— Познакомьтесь, — обратился ко мне Павел. — Это воспитательница моего сына Екатерина Алексеевна.

— Можно Катя, — вставила я.

— Кир.

— Александр.

— Очень приятно, — я по очереди пожала протянутые мне широкие ладони и вопросительно посмотрела на Павла.

— Я же тебе говорил, что в доме будет охрана, — напомнил Родимцев. — Саша — главный.

Перевела взгляд на Кира.

— Нет, я здесь проездом, — перехватив мой вопросительный взгляд, пояснил тот. — Приехал посмотреть, что тут у вас.

— Вы не останетесь?

— У него сейчас другая работа, — подал голос Александр.

— А сколько всего охранников в доме? — спросила у Павла.

— Десять человек в две смены, я одиннадцатый, — ответил Александр. — Не переживайте, вы в полной безопасности.

А я представила себе десять таких громил, разгуливающих по дому. Стало не по себе.

— Мы совершенно безопасны, — словно прочитав мои мысли, усмехнулся Александр.

— Для кого? — мрачно спросила его.

— Для женщин и детей, — он уже в открытую улыбался.

— А они об этом знают? — спросила в ответ и поймала себя на том, что уже стою за спиной у Павла.

А ведь входили в комнату вместе. Когда я успела переместиться?

Павел тоже обратил на это внимание.

— Мы на минутку, — сказал мужчинам, увлекая меня к двери.

— Ты чего? — спросил, как только мы вышли. — Испугалась?

— Да, — честно ответила ему. — Нет. Не знаю.

— Катя, вы с Иваном в совершеннейшей безопасности. Кир и Саша мои боевые товарищи.

— Нет, я не боюсь. Просто их как-то много.

— Их нормально, — как-то не совсем по-русски ответил Родимцев. — Как раз столько, сколько должно быть. Дом большой, ты их даже не заметишь.

Захотелось поспорить, но кто я такая? Всего лишь наемный работник. Пришлось кивнуть и вернуться в гостиную.

— По всем вопросам в мое отсутствие ты будешь обращаться к Саше, — пояснил Павел.

— Хорошо, — согласилась и предложила: — Может быть чая? Или кофе?

— Спасибо, — ответил Кир. — Мне уже скоро пора выезжать.

— А я пойду обустраиваться, — вклинился Саша. — Прилетел ночью, не успел вещи разобрать.

— Можно я пойду? — поинтересовалась у Павла.

— Конечно, иди, отдыхай. Я пока с ребятами разберусь, и часа через два буду в вашем с Иваном распоряжении.

Я покивала и пошла на второй этаж. Заглянула к Ваньке, он крепко спал. А говорил, что не устал. Решила глянуть на свою спальню. Тихо открыла соседнюю дверь, огляделась. Светлая комната с большой кроватью, комод, шкаф и туалетный столик. Посмотрела на кровать, потом на часы. Ванька совершенно точно проспит еще часа два, у меня есть время. Кровать манила. Я скинула туфли и устроилась на мягком матрасе. На всякий случай поставила будильник. И закрыла глаза.

13.

Пашка был недоволен собой — воспитательница сына стала восприниматься им как женщина. И, что само по себе странно, это случилось не тогда, когда он, сонный и основательно политый водой, лапал ее на диване в собственной гостиной. И не тогда, когда ухаживал во время ее болезни. И даже не тогда, на детской площадке в торговом центре, где их приняли за семейную пару. Все это время Катя была просто воспитательницей Ваньки. Нет, он не слепой, видел, что перед ним красивая, умная женщина с хорошим чувством юмора. Но все ее достоинства мозг фиксировал отдаленно, не находя отклика в сердце. Гораздо ценнее для Африканца было то, как Екатерина Алексеевна Романова общалась с его сыном, и как быстро Ванька привязался к ней. А вот привез ее в медицинский центр, увидел, что такая бойкая на язык, Катя боится уколов, и что-то замкнуло. И карие глаза, и стройное тело, и длинные темные волосы стали ощущаться как-то по-другому.

И это по-другому Пашке категорически не нравилось. Потому что было совершенно неуместным и лишним. Наверное, именно поэтому он сообщали Катерине, что его жена умерла. Не хотел об этом говорить, пусть бы она и дальше думала, что мама Ивана живет отдельно и с сыном не общается. В конце концов, он знал много таких семей, где дети жили с отцами, а матери уходили, что бы жить своей жизнью. Но его отношение к Катерине изменилось, и он, желая показать ей (да и себе тоже, чего скрывать), что между ними достаточно препятствий, чтобы не наделать глупостей, рассказал об Имани. Что бы поняла, что у него уже все это было. И любовь, такая огромная, что не могла поместиться в сердце, а все время рвалась наружу и выплескивалась искрящимся фонтаном, и семейная жизнь в маленьком доме на краю мира, и боль страшной потери, когда он вдруг осознал, что жизнь окончена, потому что ЕЕ рядом нет. А раз все это уже было, то зачем ему что-то еще? У него есть сын, с глазами, там похожими на глаза любимой жены, есть работа, есть дом. А больше ему ничего не нужно.

