– О Боже, он повсюду, и он не хочет уходить!

Фиск шагнул к нему, но Бекки схватила его за руку.

– Осторожнее, мистер Фиск. Пожалуйста!..

Еще один бокал разбился о стену, облив панель пуншем и засыпав сверкающими осколками.

Фиск погладил Бекки по руке.

– Не бойтесь, леди Ребекка. Я справлюсь с вашим братом.

Она нерешительно разжала пальцы, и Фиск, выступив вперед, проговорил:

– Кол, это я. Я здесь.

– Фиск? – в недоумении спросил Гарет. – Это ты?.. Я ничего не вижу, как до… – Он умолк и шумно выдохнул.

– Да, это я, Кол. Все будет хорошо, не беспокойся.

– Но Тристан… Он не уходит! Он повсюду! – Гарет усиленно заморгал, но его глаза стали закатываться.

– Он сейчас уйдет, Кол, – ответил мистер Фиск. – И мы отвезем тебя домой.

В этот момент герцог рухнул на пол.

Тристан, повернувшись к Софи, схватил ее за плечи.

– Любимая, взгляни на меня! Ты не ранена?

– О, Т-тристан? – заикаясь, пролепетала герцогиня. – Нет-нет, все в порядке. Все хорошо.

И тут бальный зал наконец-то ожил; джентльмены суетились около герцога, а леди столпились вокруг Софи, оттолкнув от нее Тристана. Она пыталась пробиться к Гарету, но толпа ее оттеснила. Софи в страхе озиралась, и до нее то и дело долетал женский шепоток:

– Сумасшедший… Безумец… Потерял рассудок.

Тристану хотелось растолкать всех этих женщин и проверить, как Софи, и в то же время он желал узнать, в каком состоянии Гарет.

Фиск же с упоением разыгрывал перед Бекки героя, а та смотрела на него как преданная собачонка. И даже мужчины хлопали Фиска по спине и поздравляли, мол, очень уж он умело управился с безумцем.

Тристан скрипнул зубами и подумал: «Тут явно что-то не так…»

Когда же толпа наконец расступилась, он увидел Софи, испуганную и совершенно растерявшуюся. Он должен был с ней поговорить, но только не в этой давке! И следовало сказать ей, чтобы не доверяла Фиску. К счастью, она не считала Гарета сумасшедшим. И если она была права… Значит, «добрый» доктор Макалистер дал Гарету снадобье, лишавшее его разума.

– Идиоты, – проворчала подошедшая к Тристану тетя Бертрис; похоже, она единственная из женщин сохранила присутствие духа. – Ты только взгляни на них! Словно стадо овец! Один негодяй кричит: «Безумец», – и все ему верят.

Но Тристан не был так строг к гостям – ведь Гарет действительно вел себя так, словно потерял разум. Тут Тристан увидел, что его молодая кузина побледнела, и Фиск, тотчас покинув Гарета, повел ее к стулу.

– Даже Бекки… – пробормотал он.

– Да, даже Ребекка. – Тетя Бертрис нахмурилась. – Идиоты – вот кто они все.

– А вы не передадите Софи… мое предупреждение? – спросил Тристан.

– Она вряд ли нуждается в предупреждениях, мальчик, – фыркнула тетка. – Похоже, она прекрасно все понимает.

Тристан кивнул:

– Да, конечно, но передайте ей, чтобы была поосторожнее.

– Разумеется. – Старушка строго взглянула на племянника. – Вот это и должно стать главным твоим делом, Тристан. Я требую, чтобы ты как можно скорее докопался до сути… Черт возьми, Гарет просто слеп! Тут явно смердит ложью и обманом.

– Совершенно верно, тетя, – согласился Тристан – Именно поэтому я должен уехать на время.

Глава 15

– Как ты, Кол?

Гарет поднял глаза от письменного стола.

– О, Фиск! Рад тебя видеть.

– Доктор уже вернулся, Кол.

Словно в подтверждение слов Фиска, из-за его плеча выглянул мистер Макалистер. Гарет нахмурился, и в горле у него почему-то вдруг пересохло. Фиск вызвал доктора сразу после возвращения с бала, и тот ухаживал за герцогом всю ночь. Проснувшись, Гарет чувствовал себя хорошо, если не считать легкой головной боли. Макалистер сказал, что догадывается о причинах припадка Гарета, но заявил, что хочет все обдумать, прежде чем поставит окончательный диагноз.

– Доктор Макалистер, – сказал герцог, – входите и садитесь.

