Джулия Лонг - Грешная и желанная

Но преданность Йена была навсегда отдана сестре.

Он коротко кивнул.

– Спасибо, Лэнсдаун, за то, что сказал мне это. Будь уверен, что все останется между нами. И приношу свои извинения, если оказался чересчур назойливым. Думаю, ты меня понимаешь.

– Понимаю. У меня тоже есть сестры.

– В любом случае, я слышал, что мисс Дэнфорт уже обещана наследнику де Нёвиля.

Это была ложь.

Просто он только что решил написать наследнику герцога де Нёвиля и рассказать ему про мисс Дэнфорт. Он человек молодой, отличный стрелок, отлично управляется с лошадьми, даже если и ездит несколько безрассудно, всегда хочет только самого лучшего, а во всех остальных отношениях человек не особо интересный и безобидный. Кроме того, де Нёвили владеют землей в Суссексе. Если что-то и может заставить мисс Дэнфорт повернуть голову и не оборачиваться обратно, так это привлекательный, еще неоперившийся будущий герцог. И в любом случае для такого замужества она и предназначена, верно? Он окажет всем большую услугу, написав сыну герцога.

– Вот уж чего я точно не буду делать, так это вторгаться на территорию другого мужчины, – сухо произнес Лэнсдаун.

Только тут Йен заметил, что ему до сих пор не принесли эль.

Причем, похоже, его и всем остальным не подают. Удрученные лица поворачивались к буфетной стойке, посетители размахивали пустыми кружками. Начался ропот.

К нему подбежал Нед.

– Капитан Эверси, я уже волнуюсь. Полли еще никогда не уходила так надолго без спроса и не сказав, куда идет. Боюсь, что-то случилось.

– Хочешь, чтобы я помог тебе отыскать ее? Есть кто-нибудь, на кого оставить паб?

– Я все собирался нанять кого-нибудь, но был так занят, что просто руки не дошли. В крайней случае Джемми может, но он довольно медлительный. Если мы уйдем надолго, тут начнется бунт.

Наверное, это преувеличение, но не такое уж большое. Они оглянулись на жаждущих мужчин, не привыкших к тому, чтобы их лишали Недова темного и светлого.

– В таком случае нам лучше поторопиться. Еще не хватало, чтобы я устроил мятеж.

Прошло много дней с тех пор, как Тэнзи в одиночестве ездила верхом, но она ухватилась за подвернувшуюся возможность сразу же, как только герцог с Женевьевой отправились посмотреть еще один дом, выставленный на продажу. Добрых два часа езды в карете; Женевьева считала, что это слишком далеко от семейства Эверси, а герцог, не желавший жить слишком близко к новым родственникам, – что расстояние очень удачное. Это стало поводом для более или менее добродушных препирательств супругов.

Тэнзи очаровала грума (тот, разумеется, все понимал, но, как почти любой другой мужчина в Пеннироял-Грин, не мог отказать ей ни в чем) и убедила оседлать ей кобылу и позволить поехать одной, ведь день такой чудесный, а кататься она будет недолго.

Она хотела посмотреть на результаты своего труда.

Она ехала вдоль реки, но внезапно резко остановила лошадь.

Кто-то, спотыкаясь, брел ей навстречу – женщина, поняла она, увидев, как ветром откинуло подол длинной темной юбки. Женщина вскрикнула и упала на колени.

Сердце Тэнзи подскочило.

– Полли!

Она подъехала ближе, почти изящно соскользнула с кобылы, метнулась вперед и, опустившись на колени рядом с девушкой, коснулась ее руки.

– Что случилось? Ты ранена?

Полли слегка смутилась:

– Ой, со мной почти все в порядке, только щиколотка… Ах, проклятье, я ее подвернула, мисс Дэнфорт, попала, кажется, в мышиную нору, да благослови ее Господь. Не могу идти дальше. И ох, мое платье! Я его испачкала! Папа меня убьет! – Тэнзи прекрасно понимала страдания из-за испачканного платья и беспокойство из-за отца. – Если бы мне только найти палку, чтобы на нее опираться… – волновалась Полли. Она наморщила лоб и посмотрела в сторону «Свиньи и свистка», как будто могла мысленно перенестись в паб.

– Палку! Что за чепуха! Подожди здесь, а я приведу помощь, если она нам понадобится. Но сначала дай я взгляну сама. Погоди, сейчас снимем твой башмак… вот так.

Полли послушно выпрямила ногу. Тэнзи осторожно сняла с нее поношенный, но все еще прочный башмак и протянула его Полли.

