Маргарет Мэллори - Грешник

— Как можно говорить такие ужасные вещи новобрачной?! — возмутилась мать Алекса. — Я только надеюсь, что наш сын будет лучшим мужем, чем был ты!

Глинис начала понимать, откуда у Алекса взялось отвращение к браку и почему ему так хочется иметь спокойный дом.

Мать Алекса похлопала Глинис по руке.

— Как бы ты этого ни добилась, дорогая, я благодарю Бога, а то уж я боялась, что никогда не дождусь внуков.

— Тогда тебя обрадует моя вторая новость.

Алекс вывел вперед Сорчу, прятавшуюся за его спиной, и положил руки ей на плечи.

— Это моя дочь Сорча.

Мать Алекса взвизгнула и всплеснула руками. Не дав родителям времени подойти к девочке ближе, Алекс поднял ее на руки и заговорил с ней по-французски, в этот раз не переводя свои слова на гэльский. Потом снова обратился к родителям.

— Сорча пока предпочитает не говорить, — сказал он твердым тоном. — Она заговорит в свое время, так что не наседайте на нее.

Ну и семейка! Глинис вдруг спохватилась, что так и не спросила Алекса, где они будут жить после свадьбы. Она очень надеялась, что не с его родителями.

Алексу казалось, что он задыхается. Его мать и отец — в одной комнате с ним, у его невесты такой вид, будто она скорее предпочла бы оказаться на дне моря, а его дочь съежилась у него на руках, закрывая лицо ручонками. Появление родителей напомнило ему веские обстоятельства, по которым он не собирался жениться.

После того как со стола убрали остатки еды и гости стали расходиться по постелям, друзья Алекса собрались вокруг Глинис и принялись рассказывать ей разные байки про ее молодого мужа. Все они пили и получали большое удовольствие от происходящего, как это бывает у мужчин на таких пирах. Но ее молодой муж, казалось, получал больше удовольствия от вина, чем от шуток друзей.

— Это особый день и для меня, — сказал Дункан. — Нечасто мужчина получает подарок на свадьбе друга.

— Какой еще подарок? — спросил Алекс.

— Как же, тот славный корабль, который мы украли у Косматого, теперь принадлежит мне. Ты разве не помнишь наше пари?

— О чем ты?

— Я говорил, что не пройдет и полгода, как ты женишься, — напомнил Дункан. — И вот ты женат, а прошло всего три месяца.

— О нет! — воскликнул Алекс. — Ты не заберешь у меня корабль!

Дункан расплылся в улыбке:

— Заберу, заберу.

— Ей-богу, мне жалко терять эту посудину! Ты же знаешь, как я ее люблю.

Глинис сжала губы. Неужели обязательно заявлять в присутствии всего клана, что краденый корабль ему милее невесты?

— Я бы сказал, что ты это пари выиграл. — Дункан повернулся к Глинис: — Алекс — везучий, я желаю вам всяческого счастья с этим чертовым бродягой.

Мужчины засмеялись, Глинис тоже изобразила улыбку. Потом Дункан стал обходить остальных мужчин и собирать с них деньги. По-видимому, каждый из них ставил на то, что Алекс никогда не женится.

— Для мертвеца ты выглядишь неплохо, — сказал низкорослый жилистый мужчина, хлопнув Алекса по спине.

Алекс удивился:

— Что за чепуху ты несешь, Тейт?

Коротышка повернулся к остальным и крикнул:

— Разве Алекс нам не говорил, что он скорее умрет, чем женится?

Коннор схватил Тейта за шкирку, как кота.

— Ты же знаешь, какой Алекс шутник.

Но Тейт не унимался:

— Алекс говорил это не один раз, а раз сто: «Лучше привяжите к моей ноге якорь и бросьте меня в море, чем привязывать к жене. Лучше побейте меня…»

Голос Тейта стих — Коннор его вытолкал. Йен улыбнулся Глинис улыбкой, от которой наверняка замирало не одно женское сердце.

— У нас не было возможности покутить с женихом в ночь перед свадьбой, как принято. Вы не против, если мы ненадолго заберем вашего мужа, а уж потом отдадим его вам навсегда?

Вот только навсегда ли…

Женат. Как это случилось?

Алекс сделал еще один большой глоток из кубка с виски. Он еще в детстве поклялся, что никогда не женится. И вот у него есть жена. Ему было трудно это осмыслить, даже несмотря на то что последние две недели он провел, уговаривая, обольщая, соблазняя и чуть ли не умоляя Глинис выйти за него замуж.

