Анна Рэндол - Грехи девственницы

Кто знает, что на уме у этой женщины? Но Гейбриел не собирался упускать шанс побеседовать с Лентоном, раз тот вдруг проявил к нему интерес.

— Она вот-вот вернется. Вам всегда нравились такие женщины, как она?

— Она подобна свежему воздуху в моих легких. Я люблю ее с того самого момента, как впервые увидел.

— Давно вы ее знаете?

Лентон удивленно заморгал.

— Полагаю, так же как и все. С тех самых пор, как шесть месяцев назад она появилась в Лондоне.

Гейбриел проследил взглядом за беззаботно смеющейся Мадлен.

— А где она была до этого?

Лентон вздохнул.

— Понятия не имею. В раю, наверное. Или в Шропшире. — Сдвинув брови, он посмотрел в свой бокал. — Мне необходимо что-то покрепче. Я вернусь.

Когда Лентон ушел, Гейбриел попытался вспомнить все сплетни, слышанные им в последние несколько месяцев. Имя Мадлен не сходило с уст мужского населения Лондона. Ее обожали все — и простолюдины, и аристократы. Ее имя так часто появлялось на страницах газет, что затмевало собой все остальные новости. Но все это началось именно шесть месяцев назад. До этого никто, и в том числе Гейбриел, слыхом не слыхивал о мисс Вальдан.

И где же, черт возьми, она была до этого?

Мадлен с трудом высвободилась из объятий Уэзерсли. Он был настоящим спрутом, а вовсе не восьмидесятилетним стариком.

Мадлен поискала глазами Хантфорда, стоящего в сторонке. Ну ничего, она нарушит его уединение.

Мадлен старалась вести себя легко и беззаботно, хотя ей ужасно хотелось выпрыгнуть в ближайшее окно. И зачем она только приехала сюда?

В животе у нее раздалось совсем несвойственное приличной леди урчание. Ах да, деньги.

Подвыпивший джентльмен преградил Мадлен дорогу, и она ловко обогнула его, оставив в объятиях дамы, которую он выбрал для развлечения на сегодняшний вечер.

Спиртное лилось рекой весь вечер, а Мадлен по собственному опыту знала, что алкоголь и похоть всегда ходят рука об руку. Однако одно дело пробуждать в людях страсть, а совсем другое — защищаться of этих же самых людей. Совсем скоро придется отсюда уехать.

При ее приближении в нефритовых глазах Хантфорда вспыхнул огонь. Под его взглядом покачивание собственных бедер показалось Мадлен развязным и неприличным, а лиф платья — слишком тесным. И вновь ее охватило странное чувство. Нет, не ощущение собственной притягательности. Мадлен слишком хорошо изучила это безотказное оружие, чтобы обращать на него внимание. А ощущение того, что ты женщина, желающая, чтобы тебя соблазнили.

Эта женщина была совсем незнакома Мадлен и внушала ей ужас.

Ее заставило замедлить шаги не просто физическое влечение. Когда она стояла, прижавшись спиной к спине Гейбриела, ее удивило разлившееся по коже тепло. Оно не было жаром тела, прижавшегося к ней в душном зале, и не свидетельствовало о зарождающемся желании. Нет, это было совсем новое для Мадлен ощущение — ощущение безопасности. Не многим она доверяла защищать свою спину в бою. Вернее, всего двоим.

Теперь, очевидно, к ним добавился третий.

Мадлен ужасно захотелось ущипнуть хмурящегося Хантфорда за щеку.

— Идемте, добудем вам немного еды. Не хочу, чтобы меня называли безжалостной.

— Лентон собирался вас отыскать.

— Вы правы. Лучше поспешить, прежде чем его попытка увенчается успехом.

Гейбриел согласно кивнул, и Мадлен двинулась в сторону столовой. Она остановилась на пороге, и с ее губ сорвался непрошеный смешок. Она обещала Хантфорду скандал, не так ли?

На столе в центре комнаты на нескольких серебряных подносах расположилась обнаженная женщина. Ее тело украшали разнообразные фрукты. И по мере того как джентльмены разбирали угощение, ее тело обнажалось все больше.

Наверное, Мадлен и ее сопровождающему стоило держаться подальше от стола с фруктами. А вот мясо выглядело весьма аппетитно. И все же Мадлен оглянулась на Хантфорда.

— Вы голодны?

Молодой человек нахмурился еще сильнее.

— Уже нет.

— Мадлен! — воскликнул один из джентльменов, и его рука с кистью винограда замерла в воздухе.

Мадлен с трудом подавила желание поморщиться, когда ее вновь начали окружать мужчины, отделяя от стола с едой.