– Ой, все распухло! Бедняжка. Если бы ее чем-нибудь перевязать… понимаешь, я уже такое делала. Мы с братом часто играли вместе, и я за ним бегала, но никогда не могла догнать. Он был старше, и ноги у него длиннее, а я все время попадала в норы на пастбище.

Полли засмеялась:

– Мне всегда хотелось иметь брата.

– Мой был чудесный, но изводил меня здорово. Он погиб во время войны тысяча восемьсот двенадцатого года.

– Мне так жаль, мисс Дэнфорт. Мужчины любят уходить в солдаты – и оставляют нас дома тосковать и переживать.

– Пожалуйста, зови меня Тэнзи.

Интересно, за кого из Эверси Полли переживала, о ком тосковала?

– Тэнзи. Спасибо, Тэнзи. Папа будет так волноваться! Понимаете, я все, что у него есть, маму я почти не помню. А с распухшей ногой я не смогу помогать в «Свинье и свистке». Ну почему я такая дура?!

– О, время от времени мы все ведем себя глупо. Давай побеспокоимся об этом потом. Дай-ка я попробую, может быть, это поможет…

Тэнзи вытащила носовой платок, сумела дважды обернуть его вокруг щиколотки Полли и аккуратно завязать. Затем встала на ноги и осторожно потянула Полли вверх.

Та попробовала встать на ногу, тяжело опираясь на Тэнзи, и просияла.

– О! Так гораздо лучше! – Сделала шаг и вскрикнула: – Чертова нога, Тэнзи! Боюсь, я не сумею дойти до «Свиньи и свистка». Ой, папа так на меня рассердится!

– Ну, сначала, наверное, но насколько я знаю отцов, потом он будет просто счастлив увидеть тебя живой и перестанет злиться, что ты поранилась. Давай обопрись на меня и осторожно садись на землю. А я поскачу за помощью.

Тэнзи сумела взобраться в седло, что оказалось довольно сложным (и еще она боялась, что продемонстрировала Полли свои чулки и сорочку). Затем пришпорила кобылу, пустив ее в галоп (что совсем не подобающе для леди), и помчалась через холмы по направлению к городу.

Она бесстыдно наслаждалась головокружительно быстрой скачкой (у нее имелся для этого законный повод!), как вдруг увидела двоих мужчин, скачущих через луга ей навстречу.

Тэнзи остановила кобылу, пристально вглядываясь. Затем оглянулась назад, на лес. Она в самом деле оказалась совершенно одна, поблизости никого, и укрытия нет никакого.

Ага. Вероятно, это и есть один из тех случаев, о которых следует подумать прежде, чем уезжать кататься в одиночестве.

Она не вооружена, и это большая жалость, потому что запросто могла бы выбить одного из них из седла прямо отсюда.

Если они задумали похитить ее и продать в рабство на пиратский корабль, она будет сопротивляться, но, конечно, у нее нет никаких сомнений в том, кто возьмет верх.

Она смотрела, торопливо молясь про себя, а мгновением спустя… что-то в одном из этих мужчин…

…просто в том, как он заполняет собой все пространство…

Тэнзи поняла, что это Йен Эверси.

Облегчение какое-то время боролось в ней с тревогой, затем нервы начали успокаиваться.

Нервы и чувство вины.

И сердце, разумеется, начало выплясывать свою сбивающую с толку джигу, как всегда в его присутствии.

Он сидел на коне так красиво, что у нее перехватило дыхание. Тэнзи решила, что будет наслаждаться этим зрелищем, пока ей не устроят взбучку.

Она сразу угадала момент, когда Йен ее узнал, потому что он резко остановился, затем пустил коня легким галопом и в несколько секунд оказался рядом с ней.

– Мисс Дэнфорт, – протянул он, взмахнув шляпой. – Только вообразите – встретить вас там, где вас быть не должно! Да еще и одну, чего быть тоже не должно. Или должно?

– И вам доброго дня, капитан Эверси. Я ехала в город за мистером Хоторном. Полли Хоторн… вышла прогуляться… и подвернула ногу, теперь не может идти. Я ее нашла.

Он изменился прямо у нее на глазах. Лицо сияло от облегчения и радости.

– Вы нашли Полли? Где она? – Он обернулся и крикнул: – Нед! Мы нашли Полли! – Йен снова повернулся к Тэнзи. – А в остальном с ней все в порядке?

Голос его звучал так встревоженно, что Тэнзи невольно кинулась его утешать:

– Все хорошо. Она подвернула ногу и не может на нее вставать, но в остальном все замечательно и она довольно весела. Только волнуется, что отец за нее беспокоится.

– Нед! Полли подвернула ногу, но в остальном все хорошо!

Нед с облегчением уронил голову на грудь и пустил свою лошадку рысью.

– Где она?

