Кэтрин Коултер - Грехи отцов

– Ты ничего об этом не знаешь! Заткнись!

– Почему бы тебе не рассказать обо всем? Неужели ты считал, что ей не грозит опасность?

– Я велел тебе заткнуться, Ребекка! Не смей поганить своим языком память этой святой женщины. Ты – его семя и так же грязна и мерзка, как он.

– Ладно, я мерзкая. Но почему ты не потребовал, чтобы отец приехал со мной? Передумал его убивать?

– Как и когда я это сделаю – не твоя забота. Я все держу под контролем. Все.

– Но почему ты похитил Сэма? И зачем тебе понадобилось видеть меня в Риптайде?

– Ты примчалась, как наскипидаренная, верно? Что ж, в свое время все узнаешь. Твой отец неглуп! Сумел хорошо спрятать тебя и твою мамашу. Много лет ушло на то, чтобы отыскать вас. Правда, сначала я обнаружил тебя, Ребекка. Прочел статью в газете Олбани, увидел твое имя и заинтересовался. Расспросил о твоей матери, о твоем якобы погибшем отце, пронюхал, что твоя мать каждый год по несколько раз ездит в Вашингтон, и тогда все понял. Он тихо засмеялся, и Бекка брезгливо скривила губы.

– Жаль, что твоя мамаша протянула ноги. Я надеялся получше познакомиться с ней, но она слишком быстро оказалась в больнице. Конечно, я без всякого труда мог пробраться в Ленокс-Хилл и придушить ее, но решил, что уж лучше ей помучиться от рака. Это куда дольше и противнее. Увы, милая сестричка сообщила мне, что она мирно скончалась во сне и отошла, не чувствуя боли. Она ничего не ощутила бы, даже если бы я стиснул ей шею, так зачем трудиться? Но ты другая, Ребекка. И в полной моей власти. А потом я захвачу твоего отца.

Последнее слово он прошипел с такой яростью, что у Бекки дыхание перехватило. Немного успокоившись, он приказал:

– Садись в машину и поезжай в тренажерный зал на Найтшейд. Немедленно. Помни о мальчишке.

– Подожди! А что потом?

– И это узнаешь. Я соскучился по тебе. По твоему прелестному телу. Пока ты спала, я гладил его, касался, лизал каждое местечко. Это я оставил болт от унитаза в подарок тебе. Чтобы ты помнила: я разглядывал тебя, ласкал твою бархатистую кожу. Надеялась воткнуть мне этот болт прямо в глаз, верно?

Бекку трясло от страха и злости так, что кружилась голова, а в ушах стоял странный звон.

– Подлый гнусный старикашка, – выдавила она. – При мысли о том, что ты до меня дотрагивался, меня тошнит!

Он расхохотался так искренне, что Бекка невольно сжалась.

– Ничего, Ребекка. Скоро увидимся. У меня для тебя сюрприз. Не забывай, это моя игра и тебе придется подчиниться моим правилам.

Он повесил трубку. Бекка была уверена, что на этот раз звонок будет невозможно отследить, каким бы совершенным ни было подслушивающее устройство. И остальные тоже это понимали.

Она нажала кнопку. Они все слышали. Пусть думают.

Бекка не взяла с собой ничего, кроме револьвера. Усевшись в машину, она снова нажала кнопку:

– Я еду в зал.

Слава Богу, ее мать так и не увидела этого зверя! Он был в больнице. Наводил справки. Невыносимо!

Уже через восемь минут она оказалась у тренажерного зала «Клондайк» в самом конце Найтшейд и въехала на большую бетонную парковку, обсаженную деревьями. Само здание, двухэтажный дом, почти полностью скрывали их кроны. Во всех окнах горел свет. На площадке стояло не меньше двух десятков машин. Она как-то была здесь с Тайлером, правда, днем. Тогда машин было меньше. Наверное, обитатели городка ждали, пока спадет жара. Бекка выбрала место в стороне, заглушила мотор и осталась сидеть. Прошло пять минут. Десять. Никого.

Бекка нажала кнопку на браслете:

– Я его не вижу. Вокруг все спокойно. Ничего необычного. В зале полно народа.

Ее друзья все должны уже собраться и приготовиться. Но они не двинутся с места, пока не появится Кримаков, так что волноваться нечего.

– Вхожу в зал.

Она выбралась из машины и вскоре оказалась в вестибюле. За стойкой возвышался молодой человек с приятным открытым лицом. Судя по его виду, он только что на совесть поработал на тренажерах: майка пропотела насквозь.

– Привет, – сказал он, с удивлением глядя на нее. Только сейчас Бекка вспомнила, что не надела спортивного костюма.

– Я как-то была здесь, – с улыбкой пояснила она, – и арендовала шкафчик в раздевалке. Моя одежда там. Мне нужно ее забрать.