— Принести вам тарелку? — услужливо поинтересовался один из них.

Если только она не будет со стола с голой женщиной.

Внезапно Мадлен заметила краем глаза какое-то движение, и, повинуясь интуиции, отскочила в сторону. Крупная клубника ударилась в грудь мужчины, стоящего рядом с ней.

— Жадная ведьма! Все эти мужчины должны были сходить с ума по мне! Ты хотя бы представляешь, сколько пришлось лежать без движения, пока на мне раскладывали фрукты? — Женщина встала со стола, а украшавший ее разноцветный «наряд» валялся теперь на полу. Она подхватила вазочку со сливками и метнула ее в Мадлен. Гейбриел тут же прикрыл ее своим телом, но вазочка не достигла цели, просвистев у него над головой и попав в мужчину, стоящего слева от Мадлен.

— Мой любимый жилет! — Бедолага с негодованием принялся очищать с одежды сливки. Жирные брызги попали на его соседа, и тот смотрел теперь на свой рукав мутным взглядом изрядно набравшегося человека. Внезапно он расхохотался и, схватив с ближайшего стола пирожное, метнул его в своего обидчика. Внезапно воздух столовой наполнился летающими пирожными и кусками жаркого, когда в битву вступили остальные гости.

Мадлен схватила Гейбриела за рукав.

— Приятно осознавать, что будущее Англии находится в таких надежных руках.

По дороге к двери им пришлось увернуться от летящего прямо на них куска говядины. В дверях они столкнулись с лакеем, держащим в руках поднос с миндальным печеньем. Не останавливаясь, Мадлен схватила с подноса три штуки, но лакей даже не заметил этого.

— Вам приходилось воровать?

Ей действительно пришлось пару раз украсть, но в основном этим промышлял Клейтон.

— По крайней мере мы знаем, что это печенье еще ни на ком не побывало. А теперь давайте отыщем место потише и поедим. Думаю, сюда. — Мадлен не думала, она знала наверняка. — Чуть раньше она изучила дом, нарядившись посудомойкой, хотя в последние несколько недель ей ни разу не пришлось воспользоваться своим талантом перевоплощения. Мадлен проскользнула в высокие двойные двери в дальнем конце холла и свернула в узкий, тускло освещенный коридор.

Хантфорд окинул помещение взглядом.

— Коридор для слуг?

— Один из нескольких. Он ведет в прачечную и погреб.

В воздухе витал запах угольной пыли и щелока. Не слишком приятный аромат, но Мадлен знавала и похуже. Она протянула Хантфорду печенье и уселась на верхнюю ступеньку.

Молодой человек последовал ее примеру.

— Никогда бы не подумал, что вы можете сидеть на ступеньках.

Мадлен на мгновение перестала жевать.

— Я удивлена, что вы вообще обо мне думали.

Хантфорд пожал плечами, не обратив внимания на выпад.

— Вы не похожи на женщину, которая вот так запросто сядет на грязные деревянные ступени.

Мадлен изящно фыркнула.

— Моя изысканная задница действительно снисходит лишь для дорогой мебели. — Мадлен откусила кусочек печенья. — Но проголодавшись, я могу сидеть где угодно.

Гейбриел хотел сказать что-то еще, но потом понял, что проиграл словесную дуэль, и улыбнулся.

Сердце Мадлен замерло, а потом забилось снова. Эта улыбка вовсе не превратила его в красавца. Нет, перемена была почти неуловимой. Благодаря своей улыбке Гейбриел как бы стал доступным. Взгляд его бледно-зеленых глаз смягчился, а напряжение, заставляющее губы постоянно сжиматься, отпустило.

Мадлен подавилась сахарной пудрой, обильно покрывавшей печенье, и Гейбриел бросил на нее озабоченный взгляд.

— Все в порядке?

Мадлен кивнула и сосредоточилась на еде. Она обожала сладости, поэтому решила продлить удовольствие, откусывая маленькие кусочки, смакуя нежный ореховый вкус и издавая тихие возгласы наслаждения.

Хантфорд же не притронулся к еде.

Наверное, ей стоило попросить Гейбриела отдать ей свое печенье. Но нет, она и так уже съела целых два.

Вздохнув, Мадлен поднесла руку ко рту и принялась старательно облизывать палец за пальцем.

Гейбриел глухо выругался, а потом быстро положил печенье себе на колено, схватил Мадлен за руку и потянул к себе. Его загрубевшая ладонь источала тепло.

— Я могу помочь.

Подушечка большого пальца принялась описывать круги на нежной коже запястья Мадлен, вызывая чувственную пульсацию в ее лоне.

