Вернувшись к себе, Оливия долго думала о детях и внуках. Она была рада предстоящему отдыху с ними и получала удовольствие от мысли, что они, наверное, тоже ждут чудесных каникул.


Утром Оливия вышла на палубу. Аманда уже восседала за столом, на котором был накрыт завтрак. На ней были бледно-голубые шелковые шорты, подходящая к ним блузка и очень милая светло-голубая шляпа. На Оливии были белые хлопчатобумажные слаксы и накрахмаленная белая блузка, волосы были безукоризненно уложены, маникюр она сделала накануне в салоне. Аманда выглядела на высшем уровне. Когда на палубу поднялась Сара, вид у нее был заспанный и всклокоченный. Она сообщила, что спала как младенец. Все трое мужчин еще отсыпались. Оливия подозревала, что Алекс допоздна не ложился и смотрел фильмы.

– Я подумала, что ты, наверное, захочешь сегодня поехать за покупками, – любезно обратилась к Аманде Оливия. – В Монте-Карло шикарные магазины. Лиз приедет не раньше часа дня, и мы только после этого отплываем, так что в твоем распоряжении всё утро.

– С удовольствием, – расплылась в улыбке Аманда.

– Я останусь здесь. Мне надо кое-что почитать, – тихо сказала Сара. Это тоже не было сюрпризом. Сару не интересовал шопинг, что было видно сразу.

– Может, захочешь сходить на массаж в спа-салон? – предложила Оливия. Она была блестящим режиссером. Она стремилась, чтобы все на яхте проводили время так, как им этого хочется. Никаких принудительных мероприятий здесь не было. Она хотела, чтобы родные чувствовали себя как в раю, а не как в учебке для новобранцев.

– Может быть, – задумчиво сказала Сара, заказывая на завтрак омлет. Она чувствовала неловкость от того, что на яхте ее обслуживают, а сама она ничего не делает. Сара воспринимала это как греховную роскошь. Еще она была по-настоящему расстроена, что Оливия оплатила им перелет первым классом. Но, раньше или позже, человек поддается соблазну сибаритства. Ее свекрови нравилось здесь баловать себя, хотя в обычной жизни она редко находила время на потакание своим желаниям, а тут был просто рай.

Оливия заказала машину с водителем и отправила одного из матросов для сопровождения Аманды по магазинам, а через полтора часа появились оба ее сына, заспанные и отдохнувшие. Заказав сандвичи с яйцом под соусом, они принялись обсуждать предстоящую рыбалку, а тем временем стюард принес каждому свежий номер «Геральд трибюн». Аманда как раз уезжала в город. Золотые пляжная сумка и босоножки дополняли ее наряд, в ушах поблескивали маленькие серьги с бриллиантами. Сходя с яхты, она выглядела как воплощение совершенства.

Последним вышел к завтраку Алекс. Он признался, что посмотрел подряд два фильма и заснул в пять утра, не досмотрев второго, но настроение у него было хорошее. Он с нетерпением ждал прибытия кузин. Чтобы скоротать время, он после завтрака затеял с бабушкой карточную игру кункен и три раза вчистую ее обыграл.

Аманда вернулась с четырьмя сумками покупок и счастливым выражением на лице. Филипп ждал ее на палубе, а Джон и Сара тем временем отправились в свою каюту вздремнуть после завтрака. Никто никогда не комментировал их частые отлучки, хотя Оливия всегда про себя над ними потешалась. Алекс взглянул на бабушку в тот момент, когда родители удалялись, но ничего не сказал. Что касается Филиппа, то он был рад, увидев жену, – ему становилось без нее скучно.

Пока супруги болтали на палубе, на причал заехала легковая машина, а за ней фургон с багажом. Из машины под восторженные возгласы Алекса вышли три очаровательные молодые женщины. Это были Лиз, Софи и Кэрол. Девушки выглядели свежими и отдохнувшими, и Лиз, поднявшись на палубу, принялась хохотать. Волосы у нее были в беспорядке, а шорты спереди выпачканы чем-то красным так, будто у нее на коленях кого-то зарезали.

– Что с тобой стряслось?

Оливия с изумлением посмотрела на дочь, а потом поцеловала. Она была рада видеть Лиз.

– Мы попали в зону турбулентности, и я пролила «Кровавую Мэри»!

Аманда посмотрела на нее с явным неодобрением, а Оливия рассмеялась. Злоключения были типичны для ее дочери. Будучи ребенком, она постоянно что-то на себя проливала, если за ужином кто-то опрокидывал стакан, то это обязательно оказывалась Лиз. Рассеянная и неловкая, она при этом была чрезвычайно симпатичной.

– Ну и яхта, мама! – воскликнула Лиз, глядя на окружавшую их изысканную роскошь.

