Екатерина Кариди - Гражданская жена

И вдруг его прорвало:

- Ты нужна мне! Понимаешь? Я не знаю, почему, просто когда тебя нет рядом, мне пусто! Ты ушла и унесла мою жизнь!

***

Что-то было в его словах, в языке тела. Какой-то дикий запал искренности.

- Ну ладно, - проговорила Вера спустя какое-то время. - Хорошо. Сейчас тебе так кажется. А потом, опять захочется разнообразия, что тогда? Все начнется сначала?

- Не захочется! - с отчаянием воскликнул он. - Не захочется, Вера, пойми. Я же никого кроме тебя не хочу! Раз уж ты запрещаешь заливать тебе про...

Потом обреченно добавил:

- Ну убей меня. Убей. Я все равно не смогу изменить того, что было. Убей...

И застыл, опершись о каминную полку. Спина неестественно прямая, напряженная.

Наверное, в этот момент оно щелкнуло.

Или или. Простить или отпустить.

Не попробуешь - не поймешь, верно?

- Сними рубашку, Верховцев.

Он вздрогнул от неожиданности.

- Что?

- Сними рубашку, я хочу их увидеть.

Он вдруг напрягся, побледнел и сглотнул. Стал быстро стягивать галстук, пиджак, руки потянулись расстегивать пуговицы. А Вера поставила в центре стул.

Наконец он остался в одних брюках и застыл, подняв руки. На боках широкими полосами шрамы. До этого она никогда не видела их, но увидеть всегда почему-то хотелось.

Не сказать, что красивое зрелище, но что-то завораживающее в этом было. В том, чтобы смотреть на них, гладить. Когда только прикоснулась кончиками пальцев, он дернулся и глухо застонал. Сразу убрала руку.

- Больно?

- Нет... Трудно терпеть, - прошипел, сжав зубы.

- Садись на стул, - проговорила, легко подталкивая его в грудь и ощущая ладонью, как колотится сердце и дрожит его большое сильное тело.

Смена ролей? Подчинение, власть? Это действительно сильно заводит. Но не с каждым. Нужен СВОЙ объект.

- Откинься. Руки назад и не шевелись, Верховцев. И да, на мне чулки.

Он молча подчинился, глядя исподлобья, как она стягивала с себя чулки. А в глазах какое-то животное пламя вперемежку с чувством, названия которому нету. Нельзя его вслух произносить.

Тяжело и шумно задышал, когда она сначала завязала ему одним чулком глаза, а другим несильно стянула за спиной руки.

Ну вот, теперь он был весь ее, целиком в ее власти. Она могла сколько угодно гладить подушечками пальцев его шрамы, хорошо, что он их не удалил. Касаться губами груди, выпивать его дрожь и ловить стоны. Бисеринки пота. Запах, от которого она просто балдела.

Мучить, держать на грани, томить.

Он вытерпел всю эту пытку, только когда за ремень взялась, прошипел сдавленно:

- Умоляю! Дай, иначе я не выдержу!

- Рано. Терпи, - и потянула пряжку.

***

Его как молнией с первой же секунды прошило, когда она ЭТО сказала. ЭТО был приказ, подчинение! Она вела, как властная хозяйка. Он мог освободиться и сбросить повязку в считанные секунды, но разрушить контакт было бы смерти подобно. Пусть его разорвет к чертям, мужчина готов был терпеть, пока она не позволит дать ей...

Счастье взорвалось фейерверком под веками, когда его наконец приняли.

Счастье!!! Дикое, безумное. Такого он еще не знал, такого просто не было, не могло быть! Руки она развязала ему только в последний момент, он судорожно стиснул ее тело, как будто хотел навсегда вдавить в себя. Добрался, сжал в кулаке плотную гладкую массу рыжих волос. Услышал, как она кричит, от наслаждения, и дальше уже просто ничего не помнил.

Не было его, был яркий сгусток энергии во вселенной. Просто счастливый и свободный.

***    

Она хотела этого, она это сделала. Стоило того.

***

- Так-то, Саша, - пробормотала Вера, стягивая с его глаз повязку. - С ней лучше было? Когда ты спал с ней, а потом приходил в мою постель?

- Вера, - начал он, не выпуская держать ее из объятий и зарываясь пальцами в волосы. - Не надо, прошу...

Но она не все еще высказала, много боли в душе осталось.

- А если я тоже изменяла тебе? А, Саша? Спала с другими, трахалась?