– Я вас знаю. По телевизору видел. На всех каналах.

– Да, понимаю. Могу я войти?

– Десять долларов за билет. Зачем вы сюда пришли? Бекка открыла кошелек и вынула двадцатидолларовую банкноту.

– Хочу забрать спортивный костюм, – терпеливо повторила она.

Он выждал, казалось, целую вечность, прежде чем протянуть сдачу. Но все-таки вернул деньги, нажал кнопку, и она прошла через турникет. Огромный зал, зеркала на стенах. Полно тренажеров, штанг, гирь. Динамики ревели, захлебываясь звуками рока: очевидно, здесь собиралась молодежь. Сегодня тут было человек тридцать. Наверху находились снаряды для аэробики. Гомон, музыка, поскрипывание тренажеров…

Что теперь делать?

Бекка направилась в женскую раздевалку. Там оказались три женщины разной степени обнаженности. Никто не обратил на нее внимания.

Она вернулась обратно и медленно пошла по залу, всматриваясь в лица мужчин, в основном молодых. Но были и постарше: толстые, тощие, атлетически сложенные и с заметными животиками. Но никто не сделал попытки подойти к ней.

Что дальше?

Какие-то парни забавлялись, разыгрывая драку. Один случайно врезался в незакрепленный рычаг тренажера, отягощенный весами. Рычаг вырвался и ударил Бекку в плечо.

Она отлетела к другому тренажеру и, потеряв равновесие, упала.

– О черт, простите, – охнул парень. – Вы в порядке?

Он помог ей встать, растер ушибленное место, глядя на нее с естественным восхищением молодого мужчины.

– Да ответьте же! Вам не больно?

– Нет, все хорошо, не волнуйтесь.

– Я вас раньше не видел. Недавно в городе?

– Что-то в этом роде.

Он не отнял руки, словно пытаясь убедиться, что она цела и невредима. С другой стороны подступил его приятель, тоже явно пытающийся привлечь внимание незнакомой красотки.

– Привет, я Трой. Не хотите выпить по стаканчику? Я виноват перед вами – едва не покалечил, – представился первый.

– А можно и мне с вами? Я Стив, – сказал второй.

– Нет, спасибо, парни. Я отпускаю вам грехи. Мне нужно идти.

Она едва сумела избавиться от них. Обернувшись у порога, она увидела, что оба смотрят ей вслед улыбаясь и с самым довольным видом машут руками, очевидно, радуясь, что она все-таки обратила на них внимание. Бекке показалось, что обоим лет по двадцать пять. Хорошо сложенные молодые люди. Рядом с ними она чувствует себя дряхлой старухой.

Наконец, не зная, что еще придумать, она вышла в вестибюль. Того парня, что впустил ее, уже не было. И вообще никого. Бекке стало не по себе. Куда он делся? Может, в душе? Наверное. Недаром он был мокрым как мышь.

Ей показалось, что у двери мелькнула тень. Это кто-то из друзей. Наверняка кто-то из друзей.

А Кримаков? Он сказал, она узнает, что делать. Значит, обманул.

Бекка медленно вернулась к «тойоте». В этом углу парковки было не так светло, поэтому она и оставила здесь машину. Боялась, что если Кримаков решит расправиться с ней здесь, то другие люди не пострадают. Но сейчас она жалела об этом.

Она уже взялась за ручку дверцы, как внезапно острая боль пронзила плечо. Бекка охнула, повернулась… Никого. Только тусклые огоньки фонарей.

У Бекки перед глазами все поплыло. Странно, но она, кажется, падает… нет, не падает, а медленно сползает по дверце машины.

– Нет, – сказала она в браслет. – Никто. Я пришла в себя. Но не вижу его. Что-то ударило меня в левое плечо, но сейчас уже легче. Оставайтесь на местах, пока он не покажется.

Она сидела на жестком, так и не остывшем к вечеру бетоне. Господи, что это было?

Ей хотелось закричать, но она не смела. Сэму грозит беда, и если она подаст голос, Адам немедленно прибежит, а этого допустить нельзя. Что он сделал с ней? Какой наркотик впрыснул? Неужели яд? И она так и умрет на голом бетоне парковки?!

Теперь в плече ощущалась только легкая скованность. Бекка прижалась к машине, и в плечо снова вонзилось что-то острое. Какой-то непонятный предмет.

Бекка тихо сказала в рацию:

– Не двигаться. Он выстрелил в меня, и теперь в плече сидит что-то вроде дротика. Повторяю, не двигаться. Я жива. Кримакова не видно.

Она завела руки за спину, умудрилась подцепить тонкий стержень и вытащить. Странная штука поддалась довольно легко: очевидно, рана была неглубокой. Так, царапина. Бекка, тяжело дыша, оперлась о капот. Голова стала легкой-легкой. Кажется, она теряет сознание…

Она сама не понимала, каким образом устояла на ногах.

