Джулианна опять рассмеялась:

— Вы говорите так, как будто мы с вами — воюющие стороны.

«А ведь она верно подметила, — сказал себе Майкл. — Неужели я настолько привык к подобным формулировкам, что даже в разговоре о своем браке к ним прибегаю?»

— Возможно, я не совсем точно выразился, — уклончиво ответил Майкл. — Я всего лишь хотел сказать, что мужчины и женщины часто смотрят на одну и ту же ситуацию по-разному.

— Думаю, так и есть, — согласилась Джулианна и, немного помедлив, продолжила: — Вы спросили, что мне тут более всего понравилось… Так вот, мне это местечко кажется восхитительным, но только потому, что здесь я вместе с вами.

Ее улыбка была робкой и одновременно чарующей, глаза смотрели на него вопросительно — словно она ждала от него каких-то слов.

Но Майкл не знал, что на это ответить, и почему-то вдруг вспомнил о ее таинственных поездках. Впрочем, с этим он потом разберется, а вот ее последние слова…

«Только потому, что она здесь вместе со мной? Черт возьми, что бы это значило?»

И тут ему вспомнились слова Антонии: «Она влюбится в тебя…»

— А теперь — откровенность на откровенность, — проговорила Джулианна, и Майклу показалось, что она хотела сменить тему. — Я сказала, что чувствовала здесь, а вы теперь должны мне рассказать… — Она на несколько секунд задумалась. — Ну расскажите о себе хоть что-нибудь. Ведь я совершенно ничего о вас не знаю.

— Дорогая, а что вас больше всего интересует?

— Ну… какой ваш любимый цвет?

Майкл весело рассмеялся:

— Значит, мой любимый цвет? Знаете, я ожидал более коварного вопроса.

— Правда? — Она взглянула на него с лукавой улыбкой. — Я думаю, вы скоро обнаружите, милорд, что жены иногда бывают предсказуемыми. По крайней мере — ваша жена.

Майкл кивнул и тут же снова вспомнил о странных поездках Джулианны. Потом, с улыбкой глядя на нее, сказал:

— Мой любимый — синий. Но только не цвет солнечного неба в летний день, а более глубокий оттенок, чуть темноватый, как ваши глаза.

— Очень поэтично… Хочется верить, что цвет моих с глаз, действительно ваш любимый. И если так, то, возможно, я кое-что узнала о вас.

— Я заинтригован, миледи. — Он провел кончиком пальца по ее ключице. — Если не секрет, что именно вы узнали?

Джулианна пристально посмотрела ему в глаза и тихо, но отчетливо проговорила:

— Я смущаю вас, вернее — озадачиваю. В том смысле, что вы, когда только женились на мне, думали, что я совсем другая.

«Черт возьми, а ведь она права, — подумал Майкл. — Я действительно смущен и озадачен». Однако он не предполагал, что Джулианна знала об этом.

А она, растрепанная и необычайно соблазнительная, тем временем продолжала:

— Мы с вами оба знаем, почему вы женились на мне. А я вышла за вас, потому что у меня просто не было выбора. Но оказалось, что я совсем не такая, как вы предполагали. Так вот скажите: вас это разочаровало или нет?

Что же ей ответить? Если сказать правду, то как после этого изменится его жизнь? Как воспримет его ответ Джулианна?

А она, улыбнувшись, вновь заговорила:

— Что же касается меня, то должна признаться, что все вышло не так, как я ожидала. Поначалу я очень беспокоилась, потому что Гарри… Он был такой добродушный и веселый. А вы… вы другой.

Майкл откашлялся и пробормотал:

— Да, верно. Я совсем не такой, как он.

И Джулианна, коснувшись пальчиком его щеки, прошептала:

— Так вот, хоть я даже и предположить не могла, что все будет так, как сейчас, но очень рада, что вы — это вы.

Эти ее слова ошеломили Майкла. Он был повержен раз и навсегда.

Да, он совершенно не походил на своего беззаботного, веселого и обаятельного брата. И вот сейчас, впервые в жизни, он услышал, что кто-то считает его более привлекательным.

Глава 15

Казалось, эта женщина вездесуща. С улыбкой кивнув слуге, снова наполнившему ее бокал, Джулианна взглянула на леди Тейлор, сидевшую напротив нее за обеденным столом.

«Интересно, она случайно тут оказалась или намеренно села именно на это место?» — думала Джулианна. В этот вечер бывшая любовница ее мужа выглядела просто потрясающе в изумрудно-зеленом шелке. Черные волосы Антонии были распущены и покрыты испанской мантильей, подчеркивающей ее экзотическую красоту.

