— Я об этом подумаю.

Они прошли по узкому застеленному ковром коридору и оказались в интимном полумраке зала для коктейлей и танцев.

— Погляди-ка, не твой ли отец там отплясывает?

В дальнем углу зала под неувядающую золотую классику 60-х годов выделывал лихие па Дэвид собственной персоной.

— Боже праведный! — воскликнула Клэр. — Сто лет не видела его таким. Давай выпьем еще шампанского. А может быть, лучше по коктейлю?

Джеки оглядела стол, уставленный всевозможными напитками, и остановилась на шампанском.

— Кажется, Клэр, отец уже обо всем позаботился, — сказала она, показывая на бутылку.

— Ну, ты пока налей нам шампанского или чего пожелаешь, а я пойду его спасать. Сейчас определенно заиграют «Satisfaction», и уж тогда мне точно придется увозить его домой в состоянии крайнего истощения.

Джеки уселась в кресло и взяла бокал с шампанским. После разговора с Клэр она немножко расслабилась. Действительно, почему они так давно не общались друг с другом?..

Она улыбнулась самой себе в полумраке. Дурное настроение как рукой сняло. Выпив еще шампанского, Джеки почувствовала, что у нее приятно кружится голова.

Звучала медленная мелодия. Из динамиков полилась нежная песня в исполнении Барбары Стрейзанд. Джеки совсем расслабилась и уплыла мыслями в какие-то приятные воспоминания. Вдруг она со смущением обнаружила, что слева от нее сидит Джемми. Она даже не заметила, когда он подсел.

— Ну, как тебе здесь нравится? — спросила она.

— Я еще никогда не был в таких заведениях, — простодушно признался он, пристально глядя на нее в полумраке.

— Мне казалось, что ты будешь чувствовать себя здесь не в своей тарелке.

— Теперь уже нет, — сказал Джемми. — Все становится на свои места.

Она склонила голову чуть набок.

— Ты хочешь сказать, что уже начал привыкать к Лондону, к своей работе?

— К людям… — поправил он. — Они здесь так увлеченно трудятся, часто, чтобы замаскировать свои настоящие чувства. Чтобы не проговориться о том, о чем действительно думают. Нужно время, чтобы к этому привыкнуть.

— Кажется, ты не очень этому рад? — улыбнулась она.

— То же самое говорит и Дэвид.

Джеки посмотрела на танцевальную площадку — на отца и Клэр.

— Как давно я не была в подобной обстановке! — вздохнула она. — Я почти забыла, что это такое…

Если здесь рядом нет любимого человека, то чувствуешь себя ужасно одиноко. А если такого человека нет вообще, то и подавно…

— Давай потанцуем? — смело предложил Джемми, несмотря на то, что ни разу в жизни не танцевал.

— Я… — начала она, но он встал прежде, чем она успела что-нибудь сказать.

— Только тебе придется показать мне, как это делается…

Джеки заколебалась, но через мгновение протянула ему руку.

— Мне кажется, это не слишком сложно, — храбро добавил Джемми.

— Конечно, — кивнула она, кладя руки ему на плечи. — Медленные танцы самые легкие. — Заглянув ему в лицо, Джеки увидела, что он улыбается. — Что тебя рассмешило?

— Эти танцы — они немного примитивные, тебе не кажется? Чем-то напоминают ритуальные брачные танцы. Кроме того, — продолжал он, — ведь приглашают только тех, кого хотят… Разве нет?

Джеки посмотрела на него с удивлением.

— Ну, не так все просто.

— Почему?

— В жизни все сложнее. — Она вздохнула. — Давай будем просто танцевать, Джемми…

Она прижалась к нему, и сквозь тонкую ткань платья он ощутил ее тело.

— Может быть, завтра вместе поужинаем? — предложил он.

Целую неделю он упражнялся в произнесении этой фразы.

Джемми сразу почувствовал, как она напряглась, а потом подняла голову и взглянула ему в глаза.

— Не думаю, что это хорошая идея.

— Почему же?

— Прошу тебя, Джемми…

— Из-за Дрю?

Однако Джеки вовсе не его имела в виду. Это касалось самого Джемми.

— Я только сказала, что мне не нравится эта идея.

— Ты думаешь, я слишком молод для тебя.

— Я вообще ничего не думаю, — резко сказала она. — А теперь давай прекратим этот разговор, хорошо?

А он смотрел на ее чуть склоненную голову и всей грудью вдыхал густой аромат ее духов, который кружил ему голову словно наркотик.

