Кэтрин Коултер - Грехи отцов

Она подогрела его аппетит. Черт! Только этого не хватало! Берни вопросительно приподнял брови:

– «Украшения», мисс Пауэлл?

– Ну да, это как брынза и глазированный фундук в салате со шпинатом. Придают изысканный вкус.

– Полагаю, вы интересуетесь фольклором, информацией о здоровом питании, что-то в этом роде?

– Верно. Например, брынза, фундук и шпинат вступают в некую химическую реакцию, возбуждая наши вкусовые рецепторы.

Слишком уж заинтересованный вид у этого Берни Бредстрита! Бекка отодвинулась и посмотрела на салфетку, брошенную Тайлером рядом с тарелкой.

– Десерт, Бекка? – спросил он.

– Именно десерт, – оживилась Бекка. – Я и есть десерт для газеты. Поэтому в списке приоритетов стою в самом конце.

– Нет, – отмахнулся Тайлер, – я имею в виду настоящий десерт. Тебе кофе и десерт, Бекка?

Берни собрался уходить – его ждали жена и внуки.

– Тут готовят специальные хот-доги для детей, – пояснил он. – Почему бы вам не занести мне пару своих статей, мисс Пауэлл? Особенно меня интересует та, где говорится о брынзе.

– Я не привезла их с собой, сэр. Сожалею.

Берни окинул ее внимательным взглядом, но промолчал. Только глаза чуть расширились. Кажется, он понял, что она старается отделаться от него. Прекрасно, теперь он отцепится.

Ничего подобного! Бредстрит, замявшись, неожиданно предложил:

– Ладно, тогда напишите новую. Не больше пятисот слов. Там посмотрим.

Бекка кивнула, искренне жалея о том, что этот джентльмен оказался не таким уж твердым орешком, как она представляла. Она задумчиво посмотрела вслед Берни, который задержался еще у трех столиков, прежде чем добрался до своего. Тайлер хотел что-то сказать, но она повелительно подняла руку:

– Нет, я не могу работать на него. Какие документы мне предъявить? Я здесь под чужой фамилией, не забывай. Сомневаюсь, что он захочет платить наличными.

– Черт, – пробормотал Тайлер. – Об этом я не подумал. Не сообразил, что если он будет часто тебя видеть, то рано или поздно поймет, кто ты такая.

– Ничего страшного. Накропаю пару статей, отдам ему, пусть посмотрит, понравятся ли они читателям. Пообещаю, что потом мы потолкуем по душам. Тогда у него не возникнет подозрений. В деньгах я не нуждаюсь, так что голодать не буду. Просто мне необходимо чем-то заняться, чтобы не думать…

– А как насчет компьютеров? Разбираешься?

– Разве что печатаю… В технике я полная кретинка.

– Жаль. А то я взял бы тебя к себе.

Ночь выдалась ясной и теплой. С океана дул легкий бриз. Звезды сверкали, как только что ограненные бриллианты. Бекка подошла к джипу Тайлера и подняла голову:

– Такого в Нью-Йорке не увидишь. Похоже, я быстро начинаю привыкать к этому чуду. Плохо только, что океанский прибой здесь едва слышен и запах моря слабее.

– Да. Мне так не хватало здешнего покоя, что два года назад, как только получил степень магистра, я вернулся. Но знаешь, все больше молодых людей уезжают отсюда навсегда. Неизвестно, будет ли Риптайд существовать лет через двадцать.

– Но туристы все же оживляют экономику?

– Да, однако сама здешняя атмосфера неузнаваемо изменилась за последнее время. Кажется, это и называется прогрессом, не так ли? – Он немного помедлил, задумчиво глядя на звезды. – Когда Энн ушла, я подумывал бросить все и бежать отсюда. Ну ты понимаешь, воспоминания и все такое… К счастью, вовремя понял, что у Сэма здесь много друзей, людей, знавших Энн, и что воспоминания эти в основном радостные. В конце концов, с моей профессией можно работать повсюду, вот я и остался. И ни разу не пожалел. Я рад, что ты здесь, Бекка. Все уладится, увидишь. Правда, зимой здесь не очень весело. Самые унылые месяцы – январь и февраль.

– Совсем как в Нью-Йорке. Но до января еще дожить надо. Кстати, насчет твоей жены, Тайлер. Она умерла? – спросила Бекка и тут же пожалела о своей прямоте – лицо Тайлера исказилось от боли.

Он сумел быстро взять себя в руки и надеть маску безразличия. Только глаза погасли.

– Прости, мне не стоило соваться не в свое дело.

– Ничего. Вполне естественное любопытство. Город просто гудел – так всем хотелось узнать, что случилось.

– Ты это о чем?

