Элизабет Хойт - Грешные намерения

— К вам домой, — ответила барменша. — Сказала, что сделает все, чтобы вы покинули Сент-Джайлс раз и навсегда.

Темперанс озадаченно посмотрела на Лазаруса.

— Она была одна? С ней не было девочки?

— С ней была одна из ваших девчонок, — кивнула барменша. — А теперь отпустите моего Дейви. Я вам говорю, ее здесь нет!

— Нам лучше вернуться домой, — мрачно сказал Лазарус.

— Но что она задумала?! — воскликнула Темперанс. От того, что Мать-утешительница взяла с собой Мэри, становилось страшно.

— Я не знаю. — Лазарус посмотрел на призрака. — А вы снами?

Арлекин кивнул, изящно повернулся, выбежал за дверь и легко побежал вниз по улице.

— Быстрее! — торопил Кэр лакеев. Он снова взял Темперанс за руку, и они побежали.

Наступила уже глубокая ночь. Над их головами со зловещим скрипом раскачивались на ветру вывески. Временами они видели луну, проплывавшую по небу, временами она скрывалась за плывущими облаками. Призрак Сент-Джайлса бежал впереди. Когда они были уже недалеко от дома, Темперанс заметила странный оранжево-красный свет, мелькавший над крышами, играющий и теплый.

И тут она почувствовала запах дыма.

Господи Боже! От страха она онемела. Они завернули за угол и увидели горящий приют. На одно ужасное мгновение Темперанс показалось, что она ничего не слышит, кроме какого-то гула. Странно, но ее внимание привлекла леди Кэр, оказавшаяся рядом. Зажав рукой рот, она смотрела на крышу детского приюта. Именно эта картина неожиданно и резко вернула Темперанс к действительности, где кричали люди, где была Нелл, которая трясла хозяйку за плечо, и Темперанс почувствовала дым, ужасный признак того хаоса, который был внутри дома.

— Их вывели? — крикнула она Нелл. Около нее топтались дети. — Всех детей вывели?

— Не знаю! — ответила Нелл.

— Надо сосчитать! — крикнула Темперанс.

На Мейден-лейн царил хаос. Люди кричали и бегали туда-сюда, аристократы, пришедшие посмотреть на приют, смешались с простым народом Сент-Джайлса. Образовалась цепь для передачи ведер с водой. Бедный сапожник, живший в подвале соседнего дома, протянул ведро лакею в парадной ливрее, тот передал его жене торговца рыбой, а она передала его лорду в белоснежном парике. Это была странная картина. Темперанс оглянулась на дом.

И у нее перехватило дыхание.

Пламя вырывалось из окон верхнего этажа, дым собирался в серо-черное облако. В эту минуту из дома, пошатываясь, вышли Уинтер и Сент-Джон.

— Уинтер! — окликнула его Темперанс. В руках у брата был маленький мальчик.

— В детской больше никого. Думаю, мы вынесли их всех. Ты сосчитала детей?

Темперанс повернулась к Нелл.

— Двадцать шесть, все здесь, кроме Мэри Уитсон. Темперанс сжала руку Лазаруса.

— Где она? Куда могла Мать-утешительница увести ее?

Но он смотрел на верхнюю часть здания. О Боже!

Темперанс проследила за его взглядом. По гребню крыши пробиралась высокая изможденная женщина в мужском рваном форменном камзоле.

Мимо них беззвучно промелькнул Арлекин и исчез в соседнем с приютом доме.

— Где Мэри Уитсон? — Темперанс прижала руку к сердцу. Нет, этого не может быть. Невозможно быть таким безжалостным, невозможно оставить ребенка в этом аду. Но Мать-утешительница явно была одна.

Темперанс разрыдалась. Боже милостивый, Мэри Уитсон в горящем здании, она умирает.

— Испытание Господне, — проворчал Кэр и исчез, не успела Темперанс сказать и слова. Исчез в горящем доме.

На нижних этажах было еще относительно светло, но по мере того, как Лазарус поднимался по деревянной лестнице, дым сгущался. Кэр накинул на голову плащ, но это плохо помогало. Лазарус задыхался, он почти ничего не видел. Все вокруг было серым от дыма. Кэр оглядел этаж, где спали дети.

— Мэри!

Его крик, перешедший в хриплый кашель, тонул в реве бушевавшего пламени.

На верхнем этаже, где находились комнаты Темперанс и ее брата, огненный ад стонал, как живое существо. Прищурив глаза, обожженные дымом, Кэр взобрался по ветхой лестнице. Если он переживет этот ад, то построит приют понадежнее. Слезы катились из его глаз, и жар тут же высушивал их.

Верхний коридор был заполнен клубами дыма.

