Агата Озолс - Гремучая смесь

— Я приехал за тобой, — сказал Пашка, присаживаясь перед ребенком.

Мальчик не ответил, только вздохнул громко. И икнул от страха.

— Меня прислала твоя мама, — продолжил Африканец. — Я отвезу тебя к ней.

Сказал и понял, что сболтнул лишнего. Черта его знает, какие планы в отношении мальчика у Аданны Лезеди. Но так хотелось успокоить пацана. В чем его вина? Только в том, что ему не посчастливилось родиться не с тем цветом кожи?

Мальчик продолжал молчать. Пашка вдруг понял, что ребенок ему не верит.

— Я сейчас прийду, — вставая, сказал маленькому Акинтола.

Вернулся к машине, достал детские вещи. Хорошо, что в последний момент догадался захватить пару футболок и штаны из Ванькиных запасов. Вещи наверняка будут велики.

— Вот, — протянул мешок мальчику, — переоденься и попрощайся с друзьями. Мы уезжаем.

Он не хотел ехать, это было видно, но перечить не рискнул.

«Пойдет переодеваться и попробует сбежать», — понял Пашка и взял ребенка за руку.

— Давай я помогу.

Мальчишка дернулся и замер испуганным зайцем. Сообразил, что справиться с Африканцем у него нет ни шанса. Они прошли в один из домов. Одна большая комната с ровными рядами матрасов прямо на земляном полу. Бедно, но чисто.

Пашка помог ему сменить одежду и, крепко держа ребенка чуть выше локтя, спросил:

— Тебе нужно взять с собой какие-то вещи?

Мальчик утвердительно кивнул и потянулся к одному из матрасов.

— Это твоя постель?

— Да, — тихо прошептал ребенок.

Полез под подушку и что-то достал оттуда.

— Это ты хочешь взять?

Вместо ответа сын Аданны Лезеди протянул Африканцу маленькую облезлую машинку. От накатившей злости Пашка сжал кулаки. Какие сволочи! Клан Акинтола купается в золоте, Аданна ходит в нарядах, расшитых драгоценными камнями, а пацан живет в бараке, выглядит так, словно постоянно не доедает и играет с машинкой, место которой еще десять лет назад было на помойке.

— Тебе, наверное, хочешь попрощаться с друзьями? — как можно мягче спросил Пашка.

Пауза и отрицательный кивок.

— Хорошо, тогда поедем.

Они пошли к машине. Краем глаза Африканец увидел, как сбились в кучу остальные дети, смотрят исподлобья, как дикие зверьки, напряженно, готовые сию же секунду броситься врассыпную. Пашка открыл заднюю дверь, поднял на руки пацана и устроил в Ванилином автокресле. Господи, да он весит не больше кошки.

— Это сиденье моего сына, — пояснил Пашка, застегивая ремни безопасности.

Мальчик вопросительно посмотрел на Африканца.

— У меня есть сын. Он немного младше тебя.

Иму продолжал молчать. Если бы не чуть слышное «да» в спальне, Пашка решил бы, что мальчишка немой.

— Ты есть хочешь?

Молчание.

— Нам долго ехать.

— Хочу.

— Я тоже, — Пашка постарался улыбнуться как можно ласковее. — Заедем в городе, найдем какое-нибудь кафе. Покушаем и поедем.

Уже остановившись в городе, Пашка понял, что «светить» ребенком очень плохая идея.

— Ты посиди в машине, — повернувшись к мальчику, сказал Африканец. — Я зайду в маркет, куплю нам поесть.

В маркете, на самом деле крошечном магазинчике, купить можно было только чипсы и газировку. Совершенно не то, что нужно семилетнему малышу. Ему бы сейчас супа, котлетку с картофельным пюре или Катюшиных блинов со сметаной. Но, увы! В конце концов один раз можно перекусить чипсами.

Пашка оплатил покупку и вернулся в машину.

— Иму, — обратился он к мальчику, — могу предложить чипсы. Ты когда-нибудь их пробовал?

Молчание, потом тихое:

— Нет.

— Тогда вот, — Пашка протянул открытый пакет, — бери. Это не самая полезная еда, но какая уж есть.

Ребенок взял предложенный пакет, достал кружечек картошки и засунул в рот. Прожевал, проглотил. Прикрыл глаза, словно прислушиваясь к себе. Пашка скрипнул зубами.

— Вкусно?

— Да.

— Тогда кушай, — Пашка отвернулся и завел мотор.

В зеркало заднего вида было видно, как ребенок быстро ест чипсы.

