Эрика Джеймс - Грей. Кристиан Грей о пятидесяти оттенках

– Вы всегда носите джинсы? – спрашиваю я.

– Почти, – отвечает она, и это еще одно очко не в ее пользу: неисправимый романтик, который носит исключительно джинсы… Я предпочитаю женщин в юбках. Мне нравится открытый доступ.

– А у вас есть девушка? – выпаливает она. Третье очко не в ее пользу. Вся эта ерундистика меня нисколько не интересует. Она хочет романтики, я же не могу ей этого предложить.

– Нет, Анастейша, девушки у меня нет и быть не может.

Она неодобрительно хмурится, стремительно отворачивается и чуть не падает на дорогу.

– Черт, Ана! – кричу я и дергаю ее за руку, чтобы она не свалилась под колеса идиота-велосипедиста, движущегося против потока машин на улице с односторонним движением.

Внезапно она оказывается у меня в объятиях, вцепившись мне в бицепсы. В глазах испуг, и я впервые замечаю синюю окантовку вокруг голубой радужки. До чего же у нее красивые глаза, особенно вблизи. Зрачки расширяются, и я тону в ее глазах безвозвратно. Она глубоко вздыхает.

– Не ушиблась? – Собственный голос кажется мне чужим, и я запоздало осознаю, что она касается меня, а мне от этого вовсе не плохо. Поглаживаю ее по щеке. Кожа мягкая и гладкая. Провожу большим пальцем по нижней губе, и дыхание у меня перехватывает. Она прижалась ко мне, я чувствую ее груди, через рубашку проникает жар ее тела. От нее пахнет чистотой и свежестью, и мне вспоминается дедушкин яблоневый сад. Закрыв глаза, вдыхаю ее аромат, чтобы сохранить в памяти. Когда я снова их открываю, то обнаруживаю, что она тоже не сводит умоляющих глаз с моих губ.

Черт! Она хочет, чтобы я ее поцеловал. И мне хочется того же. Хотя бы один раз. Губы ее полуоткрыты в ожидании. Нет. Нет. Нет. Не делай этого, Грей! Эта девушка не для тебя. Ей нужны цветы и сердечки, а тебя эта муть не интересует. Закрываю глаза, чтобы побороть искус, и наконец принимаю верное решение.

– Анастейша, – шепчу я, – держись от меня подальше. Я не тот, кто тебе нужен.

Она снова делает брови домиком, и дыхание у нее перехватывает.

– Дыши, Анастейша, дыши. – Следует отпустить ее до того, как наделаю глупостей, однако мне очень не хочется этого делать. Хотя бы еще немного. – Я сейчас поставлю тебя на ноги и отпущу.

Отстраняюсь, она разжимает руки, однако легче мне не становится. Придерживаю девушку за плечи, чтобы убедиться в ее устойчивости. Она снова хмурится, чувствуя себя униженной. Она в ужасе от моего пренебрежения. Черт! Я вовсе не хотел тебя обидеть. Если бы ты знала меня лучше, то поняла бы, что я пытаюсь поступить благородно. Отпустить тебя. Выпустить тебя из моих рук.

– Ясно, – разочарованно бормочет она. Тон церемонный и сдержанный, однако она не отстраняется. – Спасибо.

– За что?

– За то, что спасли меня.

Мне хочется сказать ей, что я спасаю ее от себя… что делаю благородный жест. Впрочем, она ждет других слов.

– Этот идиот ехал против движения. Хорошо, что здесь был я.

Теперь я бормочу всякую чушь и никак не могу ее отпустить. Предлагаю ей немного посидеть в отеле, прийти в себя – уловка, чтобы побыть с ней подольше.

Ана качает головой, расправляет плечи и обхватывает себя руками, будто пытаясь защититься. Дождавшись сигнала светофора, она бросается через улицу столь стремительно, что я едва за ней поспеваю. Дойдя до отеля, она поворачивается ко мне и окидывает меня бесстрастным взглядом.

– Спасибо за чай и за то, что согласились на фотосессию. – Ее равнодушие отзывается во мне болью.

– Анастейша, я… – Не знаю, что и сказать. Извиняться или нет?

– Да, Кристиан? – резко бросает она.

Ух ты! Разозлилась до чертиков, презрение так и сочится из каждого слога моего имени. Это что-то новенькое. Она уходит, а я не хочу с ней расставаться.

– Удачи на экзаменах.

В ее глазах боль и негодование.

– Спасибо, – презрительно бормочет она. – Всего доброго, мистер Грей.

Ана разворачивается и спешит по улице к подземному гаражу. Я смотрю ей вслед в надежде, что она оглянется, но тщетно. Она скрывается из виду, оставив после себя сожаление о несбывшемся и аромат яблочного сада осенью.