Улетел в Уганду не только для того, что бы пообщаться с заказчиком и встретить ребят. Просто хотел побыть один, подумать и поостыть от ненужных и давно забытых чувств.

Кир прилетел всего на пару дней. Посмотреть, оценить, возможно, дать совет. Они сидели вечером на веранде и пили пиво.

— Ты какой-то загадочный, — глядя на Африканца, сообщил Кир.

— Зато ты, как всегда, прямой, как палка.

— Да ладно, скажи прямо, как твоя гувернантка — красивая?

— Тебе-то что? — хмыкнул Пашка.

— Интересно.

— На Лику свою смотри и любуйся.

— Даже так? — Кир картинно поднял вверх брови.

— Красивая, — сознался Африканец.

— Так это хорошо. А с Ванькой у них как?

— А с Ванькой у них полное взаимопонимание.

— И это тоже хорошо. Что же тебя беспокоит?

— Не знаю, — вздохнул Пашка. — Вроде все хорошо. Баба она умная и добрая, пацан к ней привязался. А у меня душа не на месте.

— Она тебе понравилась, — констатировал Кир.

— Понравилась, — согласился Пашка.

— И чем это плохо?

— Да всем.

— Не понял. Поясни.

— Мы с ней из параллельных миров. Мое место здесь, среди всего этого, — Пашка обвел рукой веранду. — А она. Интеллигентная семья, два высших образования, современный офис в центре и квартира неподалеку. Другая вселенная. Да и не нужны мне такие отношения.

— Ага, тебе вообще отношения не нужны. Трахнулся и адиоз, бэби. Потаскун ты, Африканец.

— Да я и не скрываю, — Пашка открыл очередную бутылку пива.

— Баба нужна не только для этого, — Кир движением рук изобразил, для чего именно.

— А для чего еще?

— Для всего. Для души, для дома, для детей.

— У меня уже есть сын, — напомнил Африканец другу.

— И этому сыну нужна мать.

— Его мать умерла, — отрезал Пашка и полез за сигаретами.

— Это ты понимаешь, а он просто маленький ребенок, — возразил Кир. — И хочет, как все дети, иметь маму.

— А где мне ее взять? Купить?

— Так ты уже купил, разве нет? Придумал тоже, гувернантка!

— Что еще можно было придумать в такой ситуации? Дать объявление: ищу жену?

— Да не ори, — Кир демонстративно поморщился. — Я же не осуждаю. Просто подумай: если твоя гувернантка нормальная баба, Ванька к ней, сам говоришь, привязался, и тебе нравится, что же огород городить? Может, это судьба?

— У меня уже была одна судьба, другой не надо, — упрямо возразил Африканец.

— Дурак ты, Пашка.

— На себя посмотри. Как, кстати, Лика? — перевел он тему.

— Лика сейчас на Дальнем Востоке.

— А девочки с кем?

— Так няня есть, и бабушки помогают.

— Как же вы созваниваетесь? Это же какая-то безумная разница во времени.

— Да уж созваниваемся.


Все знали, что свою жену Лику Кир любил безумно. И ревновал тоже безумно. Несколько лет назад у них произошло что-то, что чуть не привело к разводу. Пашка точно не знал, но хорошо помнил, каким был в тот период его друг. Кажется, он чуть не спятил. Но потом все обошлось. Лика с дочками — погодками жила в Москве, Кир сейчас работал в Центральной Африканской республике. При любой возможности летал в Москву. А каждый вечер, несмотря ни на что, звонил жене, и они подолгу говорили. Каждый вечер, свихнуться можно.

— Хочу арендовать домик где-нибудь в Южной Африке, — поделился Кир, — взять отпуск на месяц и привести моих девочек. Поездить с ними, отдохнуть, в океане поплавать.

— Хорошая идея, — согласился Павел.

— Можете с Ванькой присоединиться, — предложил Кир. — Детям в радость.

— И Лика познакомится с Катериной, — продолжил за друга Африканец.

— А что плохого? У тебя с ней контракт на сколько?

— На пять лет.

— То есть пять лет она будет практически членом твоей семьи, — напомнил Кир.

— Странно звучит, — задумчиво заметил Пашка.

— Не более странно, чем объявление о поиске жены, — Кир тоже закурил.

— Как вы живете? — неожиданно поинтересовался Африканец. — Ты здесь, они там.