«Как же я могу с ней соперничать?» — спрашивала себя Джулианна; она прекрасно понимала, что ревнует, но ничего не могла с этим поделать. А вот Майкла тут не было — он в последнюю минуту прислал записку с извинениями и разрешением ей поехать с его родителями. Так что ей волей-неволей приходилось то и дело поглядывать на прекрасную леди Тейлор.

Приезжал ли он к испанке домой в последнее время? На этот вопрос она не могла ответить, однако уже давно заметила одну странность: если Майкл не сопровождал ее куда-либо, то там, где она появлялась, всегда оказывалась и леди Тейлор. Может, они таким образом давали понять, что между ними ничего нет? Может, и так, но все же… Все же слишком много странного происходило в последние недели.

Во-первых — Фицхью. Казалось, он следил за каждым ее шагом. А теперь еще и эта женщина.

Неужели Майкл устроил за ней слежку? Зачем ему это? Если бы он узнал о ее визитах к Хлое, то, конечно, просто спросил бы…

— Вам не нравится жареный ягненок, леди Лонгхейвен?

Этот вопрос, заданный с акцентом, вывел Джулианну из раздумий, и она подняла глаза на леди Тейлор:

— Нет, почему же? Напротив, очень вкусно.

Испанка пристально взглянула на нее:

— Но вы ничего не едите, маркиза.

— Как вы наблюдательны, — ответила Джулианна, потянувшись к бокалу с вином. Сделав глоток, добавила: — Я ем столько, сколько считаю нужным.

Антония пожала плечами и пробормотала:

— Я просто подумала… Подумала, что, может быть, что-то не так.

— Нет, все в порядке. — Джулианна заставила себя улыбнуться. — Не беспокойтесь за меня, пожалуйста.

К счастью, в этот момент мужчина, сидевший рядом с прекрасной испанкой; обратился к ней с каким-то вопросом, причем взгляд его был прикован к ее груди. Джулианна вздохнула с облегчением. «Как жаль, что здесь нет Майкла», — подумала она уже в который раз.

Наконец подали десерт. А еще через некоторое время дамы удалились, чтобы мужчины могли насладиться своим портвейном.

Пока женщины рассаживались в гостиной, их гостеприимная хозяйка, ровесница матери Майкла, беседовала со своей подругой. Когда же все заняли свои места, Джулианна поняла, что леди Тейлор намеренно садилась все время поближе, потому что и сейчас испанка оказалась с ней рядом — они сидели на небольшом диване в углу комнаты.

Пытаясь изобразить любезную улыбку, Джулианна сказала:

— Ведь вы с Майклом хорошо знали друг друга в Испании?

— Он так вам сказал?

Испанка тоже улыбнулась, вернее — растянула губы; глаза же ее оставались холодными.

— Нет, он ничего об этом не говорил, — ответила Джулианна. — Но если вы действительно хорошо его знаете, то должны признать: он редко о себе рассказывает, тем более — о своем прошлом.

— Но что заставляет вас думать, что я хорошо его знаю?

Леди Тейлор снова улыбнулась, и казалось, что ее улыбка была вполне искренней, но вот глаза… глаза оставались все такими же холодными.

Джулианне уже знакома была такая улыбка — точно так же часто улыбался Майкл.

Решив говорить напрямую, она заявила:

— Я так думаю, потому что вижу, как вы смотрите друг на друга. — Помолчав, она покачала головой и добавила: — Нет-нет, не так… Я вижу, как вы не смотрите на друга.

Испанка нахмурилась:

— Что это значит, леди Лонгхейвен?

— Вы разочаровываете меня, леди Тейлор, — проговорила Джулианна со вздохом. — Я думала, вы будете более искренней…

— Сото?

Джулианна молчала: она не знала, что означает это слово.

— Ох, простите, — пробормотала леди Тейлор. — Временами я… заговариваюсь. Я хотела сказать, что не понимаю, на что вы намекаете.

— А мне кажется, что вы прекрасно все понимаете.

Антония взглянула на нее, прищурившись:

— А вы не такая уж наивная, хотя он, похоже, об этом;не знает. Примите мои поздравления, маркиза. Его очень нелегко одурачить.

— Я понятия не имею, что он думает обо мне. — Теперь уже Джулианна не была уверена, что будет разумно продолжать этот разговор. Но ведь она сама его начала… — Леди Тейлор, может, вы объясните мне кое-что? Он что, действительно считает меня наивной?

