Ольга Дашкова - Грешница

— Ты заметила, я постоянно тебя спасаю?

— И каждый раз от чудовищ.

— А что полагается за спасение принцессы?

— Поцелуй?

— Поцелуем принцесса не отделается.

Кира не поняла, в какой момент стало так легко и свободно. Словно эти их шутливые перепалки в порядке вещей, словно она сто лет его знает, и такое происходит изо дня в день. Улыбнулась, приглашая Яна зайти.

— Ты сам как принц. Почем костюм брал?

— Сумма до неприличия большая.

— Оно и видно.

— Иди уже сюда.

Прижимает к себе, ведет носом по виску.

— Еще раз закуришь, отшлепаю.

— Ты только обещаешь.

Вскрикивает, когда он легко подхватывает ее под ягодицы, прижимая к себе.

— Считай, время пришло.



— Двенадцать… тринадцать… четырнадцать…

Кира сквозь сон слышала, как кто-то вел счет, глаза открывать не хотелось, провела по животу рукой, спустилась ниже. Она была совершенно голой, потянулась, мышцы болели так, словно вчера бежала марафон, между ног влажно.

Вот же черт.

— Восемнадцать… девятнадцать… двадцать.

Повернулась, посмотрела вниз. Их разбросанная одежда валялась на полу, а прямо около кровати отжимался Ян. Отжимался голый. Кира приподнялась на локтях, медленно прошлась взглядом по телу мужчины. После того, что вчера произошло, и в каком новом свете перед ней предстал Ян, назвать его пацаном и мальчишкой язык уже не поворачивался.

Под загорелой кожей играли мышцы, руки напряжены, упругие ягодицы. Кира прикусила припухшие после ночи поцелуев губы, жутко захотелось пить, а лучше встать под ледяной душ. А еще лучше окунуться в ледяную прорубь, чтоб остыть. И почему сейчас не зима?

— Двадцать восемь… двадцать девять… тридцать.

Солнце через прозрачную вуаль штор освещало его полностью. Ян просто отжимался, считал вслух, совершенно не сбив дыхание.

— Вот же черт.

— Я все слышал. Тридцать четыре… тридцать пять. Давно подглядываешь?

— Ты точно не модель?

— Нет, я экономист.

— Да ладно? А я думала, автомеханик.

— И это тоже.

Этот экономист — автомеханик ночью был секс — машиной, трахал не останавливаясь, что из глаз летели искры, а к утру Кира реально начала молить о пощаде. Он так умело выбивал из нее оргазм за оргазмом, что в какой-то момент эмоции захлестнули так, что она была готова потерять сознание.

Прикрыла глаза, слушая сквозь свои мысли отсчет, вспоминая один из эпизодов ночи. После того, как Ян унес ее на кровать, одежда полетела на пол, хотя он был безумно сексуальным в костюме. Дикие поцелуи, стоны, они словно боялись куда-то не успеть. Нужно было срочно оказаться как можно ближе друг к другу, почувствовать, прижаться, потрогать, облизать языком, пройтись пальцами по самым чувствительным местам.

— Давай девочка, покричи для меня еще, кричи, милая.

— Ян… нет… не могу, черт… ааааааа.

Резко переворачивает их сплетенные тела, Кира оказывается сверху, грудью на плечах Яна, впивается в них ногтями. Часто дышит, вскрикивает, когда он, упершись ступнями в кровать, делает резкие выпады вверх, врезаясь членом глубоко во влагалище. Перехватив одной рукой, фиксирует ее за шею, другой ласкает между ягодиц, задевая колечко ануса.

Проникновение такое глубокое и резкое, дыхание перехватывает, Киру начинает трясти от невероятного удовольствия и приближения оргазма.

— Кончай, малышка, кончай.

А когда пальцы Яна проникают в попку, стимулируя чувствительный сфинктер, Кира совершенно теряется в ощущениях. Тело скручивает болезненное наслаждение, а потом срывает в оргазм, как в бездну, у которой нет конца. Она кончает, пытается свести бедра, откидывается назад, по спине бежит пот.

Ян держит ее, сам хрипит, стискивая челюсть, не в силах больше себя сдерживать, отпускает эмоции. Член набухает еще больше, он так глубоко в Кире, по самые яйца, чувствует, как она течет еще больше, кончая на нем. Сперма вырывается густыми струями, Ян рычит, перед глазами все плывет.

— Шестьдесят два… шестьдесят три.

— Я в душ.