Вскинул голову, руки внезапно сильно стиснулись. Он и без того крепко сдавливал ее в объятиях, а тут еще немного и ребра треснут. А потом вдруг вжался лицом в ее грудь и весь затрясся, качая головой. Зашептал исступленно:

- Не хочу знать, Вера! Даже если и было, не хочу знать! Пусть этого ничего не будет. Прошлого не будет! Давай начнем сейчас.

Как волной вырвалось это из него: выплеск энергии, эмоции, сила. И каким-то образом выжгло все остальное.

- Сейчас...? Здесь? - огляделась она вокруг.

Камин трещал, на полу плясали отблески.

- Да. Это твой дом, Вера. Я, - он повел плечами, перехватывая ее поудобнее и снова зарываясь в волосы. - Для тебя купил. На твое имя будет.

- А где же ты тогда живешь, если квартиру продал?

Вот кстати да, как она об этом сразу не подумала.

- А, это, - он неожиданно тихо рассмеялся. - Ты лучше спроси, кому я ее продал.

- Кому? - спросила Вера подозрительно, а мысль-то уже закралась. - Что?! Не может быть!

- Может, - закивал он. - И пока он в командировке, я, можно сказать, у него живу.

Тут уж Вера не выдержала. Этот же хитропродуманный всезнающий экстремал действительно пару дней назад уехал на два месяца в командировку в Крым. Ай да товарищ Панкратов, везде поспел, все гештальты закрыл! Хохотала долго и со вкусом.

Пока вдруг не зазвонил ее телефон.

* - фраза принадлежит Фаине Георгиевне Раневской

Александру вдруг стало не по себе, потому что такие внезапные звонки не сулили ничего хорошего. А Вера одним махом вырвалась из его объятий и побежала к сумке, вытаскивать смартфон.

Пусто стало сразу без нее. Холодно, как без солнца.

Но вроде все хорошо. Звонил Вовка, спрашивал, когда она вернется домой, а то дед с бабкой волнуются.

Он смотрел, как Вера ходит туда-сюда по комнате, разговаривает по телефону, механически заправляя рыжую прядь за ухо. И вдруг понял, почему не мог жить, когда она ушла от него.

Просто, она его солнце, яркое, рыжее. Она его все.

***

Потом они ехали домой, и молчание в салоне уже не разделяло. Молчание хранило некую общую тайну, новое знание и большие надежды. Целый непознанный мир, молодой и зыбкий.

А Вера украдкой посматривала на этого упертого и, что греха таить, несмотря ни на что, родного и любимого мужика, и думала про ту последнюю смс-ку от Люськи из перлов Раневской, которая пришла уже после того, как они выехали:

«Если больной очень хочет жить, врачи бессильны».

Это про них.  Когда такая непобедимая дурацкая любовь, бороться с ней бессмысленно.

Словно угадав ее мысли, он протянул свою большую ручищу, забрал обе ее ладони и крепко сжал. Символично. Поодиночке им не удержать закрытой дверь в прошлое, полезут демоны сомнений и обид. А если они будут вместе, то может получиться.

- Саша, а кто надоумил тебя купить этот дом?

Мужчина неуловимо подобрался, а потом рассмеялся, качая головой.

- Я знаю, о чем, вернее, о ком ты подумала. Но нет. До этого я дошел сам. Своей головой.

Вера отвернулась к окну, пряча улыбку. Ну если мужик начал думать головой, тогда точно получится.

Непросто будет, но получится.

Казалось, жизнь сделала петлю, жестоко протащив их по всем ухабам и кочкам и изрядно вываляв в грязи, чтобы стряхнуть корку с чувств. Показать, что они живые, настоящие.

***

А дальше все как-то моментально завертелось. Заявление подавать он потащил ее на следующий же день, так спешил узаконить отношения, как будто за ним черти гнались. Боялся, что она передумает. И оглянуться Вера не успела, как Верховцев перешел из разряда бывших гражданских мужей в законные.

Параллельно вылезла тысяча дел. Они всей семьей переселялись, ремонтировались и обживали дом, наверстывали обыкновенное человеческое счастье. То самое, что недодали им последние годы.

Кавардак и бедлам полный. В общем, просто жизнь.

*********************************************************************************************************

P.S. Некоторое время спустя.

Опять субботним вечером собрались в кафе с целью обсудить. На этот раз втроем, Маринка возилась с новорожденной дочкой. Они ее уже навещали, малышка вылитая Костик.