Нет!.. Просыпаюсь от собственного крика, отражающегося от стен спальни. Я вымок от пота, меня преследует застарелый страх побоев, запах выдохшегося пива, сигарет и нищеты. Сажусь, сжимаю голову руками и пытаюсь успокоиться. Сердце колотится как бешеное, никак не могу отдышаться. Это повторяется четвертую ночь подряд. Я никогда не могу запомнить деталей, но зато чувства остаются со мной надолго, до следующей ночи. Пустота, усталость, страх. И голод – такой, что впору наброситься и съесть тухлый огрызок от яблока. Меня выворачивает, я оглядываюсь и с неким подобием успокоения замечаю, что я дома. На часах три утра.

У меня две важные встречи завтра… точнее, уже сегодня. Мне нужны ясная голова и здоровый сон. А тут еще чертова тренировка по гольфу с Бастилем. Лучше ее отменить, мысли об очередном проигрыше отравляют и без того унылое настроение.

Выбравшись из кровати, бреду в кухню. Наливаю стакан воды и замечаю свое отражение в зеркальной стене. С отвращением отворачиваюсь.

Ты ее отверг. Она хотела быть с тобой, а ты ее отверг. Я поступил так ради ее же блага!

Эти мысли уже несколько дней не дают мне покоя. Не будь мой мозгоправ на отдыхе в Англии, я бы ему позвонил. Его психотреп здорово меня успокаивает.

Грей, она всего лишь смазливая девица!

Похоже, мне нужно отвлечься. К примеру, найти новую сабу. После Сюзанны у меня долго никого не было. Размышляю, стоит ли звонить Елене. Она всегда подбирает для меня подходящих кандидаток. Проблема в том, что я не хочу ни с кем знакомиться.

Мне нужна Ана.

Меня преследуют ее разочарование, уязвленная гордость и презрение. Она ушла, не обернувшись. Пригласив на кофе, я вселил в нее надежду, а потом сам же ее убил.

Как бы перед ней извиниться? Возможно, тогда я смогу забыть эту печальную историю и выкинуть девушку из головы. Поставив стакан в раковину, бреду обратно в спальню.

Радиобудильник срабатывает в пять сорок пять. Я лежу и смотрю в потолок. Всю ночь не спал, чувствую себя совершенно разбитым. Черт! Что за хрень?

Радиопередача отвлекает меня до тех пор, пока я не слышу вторую новость. С аукциона в Лондоне продается рукопись незаконченного романа Джейн Остин под названием «Уотсоны».

«Книги», – сказала она.

Господи! Даже новости напоминают мне о малютке мисс Стил. Она неизлечимый романтик, обожающий английскую классику. Я тоже люблю литературу, но по другой причине. Первых изданий Джейн Остин или сестер Бронте у меня нет, зато имеется два романа Томаса Харди…

Ну конечно! Отличная идея. Так я и сделаю.

И вот я уже в библиотеке, передо мной «Джуд незаметный» и три тома «Тесс из рода д’Эрбервиллей». Оба романа грустные и трагичные. У Харди была мрачная извращенная фантазия. Как и у меня.

Прогоняю эту мысль и рассматриваю книги. Хотя «Джуд» в лучшем состоянии, он отпадает сразу – в нем нет искупления грехов. Пошлю-ка ей «Тесс», снабдив подарок подходящей цитатой. Книга далеко не самая романтичная, учитывая свалившиеся на героиню несчастья, однако в ней есть привкус романтики на фоне деревенских ландшафтов старой доброй Англии. К тому же Тесс удалось отомстить виновнику своих бед.

Впрочем, дело не в этом. Ана упоминала, что Харди – ее любимый писатель; она наверняка даже в руках не держала его первого издания. И тем более не владела им.

«Вы суперпотребитель». Ее неодобрительная реплика не идет у меня из головы. Да, я люблю владеть вещами, которые поднимаются в цене, вроде первых изданий.

Теперь я чувствую себя куда спокойнее. Я доволен собой. Направляюсь в гардеробную, чтобы переодеться в спортивную одежду.

На заднем сиденье машины пролистываю один из томиков «Тесс» в поисках цитаты и задаюсь вопросом, когда у Аны последний экзамен. Книгу я читал давно, сюжет помню смутно. Будучи подростком, я находил в мире литературы тайное прибежище. Мать мое увлечение изумляло. Элиот особо не читал. Я стремился укрыться от реальности, чтение успокаивало меня и примиряло с действительностью, а ему этого не требовалось. Он чувствовал себя в реальном мире как рыба в воде.

– Мистер Грей, мы приехали, – прерывает мои размышления Тейлор. Он выходит из машины, распахивает для меня дверцу. – В два часа я буду ждать снаружи, чтобы отвезти вас на гольф.