Надо бежать, пока он не закончил и не накинулся на нее снова, сводя с ума своими руками и губами. Кира быстро выскользнула из-под тонкого одеяла, забежала в ванну и тут же остановилась, глядя на себя в зеркало.

Медленно пригладила растрепанные распущенные волосы, глаза блестят, на щеках румянец, потрогала кончиками пальцев искусанные и зацелованные губы. Перестала дышать от одной только мысли, что прошла сквозь сознание, словно вспышка молнии.

Она счастлива.

Реально счастлива.

А еще…

Нет, этого не может быть.

Нет.

Забралась под душ, включила воду, смывая с себя все поцелуи Яна, яростно натираясь губкой. Какая-то женщина только вчера хотела поговорить обо всем, разобраться, поставить, как говорится, точки над странной буквой И. Кто бы это мог быть? Ах да, это ведь она сама, Кира Демина.

Кира больше убеждала саму себя в неправильности ситуации, когда для Яна все было прекрасно. Но все ее попытки что-либо сказать и как-то объяснить, летели к чертям в адскую бездну порока и соблазна. Но ей там понравилось. Очень понравилось. Им вдвоем там было шикарно.

Получается, это она сама себя уговаривала и убалтывала, ставила барьеры, возводила высокие стены и расширяла границы морали. Кто одобрит связь взрослой тетки с молодым парнем? Покажите пальцем этих свободных и толерантных людей, Кира пожмет им руку. Но стоило Яну сказать всего несколько слов, появиться, словно агенту с двумя нулями, в шикарном костюме, и все, она поплыла, точнее будет сказать, потекла.

Да дело даже не в этом чертовом костюме и черном «Ягуаре», а в самом парне и его уверенности, силе, поступках. А ведь ничто как они, определяют мужчину.

— Черт!

Ян совершенно выбивал ее из привычной жизненной колеи одним своим присутствием. А это его феерическое появление на дороге. Нет, это был не пацан, что кувыркался с девчонками в бассейне, не мальчишка, который хвастался новой крутой тачкой, это был мужчина, который приехал решать проблему, и он ее решил.

А потом эта безумная ночь. Кира сжала грудь, соски были так чувствительны, а грудь болезненно ныла.

— Вот же черт, — снова повторила вслух.

— Ты слишком много ругаешься. Надо начать бить по губам, нет, по попке, — легкий шлепок по ягодицам.

— Ян, дьявол, напугал.

— Дай лучше я тебя потрогаю.

— Ты трогал всю ночь.

— Мне мало.

Ян прижимается к ее спине сзади, такой большой, руки уже накрыли грудь, он потерся пахом и уже возбужденным членом о спину девушки, взял из ее рук губку. С ней было безумно правильно находиться рядом, да, именно эти два слова определяли все. Безумие и правильность. Он, наверно, сходит с ума, не важно, что будет дальше, Ян хочет быть с этой девушкой здесь, сейчас, завтра.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ты чувствуешь?

Ян ведет бедрами, трется возбужденной плотью о ее спину, скользит руками по животу Киры вниз, накрывая гладкие половые губы. Он вылизывал ее несколько раз за ночь и ему мало. Пальцы уже ласкают набухший клитор, проникают внутрь.

Язык скользит по мокрой шее, сверху льется горячий поток воды, а Кире и так невыносимо жарко, что она, кажется, сейчас сгорит изнутри.

— Ян… Ян… аааа, господи, Ян.

Разворачивается сама, прекращая эти ласки, поднимает голову, смотрит прямо в его голубые глаза. Там нет ни капли веселья или иронии, только желание. Проводит руками вниз по красивым кубикам пресса, до возбужденного члена, сжимает его, обводит головку, ласкает. Это словно какой-то транс, опускается на колени, тут же ведя языком снизу вверх по крупному стволу, вбирает в рот, посасывает.

— Вот же черт.

— Ты слишком много ругаешься.

Ян улыбается, но тут же перестает, когда девушка заглатывает член как можно глубже, помогая себе рукой. А Кира сама возбуждается от всего, что сейчас происходит, от минета, который она так открыто и откровенно делает молодому парню в своей ванной, от его откровенной реакции. Выпускает член, смотрит наверх, на то, как Ян стоит, запрокинув голову, как тяжело вздымается его грудная клетка.

Продолжает снова ласкать член, но ее неожиданно резко поднимают на ноги, подхватывают под ягодицы, насаживают на член и целуют. Девушка успевает лишь вскрикнуть, как Ян, уверенно держа ее на руках, опускает до середины на свой член. Она идеально ему подходит, такая хрупкая, такая совершенная, такая страстная.