«Уроды», — разозлился Африканец и со всей силы нажал на педаль газа.

Злость вела его весь оставшийся путь обратно. Африканец остановился лишь на пару часов, передохнуть. Мальчик спал, свернувшись в детском кресле. Когда до столицы Уганды оставалось меньше часа езды, Африканец набрал номер Адданы Лезеди.

— Мальчик у меня, — вместо приветствия сказал он.

— Хорошо. Приезжай.

— В дом твоего отца? — утончил Африканец.

— Нет, адрес я скину сообщением, — ответила Аддана и отключилась.

Тут же прилило обещанное сообщение. Африканец вбил адрес в навигатор, глянул на мальчика и сказал:

— Твоя мама тебя ждет.

Ребенок ничего не ответил, он по-прежнему не верил в существование матери.

Дом, к которому они подъехали, был меньше и скромнее усадьбы министра Акинтола. Пашка припарковался, достал из машины ребенка и понес его к матери. У входной двери стоял слуга.



— Госпожа ждет вас в кабинете, — поклонился Африканцу. — Она просила отвести мальчика в его комнату.

— Вот видишь, — обратился Павел к мальчику, — у тебя теперь будет своя комната.

Опустил ребенка на пол.

— Давай прощаться.

Маленький Акинтола продолжал молчать.

— Я поговорю с твоей мамой, и она прийдет к тебе.

Ребенок кивнул и покорно отступил назад.

— Проводите меня к госпоже, — попросил Родимцев.

Аддана ждала его в кабинете.

— Садись, — кивнула на кресло напротив, когда Пашка вошел. — Он здесь?

— Да.

— Хорошо.

— Что дальше?

— Ты будешь охранять его.

— Как долго?

— Африканец, мы уже обсуждали это, — ответила Аддана и добавила насмешливо: — Или ты забыл?

— Помню, — процедил Пашка.

— В чем дело? Почему ты такой …. Неудовлетворённый?

— Что ты будешь делать с сыном? — проигнорировав ее вопрос, спросил Пашка.

— А ты как думаешь? — она встала и прошла мимо Пашки. — Да и зачем тебе знать?

— Что ты будешь делать с сыном? — упрямо повторил мужчина.

— У тебя, кажется, давно не было женщины, — заметила Аддана. — Это плохо. Ты весь, как натянутая струна. Тебе нужна разрядка.

— Ты ответишь на мой вопрос?

— Выпить хочешь?

Она разлила коньяк в два круглобоких бокала. Пригубила из одного, второй протянула Африканцу.

— Выпей, станет легче.

Ее пренебрежительный тон и то, что она намеренно игнорировала его вопросы, разозлили Африканца. Будь на ее месте кто-то другой, Пашка сдержался бы. Но Аддана Лезеди намеренно провоцировала Родимцева, и Пашка решил принять вызов. Встал с кресла, подошел в женщине. Она продолжила пить коньяк маленькими глотками, протягивая ему второй бокал. Африканец взял предложенный коньяк и медленно выпил. Потом схватил Аддану, в два шага подтащил к столу, резко развернул спиной к себе и швырнул женщину на отполированную столешницу.

— Возможно ты права, — навалившись сверху и сжимая ее шею, прошептал ей в ухо. — Как думаешь, если я трахну тебя сейчас, мне станет легче? Это достаточно расслабит меня?

Аддана зарычала раненной львицей и совершенно неожиданно, схватив нож для резки бумаги, ударила им по руке Африканца. Пашка успел заметить ее движение, чуть сместил руку, и удар пришелся по касательной.

— Лежать, — скомандовал он, и ткнул Аддану лицом в стол. Не больно, но обидно.

Аддана брыкалась, пытаясь сбросить с себя мужчину. Пашка поднял руку, посмотрел. Нож рассек кожу.

— Думаю, мне стоит отыметь тебя прямо здесь, — слизывая кровь с руки, прошипел Африканец.

— Пусти, — Аддана лягнула его. — Пусти или клянусь, я убью тебя!

— Ножом для резки бумаги? — насмешливо поинтересовался Родимцев.

— Пусти, — упрямо повторила женщина.

Родимцев отпустил ее и сделал шаг назад. Выдохнул, успокаиваясь. Вернулся в кресло.

— Я спросил: что ты будешь делать с сыном? — повторил опять.

— Суп из него сварю, — рыкнула Аддана, потирая шею.

— Я не хотел сделать тебе больно, — Пашка внимательно посмотрел на ее шею. Кажется, он перестарался, и на шее останутся следы его руки.

— Знаю, — Аддана обошла стол и села. — Ты хотел показать, кто из нас двоих сильнее.