Новость номер один была то,  что девчонки видели на днях Вику в «Добром утре» по первому каналу, она теперь звезда. Оказывается, работала какое-то время у одного олигарха тайной помощницей по особым поручениям, и в конце концов, вышла за него замуж. Словила таки свою золотую рыбку.

Обсудили, слегка момыли Вике кости и от широты женской души пожелали ей семейного счастья. И чтобы никаких помощниц.

Но были, конечно и другие новости. Лера шепотом сообщила, что ждет ребенка.

- Папаша-то кто?

- Поль, - закатила глаза будущая мамаша.

- И что?

- Ну что-что... Расписываться будем, - проворчала та, но по глазам видно, что довольна как кошка, наевшаяся сметаны.

- Вот хоть убейте, не пойму я, как можно решиться в четвертый раз наступить на одни и те же грабли? - протянула Люська, давя сигарету.

- Не попробуешь, не поймешь, - ответила ей Вера.

- Хорошо тебе говорить, Самойлова, - ткнула в нее пальцем Люська. - Тебе впору учебник писать: «Как взять под каблук бывшего гражданского мужа». Бестселлером будет!

Вера сначала опешила, а загадочно проговорила:

- Это во многом заслуга Фаины Георгиевны Раневской. Без нее бы точно ничего не было.

Около двух лет спустя.

Это когда счастливое будущее уже наступило.

Но вы его еще не почувствовали, потому что застряли в счастливом настоящем.

А что такое счастливое настоящее?

Это когда... Женщине иногда трудно бывает описать словами, что она чувствует, когда смотрит на то, как ее мужики возятся во дворе. На сына, который уже потихоньку превращается в настоящего парня, скоро девчонки мозг выносить начнут, доставать звонками. На отца, еще крепкого, ему свежий воздух и работа на земле только на пользу. На мужа...

Но это отдельная тема, как она на него смотрит. Потому что, сколько бы не было вокруг мужиков, как только он появлялся, она видела только его, а стоило ему пропасть из поля зрения, ощущала пустоту. И так было всегда. Даже когда считала его смертельным врагом и ненавидела.

«Встречается такая любовь, что лучше ее сразу заменить расстрелом».*

Это про нее. Точнее, про них. Каким-то образом почувствовав на себе ее взгляд, он тут же вскинул голову и обернулся. Безошибочно нашел ее в окне, просиял внутренним светом и... Тут папу схватили за нос. Ну да, у него же на руках маленькое рыженькое счастьечко - Стася. Королева, попробуй от нее отвлекись, ревнивая как кошка.

Ох, она когда увидала эти две полоски на тесте, была в шоке. А Саша аж светился. Сказал, Божье благословение. Подарок! Самый дорогой подарок в жизни, идеальный, лучший. Просил, чтобы девочка рыженькая. 

А Вовка как радовался...

Кстати, свекровь, Валерия Аристарховна, тоже сделала неожиданный подарок. Необычный, в своих традициях. Позвонила.

- Я завидую тебе, Вера. Потому что я не смогла, как ты... - голос старухи сбился. - Спасибо тебе, что сделала Сашу счастливым. Поздравляю тебя. Вас.

Черт, у Веры слезы навернулись тогда на глаза. Но бабушка Верховцева не была собой, если бы под конец не выдала:

- И передай Александру, пусть воспитывает своих детей достойно! У меня все.

Ну вот, воспитывает. Вера улыбнулась, надо забирать, а то совсем разбалует.

***

Подошла Вера, забрала у него с рук малышку и пошла к дому. А он остался стоять под старой яблоней, смотрел ей вслед. С ветки вдруг сорвалось большое красное яблоко, просвистело мимо его уха и с шумом плюхнулось в траву.

Говорят, Ньютон открыл закон всемирного тяготения в тот момент, когда ему яблоко на голову свалилось? Озарение пришло внезапно.

Гравитация, притяжение. Великая сила, на которой держится вселенная.

В жизни как в космосе. Люди притягиваются друг к другу, образуя системы, галактики, чем больше масса, значимость, тем сильнее притяжение. А притяжение и есть любовь.

Не слишком романтично, зато прекрасно идентифицировало, что же за чувство испытывал, когда смотрел на Веру или думал о ней. Все просто. Вместе они система, и как бы не отдалялись, все равно никогда не отпустят друг от друга. Притяжение не позволит.