Кусает губы, насаживая еще сильнее, глубже, глотает ее стоны, сам хрипит. Чувствует, как Кира напрягается, как начинает царапать его плечи. Рядом с ней он не может контролировать свои эмоции, но это иные эмоции, которых он до этого не знал. Не гнев и агрессия, а с трудом контролируемые страсть и желание.

— Ян… не могу больше… ммммм… аааааа.

— Сукааа…

Еще несколько толчков, он чувствует, как Кира кончает, как сжимает его еще сильнее, омывая член своими соками. Быстро снимает ее, прижимая, трется о половые губы и клитор, выплескивая сперму ей на живот.

— Это какое-то безумие.

Кира шепчет ему на ухо, а Ян шагает ровно под струи воды. Сердце готово сломать ребра, но так хорошо ему не было никогда.

— Конечно, безумие, иначе и быть не должно. Помоешь меня?

— Ты взрослый мальчик, справишься сам.

— Никак не справлюсь, сил нет никаких. Смотри, руки дрожат.

Ян опускает девушку на дно ванны, показывает, как у него трясутся руки, снова нагло улыбается.

— Ты такой паршивец, Светка была права.

— Что за поклеп?! Светка — это та пышечка, что была с тобой?

— Вот за «пышку» ты из фаворитов попадешь в ее черный список в черном блокноте.

— Мне стоит ее остерегаться?

Кира подняла губку, выдавила на нее гель, начала медленно и тщательно натирать Яна, скользя по выбитым красивым рисункам татуировок.

— О да, даже я ее остерегаюсь. Что они значат?

— Ничего, просто картинки.

— Не может быть. Что значат эти, слева на ребрах?

Кира смывает пену, пытается разобрать хоть что-то, но не понимает, буквы это или знаки.

— Сак Янт, буддийская молитва.

— Ты буддист? — смотрит в глаза.

— Нет, я автомеханик с окраины, — прижимает девушку к себе, гладит по щеке, рассматривая ее.

— На «Ягуаре» и в дорогом костюме? Неплохо так зарабатывают механики.

— Хочешь, покатаю на нем?

— Нет, ты меня еще на «Камаро» не прокатил.

И почему снова так легко? Вот так стоять голыми в тесной ванной, смотря друг другу в глаза, шутить и быть при этом свободными.



Кира посмотрела на спидометр, его стрелка замерла на почти запредельной цифре — сто семьдесят километров, зажмурила глаза от испуга, вцепившись руками в кожаные кресла. Ярко — желтый спортивный «Шевроле Камаро» с агрессивной черной полосой на крыше летел по загородной трассе, точно пуля.

Ян прибавил скорость, посмотрел на рядом сидящую девушку и улыбнулся. Она такая трусиха оказалась, но он ведь обещал ее покатать на этой крошке. Сидит, вцепилась руками, глаза зажмурила, кусает губы, в таком веселом широком сарафане в мелкий цветочек, соски торчат. Он так и не дал ей надеть лифчик, ввалился субботним утром после их безумной ночи с четверга на пятницу и не менее безумного утра.

Тогда Яну пришлось уехать, отец ждал в офисе, нужно было сделать несколько важных дел, потом в университет, а так хотелось вернуться к Кире. Вечером не смог тоже, из-за разницы во времени с Америкой пришлось ждать, когда выйдет на связь его куратор в Чикагском университете, а это уже была полночь. Заснул, наверно, часа в три, но вот в восемь уже был у нее и тормошил заспанную девушку.

— Кир, смотри, я без рук.

— Так, быстро сбавил скорость, Ян, это не весело. Хорошо, что я еще не завтракала, иначе меня бы сейчас стошнило.

— Детка, но это же круто! Эта малышка способна на большее, ты не представляешь, на что, но я тебе покажу.

— Нет! Ян! Нет!

— Не сейчас, здесь дорога не очень, но эта малышка может разогнаться до сотни за три с половиной секунды, двигатель объемом шестьсот пятьдесят лошадок, максимальная скорость триста восемнадцать километров. Ей нужен простор и свобода.

Ян что-то нажимает на приборной панели, музыка становится громче, она бьет по перепонкам, оглушая и заполняя все вокруг, так, что внутри все вибрирует. Eminem читает рэп, Ян в такт музыке стучит по рулю, пальцами отбивая ритм, губами повторяя слова. Он сейчас снова был другим, в глазах блеск и такое восхищение, он реально ловил кайф от скорости и делился им с ней.