– Все нормально. Это маленькая стрела. Минутку, сейчас я приду в себя.

Она опустила глаза и только сейчас заметила, что вокруг древка что-то туго обмотано. Бумага!

Бекка принялась раскручивать записку непослушными пальцами. Из зала так никто и не вышел.

В тусклом свете оказалось нелегко разобрать слова, написанные прописными буквами:

ПОЕЗЖАЙ ДОМОЙ. ТАМ НАЙДЕШЬ МАЛЬЧИКА.

ТВОЙ БОЙФРЕНД.

– Тут написано, что Сэм дома. Ничего больше. И подписано «твой бойфренд».

Бекка окончательно запуталась. Вряд ли другие понимают больше. Ей страшно хотелось включить полную скорость и умчаться отсюда, но не было сил. Волны дурноты накатывали с пугающей частотой. Она ехала медленно, боясь врезаться в другую машину, наблюдая, не преследуют ли ее, но ничего необычного не заметила. Агенты все еще сидят в укрытии. Не хотят рисковать жизнью Сэма.

Луна поднялась высоко и теперь стояла над головой. Ветерок немного прояснил голову, и Бекке стало легче. Она выключила зажигание, посидела еще немного, глядя на дом. Свет горел только внизу. Бекка вспомнила, что так и не успела подняться наверх.

А что, если все это время Сэм был заперт в том шкафу, где скрывался Кримаков, перед тем как ее похитить?

Бекка влетела в дом, взбежала по лестнице, представляя связанного мальчика одного в темноте, возможно, без чувств…

Она поднесла ко рту браслет и, уже не заботясь о предосторожностях, завопила:

– Все на месте?! Господи, ну конечно! Вам лучше держаться подальше! Не знаю, что он задумал! Я сама найду Сэма, если он здесь.

Она метнулась в спальню и включила свет. В комнате было душно и пахло затхлостью. Бекка распахнула дверцы шкафа. Пусто. Она знала, что они слышат ее тяжелое дыхание, топот на ступеньках, проклятия.

Бекка проверила все комнаты, шкафы, кладовые и ванные.

– Пока не нашла. Я ищу.

Бекка снова и снова окликала мальчика, пока не охрипла. Потом спустилась в кухню и внезапно вспомнила о подвале. Господи, как она могла забыть! Рука сама потянулась к выключателю. Лампа без абажура замигала, погасла, но тут же вновь загорелась ровным светом.

– Сэм!

Мальчик сидел на голом полу, прислонившись к стене, связанный по рукам и ногам, с кляпом во рту. В широко раскрытых глазах ужас. Сколько продержал его здесь этот подонок?

– Сэм!

Бекка бросилась на колени, стараясь вытащить кляп.

– Все хорошо, детка. Сейчас я тебя развяжу. Как ты?

– Бекка, – едва слышно прошептал малыш, когда она вытянула кляп. Слезы градом хлынули по щекам девушки.

– Все хорошо, – всхлипнула она. – Сейчас мы пойдем наверх, я сварю тебе горячего шоколада и заверну в теплое одеяло.

Он промолчал, но Бекка и не ожидала ответа. Развязав веревки, она подхватила мальчика на руки, вернулась на кухню и стала растирать его затекшие запястья и щиколотки.

– Сейчас отойдет, Сэм. У тебя что-нибудь болит?

Он отрицательно покачал головой.

– Я ужасно испугался, Бекка, – признался он. – Так страшно…

– Знаю, детка, знаю. Но теперь ты со мной, и я о тебе позабочусь.

Она отнесла Сэма в гостиную, закутала в плед и, вернувшись на кухню, усадила на стул.

– Сейчас налью тебе горячего шоколада. Ты голоден, Сэм?

– Нет. Хочу Рейчел. В животике как-то противно. Рейчел мне поможет.

– У меня живот еще не так болел бы, окажись я на твоем месте. Сейчас позвоню твоему папе и попрошу позвать Рейчел.

Вода закипела, и Бекка насыпала в чашку порошок какао, не переставая хвалить Сэма за храбрость и отвагу. Пока Сэм пил шоколад, Бекка, не сводя с него глаз, достала сотовый и позвонила Тайлеру:

– Сэм у меня. Он в порядке.

– Слава Богу. Где ты?

– Дома. Кримаков прятал его в подвале. Он невредим, Тайлер.

– Я еду.

Остальные наверняка слышали ее, но выжидали, все еще надеясь, что появится Кримаков. Тщетно. Хорошо, хоть мальчика вернул!

Адам ворвался через черный ход подобно карающему ангелу. Попадись ему в этот момент Кримаков, разорвал бы голыми руками. К счастью, он вовремя сообразил, что может напугать ребенка, поэтому, нацепив на лицо широкую улыбку, присел на корточки рядом со стулом Сэма.