– Моя жена жива и здорова. Она бросила меня. Ушла без единого слова, без какого-либо объяснения или записки. Это случилось пятнадцать месяцев две недели и три дня назад. Сейчас она в розыске, числится пропавшей без вести.

– Мне ужасно жаль, Тайлер.

– Мне тоже. И ее сыну, – пожал плечами Тайлер. – Ничего. Время проходит – раны затягиваются.

Как странно он говорит о Сэме! Разве мальчик и не его сын тоже?

– Здешние обыватели такие же, как повсюду. Не хотят верить, что Энн удрала из Риптайда. Куда интереснее сплетничать о том, будто это я с ней разделался.

– Вздор!

– Полностью согласен. Ах, Бекка, за меня не волнуйся! Говорю же, постепенно все уляжется.

Оставалось надеяться, что он прав. Но неужели его жена могла пойти на такое! Как, должно быть, трудно пришлось Тайлеру и мальчику! И почему люди считают, будто ее убил он?

Они договорились завтра пойти в тренажерный зал и распрощались.

* * *

Три дня спустя, двадцать шестого июня, Бекка слушала вечерние новости отнюдь не для того, чтобы проверить, по-прежнему ли комментаторы упоминают ее имя в связи с покушением на губернатора Бледсоу. Нет, ее интересовал прогноз погоды. Самый жестокий ураган, обрушившийся на побережье штата Мэн за последние пятнадцать лет, с неумолимой скоростью приближался к Риптайду, грозя ветром в пятьдесят миль в час, проливными дождями и всевозможными разрушениями. Жителям рекомендовали укрыться в убежищах, и Бекка минуты три раздумывала, стоит ли прислушаться к этому совету. Нет, пожалуй, она останется дома. Кто-нибудь может ее узнать.

Бекка мерила шагами смотровую площадку, наблюдая, как быстро исчезают звезды за пеленой облаков. Лодки в гавани бешено швыряло из стороны в сторону. Волны становились все выше. Ветер рвал кроны деревьев. В воздухе повеяло зимней стужей. И когда наконец первые струи дождя ударили по плечам и голове ледяными плетями, Бекке пришлось уйти в дом. Она мельком взглянула на часы – без двух минут десять.

Свет тревожно замигал, и Бекка поспешно разложила на столе свечи. Вой за окнами нарастал. Диктор по радио предупредил, что плохо закрепленные шлюпки и яхты пойдут ко дну. Бекка представила гигантские, увенчанные белой пеной валы, бьющие в беззащитную лодочную флотилию, и поежилась от страха и холода. Пожалуй, стоит одеться потеплее.

Натянув свитер, она забралась в постель и переключила телевизор на метеоканал. Молнии разрезали небо огненными стрелами. Гром грохотал так, что стены дрожали.

Синоптик объявил, что сила ветра достигла шестидесяти миль в час и людям следует немедленно перейти в убежища. Как ни странно, угроза гибели лишь подогрела в Бекке азарт и желание посостязаться с природой. Никуда она не пойдет. За сто лет своего существования дом, несомненно, выдерживал и не такие бури, как и тот маяк, что стоит у самого берега. И до сих пор оба целы. Тем не менее Бекка с некоторым опасением прислушивалась к скрипам и стонам почтенного строения.

Неожиданно небо расколол раскат грома, ударила молния, и свет погас.

Бекка оказалась в полной темноте. Но длилось это недолго: молнии сверкали так часто, что, не особенно напрягаясь, можно было рассмотреть циферблат часов. Начало второго.

Не в силах вынести напряжения, она потянулась к телефону, чтобы позвонить Тайлеру, но не услышала гудка. Вероятно, повреждена линия. Бекка бросила взгляд в окно как раз в тот момент, когда горизонт прочертила огненная полоса и одновременно раздалось нечто вроде взрыва, звук которого больно отдавал в барабанных перепонках.

Ничего, все это когда-нибудь кончится. Подумаешь, ураган. Вполне привычная вещь в штате Мэн, совсем как орды комаров, время от времени атакующие город. Беспокоиться не о чем.

Бекка еще долго лежала во мраке, глядя в окно спальни. Ветер усилился. Дом подрагивал; казалось, он вот-вот сорвется с фундамента. Громкий скрежет заставил ее встать с постели. Неужели она приехала сюда только затем, чтобы погибнуть?

А как она мечтала жить поближе к океану, чтобы день и ночь слушать мелодию прибоя, смотреть на утесы, поросшие согбенными и скрученными соснами, на острые черные рифы, усеявшие узкую полоску песка в конце Блэк-лейн, тоненькой извилистой тропы, спускавшейся к самой воде!

Но сейчас об этом подумать страшно. Представить невозможно, что сокрушительные волны захлестывают все побережье.

