Кэтрин Коултер - Грехи отцов

– По рукам, – согласился Телли. – Черт побери, мы пойдем с вами до конца. Эта история касается и меня, согласитесь! Ублюдок расправился с четырьмя моими агентами. Мне позарез нужно до него добраться. Если Диллон и Шерлок не проговорятся начальству, то уж мы – тем более.

– Пора собираться, – объявила Шерлок, как только Томас вручил ей копии записок с образцами почерка Кримакова. – Встречаемся в аэропорту через час?

– Нет, – возразил Томас. – Поедем на Базу военно-воздушных сил Эндрю. Я попрошу приготовить самолет.

Они были уже у двери, когда зазвонил телефон Томаса. Он поморщился, но все же вернулся:

– Ничего не поделаешь. Если звонят по закрытой линии, значит, что-то важное.

Бекка неохотно отстранилась от Адама.

– Я в порядке, – объяснила она.

– А я – нет, – улыбнулся он. – Но ничего, прорвемся. Они последовали за Томасом в кабинет и сгрудились у стола.

– Да? Здравствуйте, Гейлан. – Немного послушав, он тихо охнул и бессильно опустился за стул. – Какой ужас… вы не преувеличиваете? – Томас попрощался, повесил трубку и, выпрямившись, ошеломленно покачал головой. – Это уж слишком. Слишком!

– Что там еще? – спросил Адам, мгновенно очутившись рядом с Томасом. Должно быть, действительно нечто невероятное, если руки Томаса слегка дрожат!

– В такое трудно поверить. Агент ЦРУ Элизабет Пирунакис погибла от взрыва, едва переступив порог квартиры Кримакова в Ираклионе. Должно быть, там осталось немало улик, потому что все здание взлетело на воздух и превратилось в руины. Два греческих агента, сопровождавшие Элизабет, тоже мертвы. Гейлан не знает точное количество жертв, но, к счастью, это произошло днем и в доме было не так много людей.

– Он заминировал дом еще до отъезда с Крита, – заключил агент Холи. – Заранее подготовился.

– По крайней мере теперь хоть начнут расследовать, кого похоронили вместо Кримакова, – вставил Адам. – Надеюсь, на этот раз полицейские не будут упорствовать в своих заблуждениях относительно его гибели в автокатастрофе.

– Теперь это уже не важно, – отмахнулся Томас. – Власти и без того ответят за свое разгильдяйство, только вот нам это ничем не поможет.

– Время, – вздохнул Адам. – Он не дает нам опомниться.

– Тут ты прав, – кивнул Томас. – Нам пора.

Бекка вымученно улыбнулась отцу:

– Да. Вперед к победе.

Этот день в штате Мэн выдался на редкость жарким, даже от воды не веяло прохладой. Рыбацкие лодки лениво качались на еле заметных волнах; их владельцы в низко надвинутых соломенных шляпах разлеглись в тени тентов, если, разумеется, на их суденышках имелось некоторое подобие укрытий. Белые шпили двух маленьких церквей Риптайда, лютеранской и методистской, сверкали под беспощадным полуденным солнцем. Даже неугомонные туристы на время притихли и отсиживались в пабах, где без устали трудились кондиционеры.

Только птицам все было нипочем. Скопы по-прежнему охотились за рыбой, чайки надсадно кричали и вились над лодками. Запах рыбы, слишком долго пролежавшей на жаре, становился таким невыносимым, что приходилось затыкать нос и стараться дышать неглубоко. Кучевые облака самой причудливой формы усеяли сапфирово-синее небо. Ни малейшего ветерка. Горячий влажный воздух окутал землю мокрым одеялом.

Бекка была настолько измучена страхом, что почти не замечала красоты окружающей природы, безбрежной океанской глади и невероятной синевы неба. Ее бил озноб.

Она добралась сюда от закрытого военного аэродрома во взятой напрокат белой «тойоте». Почти час ушел на то, чтобы преодолеть пробки на шоссе номер один к югу от Риптайда, чуть пониже Рокленда, забитое машинами туристов. Руки Бекки неприятно повлажнели, сердце, казалось, вообще не бьется. Она полностью потеряла способность мыслить здраво.

На автозаправке ее укусил комар, и она даже обрадовалась, что почувствовала укол. И даже не разозлилась на прокатную контору за то, что в баке «тойоты» не было бензина.

Въехав в Риптайд, Бекка направилась к дому Тайлера на Гам-Шу-лейн. Он уже стоял во дворе, поджидая ее. Один. И вцепился в Бекку, как утопающий – в соломинку, так, что она с трудом высвободилась.

– Не звонил?

– Нет, еще одна записка.

– Давай.

– Все это какой-то немыслимый кошмар, Бекка.

