— Это что такое?

Один и тот же вопрос был задан одновременно.

— Почему она, — невежливый кивок в сторону Аданны, — в таком виде?

Но Африканца беспокоило совсем другое:

— Почему у меня такой бардак?

— Я тебе не домработница, убирать за тобой, — ответила Катерина и опустилась к чемодану.

Павел пару секунд понаблюдал, как она вновь пытается его закрыть, потом подошел ближе.

— Кать, — опустился рядом с ней, — давай просто поговорим.

Она оторвалась от чемодана и посмотрела на Африканца.

— Давай.

— Ты понимаешь, что ведешь себя глупо?

— А ты?

— А что я? — удивился Пашка.

— Ты зачем ее сюда привез? — спросила Катерина. — Да еще голую.

— Да вот решил, что она здесь будет жить, — попробовал пошутить Африканец.

Получилось крайне неудачно.

— А я решила, что тебе лучше жить где-нибудь в другом месте, — тут же ощетинилась Катерина. — Даже вещи тебе собрала.

— В другом месте? И где же это другое место, позволь спросить?

— Не знаю, — она пожала плечами и опять ухватилась за чемодан. — Помоги закрыть.

И Африканец снова почувствовал, как закипает волна гнева. С Аданной говорил, был относительно спокоен, а тут, как на вулкане.

— Почему с тобой так сложно? — перехватил ее руку, заставляя повернуться к себе лицом. — У меня мозги кипят уже.

— Было бы чему кипеть, — Катерина потянула руку на себя. — Отпусти.

— И не подумаю. Ты сейчас оставишь в покое этот чемодан и выслушаешь нашу гостью.

— Вашу гостью я уже наслушалась, спасибо. И если она тебе так дорога, что ты с ней расстаться не можешь, то забирай свои вещи и вали.

— С чего бы это?

— Как у вас тут интересно, — подала голос Аданна. — Прямо сериал какой-то.

— А ты помолчи! — обернулись к ней оба.

Аданна пару раз хлопнула в ладоши.

— Не обращай на нее внимания, — отмахнулся Африканец.

— С чего бы это? — деланно удивилась Аданна. — Ты же меня специально сюда притащил, поговорить с ней. Так вот, дорогая, слушай меня внимательно. Про свадьбу я тебе наврала. Уж очень хотелось тебя уесть. К тому же ты так забавно переживала, просто прелесть. Но это все ерунда, главное: вы с ним не пара. Ты, конечно, влюблена по уши, он тоже увлечен. Только надолго ли этого хватит? Зачем ты ему нужна, ребенком его заниматься? За домом следить? Еду готовить? Ты милая мышка — малышка, но через год, максимум два, надоешь ему до тошноты. И он найдет другую. А ты будешь слезы лить, да что толку? Мышка и кот очень плохая пара. Нет в тебе огонька, милочка. Не сможешь ты его удержать.


Катерина внимательно слушала, что говорит ей Аданна. Африканец напрягся, он видел, как меняется лицо Кати. Сначала спокойное, даже чуть ироничное, оно становилось все серьезнее и серьезнее.

— Мышка, говоришь? — перебила Катерина гостью и встала.

Еще не совсем понимая, что происходит, Пашка инстинктивно протянул к ней руку. Но Катя звонко шлепнула его по руке и сделала шаг к Аданне.

— Огонька у меня нет?!

И Аданна совершила ошибку.

— Не пыжься, — сказала насмешливо, — выходит хреново.

— Ах, хреново, — разозлилась Катерина.

Подскочила к Аданне и ухватила ее за волосы.

— Я тебе сейчас покажу, огонек, — и, не отпуская волос, потащила Аданну из комнаты.

Пашка дернулся к ним, но был остановлен резким:

— А ты вообще молчи!

И так это было сказано, что Африканец поверил — ему и в правду лучше не вмешиваться.

А Катерина вывела Аданну из спальни и потянула вниз по лестнице.

— Чокнутая, — зашипела Аданна, пытаясь освободиться, — отпусти меня!

— Только дернись, — прошипела в ответ Катерина, — без скальпа оставлю!

Африканец безмолвно наблюдал, как его женщина дотащила соперницу до двери и хорошим пинком под зад выставила ту из дома.

— Еще раз увижу тебя рядом с Павлом, ноги переломаю! — крикнула Аданне в спину и захлопнула дверь.

Посмотрела наверх, где, все еще молча, стоял Пашка, хлопнула себя по лбу и вернулась на крыльцо.

— Саша! — заорала на весь дом.