Где безумная женщина спрятала ребенка? Лазарус опустился на колени и пополз. Комнаты Темперанс еще не горели.

Он плечом распахнул дверь.

— Мэри!

Ответом ему был крик.

Он уже ничего не видел, поэтому пошарил рукой и, найдя, ухватился за маленькую ножку. Связанная девочка лежала на полу около кровати. Она прижалась к Кэру так, как будто пыталась спрятать свое маленькое тельце в его большом теле, и он почувствовал мягкую шерсть кошки, которую она держала в руках. Он разрезал кинжалом веревки на ее ногах и руках. Затем потащил Мэри к лестнице. Пламя бросилось ему в лицо, проникая в горло, пытаясь поджечь изнутри. Боль обжигала легкие. В ушах стоял оглушительный шум, и Кэр неожиданно и обреченно понял, что с приютом покончено. Кошка выпрыгнула из рук девочки.

Темперанс любила этого ребенка, хотя никогда не признавалась в этом.

— Беги! Сейчас же беги! — крикнул Кэр маленькой Мэри.

Он хотел сказать что-то еще, но в эту минуту ад разверзнулся и поглотил его.

Приют погибал, а Кэр и Мэри Уитсон все еще находились внутри.

Темперанс видела, как часть крыши с шумом обрушилась на булыжную мостовую. На мгновение на фоне бушующего пламени мелькнули черные силуэты двух фигур: фигура Матери-утешительницы и подвижная тень призрака Сент-Джайлса. Но они быстро исчезли. Темперанс больше не интересовало, что произойдет с ними. Вся ее воля, все ее надежды и мольбы сосредоточились на Лазарусе и Мэри.

Пламя вырвалось из разбитого окна и осветило золотым светом комнату. Толпа притихла, как будто от страха, рев пламени стал еще громче. Цепь передававших ведра героически держалась, но усилия людей не приносили желаемого результата.

Неожиданно раздался крик, и Темперанс увидела, как призрак Сент-Джайлса вытащил Мать-утешительницу из соседнего с приютом дома. Это была потрясающая сцена. Мать-утешительница боролась, как бешеная волчица, но призрак схватил ее за плечо и без труда удерживал. Он швырнул ее мистеру Сент-Джону. Сент-Джон с суровым выражением лица подозвал двух лакеев, чтобы удержать убийцу.

После этого призрак Сент-Джайлса смешался с толпой. Никто не остановил его.

Мысли Темперанс были заняты другим.

— Я должна войти туда, — сказала она, ни к кому не обращаясь, и шагнула вперед, оказавшись в крепких руках Уинтера. — Пусти меня, — умоляюще сказала она.

Она видела слезы в его глазах.

— Нет, сестра. Ты должна оставаться здесь.

— Но он сгорит, — прошептала она, снова глядя на огонь. — Он сгорит, и я не смогу это перенести.

Уинтер ничего больше не сказал, даже когда она упала на колени. Она теряла надежду, стоя здесь, на грязной булыжной мостовой, глядя, как погибает ее любовь. Темперанс любила Кэра, теперь она это знала, но было уже слишком поздно говорить об этом ему.

Темперанс поняла, что она кричит, стараясь пробраться вперед, а Уинтер держит ее за руку.

А потом из дыма и пламени вышла маленькая девочка. Мэри Уитсон каким-то чудом выбралась из горящего дома. Она увидела Темперанс и бросилась к ней. Темперанс, плача и целуя, от горя и радости слишком крепко прижимала ее к себе.

А Мэри Уитсон подняла свое заплаканное личико.

— Он все еще в доме, лорд Кэр. Он пришел за мной, но он сбросил меня с лестницы. Он все еще там.

Что-то затрещало и свалилось, и весь фасад дома рухнул.

Король Ледяное Сердце был очень доволен тем, что показала ему Мег. В награду он пообещал дать ей все, чего она попросит, абсолютно все.

Мег улыбнулась:

— Благодарю вас, ваше величество, но все, чего бы я хотела иметь, — это маленького пони и немного еды, ибо мне хочется увидеть этот огромный мир.

Король, услышав это, нахмурился, ибо Мег начинала ему очень нравиться. Но как бы он ни спорил, Мег держалась твердо: завтра она отправится познавать мир.

Это привело короля в дурное расположение духа, и до конца этого удивительного пира он был ужасно с ней резок. Мег же была весела и не обращала внимания на насмешливые замечания короля.