– Прости меня за все, Тайлер. Это я виновата. Если бы можно было вернуться в прошлое, я трижды подумала бы, прежде чем явиться сюда. Но даю слово, что не допущу гибели Сэма. Клянусь.

Он долго смотрел на нее, но ничего не ответил.

– Покажи записку. Я возьму с собой обе.

Написано от руки размашистым почерком черной пастой:

«Мальчик будет жив еще восемь часов. Если Ребекка не покажется, он умрет».

Она сложила обе записки, сунула в кармашек сарафана и поехала к дому Марли. Кримаков наверняка следит за Тайлером. Через полчаса она позвонит Макбрайду, чтобы Кримаков удостоверился в ее появлении. Он, разумеется, успел поставить «жучок» на телефон.

Бекка отперла дверь. Жаркий спертый воздух ударил ей в нос. Тихо и темно, даже доски пола не скрипят.

Она распахнула все окна и включила потолочные вентиляторы, едва шевелившие лопастями. Занавески чуть заметно заколыхались.

Как спокойно. Словно в могиле.

Бекка прошла на кухню, поставила на огонь воду. Она сделает чай со льдом: в буфете еще остались пакетики. Холодильник чисто вымыт. Кто это сделал? Вероятно, Рейчел Райан, благослови ее Бог. Но в доме нет даже крошки хлеба. Придется тащиться в магазин, впрочем, это неплохо. Пусть негодяй лишний раз увидит, что с ней никого нет. Хоть бы не наткнуться на шерифа Гафни – тот обязательно начнет задавать вопросы.

Сев в машину, она нажала крошечную кнопку на браслете часов и тихо сообщила:

– Еду в продуктовый магазин. У меня есть нечего. Вернусь через час. Хочу, чтобы он удостоверился, что я здесь. Оставлю записки на переднем сиденье машины.

Бекка снова нажала кнопку и включила зажигание. В магазине ее встретили едва ли не враждебно, как существо с другой планеты. Теперь все знали, кто она на самом деле, поскольку даже в этой глуши читали газеты и смотрели телевизор. Люди бросали косые взгляды, а некоторые даже откровенно пялились на нее, но близко не подходили и не заговаривали. Бекка вежливо улыбалась и складывала покупки в тележку. Но когда заплатила и стала складывать свертки в пакеты, сзади раздался женский голос:

– Наконец-то я вас увидела. Шериф говорил, что вы очень хорошенькая и что тот здоровяк, который тоже жил в доме Марли, вовсе вам не кузен. Он ни на минуту не поверил вашим басням. Вы врали прямо ему в глаза, но он ничего не мог поделать. Зато теперь все знают, кто вы.

– Но я с вами не знакома, мэм.

– Я миссис Элла, секретарь шерифа. Та самая миссис Элла, которая удерживала ее от истерики, когда она нашла скелет! Сколько там собак у нее было?

Неужели она действительно питает пристрастие к изысканному белью? Просто удивительно, если учесть, что она настоящая великанша, мускулистая, с жилистой шеей и усиками на верхней губе!

– Вы лгунья, мисс Пауэлл, то есть мисс Мэтлок. Явились сюда под вымышленным именем.

– Пришлось. Рада была познакомиться, мэм.

– Ну да, так я и поверила! С чего это вы вздумали вернуться?

– Теперь я просто туристка, мэм, – улыбнулась Бекка. – Собираюсь выйти в море половить омаров.

Она подхватила пакеты и поспешно направилась к выходу.

– Шериф еще потолкует с вами! – завопила вслед миссис Элла. – Жаль, сегодня ему пришлось уехать в Огасту по ва-ажным делам! – И громко пожаловалась кому-то:

– Вспомните мое слово: она еще немало пакостей здесь натворит, миссис Питерсен. Подумать только, как она тряслась от страха и рыдала, когда нашла скелет Мелиссы Катцен! И все это было наглым притворством. Если бы кости не оказались такими старыми, я поклялась бы, что это она прикончила девчонку.

Бекка остановилась и медленно обернулась, хотя пакеты ужасно оттягивали руки.

– Я и пальцем не трогала Мелиссу Катцен, мэм. Кстати, ничего нового об этом деле?

– Нет, – отозвалась кассирша миссис Питерсен, тряхнув крашеными, неестественно рыжими лохмами. – Мы еще не знаем точно, Мелисса ли это. Результаты анализов пока не пришли. Шериф Гафни сказал, на это уйдут недели.

– Не шериф, а я, – встряла в разговор миссис Элла. – Будто у шерифа есть время думать о такой чепухе, как анализы! Что же касается вас, мисс Мэтлок, то я немедленно доложу ему о вашем появлении, если только он захватил с собой сотовый, который обычно оставляет дома, поскольку ненавидит всякие новомодные штучки.