– Спасибо, ваша светлость.

Фиск улыбнулся доктору и проговорил:

– Мистер Макалистер сказал, что знает название недуга, одолевшего тебя на балу у леди Кин.

Именно этого и боялся Гарет. Поэтому сейчас ощутил настойчивое желание позвать жену. Дрожащей рукой он взял золотой колокольчик, вызвал слугу и попроси позвать Софи. Он знал: ее присутствие успокоит его.

И все же… О Господи, не тешит ли он себя пустыми надеждами?! Ведь даже ее присутствие на балу не помешало ему поддаться безумию…

– Ты уверен, что хочешь, чтобы герцогиня это услышала? – тихо спросил Фиск. В его глазах Гарет увидел участие… и жалость, и от этого ему стало совсем плохо.

Герцог коротко кивнул:

– Да, уверен. Она моя жена и должна знать.

– Даже если диагноз не столь уж утешительный?

Гарет снова кивнул:

– Да. К тому же я сохраняю надежду на благоприятный исход.

– Конечно, разумеется… – отозвался Фиск.

Тут вошла Софи, приподняв изумрудно-зеленые юбки, из-под которых виднелись кожаные туфельки на каблучках и белые чулочки. Гарет тут же поднялся, и Фиск с доктором последовали его примеру.

Софи едва заметно наклонила голову и сказала:

– Добрый день, доктор. Добрый день, мистер Фиск.

Оба с поклоном приветствовали хозяйку дома.

Гарет протянул жене руку:

– Иди сюда, Софи. Доктор собирается объявить диагноз, и я хочу, чтобы ты его услышала.

Она сжала руку мужа. А Гарет все еще был потрясен ее реакцией на вчерашний скандал. Ведь Софи сказала ему, что всегда будет с ним рядом… И сказала, что он обязательно поправится. Увы, после этой ужасной ночи у него почти не оставалось сомнений в собственном безумии…

Тут доктор откашлялся и проговорил:

– Учитывая новые симптомы болезни, я должен пересмотреть ваш диагноз. Боюсь, у вас редко встречающееся состояние, характеризующееся припадками безумия, что вызвано серьезной травмой головы. Иногда после подобных травм даже много лет спустя больной не сознает, где находится, и ведет себя так, словно снова переживает давние события.

– Вы имеете в виду Ватерлоо?

– Да, сэр. Это наиболее вероятное событие в вашем случае.

– Но ведь это… совершенно бессмысленно. Пока я жил в Бельгии, ничего подобного не случалось, – в недоумении проговорил Гарет. – По крайней мере я ничего такого не припоминаю.

– Думаю, ваше состояние связано с приездом в Англию и с возвращением памяти.

– И припадок случится снова?

– Да, ваша светлость.

– А нет ли способа взять ситуацию под контроль?

– Нет, сэр. Не было таких случаев.

– Но может быть, это… временное?

Доктор со вздохом покачал головой:

– Нет, к сожалению. Припадки будут случаться все чаще, ведь болезнь прогрессирует… И в конце концов подобное состояние больного становится перманентным.

ПЕРМАНЕНТНЫМ?

Казалось, это зловещее слово повисло в воздухе.

– Вы уверены в таком диагнозе?

– Абсолютно, ваша светлость.

Гарет тяжело вздохнул. О Боже, он сходит с ума. Доктор только что это подтвердил.

Герцог взглянул на Фиска, но друг словно окаменел, и в его глазах блестели слезы.

Гарет взял себя в руки и спросил:

– Доктор, как долго?

– Ваша светлость, о чем вы?

– Скажите, когда безумие окончательно меня одолеет?

Доктор откашлялся и пробормотал:

– Это может случиться в любой момент, сэр. Все зависит… от многих факторов. Вы можете оправиться… или же не оправиться от следующего приступа.

– Да, понимаю. Спасибо, доктор.

– Я намерен все тщательно проанализировать, а затем составить лекарство, которое могло бы задержать развитие болезни, – продолжал мистер Макалистер.

Гарет уселся на стул и тупо уставился на чернильницу. Софи же пошла провожать доктора и Фиска. Когда дверь за ними закрылась, она стала напротив мужа и заявила:

– Я не верю ему! Не верю ни одному его слову. Не слушай его, Гарет!

Он поднял голову и пробормотал:

– Просто он тебе не нравится, Софи.

– Не нравится?.. Да я презираю его! Как он смеет говорить подобные вещи?! Как он смеет пугать тебя?!