«Король Ледяное Сердце»

Сначала пошел слабый дождик. Он падал на землю мягко и нежно, как поцелуй матери, прикасающейся к спящему ребенку. Темперанс не замечала падавших капель, пока от них не зашипело пламя. И тогда все собравшиеся облака раскрылись, и дождь водопадом хлынул на землю, капли были так велики и тяжелы, что рикошетом отскакивали от булыжной мостовой. Пламя не сдавалось, оно шипело и с отвращением отплевывалось, огромные столпы пара поднимались к небу. Но дождь оказался сильнее и упорнее, и пламя начало затухать.

И тут из облаков пара вышел человек в развевающемся плаще, прихрамывая, но уверенно держась на ногах.

Темперанс вскочила, крик застрял у нее в горле. Серебряные волосы потемнели от дыма, но это был он. Это был Кэр. Она вырвалась из рук Уинтера и побежала, скользя по мокрой мостовой, ничего не видя из-за дождя и собственных слез, туда, куда звало ее сердце. Из-под плаща Кэра выскочила черная, с опаленной шерстью, кошка и бросилась прямо к Мэри Уитсон.

Кэр кашлянул.

— Ненавижу кошек. Темперанс зарыдала.

Он схватил ее и, прижимая к себе, целовал пахнущими дымом губами, прямо под дождем, на глазах у всех собравшихся.

— Я люблю тебя, — рыдала она, ощупывая его лицо, волосы, грудь, стараясь убедиться, что он цел. — Я люблю тебя, я подумала, что ты погиб. Я не вынесла бы этого.

— Ради тебя я прошел бы сквозь пламя, — прохрипел он. — Ради тебя я уже прошел сквозь пламя.

Она задохнулась, пытаясь рассмеяться, а он целовал ее сухими, пахнувшими дымом и огнем губами, и она никогда не знала более чудесного вкуса, потому что Кэр был жив.

Он был жив.

Он прервал свои поцелуи и прижался лбом к ее лбу.

— Я люблю тебя Темперанс Дьюз, люблю больше жизни. Она закрыла ему рот поцелуем, на этот раз с нежностью, пытаясь передать ему губами все свои чувства.

— Гм. — Кто-то кашлянул рядом с ними.

Лазарус оторвался от ее губ только на мгновение, чтобы спросить:

— Да, матушка?

Темперанс оглянулась. Леди Кэр стояла рядом с ними, ее элегантная белая прическа была чуть прикрыта камзолом, который держал над ее головой дрожавший от холода кавалер.

— Кэр, — шепнула Темперанс.

— Он поднял голову и посмотрел на мать.

— В чем дело?

— Ты выставляешь себя на всеобщее обозрение, — сказала леди Кэр, — а дети нуждаются во внимании, и еще эта безумная женщина. Годрик Сент-Джон говорит, что она подожгла дом и убила трех женщин.

— Ваша забота всегда так трогательна, — начал Кэр, но Темперанс ущипнула его за ухо. Он охнул и посмотрел на нее.

Боже, эти аристократы временами ведут себя как идиоты!

— Твоя мать так беспокоилась о тебе. Кэр удивленно поднял бровь.

— Я люблю тебя, Лазарус, — четко и уверенно произнесла леди Кэр. Но нижняя губа у нее дрожала. — Ты — мой сын. Может быть, я и не выражаю свою любовь, но это не значит, что я не люблю тебя.

Он повернулся и с удивлением посмотрел на мать. Вероятно, он еще долго бы смотрел на нее, если бы Темперанс снова не ущипнула его.

— Ох. — Он рассердился.

Она многозначительно приподняла бровь.

— Матушка, — Кэр наклонился и осторожно поцеловал мать в щеку, — однажды мудрая женщина сказала мне, что если не говорят о своей любви, то это совсем не значит, что ее не чувствуют.

Глаза леди Кэр наполнились слезами.

— Неужели ты меня тоже любишь? Лазарус чуть заметно усмехнулся:

— Должно быть, люблю.

— Я не думала, что ты прислушиваешься к моим словам.

— Каждое когда-либо произнесенное вами слово, — шепотом сказал Лазарус, — запечатлено в моем сердце.

Леди Кэр закрыла глаза, словно получала благословение.

Затем она открыла их.

— Да, все это хорошо. А что нам делать со всеми этими детьми?

Темперанс взглянула на дом. Пламя почти погасло, но от дома не осталось ничего, кроме дымящихся развалин. Только сейчас она поняла, что им некуда поместить двадцать семь детей. Этим утром она намеревалась найти попечителя приюта, но теперь у нее больше не было и самого приюта.

— Может быть, мы поместим их в моем городском доме? — неуверенно предложил Кэр.

Его мать фыркнула.

— В доме холостяка? Нет. Большинство разместится в моем доме, на время.

— Я тоже смогу найти место для нескольких. — К ним незаметно подошла леди Хироу. — У моего брата дом почти пустой.