— Прости, — злость прошла, и стало стыдно.

Аддана Лезеди внимательно посмотрела на Африканца.

— Я не сержусь, сама нарывалась.

— Ты хотела посмотреть, как далеко я зайду.

— Хотела.

— Больше так не делай, — попросил Пашка.

— Я знаю, нельзя дергать льва за усы, — согласилась Аддана.

— Ты ответишь на мой вопрос?

— Что я могу с ним сделать? Это мой сын.

— Ты бросила его, — возразил Пашка. — Отправила в другую страну, в лагерь для отбросов.

— Да что ты знаешь? — рассердилась женщина. — Что ты можешь знать обо мне и моем ребенке?!

— Я видел достаточно.

— Это не твое дело! Я не буду оправдываться перед тобой.

— Просто ответь на вопрос. Разве это сложно?

— Ты будешь охранять его еще два месяца, потом он уедет.

— Нашла еще один лагерь для альбиносов? Подальше?

— Он уедет в Англию, — рассердилась Аддана. — Будет жить частном пансионе.

— Ты шутишь? — удивился Африканец. — Или врешь?

— Да кто ты такой, чтобы я врала тебе? Не зарывайся, ты всего лишь наемник.

— Почему в Англию?

— Там он будет в безопасности.

Пашка смотрел на Аддану, пытаясь понять: врет она или говорит правду.

Игнорируя его пристальный взгляд, Аддана Лезеди достала из ящика стола толстую пачку купюр, перетянутую резинкой и положила перед Африканцем.

— Это половина твоего гонорара. Остальное получишь, когда самолет с моим сыном приземлится в Лондоне.

Пашка взял деньги и кивнул, соглашаясь.

— А теперь иди, — Аддана встала из-за стола. — Я хочу увидеть сына.

Африканец встал следом за ней.

— Приезжай завтра утром, — сказала женщина.

— До завтра, — попрощался Африканец и пошел к дверям.

— Если еще раз попробуешь дотронуться до меня без моего согласия, — раздалось ему в спину, — пожалеешь. Горло перегрызу.

Пашка не стал ничего отвечать, молча вышел из кабинета и аккуратно закрыл за собой дверь.



Ванька сломал руку, и виновата в этом была я.

После полдника мы проводили время у бассейна. Компанию нам составлял Александр. Охрана держалась от нас на расстоянии, а Саша как-то быстро подружился с Ванечкой. Я не лезла в их мужскую дружбу, наблюдая со стороны. Саша мне нравился. Спокойный, вежливый и немногословный. На меня он почти не обращал внимания, а вот с Иваном готов был проводить все свободное время.

Я намазала Ваньку солнцезащитным кремом, поправила на нем кепку и не удержалась, поцеловала в шоколадную щечку.

— Катюша, пусти! — он вывернулся и побежал к воде.

— Вань, аккуратнее. Пол скользкий, упадешь.

Но мальчик только рассмеялся. Его занесло на мокром кафеле, Саша еле успел его поймать.

— Иван!

— Ну, Катя!

Они продолжили играть в воде, я сидела рядом, наблюдая за своим подопечным.

Ванька смеялся, прыгая в воду. Саша ловил его, подбрасывал над головой и сажал на бортик бассейна. Как будто почувствовав чей-то взгляд, повернула голову. В саду стоял Родимцев и с улыбкой смотрел на сына. Именно в этот момент Ванька его и увидел.

— Папа! — радостно вскрикнул мальчик и бросился к отцу.

Павел раскинул руки ему навстречу, а меня кольнуло нехорошее предчувствие.

— Ваня, — позвала, — осторожнее!

Но озорной мальчишка не обратил внимания на мое предостережение. Он несся к Павлу, сломя голову. А через секунду детская ножка подвернулась на скользкой плитке, он неловко взмахнул руками и упал на спину, ударившись головой. Раздался детский крик.

— Ваня! — я кинулась к нему, но Родимцев меня опередил.

— Не трогай!

Упала перед ребенком на колени, протянула к нему руки.

— Не трогай, — повторил Павел.

Перевела взгляд на Родимцева. Он не хочет, что бы я трогала его сына? Не доверяет?

— Катя, — к нам подошел Александр, — нужно убедиться, что с Ваней все нормально.

Он присел рядом с нами.

— Катяяяяя, — плакал Ванька.

— Мой хороший, — я сжала руки, — потерпи. Сейчас все будет хорошо.

Павел аккуратно ощупывал сына.

— Нужно ехать в клинику, — сказал наконец, — делать рентген.