Я киваю и вхожу в «Грей Хаус», держа книги под мышкой. Молоденькая секретарша кокетливо машет мне рукой. Каждый день… Как попсовый шлягер, поставленный на повтор.

Проигнорировав девицу, иду к лифту.

– Доброе утро, мистер Грей, – приветствует меня охранник Барри и нажимает кнопку вызова лифта.

– Как твой сынишка, Барри?

– Ему лучше, сэр.

– Рад слышать.

Вхожу в лифт, он взлетает на двадцатый этаж. Андреа уже тут как тут.

– Доброе утро, мистер Грей. Рос ждет вас, чтобы обсудить Дарфурский проект. Барни просит уделить ему пару минут…

Жестом велю ей замолчать.

– Все потом. Соедини меня с Уэлчем, выясни, когда приедет из отпуска Флинн. Поговорю с Уэлчем и займусь делами.

– Да, сэр.

– И еще мне нужен двойной эспрессо. Поручи Оливии. – Оглядевшись, не вижу Оливии. Какое облегчение! Эта девица вконец достала меня своими приставаниями.

– Вам с молоком, сэр? – спрашивает Андреа.

Умница. Одариваю ее улыбкой.

– Не сегодня. – Мне нравится, что каждый раз им приходится гадать, какой кофе я предпочту.

– Хорошо, мистер Грей. – Она выглядит довольной собой, и не зря: она самый лучший личный секретарь, который у меня когда-либо был.

Три минуты спустя она соединяет меня с Уэлчем.

– Уэлч?

– Мистер Грей.

– Досье, собранное на прошлой неделе. Анастейша Стил, студентка Ванкуверского гуманитарного колледжа.

– Да, сэр. Я помню.

– Я хочу знать, когда у нее последний выпускной экзамен. Это задача первостепенной важности.

– Хорошо, сэр. Что-нибудь еще?

– Нет, пока все. – Вешаю трубку и смотрю на книги, лежащие на письменном столе. Нужно найти цитату.

Рос, моя правая рука и руководитель административной службы, так и рвется в бой.

– Разрешение на отправку гуманитарной помощи в порт Судана от руководства страны мы получим, но наши контактные лица на местах сомневаются, что удастся доставить груз наземным транспортом. Они проводят оценку рисков, чтобы понять, насколько это выполнимо. – Похоже, организационные проблемы возникли серьезные – от привычной жизнерадостности Рос не осталось и следа.

– Всегда можно сбросить груз с самолета.

– Кристиан, стоимость сброса…

– Знаю. Давай-ка посмотрим, что выяснят наши друзья из неправительственных организаций.

– Ладно, – отвечает она со вздохом. – Я все еще жду одобрения от Госдепа.

Я закатываю глаза. Чертовы бюрократы! Пока они согласуют способы облагодетельствования несчастных, все уже умрут с голоду.

– Сообщи, если потребуется дать взятку или задействовать сенатора Бландино.

– Следующий вопрос: где построить новый завод. Налоговые послабления в Детройте огромные, сам знаешь. Я отправила тебе сводный отчет.

– Знаю. А какого черта это должен быть именно Детройт?

– Не понимаю, откуда такая предубежденность. Детройт отвечает всем нашим запросам.

– Ладно, пусть Билл проверит возможные участки под застройку. И давай-ка поищем альтернативу: вдруг найдутся более выгодные условия.

– Билл уже отправил Рут на встречу с сотрудником Бюро перепланировки Детройта, который и так был более чем сговорчив. Впрочем, я попрошу Билла провести окончательную проверку.

Звонит мой мобильник.

– Да! – ворчливо отвечаю Андреа, которая прекрасно знает, как я не люблю отвлекаться.

– Уэлч на проводе.

На часах одиннадцать тридцать. Быстро же он успел.

– Соедини. – Жестом прошу Рос остаться.

– Мистер Грей?

– Да, Уэлч. Какие новости?

– Экзамен у мисс Стил завтра, двадцатого мая.

Черт! Времени в обрез.

– Отлично. На этом пока все. – Вешаю трубку. – Рос, потерпи еще минуту.

Андреа отвечает мигом.

– Андреа, в течение часа мне понадобится конверт и бумага, – сообщаю я и вешаю трубку. – Итак, Рос, на чем мы остановились?

В двенадцать тридцать Оливия, громко шаркая, приносит в кабинет ленч. Она высокая и стройная, с милым личиком, и, увы, постоянно смотрит на меня с вожделением. Надеюсь, на этот раз она раздобыла что-нибудь хоть немного съедобное. Утро выдалось загруженное, и я умираю с голоду. Оливия робко ставит поднос на стол. Салат с тунцом. Пойдет. На этот раз не облажалась.