– Граф Уикхем? – Интересно, Лора побледнела или покраснела? Неужели она само воплощение вины? Лора чувствовала себя так, будто прикосновение губ Эйвери клеймило ее. Неужели любой, кто взглянет на нее, сразу заметит, что ее губы опухли от поцелуев?

– Здесь всего один граф Уикхем. Он сойдет для тебя. У него есть титул, деньги, неплохие мозги, хотя он и обременен этим внебрачным ребенком, которого собирается признать. Он не подойдет для невинной девчонки, только что окончившей школу, однако у тебя уже большой опыт городской жизни, так что ты без глупостей справишься со столь незначительной загвоздкой. Я верно говорю? Все мужчины одинаковы.

– Верно, мадам, – согласилась Лора, храня угрюмое выражение лица. – Прошу извинить меня. Я совсем выбилась из сил – я отвыкла от городских привычек.

Идя к выходу, Лора услышала, как старая леди проворчала ей вслед:

– Сегодняшним барышням не хватает выносливости. У них ее вообще нет.

Глава 9

«Проклятие, я весь дрожу». Эйвери собрался с духом и взял себя в руки, поблагодарил хозяйку за чудесный вечер и вышел в вестибюль. Он взглянул на свои руки и силой воли заставил себя унять дрожь в них. Эйвери не понимал, что с ним происходит. Движет ли им возмущение обманом и строптивостью Лоры Кэмпион, желание вытрясти из нее всю душу или просто вспышка неудовлетворенной похоти. Наверное, все вместе.

Черт подери, кого он хотел наказать этим поцелуем? Не этой лживой и эгоистичной женщине, а ему придется всю ночь метаться в постели от разочарования.

– Ваша шляпа и накидка, милорд. Мне вызвать ваш экипаж? – Лакей ждал с каменным лицом. Он был слишком опытен, чтобы подать вид, будто обнаружил нечто необычное в том, что титулованная особа стоит посреди вестибюля, и, разглядывая свои руки в белых перчатках, что-то бормочет себе под нос.

«Я попаду в сумасшедший дом, если буду вести себя так», – подумал Эйвери.

– Спасибо. Я прогуляюсь. Пожалуйста, найдите моего кучера и передайте, чтобы он ехал домой.

– Слушаюсь, милорд. – Лакей спрятал монеты в руке так быстро, что те не успели зазвенеть.

Его охватило желание совершить нечто безумное, нечто совершенно безответственное. «Отправляйся в какой-нибудь игорный дом в стороне от улицы Сент-Джеймса и рискни поставить на кон несколько тысяч фунтов. Найди трактир у реки, напейся до беспамятства и учини драку. Или завались в дорогой бордель Ковент-Гарден, забудь вкус уст Лоры Кэмпион и ее тела среди вихря плотских наслаждений, которые предоставят опытные жрицы любви», – сказал он себе.

Игорные дома находились ближе. Эйвери подумал, что джин и драка весьма соблазнительная перспектива. Скривив губы, он пришел к выводу, что бордель не очень приятный выбор. Эйвери тронулся с места, небрежно держа трость в руке, он не испытывал ни гнева, ни возбуждения, а хотел лишь проверить, какие опасности таит в себе окружавшая его местность. В разбойниках здесь не было недостатка. Возможно, ему удастся забыться в драке.


Эйвери достиг Беркли-сквер минут за десять, немного успокоился и вспомнил, что дома его ждет ребенок. Он сыграл бы на руку леди Лоре, если бы напился до бесчувствия, явился домой окровавленным, окутанным запахом джина и дешевых духов.

Эйвери обошел площадь и, замедлив шаг, направился к дому. Спала Алиса или нет, он каждый вечер заходил к девочке и целовал ее. Возможно, Алиса об этом не догадывалась, но в действительности Эйвери казалось, что так он ободряет себя.

Неистовая любовь, которой он окружил девочку, потрясла его до самых глубин души. Эйвери взял ее к себе, следуя чувству долга и ответственности, не дававшему ему покоя. Только на рассвете он допустил возможность, что поступил так из-за чувства вины, ведь именно он отправил Пирса в Испанию. Мисс Блексток качала девочку на руках, когда они увозили ее с далекой фермы по ухабистой проселочной дороге. Когда же они оказались на более ровной большой дороге, мисс Блексток, не говоря ни слова, вложила ему в руки запеленатую малышку.

Эйвери никогда в жизни не держал на руках ребенка. Он взял девочку, взглянул на нее и тут же увидел голубые глаза, устремленные на него. Девочка смотрела на него так, будто в мире ничего больше не существовало, будто он представлял собой средоточие вселенной. Эйвери уставился на девочку и обнаружил, что затаил дыхание. «Неужели это любовь с первого взгляда?» Теперь он вспоминал этот эпизод. Малышка вдруг высвободила одну ручонку из-под одеяла, помахала ею и поймала его палец. Это было незабываемое прикосновение. Эйвери смотрел на изящные миниатюрные ногти. Перед его глазами все расплылось. Воистину это была любовь.