– Иногда правда пугает.

– Но я… я не верю, что ты сходишь с ума, Гарет! Я отказываюсь в это верить. Он ошибается.

Герцог тяжело вздохнул.

– Но он ведь доктор, Софи…

– Мне все равно! Даже если он сам Господь Бог! – Она ударила кулаком по столешнице. – Да, он ошибается, черт возьми!

– Как же ты можешь объяснить случившееся ночью?

– Наверное, есть какое-то объяснение, – ответила Софи. – Не знаю, в чем оно заключается, но мы найдем его! Нет, это не безумие! А доктор Макалистер – шарлатан! Он пытается расстроить тебя, вот только… Не могу сказать, с какой целью.

Софи решительно обошла стол и, наклонившись, посмотрела мужу в глаза. А потом вдруг поцеловала его в губы.

Ошеломленный, Гарет на минуту замер. Затем обнял Софи за талию, усадил себе на колени и прижался губами к ее губам. И ему казалось, что сейчас они поцеловались так же, как когда-то… Даже исходивший от Софи нежный цветочный аромат был такой же, как прежде.

И тут на него нахлынули воспоминания… Он вспоминал, как целовал Софи под звездами, как за конюшней и в конюшне. И в каждой комнате Колтон-Хауса. И в каждой комнате этого дома…

И теперь, когда она целовала его, Гарет чувствовал себя совершенно здоровым; казалось, жизнь вливалась в его тело, и желание вытесняло болезнь. Он принялся поглаживать ее груди, когда вдруг раздался знакомый голос:

– Ваша светлость!..

Они тотчас отпрянули друг от друга. Гарет, обернувшись, с раздражением проговорил:

– В чем дело?

– О, простите меня, – пробормотал Фиск. – Я хотел помочь вам с подсчетом аренды, ваша светлость. Зайду позже.

– Нет, Фиск, пожалуйста, останьтесь. – Софи соскользнула с коленей мужа. – Я уже как раз уходила.

– Лорд Уэстклиф ждет в гостиной, ваша светлость, – сообщил дворецкий, заглянув в комнату.

– Кто?! – изумился Гарет.

– Лорд Уэстклиф, сэр.

– Но кто позволил ему войти в дом?

– Леди Бертрис, ваша светлость, – ответил Коннор.

– А где она?

– Там же, в гостиной.

Герцог медленно направился к двери, и Коннор в страхе попятился. Даже не взглянув на дворецкого, Гарет зашагал к лестнице, и Фиск тотчас поспешил за ним.

Положив руку ему на плечо, он спросил:

– Кол, ты уверен, что хочешь пойти туда?

Гарет молча, с «каменным» лицом поднимался по ступеням – шаг за шагом… А Фиск, упорствуя, продолжал:

– Я уверен, что на балу леди Кин ты сорвался, когда увидел его. Что, если такое случится снова?

Герцог остановился у двери гостиной. И по-прежнему молчал.

– Если хочешь, я могу поговорить с ним от твоего имени, – продолжал Фиск.

Гарет молча уставился в дверь. Предложение Фиска казалось чертовски соблазнительным. Но тут он услышал мелодичный голос Софи и, собравшись с духом, ответил:

– Нет, я сам.

Распахнув дверь, герцог окинул взглядом комнату. Тристан, сидевший в обитом шелком кресле, тут же вскочил на ноги.

«Будь проклят этот человек!» – мысленно воскликнул Гарет, стоя в дверях, он спросил:

– Что ты здесь делаешь, Уэстклиф?

Тристан тяжело вздохнул и отошел от Софи. А та, сложив руки на коленях, молча смотрела на герцога.

– Кузен, я пришел, чтобы просить об одолжении, – проговорил Тристан.

Гарет насторожился. Покосившись на тетю Бертрис, сидевшую тут же, осведомился:

– О каком именно одолжении ты говоришь?

– Я прошу тебя на время взять Гэри.

Эта просьба ошеломила Гарета. После долгого молчания он пробормотал:

– Но зачем?..

– Я уезжаю из Лондона, и для него будет лучше находиться среди родных людей.

Гарет пристально посмотрел на кузена, пытаясь найти в его просьбе скрытые мотивы.

– А ты видел, что случилось со мной вчера вечером? – проворчал он. – Неужели не боишься подпускать ко мне своего сына?

Тристан тут же покачал головой:

– Нет, не боюсь. Ты не причинишь зла ребенку.