— Эй, это ваша машина? — мужчина крикнул, увидев ее.

Прятаться дальше было бессмысленно, Кира пошла к машине. Чем ближе она подходила, тем неуютнее ей становилось. Вроде обычный мужчина, около сорока, сильный, крепкий. Но она физически чувствовала его взгляд на своем теле, голых ногах и открытых плечах. Она прикрывала грудь цветами и медленно подходила.

— Привет, красавица.

А вот это совсем не понравилось, ни эта его «красавица», ни «привет». Что за день-то сегодня такой стремный? Надо было сидеть там, в кустах за деревом, как мышка, и не дышать, черт с ней, с сумкой и вещами.

— Здравствуйте.

— Тебе помочь?

— Нет, спасибо, я уже позвонила, муж сейчас приедет.

Это «тебе» резало слух, она привыкла обращаться на «вы» к незнакомым людям.

Мужчина странно хмыкнул, начал обходить ее машину, чтобы подойти ближе. Но Кира стала двигаться в противоположную сторону. Мужчина смотрел ей в лицо, потом снова на голое плечо, с которого съехала лямка майки, облизал полные губы, а ее аж передернуло.

— И что за мужик такой, что отправил жену в лес одну?

— Да вот, так получилось.

Кира пожала плечами, продолжая медленно обходить «Мини Купер», хотелось послать его куда подальше, нагрубить, чтоб отстал. Но мозгом она понимала, что совсем одна на лесной дороге, надо или по-хорошему, или бежать. Хотя, отчего она решила, что он злодей и насильник? Но сама обстановка располагала к страшной картине, достойной фильмов про насильников и их случайных жертв. Даже птицы перестали чирикать, или ей так показалось.

— Но ведь он еще не приехал, давай я чем-нибудь помогу.

— Нет, спасибо, не хочу вас утруждать.

— Я много чем могу помочь. Такой красивой девочке грех не помочь.

Кира выдавила улыбку, щупая себя по задним карманам шорт, ища телефон, но его там не оказалось. Быстро начала смотреть по сторонам, на землю, но ведь он точно был в кармане, она засунула его туда. Медленно начала накрывать паника, нарастающая изнутри. Она остановилась, мужчина оказался совсем близко, она даже почувствовала его запах, он резко протянул к ней руку, а из ее руки выпали цветы.

— Валера.

Она словно оглохла, во все глаза смотрела на него, даже разглядела небольшой шрам на левой щеке и темно-зеленые глаза. Кира сделала шаг назад, не понимая, что он с ней просто знакомится. Но тут раздался громкий автомобильный сигнал, девушка вздрогнула, где-то из кустов метнулась вверх птица. Ее сердце также метнулось в груди, отдаваясь частыми ударами в ребра.

Мужчина обернулся, им навстречу шел парень, в светлой майке и шортах, бейсболка так и была надета козырьком назад. Кира перевела на него взгляд, громко выдохнула. Господи, нервы совсем ни к черту стали, пора пить успокоительные.

— А вот и муж приехал, — сказала чуть слышно, указывая на подходящего парня рукой, а потом помахала. — Дорогой, у меня опять проблемы с колесом, представляешь?

— Ты чего, испугалась меня? — мужик так странно на нее посмотрел, на что Кира пожала плечами. — Вот же дура, совсем больная. Я же только помочь хотел.

Ян подошел ближе, вглядываясь в лицо девушки, она была напугана, большие светло-карие глаза смотрели с тревогой, а под ногами валялись цветы. Он как-то сразу подобрался, внутри вспыхнул гнев, сжал кулаки. А то, что рядом с ней стоял здоровый мужик и пялился на нее, Яну совсем не понравилось. Подошел, оттесняя его, закрывая девушку собой.

— Что здесь происходит?

— Да вот, испугалась меня. Я ведь только помочь хотел, ты уже, это, парень, объясни своей жене, что не все злодеи на проселочных дорогах.

Жене?

Ян улыбнулся, прижал испуганную девушку к себе, обнимая сильными руками, пряча ее удивленное лицо на своей груди.

— Да, она у меня такая трусиха. С ней постоянно что-то случается, вот, колесо пробила за час второй раз. То, вот, от испуга шарахается.

— Бабы за рулем — совсем беда. Ну, бывайте, — Тот, что назвался Валерой, бодро зашагал к своему пыльному «Патриоту», разворачиваясь, махнул рукой и уехал.