– Езжайте за мной, – предложила Тэнзи, наслаждаясь шансом покомандовать им.

– Мисс Дэн…

Она резко повернула кобылу и снова пришпорила, пуская ее в галоп.

«Догоните-ка меня, капитан Эверси, если получится».

Маленькое эльфийское личико Полли засияло, когда она увидела, кто к ней направляется.

Нед буквально свалился с лошади и кинулся к дочери, затем молча обернулся к Йену, в мгновение ока оказавшемуся рядом. Тэнзи смотрела, как он легко поднимает Полли, будто та ничего не весит. Вместе с Недом они осторожно усадили бедняжку в седло.

И будь я Полли, думала Тэнзи, я бы никогда не забыла, как его руки обнимали меня, и каково это, когда тебя обнимают так нежно, будто ты драгоценность. Может, стоит самой подвернуть ногу?

Прикоснувшись к шляпе, Нед Хоторн сердечно поблагодарил Йена и Тэнзи и тронул свою лошадку. Судя по доносящимся звукам, он суетился и бранился, а Полли протестовала и успокаивала его.

Тэнзи улыбнулась. Счастливица Полли, так за нее волнуются.

Она повернулась к Йену.

От тоже улыбался вслед тем двоим.

Сердце Тэнзи сжалось. Такая прекрасная улыбка! Теплая, довольная и совершенно беззащитная. Улыбаясь так, он казался совсем юным.

«Значит, вот как он выглядит, когда кого-то любит», – тоскливо подумала Тэнзи.

Увы, улыбка исчезла, едва он повернулся к ней.

– Как получилось, что вы ее нашли, мисс Дэнфорт?

Мог бы хотя бы поздравить ее. Или поблагодарить.

Она поколебалась.

– Просто заметила… неподалеку. Когда ехала верхом. Прелестное местечко, правда? Тут, у речки, так спокойно.

– Что вы тут делали в одиночестве? Зарывали трупы? Встречались с любовником?

Она плотно сжала губы.

Но Йен даже глазом не моргнул, и она вздохнула.

– Даже близко ничего подобного. И пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, перестаньте быть таким чертовски любопытным, и хватит так меня опекать! Я сказала «пожалуйста». Три раза.

Йен какое-то время смотрел на нее, явно пытаясь сдержать улыбку.

– Совсем не обязательно ругаться, – сказал он снисходительно. – Собираетесь начать топать ногой? У вас именно такое лицо.

– Разрешаете?

Он снова усмехнулся, а потом засмеялся. У него прекрасная улыбка, и она еще прекраснее, когда обращена к ней.

Оба немного помолчали, затем Йен почти застенчиво провел рукой по волосам.

– Вы очень хорошо ездите верхом, – сказал он наконец. – Но опять же, почему нет? Каждый «домашний цветочек» превосходно держится в седле.

– Конечно, хорошо. Эта ваша маленькая тихая страна вообще ничто по сравнению с суровыми американскими прериями. Я часто ездила верхом одна. При этом приходилось избегать индейцев, медведей и прочих опасностей.

Судя по выражению лица, он от души наслаждался ее наглым враньем.

– Мисс Дэнфорт, видите ли, я не совсем невежа в географии. Я хорошо знаком с вашей частью Нью-Йорка.

Ой.

– Но вне всякого сомнения, вам часто приходилось скакать быстрым галопом, убегая от поклонников и разъяренных дам.

Он снова рассмеялся, на этот раз восхищенно, а потом счастливо вздохнул, словно Тэнзи была участницей какого-то забавного представления на Друри-Лейн.

Может ли такое быть, что они в самом деле наслаждаются обществом друг друга?

Если начать об этом думать, она снова начнет заикаться и таращить на него глаза.

Опять наступило молчание, грозившее стать неловким.

– Стрелять вы тоже научились там? – спросил Йен. – Как чертов снайпер?

– Меня учили отец и брат. И у меня как-то сразу получилось. Впрочем, стрелять в животных мне не нравилось.

– Но вы не испытываете угрызений совести, убивая яблоки.

Тэнзи засмеялась.

– То яблоко заслуживало смерти. Кроме того, я умею заряжать мушкет, знаете ли. Мне хочется как-нибудь пострелять из винтовки.

– У меня есть отличная винтовка, – сказал Йен. – «Бейкер». Стрелял из нее на войне.

Он вовремя остановился, не успев предложить пострелять из нее, заметила Тэнзи. И непроизнесенные слова словно заполнили следующую короткую паузу.

– Там, где вы служили в армии, – подсказала она.

– Да.

Он не стал вдаваться в подробности. Она подумала, что там, в армии, ему пришлось стрелять слишком много, и внезапно расхотелось напоминать ему об этом.