Да что он такое творит? И почему она позволяет ему это?

— Хантфорд…

— Гейбриел звучит лучше, вам не кажется?

Мадлен знала таких мужчин. Гейбриел ни за что не впустит в свою Жизнь женщину. Разве что на время. Но она не будет всего лишь случайной любовницей. Несмотря на то что соблазн велик…

Внезапно в ладони Мадлен оказался носовой платок.

— Вот, держите. — С довольной ухмылкой Гейбриел разжал пальцы.

Животное!

Разочарованию Мадлен не было предела, и все же на ее губах заиграла ответная улыбка.

— Отлично сработано.

Гейбриел взял печенье.

— Так и было задумано.

И все же Мадлен не могла ему позволить одержать победу, поэтому спросила:

— Вам понравился вечер?

— Какая его часть? Давка в зале или битва в столовой? — Гейбриел стряхнул с колена сахар. Теперь пришла очередь Мадлен наблюдать за работой мускулов на подбородке мужчины, когда он жевал. — Мне кажется, вы завлекли меня сюда под фальшивым предлогом. Ничто меня не шокировало. Разве только вы сама, поедающая ворованное печенье на лестнице для слуг.

И когда это Хантфорд успел понять, что она не может устоять, когда ей бросают вызов?

Мадлен протянула руку и отерла с губ Хантфорда крошки, позволив своему пальцу задержаться на гладкой теплой коже.

— Это оттого, что вы не покидали бальный зал.

Почему, скажите на милость, он с такой легкостью позволил ей помыкать собой? Гейбриел последовал за Мадлен мимо полуобнаженной пары, готовой заняться любовью прямо в дверях. Штаны мужчины были спущены до колен, являя взору проходящих мимо тонкие волосатые ноги. Женщина в его объятиях пискляво вскрикивала, напоминая тем самым скрипку в руках неумелого музыканта. Гейбриел поморщился. Неужели они не могли войти в комнату и закрыть за собой дверь? Возмутительно.

Молодой человек потащил Мадлен за угол, чтобы оказаться подальше от становящихся все более громкими криков.

— Я бы назвал эту пару не шокирующей, а скорее отталкивающей.

Мадлен сморщила нос.

— В какой-то мере вы… — Она замерла, положив ладонь на грудь Гейбриела. — Слушайте.

— Я бы предпочел не… — Суровый взгляд Мадлен заставил его проглотить остаток фразы. Как бы ни старался, Гейбриел не слышал ничего, кроме пыхтения охваченной страстью пары. Мадлен же вприпрыжку пустилась дальше по коридору.

Что, черт возьми, происходит? На этот раз на горизонте не было видно загадочного лакея.

Мадлен остановилась столь внезапно, что Гейбриел с размаху врезался в нее сзади. Лишь его рука, обвившая Мадлен за талию, уберегла ее от падения лицом на ковер. Тяжелая грудь легла Гейбриелу на руку. Если он повернет ее ладонью вверх, то…

Крик женщины, полный отчаяния и боли, прервал его похотливые мысли.

Мадлен резко развернулась к двери, находившейся справа от них. Из-за нее донесся мужской смех.

Мадлен попыталась вырваться, и Гейбриел разжал руку. Она направилась в сторону комнаты, заговорив нарочито громко и сварливо:

— Клянусь, если вы не очистите соус с подола моего платья, я закричу. Даю вам две минуты на то, чтобы отыскать служанку. Я подожду здесь. — С этими словами Мадлен распахнула дверь.

В коридор едва не вывалилась женщина, стискивающая на груди разорванное платье. Ее губа была разбита, а по подбородку струилась кровь. Один глаз опух настолько, что уже начал закрываться.

— Вернись немедленно, шлюха! — заревел находящийся в комнате мужчина.

Испуганно взглянув на Мадлен здоровым глазом, женщина поспешила прочь, явив взору Гейбриела кровоподтеки на худеньких плечах.

Молодого человека охватила такая ярость, что застучало в висках.

— Останьтесь здесь. — Отодвинув Мадлен в сторону, он ворвался в комнату. Ему и раньше приходилось иметь дело с негодяями.

В комнате находился лысеющий мужчина с тяжелой нижней челюстью. Доктор Хорас Уэбстер.

— Кажется, мы уже обсуждали вашу проблему, Уэбстер.

Этот человек попал в поле зрения Гейбриела несколько лет назад. И вовсе не потому, что его сестра могла позариться на этого тучного ловеласа. Просто Гейбриел не мог не принять во внимание его склонность к жестокости. К несчастью, в момент гибели Сьюзен доктор находился в Бате. Это подтвердили четыре независимых свидетеля.