– Для тебя напульсники от морской болезни, – сказала Оливия. – Вроде бы очень эффективные. Я специально попросила.

Подошла стюардесса и вручила их Лиз, предложив и другим. Никто больше не взял, но Лиз надела.

– Сейчас тебя и девочек проводят в ваши каюты, а потом возвращайтесь на палубу. Через несколько минут мы отчаливаем. Пообедаем где-нибудь, где можно будет искупаться.

Утром Оливия обсудила с капитаном свой план. Спустя несколько минут Лиз с дочерьми пошли вниз. Алекс предложил показать им всю яхту. Оливия услышала, что заработал двигатель, потом палубные матросы принялись отвязывать швартовы и поправлять отбойники. Вся команда была занята делом, когда на палубу вышли Джон с Сарой. Вид у них был расслабленный, они обнимались.

Перед выходом из порта все собрались на палубе. Лиз сменила шорты, надела белую футболку. Девушки оживленно болтали с Алексом: он говорил про надувной «банан», на котором можно кататься, а Аманда рассказывала Филиппу, какие шикарные магазины в Монако и какие чудные вещи она там купила. Оливия слушала всю эту болтовню и про себя улыбалась – именно этого она и хотела. Все они хорошо проводили время.

Капитан кратко проинструктировал пассажиров, как надо себя вести в случае пожара на яхте или если человек окажется за бортом. Он рассказал, где в каютах лежат спасательные жилеты и где на палубе находятся шлюпки. Теперь все были готовы к плаванию.

Грейсоны расселись на прогулочной палубе, на носу яхты, которая грациозно выскользнула из порта и взяла курс на Италию. Через час встали на якорь. Команда вынесла всё необходимое для водных развлечений. Оливия робко напомнила внуку о его обещании:

– Не забудь покатать меня на аквабайке, – шепнула она, а он хихикнул как мальчишка.

– Конечно, не забуду, бабуля!

Оливия отправилась в каюту надеть купальник, а когда вернулась, всё необходимое было спущено на воду и матросы стояли в катере, готовые помочь. Кто-то включил музыку. Внучки Оливии были топлес и, похоже, совершенно не стеснялись. Купальник Лиз подчеркивал ее потрясающую фигуру. Она первой прыгнула в воду, дочери последовали ее примеру. Алекс оседлал аквабайк и протянул руку бабушке. Та легко уселась сзади к ужасу наблюдавших за ней сыновей. В это время Лиз с дочерьми плыли к узкому пляжу, Сара сидела на платформе за кормой яхты, болтая ногами в воде, а Аманда рассуждала, окунуться ей или нет.

– Что ты делаешь?! – крикнул Филипп матери в тот момент, когда Алекс запустил мотор аквабайка.

– Катаюсь с Алексом, – ответила Оливия с широкой улыбкой, и они рванули с места на полной скорости. Катер их сопровождал. Команда внимательно следила, чтобы с гостями ничего не случилось, – Алекса попросили предъявить права на вождение аквабайка. К счастью, они у него были – ему уже исполнилось шестнадцать. Он несся по воде, а бабушка, сидя сзади, крепко держалась за него. Ей доставляла удовольствие каждая минута, ему тоже, а Филипп с Джоном поглядывали друг на друга и только качали головами.

– Если бы кто-то в детстве сказал мне, что я такое увижу, я бы не поверил. Почему она не вытворяла таких штук, когда мы были детьми? – с сожалением в голосе сказал Филипп. Это не была та мать, какую он знал и помнил, но кто-то совсем другой.

– Она была слишком занята, – дал простое объяснение Джон и пошел уговаривать Сару отложить фотоаппарат и окунуться вместе с ним. Они были замечательными фотографами, очень здорово было рассматривать их снимки после путешествий. Сара поначалу была несколько обескуражена родственниками мужа, она чувствовала себя среди них подавленной, это было так непохоже на Принстон. Но она радовалась, что Алексу весело. Фотографирование помогало ей снять напряжение. Все пребывали в прекрасном настроении.

Когда Лиз с дочерьми приплыли с пляжа, молодежь вскарабкалась на «банан», катер потянул его, и все они с визгом и хохотом моментально попадали в воду. Взрослые наблюдали за детьми с палубы и тоже смеялись. Весело было всем. Юное поколение обладало жизнерадостностью и энергией, свойственными молодости.

– Надо бы и нам как-нибудь попробовать… – сказал Джон улыбавшемуся старшему брату.

– На меня не рассчитывайте! – мгновенно отреагировала Аманда. Она уже переоделась в сухой купальник и громадную розовую шляпу, защищавшую ее от солнца. Оливия была в восторге от катания на аквабайке, Алекс обещал взять ее с собой еще раз.