Джеки отказала ему, но было бы удивительно, если бы она поступила иначе. Для него это ничего не меняло, он все так же продолжал желать ее… У него было сколько угодно времени, и он мог подождать. Чего-чего, а ждать он умел.

6

Дрю снова вытащил чек и даже чмокнул его губами: пять тысяч долларов — это кое-что. На некоторое время хватит. Однако Анжеле надо бы еще разок позвонить. Даже если бы он решил осторожничать, долго он все равно бы не вытерпел. К тому же он ненавидел быть осторожным.

Подлив себе виски, он размышлял над тем, с какой стати она вообще шлет ему деньги. Может быть, таким образом она пытается сохранить с ним какую-то связь?.. Но, с другой стороны, может быть, просто хочет от него откупиться… Он потянулся на постели с коротким вздохом и услышал за окном цокот копыт.

— Чертова кавалерия! — ругнулся он и, поднявшись, подошел к окну.

Через парк проходил конный строй королевской гвардии. На гвардейцах была великолепная форма, на головных уборах развевались плюмажи.

— Сукины дети, — снова проворчал он, заскрипев зубами от зависти.

В глубине души он вынашивал тайное желание блеснуть в военной форме. Чтобы люди смотрели на него с уважением и робостью. Вот тогда бы он избавился от всех комплексов по поводу своего происхождения. С тех пор, как он увидел Ричарда Гира в «Офицере и джентльмене», он потерял покой.

Прижавшись лбом к стеклу, он следил за конными гвардейцами, пока они не скрылись из виду. Он чувствовал себя ужасно одиноким. Воспоминания оставляли в душе горький осадок.

Мечта носить форму зародилась еще в те времена, когда он учился в школе и очень просто объяснял сверстникам тот факт, что у него нет отца. «Папа служит на флоте», — говорил он. Он и сам почти в это уверовал, однако в таком маленьком городишке, как Креншау, ложь не могла существовать слишком долго. Однажды его шизанутая мамочка начала встречать его после занятий и этим разрушила всю легенду. Он готов был наложить на себя руки, потому что все прекрасно знали, кто она такая… Вот и теперь он словно наяву увидел ее перед собой. Дешевая шлюха, которая то драла его, как сидорову козу, то сюсюкала и заискивала перед ним. Дрю даже зажмурился от отчаяния и унижения, словно все еще был тем заморышем в штанах на два размера больше, чем нужно.

Он снова хлебнул виски и вышел в соседнюю комнату в надежде как-то отвлечься от своих горестных мыслей. Он остановился перед письменным столом Джеки, за которым та трудилась над нерукотворным памятником умершей красавице Мэрилин. Весь стол был завален газетами, фотографиями, книгами и пожелтевшими машинописными листами. Каждый сходит с ума по-своему. На его губах заиграла ироническая усмешка. Может, позвонить Роуз? Предложить увидеться? Почему бы и нет?.. Джеки сейчас знай себе развлекается, а ему что остается делать? К тому же вернется она еще не скоро. Вполне возможно, даже останется ночевать у своего родителя. У оскаровского лауреата, старого выпивохи Дэвида…

Взгляд Дрю мгновенно скользнул по фотографии, которая в резной серебряной рамочке стояла на мраморной каминной доске. Прославленный актер, аристократ. Заносчивый тип, у которого есть все, что только душе угодно. Когда-то он обладал даже Анжелой. Эта мысль всегда выводила Дрю из себя. Ненависть разливалась по его венам, словно медленный яд.

В те стародавние голливудские времена Анжела просто с ума сходила по Дэвиду. Может быть, любит его и поныне. От жгучей ревности у Дрю даже помутилось в голове. Он помнил, как однажды, в тот единственный раз, когда Анжела позволила себе напиться, она почти призналась Дрю в своей любви к Дэвиду. Она рыдала у него на руках, как ребенок. Потом с трудом поднялась на ноги и нетвердой походкой направилась в ванную комнату, едва удерживаясь на высоких каблуках. В ванной ее начало выворачивать в белый унитаз. Дрю успел увидеть ее искаженное лицо с размазанной косметикой, а потом она захлопнула дверь и заперлась, чтобы не показываться перед ним в таком ужасном виде. Впрочем, для него это ничего не меняло. Он продолжал желать ее еще сильнее.

