Экскурсия по территории продлилась несколько часов, к концу у меня не просто болели ноги, они у меня выдергивались из суставов. Настолько я устала водить Макарова. Думала, мужчина запросит пощады, скажет — хватит, но не тут-то было. Мужчина был хуже назойливой мухи, ту хоть прогнать можно, а этот ходил следом, как привязанный, время от времени что-то спрашивая и уточняя.

После случившегося в коридоре административного корпуса Макаров не пытался ни о чем таком заговорить, ни тем более начать приставать. Я обрадовалась. Но стоило мне расслабиться, как услышала вопрос со стороны Германа.

— Расскажите о себе, — произнес мужчина, пристально смотря мне в глаза.

— Это не входит в просьбу Залесской, — первое, что пришло мне в голову.

— Почему же? Здесь будет квартировать моя родственница. Я имею право знать все о работниках данного заведения. Думаю, что это входит в стоимость содержания пациентки. Я же не могу ее доверить незнакомым людям.

Вроде бы все было верно, но вот только мужчина не стал интересоваться биографией той же Елецкой, а пристал ко мне, как банный лист.

— Мне особо не о чем рассказывать. Родилась, крестилась, училась… вот теперь работаю.

— Вы замужем? — вдруг спросил Макаров.

— Нет, — смысла врать не было.

— Тогда я приглашаю вас на свидание, — с места в карьер выдал Герман.

— Я … мне, — не знала что ответить, — у меня сегодняшний вечер занят.

— Ничего страшного, как освободитесь, так и встретимся, — безапелляционно заявил мужчина.

— У меня есть…, - начала придумывать на ходу.

Макаров перебил меня на полуслове, буквально поймав мысль на лету.

— Я узнавал. Нет у вас никого. И на свидания вы не ходите, и на производственные вечеринки.

— Так если знаете, то почему приглашаете? — я должна была узнать.

— Молодая, красивая девушка не должна сидеть дома в четырех стенах.

— А может быть, я не хочу никуда. И с вами не хочу, — это был последний аргумент.

— Вы же хотите принести пользу интернату, вот и соглашайтесь, — завуалированная угроза Макарова заставила замереть.

Шантаж. Опять шантаж. Кругом одно и то же. Вновь меня принуждают помимо воли. Да сколько можно? Как же я устала. А ведь думала, что Макаров другой. Не такой как его братец, как Игорек, пусть им икнется.

***

— Что это такое? — Залесская смотрела на мое заявление об уходе.

— Вы же прочли, — я изо всех сил сдерживалась, чтобы не расплакаться. В душе бушевал пожар. Со мной не было такого, даже когда Игорек обвинял в краже, меня так не выворачивала наизнанку, когда Виталий брал силой и уволил с работы. А простого намека на шантаж со стороны Макарова хватило, чтобы взорваться.

До сих пор перед глазами стояло удивление Германа, стоило мне со всей силы залепить ему пощечину. Я не знаю, что на меня нашло, будто демон вселился и начал управлять телом. Не помню, что я ему говорила, вернее кричала. Кажется, много чего разного, не особо стесняясь в выражениях. А после убежала, оставив в одиночестве. Безусловно, моя выходка не должна была остаться безнаказанной. Такие люди не прощают обид. Это я знала из прошлой жизни.

— Что произошло? — прежде чем принимать решение женщина всегда проводила анализ ситуации.

— Я ударила клиента и оказалась выполнять ваш приказ, — и коротко еще раз поведала о случившемся, опустив причины.

— Давно ты с ним знакома? — без перехода поинтересовалась Залесская.

— Второй день.

— А вот тут врешь, — коротко рубанула директриса. — Ладно. Не хочешь — не говори. Это твое дело и твое прошлое. А сейчас марш на рабочее место и никаких заявлений об уходе, — женщина демонстративно порвала бумагу и выбросила в мусорное ведро. — Иди, работай.

— Но я же потеряла для вас клиента, — немного заторможено произнесла в ответ.

— Никуда этот клиент не денется. Явится, как миленький. А ты, девочка, правильно делаешь. С такими именно так и надо, — вдруг более ласковым голосом ответила Залесская.

Я, словно сомнамбула, вышла из кабинета директрисы. И опять мне хотелось расплакаться.

Никогда. Никто. Не. Заступался. За. Меня.

А женщина, которой я была совершенно чужая, приняла мою сторону, даже не пытаясь допытаться причин моего поведения. Просто взяла и поверила. Черт, впору начинать пересматривать свои жизненные принципы.