— Скучаем, — коротко ответил Кир. — Во всяком случае, я скучаю безумно. По Лике, по дочкам. А когда встречаемся, у меня крышу сносит от счастья.

— Я бы так не смог, — признался Павел.

— Да кто его знает? — философски сказал Кир. — Иногда просто нет другого выхода.

— Они могли бы жить здесь. Тебе было бы легче.

— Мне да, наверное, — согласился Кир. — Но как бы жилось Лике? У нее там работа, сам знаешь.

Пашка знал. Как знала и вся страна. Потому что жена его друга, Лика Яковлева, была известна всей стране. Популярная и успешная актриса, без которой не мог обойтись ни один мало-мальски успешный кинопроект.

— Может быть, когда я стану генералом, — продолжил Кир, — и осяду в Москве…

— Надеюсь, это будет не скоро, — засмеялся Пашка. — С кем я буду пить пиво? Рок олигарх, ты генерал, я один не у дел.

— Вот для этого и нужна жена, — поучительно заметил Кир.

— Сашка когда прилетит? — сменил тему Африканец.

— На днях.

— А ребята его?

— С ним.

— Думаешь, справятся?

— А то ты Сашку не знаешь? Справятся, конечно. Главное, смотри, что бы он у тебя твою Катерину не увел. Шустрый, шельмец.

— Я ему уведу, — хмыкнул Африканец. — И какое мне до этого дело?

— Оно и видно.

Они проговорили почти до середины ночи. Обсуждали работу, общих знакомых, Кир рассказывал о дочках, Пашка делился историями о сыне. Разошлись, когда до рассвета оставалось пару часов. Кир сообщил, что завтра покатается по окрестностям, посмотрит, что к чему. Пашке же предстояла встреча с заказчиком.

Просьба, с которой к нему обратились на этот раз, на первый взгляд была проста: привезти ребенка из другой страны. Но только на первый взгляд. И Пашку не смущало то, что заказчик был одним из влиятельнейших людей в этой стране (к этому он привык), и то, что речь шла о ребенке — альбиносе, и даже то, что этого альбиноса нужно было забрать из закрытого лагеря в Танзании и провести через всю страну так, что бы никто ни о чем не узнал. Смущала формулировка: устранить возможную опасность. Потому что устранить опасность для альбиноса на Черном континенте практически невозможно. Пашка сказала Катерине правду — такие люди, африканцы с белой кожей, действительно были прокляты. Солнце Африки нещадно сжигала их нежную, ничем не защищенную кожу, оставляя язвы и рубцы, люди боялись и ненавидели их, а правительства не могли обеспечить им надежную защиту. Если альбиносы не умирали от болезней, то их убивали соотечественники из ненависти и суеверий или из желания поживится. На черном рынке можно было найти амулеты из фрагментов тела альбиносов. Что бы обеспечить безопасность такого человека, нужно было сделать лоботомию всему континенту. Или сменить место жительства. Именно для того, что бы выяснить, что же скрывается за формулировкой: устранить угрозу, Африканец и поехал на встречу с заказчиком. Для себя Пашка уже решил, что поможет. Во-первых, человек был действительно очень влиятельным, и иметь его в благодарных заказчиках было приятно и выгодно. Во-вторых, сумма за заказ впечатляла, а Пашка стал подумывать о том, что бы сменить место жительства и переехать в более просторный дом, а может и в другую страну. Что там Кир говорил на счет Южно-Африканской республики? И, в-третьих, пожалуй, самых главных, ему было просто жаль неведомого несчастного мальчишку, которому не повезло родиться с такой аномалией, и хотелось по-человечески помочь. И вот эти три составляющих говорили о том, что Пашка заказ возьмет. Но прояснить некоторые вопросы до подписания контракта необходимо, что бы потом не было непоняток с заказчиком.

Он приехал на виллу заказчика, как и было условлено, в десять утра. Его встретили и проводили в кабинет. Принесли кофе и попросили немного подождать. Африканец удобно устроился в кресле, оглядывая окружающую его роскошь. За десять лет работы в Африке, Пашка привык к тому, что его заказчики не могут без того, что бы не выставлять богатство напоказ. Это где-то в Европе, скромность украшает миллионеров, а крупные чиновники ездят на работу на велосипедах. Здесь все по-другому. Дома — настоящие дворцы, с мраморными статуями, павлинами, поющими фонтанами, дорогими тканями и золотом. У одного из его клиентов, унитаз был золотой, в буквальном смысле слова. Африканец мог похвастаться, что испражнялся в золотой горшок. И поначалу его это очень веселило, а потом он привык и перестал обращать внимание. Нравится людям кушать вилками, инкрустированными драгоценными камнями, и ради бога. Пусть кушают, Пашка не против.