Сытно пообедали, а потом подняли якорь, и яхта снова отплыла, теперь прямиком в Портофино. Планировалось прибыть туда к ужину и отправиться в портовый ресторан. Также им сказали, что магазины там работают до полуночи. Занятие найдется всем.

Пока «Леди Удача» на полном ходу шла к Италии, Джон с Сарой играли в балду, Оливия читала, Филипп спал, а молодежь отправилась в кинозал. Аманда по совету Оливии решила сделать маникюр. Все выглядели счастливыми и непринужденными. Поиграв в балду, Джон сделал несколько быстрых карандашных набросков лица Сары. Из летних поездок он всегда привозил несколько изрисованных блокнотов.

Когда прибыли в Портофино, была половина девятого. Бросили якорь у скал. Маленький портовый город манил огнями. Все пошли переодеться к ужину, заказанному на девять тридцать в ресторане, который порекомендовал капитан.

Спустя полчаса семейство снова собралось на палубе и, лакомясь вкуснейшими закусками, с нетерпением ждало отправки на берег. Пришел большой катер, и через несколько минут они были в порту. Три члена команды проводили гостей в ресторан.

– Я чувствую себя так, словно прибыла с визитом к королевской особе, – пошутила Оливия. Она шла с внучками, обнимавшими ее за талию. Алекс следовал рядом, а за ними на некотором расстоянии шли дети Оливии, обмениваясь впечатлениями.

– Иногда я задаюсь вопросом: знаем ли мы, какая она? Мама сейчас с ними так не похожа на ту, какой была… – сказал Филипп. Оливия смеялась, оживленно беседовала, выглядела счастливой и спокойной. В детских воспоминаниях Филиппа жила другая мама.

– Думаю, она по-настоящему получает удовольствие от общения с внуками, – мягко заметила Лиз. Она была рада, что дочерям нравится общество бабушки. Для нее всегда были важны отношения с Мэрибел, и было приятно видеть, что Софи и Кэрол, возможно, испытывают такие же чувства к Оливии.

– Почему? – спросил Филипп с ноткой раздражения в голосе. – Ведь от общения с нами она никогда не получала удовольствия.

– Может, и получала, просто иначе. Она была моложе, мы – меньше. С внуками легче, чем с собственными детьми, – ответила Лиз.

– Возможно, – согласился Филипп, но, похоже, слова сестры его не убедили. Перед ним была не та мать, какую он знал, а совершенно другая женщина: веселая, смешливая, готовая кататься на аквабайке. Он не мог вспомнить ни одного подобного момента из своего детства. Хотя когда они были маленькими, она бывала дома чаще, чем потом, но всё равно видели они ее или усталой, или занятой. Если вообще видели. Все его вспоминания сосредоточивались на бабушке и отце, а мать – теперь он это понимал – он совершенно не знал. Он всю жизнь чувствовал себя обманутым, а теперь, видя ее такой, тем более. Если она могла быть такой и с ними, то почему не была?

Только Лиз, похоже, понимала, что мать в те годы наверняка была другой и несла груз ответственности за то, что старалась построить. Лиз также допускала, что какая-то сторона характера матери за это время развилась. Поздно для них, но не поздно для внуков по крайней мере. На взгляд Лиз, Мэрибел окружила их той материнской заботой, в которой они нуждались. Но Филипп ожидал ее от матери и продолжал обижаться на нее за то, что та не смогла или не нашла времени дать им то, что должна была.

– Думаю, мама с возрастом становится мягче, – добавил Джон, но Филипп опять покачал головой:

– В офисе я этого не заметил.

Но по крайней мере теперь они это видели. И на том спасибо!

Они заглянули в магазины, Аманда отклонилась от курса и обследовала обувной, потом «Гермес», после чего все отправились на ужин в уютный ресторанчик, где гостям пели серенады бродячие музыканты. Им предоставили стол на террасе. Внуки сели рядом с Оливией, и она с ними оживленно беседовала, пока не подали ужин. Паста была восхитительная, а закончилось всё мороженым в первом часу ночи, после чего они вернулись пешком в порт, где их ждал катер. Замок и церковь на соседних холмах были ярко подсвечены, точно так, как помнила Оливия. Через несколько минут все оказались на яхте, откуда увидели, что команда пустила на воду сотни свечей. Они напоминали хризантемы, среди которых можно было плавать в темноте. Молодежь, видя это, завизжала от радости и бросилась переодеться, а взрослые, кроме Лиз, которая тоже пошла надеть купальник, остались на палубе. Зрелище было красивое. Филипп и Джон заказали коньяку, а Аманда с Сарой пили шампанское. Оливия расположилась в кресле, чтобы наблюдать за происходящим.