— Не трусь! — хохотнул Йен, пожимая его плечо.

— А что, если я не справлюсь? — В Алексе нарастало отчаяние.

— Тебе нужны краткие инструкции? — спросил Дункан с самым серьезным видом. — Как обращаться с женщиной в постели?

— Я имел в виду не постель! Как доставить женщине удовольствие, я знаю. — Алекс ткнул Дункана кулаком в руку и повернулся к Йену: — Меня волнует все остальное. Что я буду с ней делать?

— Ты будешь делать то же, что и всегда, разница только в том, что теперь тебе есть с кем об этом поговорить. — Йен усмехнулся. — Независимо от того, хочешь ты этого или нет.

— Мне кажется, Глинис славная девушка, — сказал Коннор. — Уверен, ты зря беспокоишься.

Беспокоится? Алекс покосился на Глинис и Сорчу, которая задремала у нее на плече. Он цепенел от ужаса при мысли, что может их подвести.

Отец Алекса оттолкнул в сторону Йена, чтобы сесть рядом с сыном. Алекс закрыл глаза. «Господи, не надо!» Отец положил руку ему на плечи. Прямо по пословице шотландских горцев: «Кто пришел незваным, сядет без приглашения». Йен, Дункан и Коннор почувствовали, что он пропадает, и утащили его в угол для приватного разговора. Ни с кем другим Алекс разговаривать не желал, особенно — с отцом.

— Никогда не люби женщину, — заявил его отец, глядя через зал на мать Алекса. — А не то она разорвет твое сердце на куски и скормит его рыбам.

Сорча зевнула и положила голову на плечо Глинис. Та поцеловала девочку в макушку, она была рада, что Сорча находится с ней, так ей было спокойнее. Она увидела, как Шилес вошла легкой походкой в зал и направляется к ним.

— Сорча может лечь спать с нами и нашими малышами, — сказала Шилес и протянула Сорче руку. — Близнецы уже наверху с няней.

— Сорча не привыкла к незнакомым людям, — начала было Глинис, но девочка вскочила на ноги и с готовностью взяла Шилес за руку.

Шилес мягко улыбнулась:

— Это ваша брачная ночь, а Сорче будет хорошо с близнецами.

Без девочки Глинис почувствовала себя покинутой. К ней подошла мать Алекса и села рядом, что, конечно, не могло поднять настроение Глинис. По-видимому, когда-то она была красивой — до того, как разочарование прорезало глубокие складки на ее коже вокруг рта и глаз. Мать Алекса похлопала Глинис по руке.

— У Алекса доброе сердце, — сказала она. — К сожалению, от отца ему досталась дурная кровь.

Глинис заметила, что у женщины заплетается язык. Неужели все Макдоналды — пьяницы?

— За единственного мужчину, который сумел укротить мою неукротимую дочь! — крикнул Гиллеонан Макнил и высоко поднял кубок.

Тем самым он убедительно показал, что по части выпивки Макнилы не отстают от Макдоналдов. Глинис закрыла глаза, мечтая оказаться где угодно, только не здесь. Она видела, что чем сильнее мужчины пьянеют, тем более цветистыми становятся их рассказы. Ей вспомнилась ее первая свадьба. Магнус вообще-то не относился к числу мужчин, способных проявить чуткость к девушке в ее первую брачную ночь, а пьяный он был еще хуже. Глинис встала, намереваясь тихо выскользнуть из зала и подняться в спальню, которую им приготовила Илайса. И запереть дверь на засов. Но не успела она сделать и двух шагов, как кто-то из мужчин закричал:

— Алекс, твоя невеста тебя заждалась! Пора в постель!

Свою брачную ночь Алекс не помнил. Он лежал и думал, какой же он мерзавец. Никчемный тип. Жалкая пародия на мужа. Голова болела просто дьявольски. О чем он только думал?

«О, Иисусе, забери меня прямо сейчас!»

Во рту у него пересохло, глаза как будто засыпало песком, он был все еще пьян, но голова болела так, что в глазах темнело. А хуже всего было тянущее ощущение в желудке, по которому Алекс понял, что его уже подташнивает.

Как ни ужасно он себя чувствовал, он повернулся к своей новобрачной, собираясь компенсировать утром внимание, которое он не уделил ей ночью. И на ощупь протянул руку. Но невесты в кровати не оказалось.

Алекс вылез из постели и налил в таз воды из кувшина. Сначала ополоснул лицо, потом, когда это не помогло, опустил голову в воду и закрыл глаза. Будь все проклято, он чувствовал себя погано. И дальше должно быть только хуже.