Когда Анжела наконец вышла из ванной комнаты, ее лицо успело волшебно преобразиться при помощи косметики. Ярко накрашенные губы блестели, и она широко улыбалась, делая вид, что ничего не произошло. Потом она медленно, очень медленно раздела его, опустилась перед ним на колени, чтобы ласкать его. Она едва не свела его с ума. «Мы можем сделать это столько раз, сколько тебе захочется», — повторяла она. И они сделали это десять раз подряд. Такое не забывается никогда.

Дрю посмотрел в голубые глаза Дэвида и положил фотографию на камин, перевернув ее оборотной стороной вверх. Единственное, что было в его силах.

Он снова налил виски и тут вспомнил о Роуз.

Секунду поколебавшись, Дрю снял трубку и принялся набирать номер. В его голове возник вид дешевого телефонного аппарата, который висел на ободранной стене у ее двери, и он едва не передумал звонить. Какой-то настырный голос снова и снова твердил ему имя Анжелы.

— Алло?

— Это Роуз?

— Нет.

— Не могли бы вы попросить ее к телефону? — быстро проговорил Дрю и, спохватившись, прибавил традиционное английское «пожалуйста».

— Да, конечно…

Он услышал, как девушка, подошедшая к телефону, постучала в дверь и позвала Роуз. После довольно долгой паузы та взяла трубку.

— Алло?

— Роуз, это Дрю, — сказал он. — Ты можешь приехать?

— Прямо сейчас?

— Да.

— А ты где?

— В «Гайд-парк отеле». Возьми такси.

Он расслышал ее короткий вздох.

— Хорошо.

— Что с тобой? Ты ведь хочешь меня видеть?

— Да, конечно.

Если не принимать в расчет роль Мэрилин, Роуз не могла думать ни о чем другом, кроме как о Дрю.

— Послушай, — сказал он и остановился, подбирая слова, — надень что-нибудь черное и… строгое…

Иначе, чего доброго, ее не пустят в этот чертов отель. Если она наденет свои обычные фиолетовые легинсы и какую-нибудь мешковатую блузку…

— Хорошо… — пробормотала смущенно Роуз.

— Словом, надень что-нибудь приличное, вечернее, — небрежно продолжал он. — А когда войдешь в отель, поднимись на лифте в номер Беннет.

— В номер Беннет? — прошептала она едва слышно.

— А что такое?

— Я думала, что твоя фамилия Кароччи.

— Так оно и есть, — солгал он.

Впрочем, он и сам уже давно забыл, что это ложь.

— А тогда кто такой Беннет?

Подавив в себе желание расхохотаться, Дрю вздохнул.

— Беннет — это не моя фамилия, куколка. Это вообще не фамилия, если тебя это так беспокоит. Просто так называются апартаменты.

— А-а…

— Ты возьмешь такси?

— Хорошо, — счастливо проговорила она. — Я постараюсь приехать как можно быстрее.

Дрю положил трубку, налил еще виски и, усевшись на одном из плюшевых диванчиков, стал смотреть в окно. На улице уже было темно. Парк освещался лишь уличными фонарями, в свете которых ритмично качались под ветром голые ветви деревьев. Потом в стекло забарабанили тяжелые капли дождя, и за окном уже ничего не стало видно. Мысли Дрю вернулись к чеку, который был надежно упрятан поглубже в карман, а потом, естественно, к Анжеле и к тому незабываемому свиданию у нее в квартире — к ее стриптизу, к настоящему, профессионально исполненному стриптизу…

Дрю поклялся себе, что выведет Анжелу на чистую воду и вернет ее на то место, которого она действительно заслуживает по своему происхождению. Будь у него сейчас достаточно времени и денег, он бы занялся этим немедленно. Может быть, нанял бы частного детектива, который, пожалуй, довольно быстро раскопал бы для него все что требуется. Тем более что кое-какие предположения и зацепки у Дрю уже имелись.

Однажды Джеки упомянула о первом агенте матери по имени Олег. Дрю потер руки: надо думать, в шоу-бизнесе не так уж много найдется агентов с редким именем Олег. Конечно, очень может быть, что этот парень уже давно покойник, однако главное — с чего-то начать.

Он случайно задел и опрокинул бутылку с виски. Дрю был уже изрядно пьян. Восхитительное тепло разливалось по всему телу. На мгновение комната словно поплыла куда-то, и Дрю расплылся в удовлетворенной улыбке. Анжела!.. Он готов был руку дать на отсечение, что он не зря теряет время. Отнюдь не зря!.. Продолжая cамодовольно усмехаться, Дрю неторопливо водрузил ноги на журнальный столик.