Испанка пожала плечами:

— Трудно сказать… Видите ли, о Мигеле Никогда нельзя сказать ничего определенного.

С этим утверждением нельзя было не согласиться, и все же было очевидно: ее муж говорил о ней со своей бывшей любовницей. Именно это обстоятельство раздражало Джулианну более всего, раздражало даже в том случае, ели они уже не были любовниками.

Стараясь ничем не выдать своих чувств, Джулианна казала:

— Уверена, что вы правы.

Воцарилось неловкое молчание, и Джулианна подумала: «А может, просто встать и уйти? Нет, пожалуй, это было бы слишком уж невежливо». Но с другой стороны, насколько вежливо она должна говорить с женщиной, когда-то состоявшей с ее мужем в любовной связи, возможно, и теперь его любовницей? Конечно, у нее не было никаких веских доказательств, кроме признания Майкла, что они знали друг друга во время войны, но она прекрасно помнила, что в тот вечер, когда леди Тейлор подошла к ней на балу, он постарался как можно скорее увести ее подальше от испанки. Зачем? Почему?

— Я чувствую, что чем-то расстроила вас. — Антония легонько коснулась ее руки. — Поверьте, я этого не хотела. Просто здесь, в Англии, я все еще во многом чужая, поэтому иногда веду себя бестактно. Знаете, я сейчас живу в доме моего покойного мужа. Его убили в битве при Катр-Бра. Причем в самом конце войны. — Она вздохнула. — Так жаль. Он был настоящий кабальеро… то есть джентльмен. Но ничего не поделаешь. Такова жизнь. А Мигель… Он был мой добрый друг.

Джулианна кивнула:

— Да, понимаю.

— Мигель спас мне жизнь, — продолжала испанка, и в глазах ее вдруг промелькнула боль. — При каких обстоятельствах — не так уж важно. Но это навсегда останется между нами, и мы навсегда останемся друзьями.

Последние слова испанки многое проясняли. Но Джулианна не знала, что ответить. Похоже, для этой красивой женщины Майкл был… как бы странствующим рыцарем.

А леди Тейлор вновь заговорила:

— Здесь, в этом огромном городе, вы даже представить не можете все те зверства, которые обрушились на мою страну. Мы с англичанами были союзниками, и все же вашу страну не опустошили враги. — В глазах ее промелькнула ярость, и она на мгновение отвернулась. — Я не виню вас, маркиза, за непонимание, потому что я и сама бы хотела ничего не знать и не понимать.

Джулианна снова промолчала. Да, она действительно ничего не знала о кровавых битвах и варварском разграблении Испании. Конечно, и в Англии бывало нечто подобное, но все это — история, все это происходило очень давно. А вот в Испании — совсем недавно. Она много читала об этой войне, но читать — это одно, а прочувствовать — совсем другое.

— По крайней мере война закончилась, — пробормотала Джулианна и тут же поняла, что не следовало это говорить.

— Но Испании, которую я знала, больше нет, — сказала Антония. — Кроме того… — Она помолчала. — Не обманывайте себя, леди Лонгхейвен. Дело в том, что война продолжается.

Джулианна с удивлением взглянула на собеседницу:

— Но как же так?.. Ведь Бонапарт низложен.

— Я говорю о другой войне. — Испанка криво усмехнулась. — Да, проклятый корсиканец низложен. Но он ведь не в одиночку завоевал полмира… Остались те, кто верно ему служил. И еще не все они заплатили за свои преступления.

От Джулианны не ускользнула горячность этой речи. И слова испанки ее взволновали. «А может быть, Майкл все еще участвует в этой… другой «войне»? — подумала она неожиданно. — Но если так, то у него, видимо, действительно много важных дел, которыми он занят почти постоянно…»

Тогда почему же он не сказал ей об этом? Она бы все поняла.

Пристально взглянув на собеседницу, Джулианна спросила:

— А чем именно занимается мой муж? Ведь он на службе у Короны?

Она сказала это настолько громко, что несколько голов тотчас повернулись в их сторону.

— Я и так сказала вам слишком много. — Антония Тейлор поморщилась, но тут же с улыбкой продолжила; — А впрочем, не обращайте на меня внимания, маркиза. Когда я говорю об Испании, то всегда становлюсь… слишком уж эмоциональной. Что ж, а теперь нам, наверное, следует сменить тему. Скажите мне, леди Лонгхейвен, что вы думаете о новой выставке итальянской живописи в Национальной галерее?