Следующий час Алекс провел, ища по всему замку Глинис, при этом стараясь, чтобы никто не догадался, что он уже потерял свою жену. Наконец он нашел ее в галере, вытащенной на берег. Глинис сидела прямая, как стрела, скрестив руки на груди, и с мрачным выражением лица смотрела на море. Когда Алекс залез в галеру, она на него даже не посмотрела. Через некоторое время он все-таки поинтересовался:

— Что ты здесь делаешь?

— Жду, когда можно будет уехать, — сказала она. — Я хочу, чтобы наша брачная ночь как можно скорее осталась позади.

Всю брачную ночь он проспал. Помоги ему Бог, потому что в постели он, был уверен, способен на многое.

Глинис снова плотно сжала губы. Она так и сидела, скрестив руки. Но, по крайней мере, не кричала на него и не швырялась предметами, как делала его мать. Алекс подумывал, не напомнить ли ей, что их настоящая брачная ночь уже состоялась после того, как они наедине произнесли друг перед другом брачные обеты, и тогда он выполнил свою задачу весьма неплохо. Но потом он передумал и не стал напоминать о своих подвигах в ту ночь. Когда он уже решил, что Глинис никогда с ним не заговорит, она сказала:

— Ты мне никогда не говорил, где мы будем жить.

— Ну, этот вопрос я как раз хотел обсудить с тобой.

— Только не надо делать вид, будто у меня есть выбор, будто ты уже не решил все сам.

Разговаривая с Алексом, Глинис по-прежнему смотрела не на него, а на горизонт. Алекс вдохнул поглубже и напомнил себе, что Глинис привыкла, что с ее мнением не считаются. Возможно, это давало ему возможность компенсировать свои промахи.

— Земля моего отца когда-нибудь будет принадлежать мне, так что у нас есть веская причина жить там. — Алексу показалось, что ее спина стала еще более напряженной, хотя он не представлял, как такое возможно. — Но Коннору нужно, чтобы кто-то отправился на Северный Уист, где люди нашего клана брошены на милость наших пиратствующих родственничков.

Алексу самому хотелось туда поехать. Его, конечно, привлекала перспектива воевать с пиратами, а жить с любым из его родителей… примерно так он представлял себе ад. Но больше всего ему хотелось сделать Северный Уист безопасным для их клана.

— Перед тем как отправиться в Эдинбург, я пообещал Коннору, что, когда вернусь, буду жить на Северном Уисте и приведу остров в порядок, — сказал Алекс. — Но это было до того, как у меня появились жена и дочь. Там гораздо опаснее, чем на землях моего отца, так что я подумываю попросить Коннора послать вместо меня Дункана.

Глинис быстро покосилась на него:

— Я не какая-нибудь неженка вроде тех женщин, с которыми ты имел дело при дворе или во Франции.

— Я и не говорил, что ты неженка, но теперь я за тебя отвечаю.

— Северный Уист недалеко от острова Барра, так что сомневаюсь, что там намного опаснее, — сказала Глинис. — К тому же, если тебе понадобится помощь, мой отец пришлет своих людей.

Алекс мысленно поблагодарил Бога, что ему досталась бесстрашная жена — раз уж ему пришлось жениться. Но все-таки он не хотел скрывать от Глинис, что их ждет на Северном Уисте.

— У нашего клана есть там старый замок, Данфэйлиг. Замок будет надежно защищен, но сначала его надо отремонтировать. Для того чтобы он стал удобным для жилья и безопасным, предстоит еще многое сделать.

— Мне нравится, когда есть чем заняться, — улыбнулась Глинис. — И надеюсь, ты помнишь, что всю дорогу до Эдинбурга и обратно я спала под открытым небом на голой земле?

— Нет, я не забыл ни одной ночи.

Алекс встретился с Глинис взглядом, от которого та покраснела. Он был рад возможности напомнить, что умеет доставить ей удовольствие в постели, когда не пьян в стельку.

— И я смогу чаще видеться с моей семьей, — сказала Глинис. — Алекс, ну пожалуйста, давай поедем туда.

Слава Богу!

— Мои родители нас ждут, так что по дороге нам нужно будет нанести им визит. Но потом мы отправимся на Северный Уист.

Глинис наконец немного оттаяла. Они поговорили как воспитанные люди и пришли к соглашению по важному вопросу без шума и крика. Это было неплохое начало. Алекс не хотел упоминать бывшего мужа Глинис, но еще одним преимуществом Северного Уиста перед островом Скай было то, что он гораздо дальше от крепости клана Кланраналдов, замка Тиорам.