Сашка откликнулся молниеносно, словно ждал.

— Я тут.

— Отвези нашу гостью, куда скажет, — распорядилась Катерина. — Что бы у ее папаши никаких претензий не было. Где Иван?

— Мы рисуем в саду, — четко ответил Сашка.

— Скажи ему, чтобы пока в дом не заходил. Нам с его папой поговорить нужно. И давай уже, увози ее.

Вернулась в дом, поднялась по лестнице. Пашка осторожно попятился, уступая дорогу.

Катя вошла в его спальню, села на кровать.

— Иди сюда, дорогой!

Африканец вошел.

— Значит так, — сказала Катерина и ткнула в него пальцем, — если я еще, хоть раз увижу рядом с тобой эту селедку или еще какую-нибудь левую бабу, узнаешь, если ли у меня огонек и насколько он велик. Я ясно сказала?

Африканец не ответил, с восхищением разглядывая Катерину.

— Кивни, если понял.

Он кивнул.

— Хорошо. А теперь скажи, кольцо, что я у тебя нашла, для меня покупал?

— А для кого же еще? — вопросом на вопрос ответил Африканец.

— Для меня? — повторила Катерина.

— Да.

— И где оно? — продолжила она.

Пашка подошел к шкафу, открыл. Пусто. Оглядел комнату. Его вещей не было, Катерина все успела уложить в чемодан. Откинул крышку, вывалил содержимое на пол, поверх ее одежды. Выкопал из получившейся кучи свой пиджак, достал коробочку, протянул Кате.

Она приняла ее, достала кольцо и надела себе на палец.

— Я согласна, — заявила, глядя на Пашку в упор.

Это было так неожиданно, что Африканец не нашел, что сказать.

— А-а-а, — протянул, глядя во все глаза на эту решительную женщину.

— Будем считать, что ты только что сделал мне предложение, — категорично заявила Катя. — Ты предложил, я согласилась. Возражения есть?

Пашку ощутил, как отлегло от сердца. Возражения?! Она серьезно?!

— Никаких!

И полез целоваться.


Эпилог

— Жена! — забасил чудо — зверь на весь дом.

Дом дрогнул, но выстоял. Только стекла легонько зазвенели.

— Жена, выходи! Муж пришел!

Сразу вспомнился мультик про Винни Пуха. Как он там говорил? «Открывай сова, медведь пришел»? В тему.

— Жена занята! — заголосила в ответ из кухни.

И ведь действительно занята, правду сказала. И дело у меня важное, оторваться нет никакой возможности.

Дверь бухнула, и по дому прошлась стая маленьких медвежат. Бух, бух, бух. Кстати, а медведи живут стаями? Кажется, нет. Но сейчас это неважно. Мои медведи точно живут, про остальных не знаю.

Медвежата пробежались по холлу, никого там не нашли и ринулись на кухню.

— Ты что, — от негодования у Родимцева даже голос изменился. Стал как-то на порядок тише. — Издеваешься?

Я замотала головой, давай понять, что ничего подобного. Совершенно не издеваюсь. Наоборот, все очень серьезно — я ногти на ногах крашу. Красным, между прочим, лаком.

Вот скажите мне, почему так: если лак светлый, незаметный, то у меня все получается идеально. Но стоит только взять что поярче — бац! Одна кривизна и никакого гламура.

Пашка посмотрел на мою напряженную позу, вывернутую в немыслимой йоге ногу и высунутый от усердия язык, оценил ситуацию и проникся важностью момента.

— Помочь? — предложил сосредоточенно.

На минуту представила, как он сядет рядом и будет так же, с высунутым языком и наморщенным лбом разрисовывать мне ногти, и стало смешно. Рука чуть дернулась.

— Осторожнее! — прошипел Родимцев страшным шепотом.

— Иди к черту, — не отрывая взгляда от ногтей, огрызнулась я.

— Муж с работы пришел, — немного уязвлено напомнил мне Родимцев все тем же шепотом.

— Иди к черту, муж, — повторила ему.

— Не любишь ты меня, — вздохнул Пашка.

— Люблю.

— Я этого совсем не чувствую, — тоном сварливой жены возрастил мой муж.

— Я сейчас занята.

— Ребенок где?

— У Яковлевых.

— А покушать?

— На плите.

— А поцеловать?

— Родимцев! — возвысила я голос.

— Родимцева! — повторил он за мной.

Я тяжело вздохнула.

— Ты меня совсем не любишь, — пришла моя очередь жаловаться.