Она в ужасе смотрела, как молнии рвут темное полотно неба и на миг становится светло, как днем. Каждый удар грома грозил разнести дом до основания. Зрелище впечатляющее, но Бекке становилось страшно. Наконец, не выдержав, она зажгла три драгоценные свечи, установила их в кофейные чашечки и взяла триллер Стива Мартини, который читала до того, как окончательно разбушевался ураган. Похоже, вой ветра стихает?

Она прочла несколько строк, но поняла, что неспособна следить за развитием сюжета. Плохо дело. Бекка отложила книгу и схватила «Нью-Йорк таймс», продававшийся только в маленькой табачной лавке на Пойзон-Айви-лейн. Она не хотела читать о покушении, но пришлось. Едва ли не половина газетных материалов были посвящены губернатору Бледсоу и его здоровью. При этом очень часто упоминалось имя Бекки. Особенно поразило ее короткое сообщение:

«ФБР ведет охоту за Ребеккой Мэтлок, бывшим спичрайтером губернатора, которая, по мнению сотрудников Бюро, владеет информацией о покушении на жизнь губернатора».

Бывший спичрайтер. Вот как? Что ж, вполне справедливо, ведь она даже не предупредила шефа об уходе. Почти два часа ночи.

Ветер взвыл так протяжно, что Бекка похолодела от ужаса. Взорвался слепящий огненный шар, заливший небо синим свечением, а удар грома, казалось, поднял дом в воздух. Бекка от неожиданности вздрогнула, а когда повернулась к окну, высоченное дерево на ее глазах покачнулось и переломилось пополам. К счастью, ствол не упал на крышу, но толстые ветви пробили стекло, и Бекка, потеряв голову от ужаса, забилась в стенной шкаф, где скорчилась между вязаным топом и синими джинсами. Шли минуты, но больше ничего не происходило. Значит, все кончилось.

Бекка медленно вышла из своего укрытия. Ветки, рассыпанные по светло-синему ковру спальни, все еще подрагивали. Оконная рама разлетелась в щепки, дождь заливал красивые зеленые листья, хлестал на пол. Бекка окинула взглядом живописную картину разрушения и вдруг поняла, что больше не в силах оставаться здесь ни секунды. Больше она не хочет быть одна.

Она оделась и сбежала вниз. Нужно чем-то заткнуть окно. Но найти не удалось ничего, кроме нескольких кухонных полотенец с узором в виде маяков. Пришлось запихать в дыру подушки. Ну вот, хоть это сделано.

Захлопнув за собой дверь, Бекка ступила в клубящийся водоворот ветра и дождя и мгновенно промокла насквозь. Метнувшись к машине, она долго возилась с замком. Струи воды текли за шиворот, а волосы липли к лицу. Наконец ей удалось забраться внутрь и повернуть ключ зажигания. Мотор взревел, но тут же заглох. Опасаясь, что его зальет, она не повторила попытки. Лучше немного подождать. Во второй раз машина завелась почти мгновенно. Слава Богу! Кажется, дом Тайлера в полумиле от нее. Первая улица направо.

Перед тем как выехать со двора, она оглянулась. Дом старого Джейкоба Марли напоминал древний готический замок с привидениями, зловещее обиталище духов-убийц, хотя на картинках такие сооружения обычно наполовину скрыты клубящимся туманом.

Белая вспышка серебряным кинжалом ударила сверху вниз. Дом вздрогнул, как от смертельной раны. Похоже, боги ополчились на него и хотят смести с лица земли. Может, Джейкоб Марли в самом деле отравил жену, а теперь Господь решил уничтожить жилище грешника.

– Большое спасибо, что подождал, пока я уберусь! – крикнула Бекка небесам и погрозила кулаком. – Только я приехала сюда, как тебе приспичило вершить божественное правосудие. Не слишком ли поздно?!

Огромное дерево, которое могло легко разрушить полдома, лежало почти параллельно стене. Не правдоподобно толстый сук, разбивший окно, казался рукой мертвеца, дотянувшейся до дома. Бекку передернуло. Недавнее прошлое внезапно ожило, стремясь настигнуть ее. Убийца. Он совсем близко, она это чувствует.

«Прекрати истерику», – приказала себе Бекка.

Она старалась ехать как можно медленнее. Дорога была усыпана мусором, деревья под напором ветра сгибались почти до земли, обломки сучьев били в ветровое стекло, дождь громко стучал по крыше. Видно, ее действительно ждет смерть.

Бекке пришлось дважды выходить из машины, чтобы расчистить путь, хотя каждый шаг давался с огромным трудом. Бамперы наверняка наполовину оторваны. Страховой компании придется раскошелиться.