Все это время Ян прижимал девушку к себе. Она не сопротивлялась и так идеально подходила под него, словно совпали два кусочка мозаики, ее хрупкое тело и его руки, она была ему ровно до подбородка. Он чувствовал, как она напряжена, погладил по спине, вокруг витал невероятный аромат каких-то цветов, окутывая их.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍


— Чем так пахнет?

— Незабудки.

Кира поняла, о чем он спрашивает, тихо ответила, сердце медленно успокаивалось, в его руках было спокойно, а вот так обниматься посередине леса с человеком, которого она видит второй раз в жизни, было так привычно и нормально, что она даже этому не удивилась. Сегодня вообще странный день, неизвестно, что он приготовил ей дальше.

— Муж?

— Надо было как-то себя обезопасить. Он так напугал меня, думала, сейчас изнасилует в кустах и убьет потом.

Вся та злость и непонятная агрессия на этого мальчишку как-то странно прошла. Сейчас он не был таким наглым и самодовольным, может, это стресс, и она просто ничего не замечает?

Ян снова улыбнулся, прижал Киру к себе чуть крепче, пользуясь ее состоянием, а то еще немного, и вернется та колючка, которая так деликатно его отшила совсем недавно. Было непривычно так стоять и просто обнимать девушку, он обычно брал то, что хотел, и шел дальше, на нежности и всякого рода пустяки не было ни желания, ни времени.

Он все еще хотел попробовать ее соски на вкус, накрыть грудь ладонью, почувствовать, как та ляжет в его руку. Он помнил, как их контур отчетливо виднелся через тонкую трикотажную майку. От близости рядом с ней член уже стоял, болезненно упираясь в белье.

— Я спас принцессу от злого дракона, мне положен поцелуй.

— Ты до сих пор веришь в сказки?

Глава 4

— Ну, как ты, милая моя? Скучала? Я тоже.

Кира, наконец, добралась до своей квартиры, открыла дверь, зашла, бросая сумку на пол. Кошка сидела прямо у порога и осуждающе смотрела на нее, вот она прямо чувствовала, что даже животное знает то, чем она занималась в лесу.

Гаишник, остановивший ее на дороге, долго вчитывался в документы, потом вглядывался в лицо и искусанные губы, а еще засос на шее. Для приличия спросил, все ли у нее хорошо, на что Кира ответила, что все просто сказочно. Но стыдно было неимоверно. У нее засосов не было с десятого класса, когда одноклассник Леха увлекся, за что потом схлопотал по морде.

— И не надо на меня так смотреть, — разговаривать с Офелией было привычно, самый благодарный слушатель, хотя было видно, что кошка ее чаще осуждает, но снисходительно терпит.

Кошка для приличия подошла, потерлась о ноги, ушла и села у пустых мисок.

— Да, пожрать-то ты всегда готова. А вот войти в положение — нет.

Кира положила кошке корма, пошла в ванную, посмотрев на себя в зеркало, замерла. Медленно сняла шорты, мышцы все еще помнили тот болезненный спазм, а внизу живота все снова сжалось лишь при одном воспоминании. Странно устроен организм, ты вспоминаешь, мозг посылает сигнал органам, и ты снова чувствуешь. Толчки, пульсацию, удовольствие.

Сняла майку, соски торчали, на правой груди тоже засос, провела по нему пальцами, заметила, как они дрожат. Встала под горячий душ, хотя всю дорогу хотела под холодный, чтобы освежиться и прийти в себя. Но тело колотило, как в ознобе, словно она заболела, подцепила какой-то вирус, болезнь.

Этот мальчишка точно был носителем ее вируса.

Когда все пошло не так? Как она это пропустила? После фразы, что Ян такой большой, а все еще верит в сказки, или после того, как он поцеловал ее? Казалось, что это уже не имеет значения. Уже тогда не имело.

Поцелуй мужчины, который берет то, что он хочет.

Настойчивый.

Наглый.

Дерзкий.

Как он сам.

Ей бы оттолкнуть, ведь она же не такая, она соткана из тонких материй, но нет, мозг отключился. Инстинкты, ощущения, настолько острые, что больно. Села на дно душевой кабины, откинулась на спину, прикрыла глаза.

— Какая же ты вредная, словно колючка.

Снова целует, кусает губу, а Кира отвечает, хватаясь за шею Яна. Кусает в ответ, лижет языком. Его руки уже под ее майкой, на ее груди, пальцы перекатывают соски, чуть оттягивая их. Кира стонет, прижимается плотнее.