Как добралась до своего кабинета уже и не помнила. Ведь правду говорят, что счастье окрыляет. Для меня же переживать счастье было в диковинку. Оказалось, это так здорово почувствовать чужое плечо и не потому, что от меня что-то надо, а просто так.

До конца рабочего дня я сделала отчет, хотя раньше, чем завтра и не надеялась закончить. Все же пряник на меня действовал лучше кнута. Неужели Залесская и это заметила? Может быть.

Убрав свой стол, я подошла к зеркалу, чтобы причесаться. На меня смотрела счастливая девушка с сияющими глазами. Вот вроде бы и устала, ан нет, заступничество Залесской грело душу до сих пор, отчего и глаза блестели, и настроение было приподнятым. Выйдя за ворота дома-интерната, я не сразу обнаружила в отдалении припаркованный автомобиль. Лишь поравнявшись с машиной, увидела его хозяина. Макаров и откуда он только взялся? Кажется, ожидать меня вошло у мужчины в привычку. Сразу же вспомнилась наша давняя встреча, когда он после отвез меня в свои апартаменты в сауне. По телу пробежала предательская дрожь. Нет-нет, а периодически телесные потребности заявляли о себе. А уж я-то помнила, как хорошо было с Макаровым.

Высоко вздернув голову, собралась пройти мимо машины.

— Далеко собралась, Надежда Петровна? — Герман перегородил мне дорогу.

— Домой, — буркнула в ответ.

— Садись, подвезу, — мужчина кивнул в сторону пассажирского сидения.

— Спасибо. Я сама как-нибудь доберусь, — постаралась обойти Макарова. Уж чего-чего, а нахождения в закрытом пространстве я бы точно не выдержала.

— Ну, не хочешь на машине, тогда пошли пешком, — пожал плечами Герман. Пискнула сигнализация на автомобиле, и мужчина сказал. — Пошли что ли.

Я недоумевающе посмотрела на него. Неужели Макаров и вправду собрался идти пешком? Похоже на то. Закралась шальная мысль проверить, а надолго ли хватит его бравады? Обычно, люди, привыкшие передвигаться на машинах, очень быстро устают от пеших прогулок. Хоть, до дома я предпочитала ехать на общественном транспорте, все же далековато было, но при необходимости могла пройти пешком. Не развалилась бы.

Не говоря ни слова в ответ, я направилась в нужном направлении, посчитав, что если не пошутил, то пойдет следом, а если все же это был розыгрыш, то пусть сам и выкручивается. Меньше всего мне верилось, что Макаров на самом деле проводит меня до дома. Скорее предложит зайти в какое-нибудь кафе или ресторан поблизости. Людям его окружения гораздо комфортнее в знакомой обстановке, нежели на пешей прогулке.

— Если будешь так быстро идти, то скоро выдохнешься, — Макаров нагнал меня практически сразу.

Я же лишь посильнее ухватилась за сумочку, продолжая споро вышагивать по дорожке.

— Надежда Петровна, а вы всегда так реагируете на шуточный вопрос? — Герман, по всей видимости, не собирался отставать от меня ни на секунду.

Вообще, его присутствие рядом, его мощь, харизма, творила со мной что-то страшное. Безумно хотелось остановиться, схватить за грудки и встряхнуть, заорав, ну почему он так на меня действует. Вроде бы еще недавно я была зла на мужчину, а прошло немного времени, и я забыла, по какому поводу злилась. Не будь у меня хорошей памяти, я бы давно уже бросилась Макарову на шею. Глупо? Да. Глупее не бывает. И что со мной?

— Как так? — все же не выдержала и посмотрела. Мощная фигура Германа показалась мне просто огромной, уж слишком близко он находился рядом. Память услужливо подсунула воспоминания тех дней, когда мы были с ним близки. Как жаль, что время невозможно повернуть вспять.

— Эмоционально, — с легкой хрипотцой в голосе ответил мне мужчина, продолжая не отставать ни на шаг.

— Когда мне угрожают, то да, — постаралась не выдать своего состояния.

— Разве же я вам угрожал? Даже еще не начинал, — то ли в шутку, то ли всерьез произнес Макаров. И сейчас как никогда ранее он чем-то неуловимым был похож на своего братца Слюсаренко. Одна кровь.

От воспоминаний о Виталии мне стало не хорошо. То, с какой легкостью он заставлял меня прогибаться под себя, до сих пор поднимало волоски на загривке. Став жить нормальной размеренной жизнью, и, оглядываясь в прошлое, диву давалась, как могла сносить этого ужасного человека.

— Что с вами? Вам плохо? Вы побледнели, — с тревогой заметил мой сопровождающий. Я, действительно, почувствовала себя не самым лучшим образом. Похоже, что нервы с возрастом стали сдавать. К хорошему привыкаешь слишком быстро. — Сейчас я вызову такси, — мужчина потянулся за телефоном.

— Ничего не надо, — остановила мужчину. — Все почти прошло.

— Обопритесь о меня. Да не бойтесь. Обопритесь же, — принялся настаивать Макаров. Пришлось послушаться, потому как меня на самом деле замутило. С чего бы это?

И тут я вспомнила, что осталась без обеда. Вначале было происшествие с Германом, а потом я настолько увлеклась работой, что мне было не до приемов пищи.

Прикосновение к мужчине вызвало неконтролируемые воспоминания. Все же он стал намного крупнее, чем был три года назад. Литые мышцы, как и прежде, бугрились под кожей. Почему-то я была уверена, что пресс мужчины до сих пор пестрел кубиками.

Бежать. Срочно бежать. Каждая лишняя минута, проведенная в обществе Германа поднимала из небытия давно похороненные мечты.

— Мне уже лучше, — одернула руку, что вызвало недовольную гримасу на лице у мужчины.

Остаток пути мы прошли в полном молчании. Макаров время от времени поглядывал в мою сторону, но разговор заводить не спешил. Я же и вовсе старалась идти от Германа подальше, от чего он хмурился и всякий раз пытался сократить между нами дистанцию.

— Вот я и дома, спасибо что проводили. Впрочем, не стоило себя утруждать, — все же в моем голосе проскочила язвительность. — Теперь придется возвращаться за машиной.

Я думала, что Макаров начнет напрашиваться в гости и судорожно думала, как же ему отказать. Мужчина как будто прочитал мои мысли.

— Всего доброго. До скорой встречи, — сказал он совершенно не то, на что я рассчитывала.

«До какой скорой встречи?» — чуть было не закричала во след мужчине, вальяжной походкой, уходящего прочь с засунутыми в карманы руками.

Оброненная Макаровым фраза заставила меня встрепенуться и всерьез начать переживать по поводу будущего. А я так надеялась, что мужчина оставит меня в покое.

Или нет?

Противоречия, всколыхнувшиеся в собственной душе, пугали. Неужели я хочу еще раз его увидеть? И не только увидеть. Меня настораживали собственные мысли, меня пугало мое тело, внезапно вспомнившее, что у него давно не было мужчины.

А спустя час в мою дверь позвонили. Я даже испугалась, кого же это могло принести в гости, поскольку никого не ждала. С опаской выглянув в коридор, увидела посыльного, держащего огромную корзину с цветами. Чего в ней только не было, начиная от лилий и заканчивая какими-то мелкими цветочками, названия которым я не знала. После длительных пререканий с курьером все же приняла принесенный подарок. В отправителе сей посылки сомневаться не стоило.

Макаров решил не мелочиться и сразу выбрать нечто помпезное и дорогое.

С одной стороны мне было приятно получить цветы. Какая женщина их не любит? Тем более, раньше меня как-то особо не баловали букетами, да что там говорить, даже цветочек и то никто не сподобился подарить. Игорьку тому всегда было жалко денег на подобные пустяки, как он называл, а Слюсаренко считал что любовнице, то есть мне, лучше подарить очередную драгоценную вещицу. Ее хоть можно выгулять на людях, а цветы что? Засохнут и все. А с Макаровым у нас в прошлом были, вообще, непонятные отношения, которые и отношениями-то назвать можно было с большим затруднением.

Лилии источали резкий запах, пусть и приятный, но очень сильно дурманящий голову. И как бы не хотела я оставить корзину в квартире, но на ночь пришлось вынести букетище на балкон, чтобы на утро не проснуться с больной головой.

Проворочавшись всю ночь, я так и не определилась, чего хочу от жизни. Если раньше я четко могла ответить на этот вопрос, то теперь затруднялась. Появление в моей жизни Макарова перевернуло с ног на голову. И хотя мне было не привыкать к изменениям в судьбе, но подобного поворота я не ожидала. Вот и не знала, как реагировать.