Когда Бекка добралась до машины, записок в ней уже не было. Оставалось надеяться, что шериф не скоро свалится ей на голову. Хорошо, если Кримаков следил за ней, пока она ходила в магазин. Тогда он уже знает, что она здесь, в Риптайде, в городке, который она считала своим убежищем… с его забавными названиями улиц и тихой неброской красотой.

Она не спеша прокатилась по Пойзон-Айви-лейн, свернула сначала на Фоксглав-авеню, а потом, через два квартала, – на свою улицу, Белладонна-уэй, и на Гам-Шу-лейн. Миновала жилище Тайлера и снова оказалась на Белладонна-уэй. Теперь домой. Кажется, стало немного прохладнее, хотя солнце еще высоко. Здесь, в Мэне, оно встает раньше, чем во всей стране, и садится позже.

На Бекке все еще был легкий голубой ситцевый сарафан, купленный Шерлок, но она жалела, что не захватила свитера. Страх словно высасывал тепло из ее тела.

Бекка сделала чай со льдом, сандвич с салатом из тунца и уселась на веранде. Солнце медленно опускалось в океан. Интересно, сможет ли кто-то из друзей пробраться в дом? Рация в браслете работала только на передачу.

Как ни странно, она думала не о Кримакове. Перед глазами все время стояло лицо Адама. Похоже, они друг к другу неравнодушны. Он хороший человек и к тому же чертовски сексапилен, но она не может ничего ему сказать. Да и у него благородства через край. Даже когда она укусила его за руку, проклинала, пыталась лягнуть, он все равно действовал так, как ему подсказывала честь.

Адам знает отца куда лучше, чем она, Бекка, но он и словом не обмолвился об этом, пока обстоятельства не заставили. Разве это не лучшее подтверждение тому, что на него можно положиться? Ей следует подумать об этом.

Она доела сандвич и вытерла руки салфеткой. Уже почти стемнело. Скоро Кримаков даст знать о себе. Карман сарафана оттягивал «магнум». Она никому не сказала, что вооружена, но Адам, вероятно, все знает. Правда, держит язык за зубами. Вот и отлично.

До сих пор она не видела ни одного знакомого лица из окружения отца или Адама. Где все прячутся? И они, и Кримаков совсем близко.

Интересно, что покажет сравнительный анализ почерка?

Бекка посмотрела на серебристый полумесяц, плывший по небу. Хоть бы только шериф Гафни не заявился!

Наконец она вошла в дом и закрыла за собой дверь и все окна. Идти наверх, где прятался Кримаков в прошлый раз, не хотелось. А вдруг он опять там и подступит к ней со шприцем?

Тяжело вздохнув, Бекка все-таки направилась к лестнице. Телефонный звонок прозвучал особенно пронзительно в полной тишине. Кримаков!

Так и оказалось. Она нажала кнопку на браслете и приблизила запястье к трубке.

– Привет, Ребекка. Это твой бойфренд, – игриво, с какой-то безумной радостью объявил он, и у Бекки упало сердце. – Надеюсь, ты не сильно пострадала, когда я вышвырнул тебя из машины? – В голосе по-прежнему звучали лукавые нотки, но теперь он стал глуше, вероятно, накинул на микрофон носовой платок.

Узнает ли этот тембр отец через столько лет?

– Нет, не сильно, но ты ведь это уже знаешь, не так ли? Недаром убил четверых, чтобы добраться до меня и отца, но нас в больнице не оказалось! Не вышло, грязный ты мясник! Где Сэм, черт бы тебя побрал?! Попробуй пальцем тронуть малыша, и я тебя собственными руками придушу!

– А кто мне помешает? Подумаешь, какой-то глупый щенок! Но с его помощью я заполучу тебя. Бьюсь об заклад, директор ЦРУ уже успел спустить с цепи своих овчарок. Трудно поверить, что они позволили тебе приехать сюда одной и без всякой защиты.

– Я сбежала и жду тебя, скотина. Приведи Сэма.

– Ну-ну, к чему такая спешка?

Опять играет с ней. Все те же старые трюки. Бекка глубоко вздохнула, стараясь взять себя в руки:

– Не пойму, почему ты не потребовал, чтобы приехал отец? Разве не его ты хочешь убить?

– Твой отец – плохой человек, Ребекка, очень плохой. Ты понятия не имеешь, что он натворил, скольких невинных людей уничтожил.

– Я знаю, что много лет назад он случайно застрелил твою жену и ты поклялся отомстить. Все остальное – измышления твоего извращенного ума. Вряд ли кто-то сумеет опередить тебя по числу убийств! Послушай меня, остановись! Ты и без того натворил достаточно! Мой отец был в ужасе, когда твоя жена погибла. Не нужно было привозить ее с собой, когда ты получил задание расправиться с тем немцем! Зачем было использовать свою жену как прикрытие?