Он хотел поручить Блеки, чтобы та нашла слуг и детскую комнату в каком-нибудь уединенном месте Англии. Но тут же отказался от намерения держать ребенка вдали от себя: пусть растет в хорошо обустроенном доме с множеством слуг.

– Вы поедете со мной в Вену? – спросил он Блеки.

Та улыбнулась и кивнула. Ее совсем не удивила мгновенно вспыхнувшая любовь. Эйвери подумал, что его радость, наверное, выглядела глупой, раз ее лицо расплылось в улыбке.

– Вы готовы к этому? – спросил он.

– Разумеется. Ребенок должен быть рядом с отцом, – ответила она тогда.

С ее отцом? Он хотел, чтобы его называли дядей Эйвери, далеким родственником-опекуном. В голове у него зарождались смутные мысли о том, что он будет навещать девочку в ее день рождения, в Рождество, приносить подарки, выбранные Влеки. Потом он наймет ей гувернантку, купит пони. Эйвери позаботится обо всем, пока сам окунется в важные международные дела.

Во время этой поездки он понял, что международная политика не полностью занимает его ум. Вновь обретенная любовь вытеснила все неприятности путешествия и то обстоятельство, что крохотное благоухающее существо превратилось в визгливого невыносимого тирана, которому прямо сейчас требуется кормилица, которому приходится менять пеленки, несмотря на мнение его светлости, что с этим можно подождать до следующего постоялого двора. Эйвери приходилось либо выходить из экипажа и ждать под дождем, пока женщины занимались девочкой, либо стиснуть зубы и терпеть. Видно, дети людей напоминают детенышей млекопитающих: у них есть свои потребности, и они безжалостно требуют их удовлетворения.

Время тянулось медленно, и голубые глаза малышки становились зелеными. Эйвери зачарованно следил за всеми стадиями взросления ребенка. Кормление грудью, первый зуб, первые слова и шаги. И тот же напряженный взгляд больших глаз впивался в его лицо. На губах Алисы появлялась улыбка. Тогда он понял, что никогда не станет дядей Эйвери. В глазах Алисы и всех остальных он будет отцом.

Сейчас, поднимаясь по лестнице в ее спальню, Эйвери обнаружил, что Алиса еще не спит, и обрадовался, что поборол в себе желание предаться безрассудному разгулу.

– Почему ты не спишь? – спросил он, качая головой в притворном упреке.

Алиса захлопала ресницами, потерла глаза и зевнула во весь рот.

– Папа, мне тревожно.

– Тебя встревожил Лондон? Но ты ведь привыкала к большим городам.

– Я знаю. – Алиса накрылась одеялом, глаза у нее закрывались. – Я знаю, случится что-то тревожное.

– Моя милая, надеюсь, что ничего такого не произойдет, – успокоил ее Эйвери, погладил девочку по голове, наклонился и поцеловал ее.

Только когда Эйвери вернулся к себе и передавал одежду Дарку, ему в голову пришел этот вопрос. Черт подери, как Лора Кэмпион обнаружила, что Алиса ее дочь? Неужели Брауны решили заработать еще больше денег и сообщили Лоре, что отдали ребенка ему? Но почему Лора так поздно стала беспокоиться о своем ребенке? Тут Эйвери вспомнил, что ее отец умер в минувшем году. Наверное, она действовала как Эйвери и, предположил он, руководствовалась собственными капризами. Оставшись одна в целом мире, она с опозданием заинтересовалась судьбой своей дочери.

Либо, цинично подумал Эйвери, она эти годы не думала об Алисе, но все же решила обзавестись мужем и убедиться, что ее тайна надежно скрыта в далеком имении. Должно быть, она столкнулась с неприятной неожиданностью, когда обнаружилось, что еще кому-то стало известно – ее ребенок не доит коров, не печет хлеб, не учится писать в сельской школе для девушек, а находится под опекой человека, обладающего влиянием и властью.

– Дарк, я циник? – спросил Эйвери, надевая протянутый ему широкий халат. – Я подозрителен?

– Разумеется, милорд. В вашем положении иначе нельзя, если мне будет дозволено сказать. О людях не следует думать слишком хорошо. Милорд, вы основательно разбираетесь в людях. Вы очень справедливы. Правильно говорят – люди, которых знаешь не очень хорошо, преследуют исключительно свои интересы.

– Да, действительно. Оставь мне, пожалуйста, горячую воду. Я еще немного посижу.

