крышку ноутбука.

Подскочил с места, кресло отъехало, она еле успела отшатнуться, и стремительно вышел из кабинета. Вике почему-то стало страшно, потому что непонятно, отчего он так завелся.

- Саша куда ты? - вскрикнула она.

А он даже не ответил, схватил верхнюю одежду и ушел. Куда, зачем?

У нее до сих пор стоял в ушах звук захлопнувшейся двери.

Это уже был верх мелочной женской мстительности. Обида разъела нутро не хуже кислоты. Это же как надо был извращенно мыслить?!

Взять и уничтожить их совместное прошлое.

Это... Кощунство это.

Ему было просто интересно. Просто интересно, бл****, когда она это сделала?

Заранее готовилась?! На старте сидела?!

Просто посмотреть в ее глаза и спросить. Значит, заранее готовилась, замену ему нашла, ждала удобного случая, да? А сказать правду ему в лицо...

Мужчина понимал, что его сейчас клинит. Хотелось задавить в себе поганую тяжесть открытия, что у него украли кусок жизни. Он даже выразить словами свое состояние не мог. Фразы выстреливали в мозгу и застревали, оседая там. Циклились.

А дорога к дому бывшей преодолевалась сама собой. В последнее время это стало привычным и естественным, как будто какой-то центр, отвечающий за его жизнь, не спросясь его, переместил туда приоритеты. Ах да, там же его сын! И эта рыжая стерва.

Вот только привыкнуть к тому, что она может вытворить, предвидеть, как-то подготовиться, этого никак не получалось. А ведь он-то был уверен. что знает Веру вдоль и поперек. 

***

Пока добрался к ее дому, было около десяти. Начало одиннадцатого, но у нее горел свет. Не спит, отлично!

Как поднялся на этаж, сам не заметил, стремительно прошел из лифтового холла в межквартирый коридор. Тесно, бл***! Ему здесь было тесно!

Отметил по пути и лампочку перегоревшую, и какие-то коробки. Все это на краю сознания, чтобы отвлечься.

Замер перед дверью. Ему надо было погасить злость, от которой кипела кровь, он не собирался показывать ей насколько его это задело. Просто заглянуть в ее глаза и спросить, когда успела?!

Выдохнул и протянул руку к кнопке звонка.

***

Папа приехал один, они с мамой решили, что будут нести вахту поочередно.

Честно говоря, Вера волновалась, предчувствуя непростой разговор. Отец и так никогда не одобрял ее выбор, а тут, можно сказать, полное фиаско в семейной жизни. Но папа расспрашивать ни чем не стал. Принял все молча и без обсуждений. Так было и легче, и одновременно и тяжелее.

Оба знали, о чем молчат, и это знание должно было остаться между ними, Не было нужды озвучивать вслух, мальчик не должен страдать, если его родители вдруг обнаружили, что они чужие друг другу.

Вера знала, что на отца в этом плане можно положиться. Просто, грустно, что столько лет они были лишены нормального общения. Встречались, только когда она с сыном приезжала на несколько несколько дней в году навестить к родителей. Александр, Саша... Иногда она еще называла его про себя так, но уже реже, не проявлял особого желания сближаться с ее семьей.

Не важно, это уже в прошлом.

Зато теперь все по-другому, и главное, Вовка не будет дома один.

Неприятный осадок, конечно, оставался, но как приехала домой, начались хлопоты. Пока она возилась, стелила деду в гостиной (хорошо, однако, что диван тот не выбросила, пригодился), дед с внуком засели в Вовкином кабинетике на лоджии. Вовка увлеченно что-то объяснял, показывал. Вера умилилась, нашли друг друга два инженера. И ушла в кухню, готовить ужин. Хотелось порадовать вкусненьким своих мужчин.

Вовка, в который раз Вера поразилась, как он все сечет, вроде ж сидел уткнувшись в компьютер, выкрикнул ей вдогонку: