Смена имиджа, имени, цвета волос заставили пересмотреть не только свой гардероб, но и размеры. Если меняться, то меняться кардинально решила я и села на диету. Теперь же все время приходилось ограничивать себя пусть и в малом, но тем не менее. Зато избавилась от пухлых щек и округлой попы и приобрела выступающие скулы и подростковую фигуру.

— Ах — ты, гад! — заорала на побежавшего по столу таракана. — И откуда эта напасть взялась на мою голову. Ведь никого же не было раньше. Не иначе от соседей пришли. Предложить им дихлофоса, что ли? — поскольку ничего под рукой не оказалось, пришлось умерщвлять таракана этой самой рукой, а после отмывать ее под струей воды с мылом. — Знала бы раньше, то купила бы отравы еще на базаре, — принялась сокрушаться по поводу несвоевременности появления насекомого.

Когда случайно выглянула в окно, то заметила возле дома незнакомую машину, медленно проехавшую по двору. Видимо к кому-то из соседей приехали родственники. Наш дворик тихий, все друг друга знают. При желании можно спросить у бабушек, что сидят на лавочке возле подъезда, и выяснить, к кому нагрянули гости.

Обед удался на славу, хотя пока готовила, то истекала слюной, ведь с утра я так толком и не позавтракала, а потом был поход на рынок. После сытного обеда отправилась поспать, ведь завтра рабочий день, который никто не отменял.

Я вела скромную и тихую жизнь, наслаждаясь ее спокойствием и размеренностью. Не задумывалась о завтрашнем дне. Почти не вспоминала о прошлом. Так было проще и легче. Я так долго искала себя, что не заметила, как окружила со всех сторон незримым коконом, не позволяя никому врываться в свой внутренний мир. Там мне было комфортно. Я не знала, будет ли так через год, через два, но я в этот момент времени радовалась жизни, насколько у меня это получалось. Тишина и покой — вот слова, которыми можно было охарактеризовать мое состояние.

***

А с утра мне захотелось блинов. Да так, что хоть вынь да положь. Пришлось потакать своим слабостям. От этого чуть не опоздала на работу. Как бы я выглядела перед Залесской объясняя, что задержалась из-за пары блинчиков.

Директриса не любила прогульщиков, тунеядцев и бездельников. А еще ей доставляло удовольствие видеть, что работники радеют за выполнение своих трудовых обязанностей. По ее мнению заблаговременный приход на работу в полной мере показывал данное стремление.

Я мышкой-норушкой проскочила в свой кабинет, лишь бы не попасться на глаза Иосифовне. Так-то она женщина справедливая, но лишний раз нервировать начальство не хотелось.

— Гладышева, тебя там Наина Иосифовна спрашивала, — ко мне заглянула Инна, наша секретарша.

— Что случилось? — следовало выяснить всю информацию до появления перед очами начальства.

— Там какой-то «платник» с утра пораньше появился. Надо бы документы оформить, — у меня сразу же засосало под ложечкой. Нехорошее предчувствие поселилось в душе.

— Хорошо. Я сейчас приду.

— Поторопись. Ты знаешь, что Залесская ждать не любит, — предупредила женщина.

— Сейчас, только захвачу необходимые бумаги, на всякий случай.

В нашем интернате имелось платное отделение, в которое могли находиться любые граждане, способные оплатить уход и содержание.

Я собрала документы, которые посчитала нужными, чтобы если понадобится, то сразу же оформить «платника». Как правило, те, кто мог себе позволить заплатить за нахождение в интернате были люди не бедные. А у них, как правило, время было ограничено, а терпения не было вовсе. Кроме того, при внимательном отношении к «денежным» гостям можно было заработать для интерната бонусы, в виде подарков, например, телевизора или микроволновой печи. Залесская приветствовала подношения, но никогда не пользовалась ими лично и работникам не позволяла. Все подарки шли в распоряжение завхоза, следящего за исправностью инвентаря интерната. Из-за неплохой оснащенности заведения, грамотно подобранного персонала, в наш интернат стремились попасть и из других областей.

Когда я подошла к кабинету Залесской, то обнаружила, что дверь плотно не прикрыта, отчего можно слышать все, что говорится в кабинете. А при желании даже увидеть посетителя.

Первым порывом было сразу же зайти в комнату, но после любопытство взыграло, и я замерла, подслушивая разговор между директрисой и посетителем.

— Вы бы не могли поточнее рассказать, что стало причиной подобного состояния женщины? — поинтересовалась Залесская вкрадчиво.

В ответ я услышала голос, при звучании которого по моему телу побежали мурашки.

— Авария, — коротко сообщил Макаров. — А после неудачная операция.

Все же мои предчувствия не обманули. Как бы хотела я не встречаться с Германом, но подобной встречи не избежать, разве что прикинуться мертвой. И все равно в этом случае придется держать ответ перед Залесской, которая не могла терпеть, будучи не в курсе происходящего у членов коллектива.

— А поточнее? — продолжила допытываться.

— Поточнее я вам не скажу. Посмотрите в документы, в них все есть.

— Хорошо. Я так и сделаю, — слышала по голосу, что директриса недовольна скудостью информации о пациенте, вернее пациентки, если судить по разговору.

Нескольких секунд мне хватило собраться с духом. Смысла подслушивать далее я не видела, а потому, отойдя на приличное расстояние от кабинета на цыпочках, я привычным шагом, который наверняка было слышно в кабинете, подошла к двери и открыла ее.

— Разрешите? — спросила после, как поздоровалась.

— Да, Надежда Петровна, проходите. Вот, знакомьтесь, Герман Святославович, — представила женщина Макарова. — Ой, я забыла, что вы знакомы.

Все же иногда Иосифовна была та еще сука, любила подколоть, а иной раз поставить в неудобное положение, чтобы посмотреть, как человек станет выкручиваться. К характеру начальницы я давно уже привыкла, а потому не обращала внимание. В любой бочке меда всегда должна присутствовать ложка дегтя, чтобы не было приторно до оскомины на зубах. В целом Залесская была хорошим начальником. Не будь она такой, не работать бы мне в интернате на приличной должности.

— Ошибаетесь, — ровно произнесла в ответ. — Вчера в первый раз увидела, а узнала как зовут лишь сегодня.

— Ах, да. Я и забыла, — уж чем-чем, а провалами в памяти Залесская не страдала. Это точно.

Макаров изучающе смотрел на меня, не говоря ничего. Я же старалась не встречаться с мужчиной взглядом, дабы ничем не выдать себя. Хотя в присутствии Германа мое сердце стало биться раза в три быстрее, не иначе. Все же до сих пор, спустя годы, одно лишь нахождение мужчины в комнате заставляло меня волноваться. Я думала, что время лечит, как оказалось — нет.

— Я был уверен, — Герман сделал акцент на последнем слове, — что когда-то хорошо знал э-э-э…Надежду.

— Петровну, — подсказала Залесская, сверкнув очами.

— Да. Надежду Петровну, но как выяснилось, что очень сильно обознался. Вот же бывают такие совпадения, чтобы среди семи миллиардов человек нашлось два настолько похожих.

— В этой жизни и не такое бывает…, - философски заметила я, не успев сдержать свой длинный язык.

— Раз мы все выяснили, давайте-ка мы приступим к делу, — оптимистично произнесла Наина Иосифовна. — А именно оформим наши бумажные взаимоотношения.

— Есть небольшая проблемка, — заявил Макаров.

— Какая? — удивилась Залесская.

— Прежде чем подписывать договор, я бы желал со всем ознакомиться, — Герман в это время смотрел на меня. И у меня сложилось мнение, что он имел в виду именно меня. От его заявления по телу промаршировали стройным строем мурашки. Я представила, как его руки двигаются вниз по моим, поднимаются вверх, обводят контуры лица и вновь спускаются вниз, продолжая исследовать тело. От прикосновений я замираю в блаженной неге, мечтая продлить чудесный миг.

С чего вдруг возникло такое видение, я затруднялась ответить. Может быть, лишь одно его нахождение рядом заставляло меня думать о чем-то большем, нежели словесный разговор. А может быть, дело было в длительном сексуальном воздержании, своего рода телесном посте, к которому я сама себя и принудила.

— Что вы под этим подразумеваете? Хотелось бы знать поконкретнее, — уточнила директриса.

— Мне нужна экскурсия по заведению. Думаю, что ваш бухгалтер сможет ее провести, — безапелляционно произнес мужчина. Судя по нажиму, с которым это было сказано, становилось ясно, что это условие является решающим при принятии решения по подписанию договора и оплате услуг.

— Надежда Петровна, проведите нашего гостя по территории, — Залесская отдала распоряжение.

— Наина Иосифовна, у меня же еще отчет, — возмутилась. Как-то боязно было оставаться с Макаровым наедине. Тем более после того, как три года назад я от него сбежала. Мужчина постарался меня остановить. Ему это не удалось. Тогда передо мной как-будто стена упала, и я представила свою дальнейшую жизнь. Жить в клетке, пусть и золотой, быть постельной игрушкой, опасаться каждый день, что надоем, переживать о том, что и как обо мне думает мужчина, я больше не хотела, да и не могла. Все мужчины, с которыми меня сводила жизнь, в обязательном порядке мне мстили, стоило только уйти от них. Я не хотела повторения одного и того же сценария. Я испугалась. Испугалась, что окончательно разочаруюсь не только в людях, но и в своем желании жить и радоваться жизни. До саморазрушения оставался всего лишь один шаг. Помощи мне было взять неоткуда, лишь я сама могла себе помочь. И чтобы сохранить те осколки себя, что были еще живы, я ушла. Ушла в никуда. Начав жизнь даже не с нуля, ведь до него еще надо было дойти. И теперь я не хотела повторения. Не желала возврата в исходную точку. Меня устраивала моя жизнь. В ней все было хорошо. А Макаров только лишь одним своим присутствием ее взбаламутил.

— Ничего страшного, Надежда Петровна, отчет подождет. Час времени погоды не сделает, — Залесская была непреклонна.

Больше мне нечем было объяснить нежелание идти вместе с Макаровым.

Мельком взглянув на Германа, увидела проблеск улыбки в его глазах. Знал гад, что не смогу отвертеться.

— Хорошо. Пойдемте, — поднялась со стула и направилась прочь из кабинета, не проверяя, идет со мной Макаров или нет.

Лишь в коридоре меня настиг голос мужчины:

— Куда вы спешите, Надежда … Петровна? — надо же, вспомнил, как зовут, со злостью подумала в ответ.

— Хочу побыстрее все вам показать и приступить к выполнению служебных обязанностей, — буркнула себе под нос, не заботясь, слышит меня Макаров или нет.

— Так вы и так на службе. Если я не ошибаюсь, то оплата у вас не сдельная, а потому не играет роли, где и с кем вы проводите время, — кажется, Герман решил поиздеваться.

— Ошибаетесь, — почему-то меня обуяла злость на Макарова, который так запросто смог повернуть ситуацию в свою сторону.

— Надежда Петровна, не надо так бежать, я не успеваю поглядывать по сторонам, — мы как раз вышли из административного корпуса и направились в сторону жилых блоков. — Мне обещали все показать, а не над всем пролететь.

Пришлось чуть затормозить. Меньше всего мне хотелось портить отношения с начальством. Ведь Макаров мог на меня пожаловаться. Мне не по наслышке была известна мужская способность мстить. Испытала на своей шкуре, да так, что врагу не пожелаешь.

Но поскольку я затормозила, не оборачиваясь, то и не увидела, что Герман шел за мною следом, а потому налетел прямо на мое бренное тело. Но налетел не просто так, а сграбастав в охапку, за несколько мгновений, сумев ощупать чуть ли не с ног до головы.

— Что вы делаете? — запищала, вдыхая такой знакомый запах, голос изменил мне, сорвавшись на фальцет.

— Пытаюсь не упасть и вас не уронить, — авторитетно заявил мужчина, не выпуская меня из рук.

— Вы не уронить пытаетесь, вы меня щупаете, — подобной наглости от Макарова не ожидала.

— Лапочка, щупают курицу, а я ласкаю, — проникновенным голосом заявил мужчина, от его голоса у меня по телу прошлась волна возбуждения, будь она неладна.

— Пустите меня. Я закричу, — принялась пугать.

— Тут же больные люди, зачем их пугать? — как ни в чем не бывало, заявил Герман, отпустив меня, но оставив на мне свой аромат, который до одури хотелось втянуть в себя, чтобы запомнить на долгие годы.

— Поздно вы спохватились, — буркнула под нос, оправляя одежду. — Кстати, а что бы вы хотели посмотреть?

— Все, — коротко сообщил мне Макаров, тем самым поставив сложную задачу.

— Ну, тогда приступим, — и я повела мужчину по всем строением нашего дома — интерната, не забыв посетить ни сад, ни теплицу, ни пищеблок, даже в сторожку привратника завела, чтобы в следующий раз ограничивал себя в желаниях.