— Вот же черт, — сам стонет ей в губы.

Ян подхватывает ее под ягодицы, куда-то несет, Кира чувствует теплый металл под собой, а с нее уже снимают майку. Болезненный поцелуй на шее, он так сильно засасывает кожу, что точно останутся следы, но сейчас это неважно.

— Почему ты так пахнешь?

Яна ведет в сторону, снова запах этих цветов, он въедается в поры и в легкие. Грудь идеально ложится в его ладонь, она небольшая, с припухшими сосками, втягивает их губами, ему хочется сожрать эту девчонку. Она сама стягивает с него футболку, прохладные пальцы чуть касаются горячей кожи, а ему этого мало. Всего мало.

— Пойдем, крыша реально едет.

— Куда?

Кира ничего не понимает, потому что ей не дают прийти в себя. Его руки, губы, они везде. Его так много.

— Тут рядом.

Снова подхватывает под попку, открывает дверь какой-то белой машины, она большая и высокая. Точно, Ян приехал на ней. Ее бросают на сидение, тут же расстегиваю шорты и стягивают их вместе бельем.

— Черт, черт, черт. Детка, ты настоящий соблазн.

Кира приподнимается на локтях, смотрит на парня, стоящего в открытых дверях машины, его грудь тяжело поднимается, на шее пульсирует вена. Ян жадно рассматривает ее, а она совсем голая, раскрытая, забирается в салон, снова целует, притягивая к себе. Пальцами трогает ее между ног, где Кира уже вся мокрая, возбужденная.

— Боже мой….аааа…..аааа.

Стонет, двигает бедрами навстречу, Ян отрывается от нее, встает на колени, насколько позволяет высота салона, тянется к бардачку через сидение, достает презерватив, надрывает зубами. Спускает шорты, член стоит, бордовая головка блестит. Они оба смотрят на то, как он ловко раскатывает по члену тонкую резину.

Снова наклоняется, целует грудь, что-то шепчет, Кира раздвигает ноги шире, сгибая колени. И почему у нее нет даже мысли о том, чтобы отказать, чтобы сказать “нет”. Ведь наверняка в этой машине вчера и завтра будут кого-то трахать, этот парень будет также умело натягивать презерватив, а потом кого-то натягивать на свой член. Но нет, ни одной мысли, словно ее отключили, словно рядом с ним стоят глушилки на ее рациональные мысли.

— Ааааа…сука.

Кира стонет, даже выражается нецензурно, когда он входит в нее. Большой, напряженный. Входит сразу до конца, так неожиданно, до боли и удовольствия растягивая ее.

— Какая же ты узкая. Ненавижу резинки, потом будем без нее. Хочу чувствовать тебя.

Но Кира опять не слышит этого, потому что то, что с ней происходит, это что-то невероятное. Все ее мужчины до этого были гораздо меньших размеров, ей не хватало именно этого, того, что происходит сейчас. Наполненности до предела.

Толчки резче, Ян подхватывает ее под ягодицы, чуть меняя угол, проникает глубже, а она кричит в голос от удовольствия, накрывающего ее.

— Еще…еще, малыш…еще…дааааа.

— Да, сладкая, кончай, кончай, детка.

Кира царапает его плечи, оставляя на красивых узорах татуировки багровые следы, тело горит, внизу все пульсирует, крутит вихрем наслаждения. Она так быстро еще не кончала никогда. Она вообще так не кончала никогда. Выгибает спину, всхлипывает, тело колотит, скручивает узлом, вся мокрая, сердце выпрыгивает из груди.

— Вот же дьявол.

Яна самого трясет, еще пара толчков, и он следует за ней, выплескивая сперму в презерватив, а сам чувствует, как она сжимает его изнутри, словно тисками, все еще кончая на его члене. Тяжело дышит, смотрит в лицо девушке, она закрыла глаза и приоткрыла искусанные им губы. А в воздухе запах секса и тех цветов.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍


У него еще не было таких девчонок, таких, чтоб так крыло и срывало планку в один момент. Когда он увидел ее, было забавно наблюдать за тем, как она строит из себя независимую и неприступную. Ян лишь улыбнулся, но то, что она ему позвонила через час, было судьбой, никак иначе.

— Как тебя зовут?

— Что?

Кира открыла глаза и с непониманием посмотрела на него, в его голубые глаза с синими лучиками.

— Ты не сказала мне своего имени, детка.

— Только давай без этого пошлого «детка».