Слуга удалился в гардеробную и тихо затворил дверь. Эйвери опустился в глубокое кресло с подголовником, взглянул на высокий комод, затем на шкаф для белья, прислушиваясь к тихим шорохам до тех пор, пока не захлопнулась входная дверь.

Какие именно цели преследовала Лора? Эйвери подумал, что ей вряд ли захочется, чтобы он выдал ее секрет. Но этого Лоре не добиться, следуя за ним в чужом обличье. Только откровенный разговор с ней мог бы привести к успеху.

Возможно, Лора решила узнать о нем больше, выяснить, не относится ли он к тем людям, которые представляют для нее угрозу. Он вспомнил ее отстраненность, холод под маской любезности. Затем она встретила Алису, и, как Эйвери догадался, ее планы рухнули. Если только Лора в совершенстве не владела искусством притворяться, она очень любила девочку… сейчас любила. «Слишком поздно, мадам, – подумал Эйвери и угрюмо ухмыльнулся. – Уже миновало шесть лет с тех пор, как вам следовало обнаружить свои материнские чувства».

Теперь Лора знала, что он любит девочку и позаботится о ней. Она правильно рассчитала – он не сделает ничего такого, что могло бы привести к скандалу. Если только она первой не нанесет удар, но тогда ей придется горько пожалеть об этом. Эйвери возведет бастионы вокруг Алисы. Он знал, что ему следует жениться, произвести на свет наследника. Но надо найти женщину, которая станет относиться к Алисе как к дочери, подарит ей братьев и сестер, окружит ее семейным уютом. Такая женщина принесет пользу и ему, и Алисе.

Эйвери встал и бросил халат на кровать. Он стал мыться прохладной водой и, намыливая обнаженное тело, думал о том, что предпринять. Выбирать жену из стаи девиц на балах рискованно. Надо изучить будущую жену с близкого расстояния, видеть ее в девять часов утра и в одиннадцать вечера, понаблюдать, как она обращается со слугами, как реагирует на повседневные неурядицы. Посмотреть, как она станет относиться к Алисе.

Лучше всего устроить вечеринку. Эйвери тер лицо полотенцем и размышлял. Ему нужна хозяйка дома и человек, который составит список гостей. А это значит, подумал он и вздохнул, что придется обратиться за помощью к крестной матери. Она везде совала свой нос, отличалась самоуверенностью, неодобрительно относилась к тому, что Эйвери взял к себе Алису, обладала безупречными манерами, знала всех, была добра к девочке, но упрекала его за неблагоразумный поступок. Иного выбора не оставалось, ему придется отдать себя на милость вдовствующей маркизы Биртвелл.


– Куда это вы направились, миледи? – строго спросила Меб, когда Лора после завтрака спустилась вниз. – По вашим глазам вижу, что вы что-то затеяли. И этот наряд!

– Ну, знаешь, Меб, любая другая хозяйка тут же уволила бы тебя. Я ничего не затеваю, а просто иду прогуляться.

– Тогда я пойду с вами, – заявила Меб, не позволяя себя осадить. – На прогулке вас еще не видели вместе со служанкой или слугой.

Лора вообще не хотела, чтобы ее увидели, поэтому она надела очень скромное платье и шубку, которые были бы к лицу гувернантке, шляпку с вуалью и прочные полусапожки.

– Я иду прогуляться, а в такой одежде нечего опасаться, что ко мне начнут приставать напыщенные джентльмены.

– Вы собираетесь разыскать мисс Алису, вот что вы задумали.

– Я хочу лишь увидеть ее, – возразила Лора, натягивая перчатки. – Я постараюсь, чтобы она меня не заметила. А ты, Меб, оставайся здесь.

Стояло раннее солнечное утро. Ни одна уважающая себя няня в такой день не станет держать детей в четырех стенах. Лора могла поспорить на свой новый шарф, что Алису тоже выведут подышать свежим воздухом. Она по справочнику нашла адрес его светлости на Беркли-сквер, расположенный в нескольких минутах ходьбы отсюда. Рядом с его домом находился большой парк – подходящее место для игр.

Было совсем рано и тихо. У чайного магазина Гантера, что расположился в юго-восточном углу площади, еще не остановился ни один экипаж. Слуги заканчивали натирать медные ручки дверей, доставка заказов шла полным ходом. Мальчик из цветочного магазина с трудом нес огромный букет, из телеги у магазина Гантера струилась вода, пока мужчины в кожаных фартуках разгружали лед. Молочник на коромыслах пронес через ворота ведра и стал спускаться по служебной лестнице к кухне элегантного дома политика Джорджа Каннинга. Кухарка хихикала, заигрывая с поставщиком овощей.