— Люблю, — отмахнулся он и пошел исследовать содержимое кастрюлей.

Нашел котлеты, взял одну и откусил большой кусок.

— Я этого совсем не чувствую, — сказала его спине.

Спина замерла.

Потом Пашка повернулся ко мне лицом, быстро-быстро пытаясь прожевать кусок котлеты. Как бы не поперхнулся, бедный.

Муж сделал над собой усилие, проглотил еду и, помахав у меня перед носом рукой, в которой была зажат кусок рубленного мяса, сообщил:

— Я сейчас занят.

И глазки сделал жалостливые — жалостливые.

Пришлось плюнуть на ногти, все равно все размазала, нужно будет переделывать, подниматься и греть обед. Не люблю я, когда он кусочничает. Прямо как сирота казанская, честное слово.

— Давно Ванька ушел? — спросил Павел, помогая мне накрыть на стол.

— Еще с утра. Лика с девочками за ним пришли.

— А ты?

— Работала. Нужно было заказ сдавать, сроки горели.

— Сдала?

— Обижаешь.

— На завтра какие планы? Работы много?

— Завтра у меня выходной. Буду с Ванькой гулять, — ответила и посмотрела на ногти. Да, до мастера мне далеко. — Только на педикюр съезжу.

Павел перехватил мой горестный взгляд.

— Не расстраивайся, — утешил. — Я тебя все равно люблю. Даже с такими извазюканными ногтями.

И не дав мне обидеться, как следует, добавил:

— У меня завтра тоже будет выходной. Проведем весь день вместе.

И тут же шаловливые медвежьи лапы погладили мою попу.

— Руки! — я замахнулась на мужа лопаткой, которой переворачивала котлеты. — Марш за стол.

Павел горестно вздохнул, убрал руки и устроился за обеденным столом.


Прошло уже два месяца с того дня, как я согласилась стать его женой. А точнее, сначала сделала за Родимцева предложение самой себе, и сама же дала на него согласие.

Пашка тогда обалдел настолько, что даже сказать ничего не мог, только моргал, как полярная сова. А Ванька, когда узнал, что мы поженимся, пришел в совершеннейший восторг.

Спустя несколько дней после нашего эпического выяснения отношений, нас покинул Александр. Его отпуск закончился, пора было возвращаться домой. В разговоре с Родимцевым, он упомянул, что его уже ждет новая работа.


Тем же вечером, уложив Ваньку, Павел сообщил, что не намерен тянуть с женитьбой. И вообще, срок аренды дома заканчивается, и нам пора паковать вещи.

— Так что у тебя есть выбор, дорогая. Можем пойти в наше консульство и пожениться прямо завтра с утра. Можем полететь в Москву и закатить пир горой. Пригласим олигарха с женой, твоих родителей и еще кучу народа. Я в смокинге, ты в белом платье с кринолином и занавеской на голове. Лимузин, цветы и ресторан на тысячу человек. Как тебе?

Это было очень похоже на месть за мое сольное выступление пару дней назад. Но, ни регистрироваться завтра в консульстве, ни играть безумную свадьбу в Москве мне совершенно не хотелось.

— А еще варианты есть? — поинтересовалась, потому что успела неплохо изучить своего жениха.

— Есть, — подтвердил мою догадку Павел. — Кир арендовал дом в ЮАР, на берегу океана. Приглашает в гости. А мне предложили там поработать пару месяцев. Так что вылетаем послезавтра, на пару дней остановимся у Яковлевых, осмотримся и решим, что делать. Там рядом есть неплохие варианты с жильем. Регистрируем брак в Претории в нашем консульстве, свадьбу играем на берегу океана. Хочешь, будем втроем — ты, я и Ванька. Хочешь, можем позвать семейство Яковлевых. Лика с девочками уже там. Ну, и какой будет твой положительный ответ?

— Летим в ЮАР, — согласилась я.

— Тогда нужно собирать вещи. Ты в этом большой специалист, — поддел меня Павел.

Так мы оказались в Южной Африканской Республике. Пару дней жили у Яковлевых, присматривались. Кир арендовал прекрасную виллу с видом на Индийский океан недалеко от Дурбана. Его жена, Лика Яковлева, известная актриса, оказалась очень милой женщиной, напрочь лишенной какой бы то ни было звездной болезни. А девочки — погодки, Ния и Ася, сразу подружились с Ванькой.

И хотя дом Яковлевых был большим, Павел не захотел там оставаться надолго.

— Вот еще, — сказала как-то вечером, — две хозяйки у одной плиты попами толкаться будут.